Мессер под ребро

Производственный участок крепости Меропид был на удивление тих. Не было слышно ни шума работающего оборудования, ни переговоров людей. Такое умиротворение прежде шумного этажа можно было оправдать лишь обеденным перерывом. Ризли возвращался с заброшенного производственного отсека, не спеша вышагивая по железному настилу полов. Звук лязганья массивных берц о металл разносился по пустынному этажу, словно предупреждая о скором появлении Герцога. Но ставить в известность о приближении Его Светлости было некого. Заключенные будто заранее знали, что их начальник сегодня не в духе, и предпочитали прятаться от острого, словно лезвие заточки, взгляда. Подобные прогулки по территории крепости Меропид можно было назвать исключительными. Крайне редко можно было встретить Герцога где-то за пределами его кабинета, который находился в самом сердце административного этажа. Мужчина вальяжно обошел производственный участок, осматриваясь по сторонам, но, так никого и не найдя, решил двигаться дальше. Впереди виднелся закоулок с подъемником на этаж выше. Ризли было поспешил поскорее дойти до лифта, но его внимание вновь привлекла безлюдность этажа. Мопуаль, который должен был находиться на своем посту, — около подъемника на административный этаж, — отсутствовал. Если же отлучка простых работников не вызывала никаких подозрений, то пропажа стража со своей позиции, на которой он стоял в наряде, — все-таки была сомнительным стечением обстоятельств. — Что-то тут не чисто, — усмехнулся Ризли, подходя к лифту. Звук тяжелых шагов отражался эхом от стен, преобразовываясь в пугающий гул. Металлический пол слегка прогибался с характерным дребезжанием железа от поступи мужчины. Герцог вызвал подъемник, отошел от шахты лифта и обернулся, осматривая производственный этаж. Подозрительная пустынность места все больше заставляла задуматься мужчину о возможных причинах. Глава крепости Меропид поежился, ощущая охватившую его тревогу. Металлический привкус опасности лишь на секунду посетил кончик языка, но мужчина осознал, что безлюдность этажа — не просто совпадение. Где-то в немой тишине его поджидает настороженная угроза. Волосы на загривке встали дыбом, подтверждая опасения Герцога. Мышцы непроизвольно напряглись, принимая оборонительную позицию. «Сейчас. Шестая!», — резкая мысль; мужчина поспешно оборачивается лицом к подъемнику. — Барин, а ты не бесогон, да? — Из-за лифта вышел один из арестантов крепости. В иной день мужчина бы выглядел совершенно заурядным на фоне остальных жителей тюрьмы. Но в момент его появления все было иначе. Лысая макушка поблескивала от падающего на нее света тусклых ламп. Изнуренное, серое лицо, на котором примечательным были лишь впалые серые глаза с опухшими мешками под ними. Неопрятная щетина с проседью и шакалья улыбка. Преступник был жилистым и высоким, словно жердь. Застиранные одежды висели на худом теле, как на вешалке. В руках мужчины опасно сверкнуло лезвие ножа, отчетливо показывая намерения заключенного. — Дурак тут только ты, — игривая усмешка, попытка показать, что Ризли и вовсе не был напряжен. Но его поджилки настороженно затрепетали. Плечи расправились, горделиво выпрямляя осунувшийся стан. — Стоило расписаться раньше, — кивнул заключенный, подкрадываясь ближе. Мужчина усмехнулся, показывая отсутствие одного из резцов в гнилом рту, и, ловко перехватив нож, стремительно дернулся вперед, нападая и не дожидаясь ответа. — Зря выжидал, — первый замах и сокрушительный удар рассекает воздух, где только что стоял оппонент. Герцог успел уклониться, молниеносно отскакивая в сторону. Ризли был уверен, что из этого покушения на его жизнь вряд ли выйдет хоть что-то удачное. — Играешь в крысу, ублюдок, — Глава крепости попытался разозлить арестанта, уворачиваясь от второй попытки проткнуть его тело ножом. — Сука, — рыкнул вооруженный противник и вновь кинулся на Герцога, — я загоню тебе мессер под ребро и буду наблюдать, как ты харкаешь кровью, — мужчина играючи перекинул свое орудие из одной руки в другую и обратно, поменял хват рукояти, обхватил ее более плотно и вновь ринулся на безоружного противника. Подобные финты могли впечатлить кого угодно, но не Ризли, который медленно обходил арестанта, пытаясь понять, как лучше подступиться, чтобы выбить холодное оружие из ладоней ублюдка. — С чего такая агрессия ко мне? — удивленно спросил Герцог, пытаясь уклониться от очередного укола ножом, но тут же последовал горизонтальный разрез. Ризли пришлось присесть и резко выпрямиться. Это неловкое движение чуть было не подставило его — противник сразу же повторил маневр. Нож разрезал воздух со свистящим звуком в паре миллиметров от лица Главы крепости, заставляя Ризли сдавленно выдохнуть. — Я все равно тебя достану, — проигнорировав вопрос, сказал преступник и отскочил назад, меняя тактику. Ризли бы мог призвать силу глаза Бога, но так было не интересно. Его настроение с самого утра было ниже отметки нуля, поэтому подобная тренировка — что-то вроде необходимой отдушины. Попытка выпустить пар на мятежнике. А если вдруг прибьет случайно, то можно свалить на самооборону. Конечно, Герцог знал, что спускать злобу на других людей — плохое качество его характера, но ничего не мог с собой поделать. Или не хотел ничего делать с этим. Уж лучше мужчина сейчас сорвется на горе-убийце, чем вечером в очередной раз будет раздражаться от любой фразы навестившего его многоуважаемого Юдекса. Два раза в неделю Верховный Судья Кур-де-Фонтейна имел честь всячески издеваться над Эмиссаром. Ну, и просто иметь. Если