Благими намерениями

      Место, в котором дóлжно было положить конец роду человеческому, — долина Мегиддо — стало буквально символом бесчеловечности. На заре человеческой истории здесь произошло первое зафиксированное письменными источниками (которые, к слову, Азирафаэль внимательнейшим образом изучил) сражение. Одна цивилизация разрушала другую, на пепелище старых культур строили новые. Здесь же с минуту на минуту должно было произойти и последнее сражение — битва между силами Небес и Преисподней.       Азирафаэль в последнее время много и подолгу говорил с Метатроном и пришёл к выводу о том, что этот день уже подробно изложен в «Книге жизни», поэтому идти против Воли Божьей не было ни малейшего смысла. Земле и всему человечеству предстояло принять свою судьбу и отправиться в соответствии со своими делами по распределению в Рай или в Ад. По-другому и быть не могло. Силы зла по определению не смогли бы одержать победу над Воинством света и установить свою диктатуру. Кто если не Небеса?       Но одно обстоятельство он всё же мог взять под свой контроль. Это Кроули. Азирафаэль был на сто процентов уверен, что тот сейчас обустраивает себе уютное гнёздышко где-нибудь на Альфе Центавра. И как только до него дойдёт весть о том, что силы рая одержали сокрушительную победу, он наконец сможет оценить предложение Азирафаэля по поводу возвращения ему ангельского статуса. И тогда они смогут наконец быть счастливы вместе…       Только вот люди… Даже при всей его нынешней силе он никак не сможет им помочь… Но предотвратить масштабное кровопролитие двух мощнейших армий ему под силу. Так как победа стороны добра уже предопределена свыше, то никаких рисков быть не может — он вызовет главнокомандующего демонской армией на поединок, который и определит судьбу всего сражения.       На горизонте показались адские легионы.       Азирафаэль взмахнул крыльями и поднялся в воздух метров на семь. Он усилил голос, чтобы воинство противника могло хорошо расслышать его предложение. — Кхе-кхем, — подал голос он, за что был одарен недоумевающими взглядами с обеих сторон. — Я вижу, противник наш силён как никогда! — Азирафаэль криво улыбнулся и нервно хохотнул. — Но и силы Рая не уступают в искусстве разить своей праведной силой. Поэтому я от лица нашего благодетельного ангельского сообщества, — Ангел обернулся к товарищам по оружию, но те лишь обескураженно захлопали глазами. — провести поединок главам двух армий и по его результатам определить победившую в битве сторону!       Азирафаэль победоносно просиял, вероятно, ожидая оваций такой блестящей идее, однако и ангелы, и демоны единодушно фыркнули. — Фууу!!! Буэээ!!! — послышался гул из толпы демонов. — И к этому мы готовились несколько тысяч лет, — зароптали ангелы. — ДОВОЛЬНО! — раскатисто рявкнула Шакс.       Азирафаэль опешил и поспешил спуститься на землю для предстоящих переговоров. — Предложение этого пернатого кажется мне блестящей идеей! — воскликнула она, как только ангел поравнялся с ней. — Зачем нам проливать кровь стольких сверхъестественных существ! И я всеми своими конечностями за. Только вот есть один момент. Небольшая кадровая перестановочка! Дело в том, что свои милитаристские полномочия я делегировала нашему давнему общему знакомому. — Шакс зловеще улыбнулась и отошла в сторону. За её спиной стоял белый как полотно демон Кроули.

***

      Неожиданно время остановилось. Кроули часто делал себе такие импровизированные перерывы «на подумать», но очень редко ему приходилось брать кого-нибудь в свои временны́е остановки.       Ангел и демон стояли друг напротив друга, на минуту застыв в немой сцене. Теперь это была не долина Мегиддо, а нечто вне времени и пространства. Лишь пустота и тишина… Гнетущие ничто, никогда и нигде. — Знаешь, — неожиданно начал Кроули. — Эти мгновения небытия здесь всегда казались мне такими спасительно приятными… — Демон судорожно вздохнул и поднял взгляд вверх. — У меня была идея — предложить тебе остаться здесь навсегда или хотя бы переждать здесь всю эту заварушку, а потом исчезнуть со всех радаров и просто стать свободными. Но теперь я вижу, что этот вариант не в твоих правилах.       Азирафаэль непонимающе посмотрел на демона. На языке вертелось столько вопросов, но от потрясения он не мог выговорить ни слова. — Что ж… Поздравляю, Ангел. Ты победил. Только… — Кроули замялся, словно собираясь попросить о чём-то неуместном. — Прошу, сделай это чуть более элегантно. — Он кивнул на огненный меч. — Эта зубочистка, конечно, выглядит эффектно, но я бы предпочëл, к примеру, раствориться в лепестках сакуры… — О чëм ты говоришь, Кроули? — Азирафаэль опустил пылающий клинок. — Я не собираюсь тебя убивать. Мы что-нибудь обязательно при… — Ты должен, — прервал его Кроули, и слова его прозвучали как гром среди ясного неба.       Должен. После стольких лет Азирафаэль оказался в ситуации, единственно правильным выходом из которой было убийство своего единственного друга. — Враги. И всегда ими были. Ты прав. Ты всегда был прав. Я всего лишь жалкий демон, от которого этот мир видит только вред и разрушение. А ты — Верховный Ангел и знаешь, как лучше. Я верю в тебя. Ты сделаешь всë правильно. — В змеиных глазах Кроули появились блики накатывающих слёз. — Что ты такое говоришь? Мы… обязательно что-нибудь придумаем… Вместе мы помогли остановить чëртов Армагеддон! Всë время существования человечества мы делали общее дело! И сейчас в наших руках снова судьба этого мира! ТЫ МНЕ НУЖЕН! — Всё кончено. — Голос друга был спокойным и ровным. В его взгляде не было обречённости. Он больше не был язвительным, надменным и нахально всезнающим. Это было смирение, которое обычно бывает у смертельно больных, которые приняли свою судьбу с достоинством.       Азирафаэль вдруг явственно ощутил свою беспомощность. До этого момента он чувствовал себя сильным и смелым, несущим добро и справедливость. В любой передряге он мог рассчитывать на помощь друга. Кроули никогда не оставлял его в беде, даже если тот сам об это не просил, и это несмотря на то, что по природе своей они были самыми настоящими врагами. Кроули был его опорой и поддержкой, он стоял перед ангелом с приклонённой головой и молил о смерти. Кроули был разбит, и от одного его вида сердце рвалось на кусочки. — Я знаю, что нужно делать, — наконец вырвалось у ангела, и он сам удивился жёсткости своего голоса. Другого выхода не было… — Азирафаэль, — Безэмоциональность демона вдруг сменилась печальной улыбкой. — Я тебя прощаю.