к последнему пункту претензий особо не было, то неопределенность Невиллета по поводу любовника просто убивала нервные клетки Ризли. Герцог весь день ловко избегал любых умственных стенаний по поводу Судьи, но стоило какому-то полоумному придурку попытаться напасть на него, как вся злость на любовника тут же вышла наружу, вышибая воздух из легких. Это сильно отвлекало от действий арестанта, туманило взгляд и нагло подставляло, заставляя пытаться абстрагироваться от всего происходящего и внутри, и снаружи. Он должен был быть сосредоточен на настоящем, происходящем в реалиях, а не утопать в жалости к самому себе где-то внутри. Мужчина стряхнул вязкое наваждение и перевел взгляд на преступника, который вновь сделал выпад в его сторону. Тактика была донельзя проста. Защищаться от ножа, постоянно менять траектории уворотов и нейтрализовать противника, когда он выдохнется. Но Ризли не учел одного: он имел дело с искусным умельцем, для которого нападение с ножом — не фарс ради ограбления, а целая стратегия финтов, целью которых был летальный исход жертвы. Герцог выжидал не то что фатальной ошибки, а хотя бы легкой неуверенности в действиях, мельчайшей оплошности в градусе стремительно колющего оружия. И не находил. Все удары были точно выверены, наглядно показывая, что противник не простой пройдоха, что впервые схватился за нож. — Не пытайся меня обхитрить, Герцог, — арестант усмехнулся, останавливаясь, и вновь перехватил нож. В его серых мутных глазах не проглядывало никаких эмоций. Лишь холодный расчет, словно желание убить Главу крепости было всего одной из задач, а не первоначальной целью. Быстрый выпад в лицо Ризли застал его врасплох. Отклониться от удара не представлялось возможным вовсе, словно заключенный собрал всю свою силу и скорость ради финального аккорда в виде стремительного удара колким острием ножа. Герцог понимал, что оставалось лишь попытаться нейтрализовать последствия нападения холодного оружия. Он быстро выпрямился, поднял руки, располагая ладони между грудной клеткой и торсом. Нож метнулся к телу, и Глава крепости во время выпада попытался нанести удар рукой в предплечье противника. Лезвие неприятно чиркнуло по одежде, разрезая ее. Мужчина почувствовал жжение в районе груди. «Попал, сука», — подумал Ризли и попытался уйти с линии второго удара, но острое ощущение боли опередило его стремления. Рокировка нападавшего была куда изощреннее, чем предполагал Герцог. Первый рывок был лишь обманкой, чтобы заставить Ризли потерять бдительность и попытаться нейтрализовать попытку проткнуть его тело. Второй рывок — обратное движение ножа, резкий переворот лезвия и острый наконечник ножа красуется в грудине Главы крепости Меропид. — Я же сказал, — усмехнулся преступник, вытаскивая нож из мягкой плоти Герцога, — Жаль, попал в ребро, так бы ты уже валялся на полу, собака. Герцог молча хватал воздух ртом, пытаясь отвлечься от онемения в груди. Боли не было, лишь послевкусие гнусного жжения от лезвия ножа. Ризли хотелось рассмеяться и плюнуть в лицо нападавшему. Как же ловко он смог обхитрить его, задеть не ножом, а своей изворотливостью. Злость и агрессия затопили разум мужчины, не оставляя даже легкого намека на трезвость сознания. Перед глазами расплывалась пелена неистовой ярости, затягивая остроту зрения своей мутностью. Ризли давно не чувствовал этой досады, смешивающейся со злобой. Его посмели ранить. Такое не прощалось никому. Мужчина сжал кулаки, судорожно выдохнул через нос и резко подался вперед, нанося первый неистовый удар в челюсть арестанту. Больше не было никаких опасений по поводу изворотливости и ловкости оппонента. Глава крепости был быстрее, сильнее и напористее. Послышался хруст костей. И этот звук тут же сменил стон заключенного, когда Герцог мгновенно впечатал второй кулак в висок преступника. Мужчина пошатнулся и осел на колени. — Я терпел тебя, — прошипел Ризли, склоняясь над заключенным, — а теперь, будь добр, терпи меня, — он схватил рукой подбородок мужчины и приподнял голову, осматривая лицо заключенного. — Надо было отравить жало, — хмыкнул оппонент и прикрыл глаза, словно сдаваясь. — Надо было, — повторил Герцог и наступил ногой на обвисшую плетью руку преступника, отдавливая ее. Нож выпал из ладони, жалостливо звякнул о железный пол, и наступила тишина. Преступник хотел было что-то сказать, но Ризли резко отпустил его лицо и вновь наотмашь ударил по нему. Послышался хрип. — Я не убью тебя, но в изоляторах сидят такие моральные уроды, — Герцог облизнул губы, — что ты будешь молить о смерти, — он схватил мужчину за шиворот и поволок к лифту, который так давно их ждал, что его двери уже успели захлопнуться. На административный этаж они поднимались в немой тишине. Ризли чувствовал, как липла одежда к месту ранения, как кровь смочила ткань и как болезненно ныла рассечённая кожа. Герцогу хотелось просто всучить стражам преступника и уйти зализывать раны в свой кабинет. Лечь на софу и не вставать с нее ближайшие пару часов. Но он знал наверняка, что стоит одному из цириков увидеть его в таком состоянии, как тут же Сиджвин прознает о ранении. Арестант не пытался вырываться, когда Герцог передавал его в руки Гальване и подоспевшему вовремя Этьену. Стражи молча выслушали требования Его Сиятельства, кивая. Никто так и не решился спросить, что же за бурое пятно растянулось по всей груди Главы крепости. Ризли же и вовсе решил не акцентировать внимание на своей запятнанной одежде, а уж тем более на ране. Но стоило ему отдать заключенного и пойти к двери своего кабинета, как тут же выскочила Сиджвин, преграждая ему дорогу. — Ты идешь со мной, — важно сказала мелюзина и потащила за собой Ризли. — Мне нужно осмотреть и обработать твои раны. — Простая царапина, — отнекивался Герцог, но смиренно шел за Сиджвин, зная, что в такие моменты лучше не оказывать сопротивления. — Лучше скажи, кто-нибудь видел Мопуаля? — вдруг вспомнил о страже мужчина. — Его ищут, — кивнула мелюзина. — Один из работников промышленного этажа сказал, что Мопуаля не видели с самого утра. — Плохо, — Ризли переживал за вертухая, понимая, что, возможно, ему повезло меньше, чем самому Герцогу. Но в душе теплилась надежда, что стража просто вырубили и закинули в темное место. — Сиджвин, я надеюсь, что ты понимаешь, что Судье Кур-де-Фонтейна знать об этом инциденте не обязательно, — он бы хотел выразиться иначе, куда более прямолинейно. — Ой, — По этому сдавленному звуку Ризли понял, что опоздал с предупреждением. «И когда только успела?», — мысленно вздохнул Герцог и закатил глаза. *** В лазарете мелюзина заставила Его сиятельство раздеться и показать свои раны. Масштабы полученной травмы Сиджвин оценила взглядом, полным укора и показательным мотанием головы, но ничего не сказала. Ей было не привыкать обрабатывать подобные ранения на теле Ризли, поэтому управилась медицинская сестра быстро. Заклеила колотую рану большим пластом пластыря, ведь от нормальной перевязки с бинтом мужчина наотрез отказался. — Вот и все, — заключительно воскликнула Сиджвин и отошла от Герцога, оценивая свои старания. — Спасибо, — пробурчал Глава крепости и облокотился на изголовье кровати, на которой сидел. — Теперь тебе надо отдохнуть, — серьезный взгляд мелюзины и тяжелый вздох Ризли. Отдохнуть ему бы и самому хотелось до жути, но пока не ясны мотивы нападавшего, то вряд ли он сможет избавиться от навязчивой мысли узнать намерения преступника. В лазарете повисла безмолвная тишина. Сиджвин присела за свой стол и начала что-то быстро писать. Герцог, понаблюдав за мелюзиной, прикрыл глаза, решая рискнуть и позволить себе небольшую дрему. Вряд ли от его измотанного вида дела в крепости пойдут быстрее. Ведь так? *** Безмятежно поспать Главе крепости Меропид так и не удалось. Сквозь беспокойную дрему он слышал приближающийся стук трости об пол, тихое перешептывание Сиджвин с Юдексом, какие-то смутные нотации и шипение. Ризли старался абстрагироваться от этих назойливых посторонних звуков, крепко заснуть и перестать жадно улавливать обрывки фраз Невиллета, которые мужчина так и не мог разобрать. В какой-то момент все звуки смолкли, уступая место повисшей ленивой тишине. Край матраца, на котором лежал Герцог, промялся под тяжестью севшего на него тела. Послышался гулкий удар наконечника трости, и снова наступило беззвучие. Ризли не слышал даже собственного дыхания, настолько настороженно он лежал и притворялся, будто находится где-то не в лазарете. Колкое одеяло легло на обнаженный торс Герцога, прикрывая и согревая его. Неприсущая Невиллету забота вызывала смятение на душе. Мужчине хотелось распахнуть слипшиеся глаза и увериться в том, что рядом с ним сидит именно Судья Кур-де-Фонтейна, а не кто-то другой, более отзывчивый и внимательный. Если бы Ризли знал, что скажет при своем пробуждении Невиллету, то несомненно бы тут же поерзал и сел ровнее на кровати, приветствуя мужчину. Но он не знал. Не находилось тех слов, которые могли бы выразить все мысли и их метания так, чтобы Юдекс понял наверняка. — Сиджвин сказала, чтобы я уходил, потому что ты не желаешь меня видеть… — Все-таки решился нарушить тишину Судья. Он чувствовал напряжение тела, которое лежало рядом с ним. Не сложно было догадаться, что Ризли искусно делал вид, что спит, при этом бодрствуя. — Сиджвин неправильно все поняла, — со вздохом произнес Ризли и все-таки разомкнул веки, оперся на руки, подтягивая своё тело поближе к изголовью, и облокотился на него. Колючее одеяло слезло с тела мужчины, оголяя торс и грудь, на которой аляповатым пятном выделялся шматок пластыря. — Мне казалось, что она дословно передала мне твои слова о том, что я не должен знать об инциденте, — брови лишь на секунду выдали настоящие эмоции Невиллета, мимолётно вздрогнув. Мужчина ровно сидел на краю постели, оперев ладони на стоящую перед ним трость, и невидяще смотрел перед собой. — Ты же сказал мне, что мы просто любовники, которые подходят друг другу по ряду критериев, и не больше, — Ризли пытался держать свои рвущиеся наружу мысли в узде, не показывать сокровенные переживания Юдексу, сохраняя беспристрастное лицо. Лишь наглой и донельзя наигранной усмешке дозволялось красоваться на его обветрившихся губах, — зачем же простому марьяжнику знать о неких инцидентах моей жизни, — Ризли хотел было сложить руки на груди, но колкая физическая боль от раны, так некстати, напомнила о себе. Мужчина поморщился и раскинул руки по обе стороны своего тела. Одна из ладоней вцепилась в одеяло, выдавая, что Ризли испытывает не самые приятные ощущения. — Я всё ещё могу разграничивать некоторые вещи… — Задумчиво произнёс Невиллет. — "Ранен Герцог крепости Меропид". Такая формулировка подходит для того, чтобы я переживал, — как-то безучастно произнёс Юдекс и коснулся своей рукой ладони Ризли, которая терзала в своих тисках застиранную ткань одеяла. — Что же, Господин Верховный Судья, как видите, я живой и со мной всё в порядке, — ему было тяжело сдерживаться, не переходя на едкое шипение. Он и вправду надеялся, что Невиллет если и придёт, то только потому, что переживает непосредственно за Ризли, а не за должностное лицо, которое исполняет роль Главы крепости для заключения в своих стенах преступников. Глупо было полагать, что Невиллет хоть раз откроется ему и пойдёт навстречу. Также глупо было однажды согласиться на секс без обязательств с ним. И точно также глупо было любить это каменное изваяние, которое в народе не просто так кличили Демоном и неумолимым судьей Кур-де-Фонтейна. В его глазах бушевала буря, словно небо заволокло свинцовыми тучами. Сизая дымка в радужках Ризли скрывала оттенок небесной лазури за своей непроницаемой и мрачной хмуростью. В душе словно трепетали волны Первозданного моря, разбиваясь о монолитные скалы. Молчать не было сил. Говорить — тоже. Ризли всей своей жадной душонкой желал лишь одного — простого признания. Признания Невиллета в том, что Герцог для него не игрушка и не сиюминутная потеха. Сейчас Герцог чувствовал себя куда хуже, чем когда пришла первая волна боли от ранения. Физическая боль вряд ли сравнима с моральной. Он бы хотел сказать, что его сердце обливалось кровью, но нет — это было не так. Происходящее с его мышцей, качающей по телу кровь, скорее можно было описать как оцепенение или окаменение. Сердце словно покрывалось хрустящей корочкой наледи. Оно билось о ребра, выполняя лишь свою основную функцию, но Ризли казалось это бесполезным. Мужчина давно пытался смириться со сложившейся ситуацией, ведь Невиллет был не виноват в том, что Глава крепости так глупо попался в ненароком расставленные силки нечеловеческого взгляда… Единственные глаза, в которых не плескалась желчь пренебрежения и ненависти. Единственные глаза, в которых не было сухого желания узреть казнь тогда ещё молодого парнишки, который пытался лишь защитить своих названных братьев и сестёр от мерзких, меркантильных людей, которые ласково звали себя приёмными родителями. Эти люди, скрываясь за заботой и обеспокоенностью, творили омерзительно-чудовищные вещи. Продавали детей, словно они не были когда-то частью их «дружной» семьи. Тогда, в тот роковой день, когда Ризли судили, он видел десятки кривящихся от ужаса рож. И среди этой проклятой толпы, полной враждебности, было лишь одно лицо. Высокопоставленное и многоуважаемое лицо Судьи Невиллета. Единственный, кому дозволялось пренебрежительно разглядывать подсудимого мальчишку — смотрел с лучезарной надеждой на него. И это глубинное чаяние, покоившееся на дне аметистовых глаз, дало Ризли веру в то, что всё ещё может измениться. Тогда он, не раздумывая, признал вину, не пытаясь убежать от ответственности. Первый осознанный и взрослый поступок, если не считать… Хотя, лучше не считать. Его чистосердечное признание, помнится, разочаровало Фурину, которая так хотела устроить очередное представление в зале суда. Вряд ли возвышавшуюся над ним тогда чинную и величественную фигуру посещало осознание, как сиюминутное волнение, проскочившее в блеске глаз Невиллета повлияло на юного Ризли. Именно тогда теперь уже Герцог почувствовал то тепло, которое обожгло его грудь. Его сердце будто плотно схватили, заставляя сдавленно трепетать внутри и вырываться из оков непонятно охвативших чувств. Это были первые его искренние чувства, если не считать всепоглощающую ненависть к приёмным родителям. Ризли тогда понимал, что возможно никогда больше не увидит этого властно восседающего мужчину, именуемого Юдексом, так же отчётливо, как и то, что на его душе высечено клеймо малолетнего жестокого убийцы. Много воды утекло с тех времен. Много чего изменилось. Теперь он не преступник, а Глава крепости, который правит бал над заключенными. Единственное, что осталось неизменным — замирание сердца каждый раз, когда мужчина видит Невиллета. С тех пор чувства к неприступному и чопорному мужчине лишь разрастались, словно сорняк, впивались в сердце, сплетаясь с ним в одно целое. Молчание затянулось надолго. Никто не смел его прерывать своими усилиями, давая время друг другу подумать обо всем и ни о чем одновременно. Судья перевел взгляд со стены на безмолвного собеседника, внимательно осматривая его. — У тебя кровь, — обеспокоенный кивок в сторону Ризли заставил его очнуться от своих мыслей. Потупленный взор Герцога опустился, перейдя на изучение собственной груди. Пластырь был временным решением, но кто бы мог подумать, что его хватит настолько ненадолго. Бордовое пятно стремительно разрасталось на груди. Заплатка больше не могла впитывать в себя излишки жидкости, и тонкая струйка крови медленно потекла по торсу Герцога, спускаясь все ниже, изворотливо повторяя силуэты, словно высеченного из мрамора, тела. — Вижу, — глупое согласие с тем, что он лицезрел. Звенящая пустота начала смещать беспокойные мысли. Ризли не понимал, куда дальше направлять диалог. Да и нужно ли вообще куда-то направлять эту бесполезную болтовню и новые попытки выбить из Невиллета хоть одно слово, идущее от сердца, а не из беспристрастной головы? Невиллет медленно поднялся с кровати, опираясь на трость, и сделал неторопливый шаг, приближающий его к Герцогу. Ризли терпеливо наблюдал за его перемещением, изучал прямую осанку мужчины; величавый стан, который возвышался над ним. — Уже уходишь? — попытался спровадить Судью мужчина. Насмешливый тон лишь доказывал то, что Ризли не был готов к следующим манипуляциям Юдекса. — А похоже, что я двигаюсь на выход? — вопрос на вопрос. Никто из них не получит на них ответа. Трость звонко опустилась на пол, будто ставя точку в сомнениях Ризли по поводу действий Невиллета. — Что ты… — начал было Герцог, но склонившийся над ним Юдекс помешал продолжить, прикладывая указательный палец ко рту говорившего. — Ты можешь помолчать хотя бы минуту? — его лицо приближалось к Ризли, теплое дыхание опалило щеку, вызывая румянец на бледном лице Герцога. — Не хочу, — буркнул Глава крепости и замер, ожидая дальнейших действий Судьи. Ризли и не надеялся на какую-нибудь ласку, а уж тем более поцелуй. В их отношениях все было чопорным и донельзя приличным. Никаких поцелуев, обжиманий. Простой секс ради удовлетворения потребностей. Даже позы обговаривались заранее, чтобы не было сюрпризов. Невиллета явно все устраивало, а вот Герцога... Ему приходилось довольствоваться тем, что дозволялось. Порой ему хотелось намотать светлый шелк волос на кулак и потянуть Судью вниз, ткнуть лицом в возбужденный пах и заставить, если не сосать, то хотя бы облизать его член. Но Ризли не позволял себе таких вольностей. Терпел, выжидал и спускал свое недовольство на подчиненных. Наверное, поэтому никто до сих пор не подозревал об их тайных отношениях. Вряд ли бы в понимании людей Ризли был бы несчастным, если бы спал с Невиллетом. Но именно таким он и был. Несчастным, необласканным и с кучей нереализованных фантазий. Теплое дыхание Юдекса сместилось. Что-то влажное прошлось по уху Герцога, задело его каффы, которые игриво ударились друг об друга и юркнуло в ушную раковину, начиная ласкать. Язык Невиллета медленно обходил выпуклости хряща, нежно облизывая. — Что ты делаешь? — Ризли стушевался, пытаясь понять к чему подобные ласки. — Не знаю, — томно прошептал мужчина и продолжил свои изнеженные издевательства. Верховный Судья и вправду не понимал, почему он делает это. Но останавливаться не хотел. Стоило ему получить короткое письмо от Сиджвин о том, что Герцог ранен, как что-то в груди болезненно кольнуло. Это настолько шокировало Юдекса, который обычно предпочитал отгораживаться от сторонних переживаний. Однако в этот раз все было иначе. Назойливая мысль проведать Ризли плотно засела в голове, а руки нетерпеливо потряхивались, мешая сосредоточиться на насущных делах. «На Ризли было совершено покушение», — гласила короткая записка. Ни подробностей, ни информации о том, как сейчас себя чувствует Ризли. Хотелось рвать и метать, бежать к нему и прижать к себе. Эти чувства были из ряда вон выходящими, но Невиллет решил все-таки поддаться и единственный раз послушать сердце, а не разум. Дорога до Эпиклез, а уж тем более до самой крепости Меропид не особо запомнилась. Юдекс помнил лишь свои сумбурные мысли, которые он пытался взять под контроль, успокоить их и разложить по полочкам. Сердце билось в такт стуку трости, когда Невиллет буквально бежал по крепости. И только когда Судья увидел мирно спящего Ризли, то смог успокоить разбушевавшиеся эмоции. Подобный стресс сложно было скрыть под маской спокойствия, но он сумел. И сейчас, находясь наедине, Юдекс наконец-то мог выразить свое беспокойство. Пусть и таким нетривиальным способом. Он знал, чего всегда хотел Герцог, но никогда не давал ему этого. Боялся лишний раз привязать к себе человека, открыться и довериться самому. Простая симпатия — не повод для изнеженных ласк и страстных объятий. Но это лишь оправдания для неумолимого Судьи Кур-де-Фонтейна. Чувства, охватившие его в моменте, были куда сильнее, чем просто влечение. Это была совокупность эмоций. Буря, которая охватила сознание Невиллета, снесла своей безумной мощью все, что только было можно и нельзя. Эмоции и чувства Юдекса часто резонировали с людскими, вынуждая его переживать томления человеческих душ. Но в тот момент болело его собственное сердце. Собственные мысли не давали ему покоя, надоедая разуму неуместными страхами и переживаниями. Его уверенность в том, что Ризли был лишь человеком, с которым можно было приятно провести время и не больше — рушилась. Распадалась на мелкие осколки, полные лжи и самообмана. Эмиссар крепости Меропид был чем-то сокровенным для него. Той мыслью, которую хотелось скрывать и не показывать даже самому себе. — Я схожу с ума, — вздохнул Невиллет и втянул в рот заалевшую мочку уха Ризли, посасывая ее. — Наоборот, — выдохнул Герцог, — кажется, это я сошел с ума… Главе крепости Меропид хотелось сморгнуть морок, который затягивал в возбуждающую негу. Все происходящее в лазарете казалось ненастоящим. Плод бурной фантазии, вызванный последствиями нападения. Вот-вот он откроет глаза и увидит, что Невиллет все также сидит на краю кровати, а не ласкает его ухо, томно вздыхая. Ризли неторопливо оторвал руку от постели, коснулся волос Судьи, запутываясь в них пятерней, и медленно провел вниз дрожащими пальцами, перебирая и ощущая их мягкость. Податливые пряди легко разделялись от такой ласки, тихо шелестя. Невиллет дернулся, когда почувствовал чужую ладонь в своих волосах. Раньше никому не позволялось их трогать, но сейчас возникать по этому поводу совсем не хотелось. Он ощущал лишь некую толику смущения от необычных ощущений. — Всегда мечтал их потрогать, — тихо сказал Ризли и игриво намотал на палец одну из светлых прядей. — Ты мог об этом попросить, — язык Невиллета скользнул по четкой линии челюсти любовника и опустился ниже. — Обычно о таком не надо просить, — голос полный наигранного возмущения. Герцог понимал, что с Судьей надо быть учтивым — будь ты в зале суда или же в одной постели. — Но сегодня я хочу, чтобы ты просил… — тихое признание Юдекса поразило Ризли. Он не верил своим собственным ушам, надеясь, что ему не послышалось. Невиллет оторвался от шеи Герцога, опуская свой взгляд на заклеенную рану, внимательно осматривая ее. Резкий рывок, и окровавленный пластырь летит на пол. Перед глазами Юдекса открылась небольшая колотая рана из которой сочилась темно-бордовая жидкость. Он провел ладонью по струйкам крови, размазывая ее по поджарому телу. — Как ты мог допустить такое? — удивился Судья, играючи рисуя указательным пальцем кровавые узоры. — Недооценил соперника, — Ризли хмыкнул, показывая, что данная тема закрыта и более развернутого ответа Судье не видать. Ему не хотелось распаляться на мелочи, описывая, как он был задумчив весь день и проворонил такой простой, но хитрый маневр. И уж тем более хотел умолчать о том, что косвенная причина ранения — сам Невиллет. Но Юдекса удовлетворил и такой ответ. Мужчина склонился над торсом любовника, продолжая рисовать кривые линии бурой кровью, проводил пальцем по огрубевшим белым шрамам, словно закрашивая их алеющей жидкостью. Он был так меланхолично увлечен, что не сразу понял, что делает. Ризли молча наблюдал за действиями Судьи, не останавливая и никак не комментируя ситуацию. Это было странным явлением со стороны Невиллета, слегка пугающим, но интересным. Мужчина выглядел таким отрешенным в момент творения, что хотелось лишь изучать его рисунок. Пытаться понять смысл произведения искусства, которое появлялось на торсе Ризли. — Я увлекся, прошу меня простить, — рука пропала с тела Герцога, вызывая у него разочарованный вздох. Магия момента исчерпала себя. Главе крепости до безумия хотелось подхватить тонкую ладонь Судьи, вернуть ее на свое тело, заставляя продолжать рисовать кровью. Ризли не хотелось, чтобы этот момент близости исчез. Сейчас он видел настоящего Невиллета, а не Юдекса Кур-де-Фонтейна, и хотел продолжать видеть только его. — Прошу, не останавливайся… — измученно пробормотал Герцог. — Видишь, не так уж и сложно просто попросить, — мужчина слегка изогнул уголки рта, показывая легкий намек на улыбку, и опустился перед Ризли на колени. Его сильные руки притянули тело Герцога ближе к краю кровати. Глава крепости боялся лишний раз шелохнуться, напряженно ожидая, что будет дальше. А дальше было только развратней. Язык Невиллета начал обводить кровавый рисунок, слизывая засохшую жидкость. Эти действия будоражили Ризли, заставляя его хвататься за смятое одеяло, жадно сжимать его и пытаться абстрагироваться от горячего языка и мокрых следов, которые он оставлял. Пресс Герцога напрягся, горделиво выделяя свои мышцы, которые начали ласкать губы, жадно целуя. — Ох… — судорожный выдох и Герцог прикусил нижнюю губу в попытке заткнуться. Невиллет тщательно слизывал следы своего творения, иногда, останавливаясь, целовал разгоряченную кожу и вновь продолжал подниматься по некоему лабиринту ближе к ране. Ему нравилось ласкать тело Ризли, вызывать пламенную истому в паху любовника и дразнить чувствительную кожу. Никогда раньше Юдекс не чувствовал такого удовольствия от дарения внимания. Но все это можно было списать на то, что Судья делал что-то подобное впервые. Единственный раз, когда мужчина решил быть ласковым, отбросив всю свою чопорность и надменность. Единственный раз, когда ему искренне хотелось трепетно изучить тело любовника, отдать всего себя на эти ласки и наблюдать за реакцией Герцога, которая не заставляла себя ждать. Невиллет добрался до кровоточащей, колотой раны своим языком и нетерпеливо юркнул прямо в центр. Ризли болезненно зашипел и дернулся, вжимаясь в изголовье кровати в попытке сбежать от жгучей боли. Резкая ноющая волна, словно разряд, разошлась от кровоточащей раны по всему телу, вызывая мелкую дрожь. Герцог еще сильнее сжал губу, будто пытался ее прокусить, сдерживая болезненный вскрик. Судья облизал рану, пытаясь загладить вину за ту боль, которая терзала тело Главы крепости. Новые капли крови начали появляться на ровных краях ранения. Невиллет припал губами к травмированной коже, нежно посасывая. Во рту появился металлический вкус, который усилил выделение слюны. Тихий болезненный всхлип заставил Юдекса все-таки оторваться от травмированной кожи. Мужчина посмотрел исподлобья на Ризли, словно прося прощения за свое наглое поведение, но промолчал. Рука Эмиссара прильнула к лицу любовника, вытирая рот, измазанный в крови. Указательный палец неловко скользнул по нижней губе Невиллета, неаккуратно сминая ее. Судья приоткрыл рот в нетерпении и поддался вперед, вбирая в себя палец. Язык медленно обвел первую фалангу пальца, изображая подобие нежной ласки. Ризли охнул от неожиданности. Он никогда бы не подумал, что Верховный Судья будет с ним так мягок и обходителен. Что будет с таким трепетом ласкать его пальцы, облизывая и вбирая в себя. От таких манипуляций темнело в глазах, дыхание сбивалось, а сердце пропускало удары. Эти действия всей своей сутью просили прощения за былую сухость и строгость в их отношениях. Невиллет желал исправиться, показать, что он не такой уж благопристойный. Он благодарил Ризли за то, что тот терпеливо сносил и прощал все капризы Юдекса, не пытаясь нарушить дозволенные границы. Границы, которые сам Судья сейчас громил и разбивал без сожалений. Ризли начал увереннее проталкивать пальцы в рот Судьи, наслаждаясь теплом и влажностью нутра. Язык Невиллета обводил, разделял их и властвовал, лаская конечности мужчины, заставляя его тихо постанывать. Фантазия разыгрывалась у обоих, подкидывая более откровенные образы. Хотелось поддаться страсти и утонуть в пошлых видениях, но больше всего хотелось реализовать их в жизнь. До одури обоих мужчин. Юдекс перехватил запястье Герцога, заставляя сбавить темп, а то и вовсе остановиться. Пальцы покинули влажный рот, с сопроводительным причмокивающим звуком. Невиллет подтянул к себе ладонь, смотря мужчине в глаза, и нежно прильнул губами к ее тыльной стороне. Такой простой жест, полный приличий, но Ризли буквально прошибло от той ласки в аметистовых глазах, которая вот-вот вырвется наружу. Герцог не сдержал очередной протяжный стон. Ему до безумия хотелось притянуть узкое лицо Невиллета к себе, жадно поцеловать алеющие от крови губы и утонуть в нем, растворяясь, словно в Первозданном море. Глава крепости хотел бы озвучить свои мысли, но боялся произнести их вслух. Ладонь нетерпеливо дрогнула, когда губы Юдекса исчезли с теплой кожи. Но новая ласка не заставила себя долго ждать. Невиллет начал покрывать всю руку Ризли краткими поцелуями, поднимаясь к плечу. Его собственная конечность все еще плотно держала запястье любовника, тянула на себя, заставляя Герцога оторваться от изголовья, и прильнуть ближе. Эмиссар неторопливо выполнял молчаливые требования Судьи, боясь, что, стоит ему разорвать эту звонкую, томительную тишину, то все закончится. Не будет больше этого Невиллета, который нежничал и ублажал Ризли, словно тот был драгоценностью, с которой стоит быть трепетным и щепетильным. — Ты так зажат и смущен… — Задумчиво прокомментировал Юдекс, одаривая плечо новым поцелуем. Герцог от этих слов лишь сильнее краснеет и тушуется, не находясь с ответом. Он все еще не до конца осознавал реальность происходящего. Не верил в то, что Невиллет может быть таким. Ризли часто фантазировал на эту тему, но все его выдумки даже близко не стояли с тем, что происходило в этот момент. — Мне стоит тебя поцеловать, чтобы ты очнулся? — этот шутливый тон и язык, ведущий новую мокрую дорожку по шее, дурманят и вышибают все переживания. — Просто поцелуй меня, — Ризли решился ответить, сбрасывая с себя оцепенение. Хриплый смех Судьи вызывает недоумение, но Герцогу это нравится до одури. — Ты смеешься… — прокомментировал очевидную ситуацию мужчина и улыбнулся. Эти веселые нотки в голосе Невиллета очаровывали. Он — настоящий. Нет, не так. Живой. Мрамор, покрывающий образ строгого и безэмоционального Судьи треснул и опал. Под всем этим налетом уже давно томился настоящий Невиллет, ища выход. И сейчас, стоило Ризли увидеть этот живой блеск в глазах любовника, он понял, что любит его давно и беспритязательно. Пока Герцог тонул в собственных чувствах, Юдекс нежно прильнул к губам любовника, целуя. Мужчина все-таки выпустил руку Ризли из плена, возвращая былую власть. Глава крепости тут же положил ладонь на затылок Судьи и сильнее прижал его к своим губам. Их языки сплелись, оплавляя своей томностью сердца друг друга. Это был их первый поцелуй, полный ласки, любви и изнеженности. Заветное желание Главы крепости все-таки сбылось. Он сходил с ума от неги, разливающейся по телу, проникающей в каждую его клеточку. Невиллет страстно прикусил губу Герцога, вобрал ее в свой рот, посасывая, и вновь втянулся в поцелуй. Все эти действия кружили голову, опьяняли, заставляя стонать в уста любовника. Трость, прислоненная к кровати, упала на пол с громким стуком, спугивая весь пыл момента. Ризли отпрянул от губ Судьи, жадно облизывая свои, словно пытаясь распробовать послевкусие. — Мне понравилось, — кратко озвучил вывод Юдекс и поправил свою прическу после того, как Герцог попытался ее испортить, вжимаясь своей рукой в затылок. — Запрет на поцелуи отныне снят? — стараясь сохранить самообладание, спросил Глава крепости. Мужчина вновь лениво облокотился на спинку кровати и замер в ожидании ответа. — Я рассмотрю этот вопрос, — игривый тон, но в глазах полное согласие. Невиллет жалел, что не дозволял себе такого раньше. Поцелуи не похожи ни на что из того, что раньше ощущал Судья. И ему это было интересно. — Только не в зале суда, умоляю, — отшутился Ризли с улыбкой. — Все-таки стоит перевязать рану, — обеспокоенно сказал Юдекс, показывая рукой на грудь мужчины. — Все в порядке… Кровь скоро свернется, — ему не хотелось прерывать их игру, отвлекаясь на пустяковую царапину. — Я позову Сиджвин, — строго сказал Невиллет и начал подниматься с колен, но рука Ризли, легшая на его плечо, остановила мужчину. — Я сказал, что все нормально, — Герцог понимал, почему Судья хочет сбежать именно сейчас. Остановиться на достигнутом, не двигаясь дальше. И не мог допустить этому случиться. — Не уходи, прикрываясь заботой. Прошу… — вымученный тон вынуждает Судью перестать рыпаться. — Я правда переживаю, Ризли, — ответ полный честности и мольбы позволить помочь. — Забудь, что я — Герцог крепости Меропид, — мужчина вспомнил то, что говорил Невиллет в начале. Переживает за должность, но Ризли не при смерти — волноваться не о чем. — Останься со мной. Позволь мне насладиться тобой без твоей судейской напыщенности… — Я не понимаю, к чему ты клонишь, — словесная изворотливость сейчас не помогла бы Юдексу, поэтому он был предельно честен. — Кто я для тебя, Невиллет? — Рука, лежащая на плече Судьи, сжалась сильнее. — Я не знаю, что ты хочешь услышать, Ризли! — он вздохнул и продолжил: — Я не уйду, если ты этого хочешь, но не заставляй меня анализировать мои же чувства. Вряд ли я найдусь с ответом, — ладонь резко расслабляется и покидает широкое плечо. Герцог стыдливо отвел взгляд, пытаясь не выдать разочарование, стоящее в глазах. — Я всего лишь хочу понять тебя, Верховный Судья, но каждый раз, стоит мне приблизиться к цели, ты закрываешь двери к своему сердцу прямо у меня перед носом, — беззлобная тирада, приправленная грустью. Ризли и вправду каждый раз наступал на одни и те же грабли. — Я словно мотылек, что летит на огонь, который сжигает его заживо. Перерождаюсь и вновь лечу на то же пламя… — Не понимаю твоих аллегорий, — вздохнул Невиллет и потянулся к Ризли. — Хорошо, — кивнул Герцог, вновь смирившись с непробиваемостью любовника. — Я больше не стану поднимать эту тему. Абсолютно бесполезная затея… — Я прошу простить меня за то, что не соответствую твоим представлениям, — Судья поцеловал Главу крепости в подбородок, извиняясь. — Мое сердце сжимается каждый раз, когда я вижу твое разочарованное лицо, — томный шепот, выбивающий воздух из легких Герцога. — Скажи это еще раз… — Мое сердце горит внутри, заставляя меня извиняться перед тобой каждый раз, когда я вижу, что ты недоволен, — он шептал это в губы Ризли, но не давал им соприкоснуться. — Каждый раз я боюсь, что ты не простишь мне мою натуру, — это было похоже на исповедь, которую Герцог так долго ждал. — Я прошу тебя об индульгенции, умоляю смириться с моим незнанием собственных чувств, — голова кружилась от этого шепота. — Стою на коленях перед тобой, боясь быть брошенным, — Невиллет все-таки поддается вперед и их губы соприкасаются. Ризли видит взгляд Судьи, который просит ответить на поцелуй. И он позорно сдает оборону, приоткрывая рот и позволяя языку любовника проникнуть внутрь. Горечь поцелуя опьянила обоих, вновь стирая границы дозволенного. Герцог измученно просил ласки, Юдекс же послушно старался ее дать. Они цеплялись друг за друга, пытаясь стать ближе. — В следующий раз, начни, пожалуйста, с конца… — разорвав поцелуй, сказал Ризли. — Я запомню твои рекомендации. Невиллет отодвинулся от любовника и опустил одну из рук на его пах. Сжал член сквозь ткань брюк и улыбнулся собственным мыслям. Герцог, наблюдающий за всем происходящим, сдавленно простонал и закинул голову на изголовье. — Тебе стоит сесть на край кровати, — поспешно сказал Юдекс и начал расстегивать ширинку штанов Герцога. Ризли послушно скинул ноги с кровати и поддался бедрами вперед, садясь ближе к Судье. Он понимал, что хотел сделать Невиллет, но не осознавал. Не веря наблюдал за тем, как Юдекс склоняется над пахом, доставая из штанов его член. Мужчина сглотнул слюну, которая скопилась во рту, мешая, и запрокинул голову назад, трепеща в ожидании, когда же губы любовника прикоснутся к его пенису, лаская и одаривая его вниманием. Ризли закатил глаза, как только почувствовал теплое дыхание на нежной плоти и захрипел в нетерпении. Член оказался в теплой полости рта Юдекса, заставляя Герцога охнуть и поддаться бедрами вперед. Губы Невиллета плотно сжали головку, и язык обвел ее, непринужденно лаская, вызвав у любовника протяжный стон. Влажно и горячо, узко и плотно — это все, что чувствовал Глава крепости сквозь приятную негу, затопившую его разум. Зубы Судьи, случайно задевшие крайнюю плоть пениса, заставили Ризли громко охнуть от неприятных ощущений и прийти в себя. Невиллет вынул член из своего рта, пару раз провел по нему ладонью, мастурбируя, и вновь вобрал внутрь, насаживаясь на него устами. Пенис ловко юркнул за щеку и уперся в нее. Герцог нетерпеливо и нагло толкнулся бедрами глубже. Это все кружило голову Главе крепости Меропид, заставляло терять самообладание и ерзать, поддаваться вновь и вновь в теплое нутро рта. Невиллет явно был не против подобной помощи, лишь одобрительно толкался навстречу, обсасывая член и втягивая в себя воздух, имитируя вакуум. Ризли рухнул спиной на кровать, расслабляясь. Юдекс же приподнялся и подтянул под себя мужчину, не отрываясь от минета. Он жадно облизывал головку, водил языком по всей длине члена и периодически вжимался лицом в мошонку, целуя яички. Судье Кур-де-Фонтейна нравились сдавленные вдохи и выдохи, периодические стоны и скулеж. Нравилось наблюдать, как напрягаются мышцы тела любовника, когда ему было слишком хорошо, что он терял контроль над своим телом. Но член самого Юдекса оставался неудовлетворенным, плотно сжатым тканью брюк. Он ныл и просил внимания. Невиллет старался игнорировать требовательный орган, лишь иногда поддаваясь вперед тазом, имитируя толчки в воздух. Закрытые глаза, сжатое в кулаках колючее одеяло, томные стоны и тихие сглатывания. Герцог тонул в удовольствии, которое доставлял ему любовник, игриво перебирая рукой его мошонку. Его язык слюняво повторял изгибы выпирающих венок на члене, поднимаясь к головке, на которой проступали капли предэякулята, медленно стекая вниз. Невиллет старательно ловил их, слизывая, и нарочито громко причмокивал, пытаясь смутить любовника донельзя. Судья так увлекся процессом удовлетворения Ризли, что не обращал внимания на то, как пошло себя ведет. Он периодически одаривал лобковую кость Герцога краткими поцелуями и вновь возвращался к истомленному возбуждением естеству, вбирая его в свой рот как можно глубже. Хлюпал и давился, когда пенис резко толкался в гортань. Его собственное возбуждение отошло на второй план. Невиллет все так же плавно двигал бедрами, толкаясь вперед, ощущал, как плотная ткань брюк ерзает по его пенису, доставляя малую толику удовлетворения, сжимал свои ляжки и напрягался от новой волны удовольствия, которая пульсацией расходилась по телу. Ладонь Юдекса легла на основание члена Ризли и сжала его в плотное кольцо, нещадно сдавливая. Герцог заерзал тазом, выстанывая что-то нечленораздельное. Сладостная пытка заставляла его скулить и просить большего. Глава крепости нетерпеливо подавался вверх, выгибался и пытался сместить фокус ладони Невиллета по всей длине. — Ну же, — рычал сквозь плотно сжатые зубы Ризли. Он резко сел и распахнул глаза, наблюдая за тем, как Юдекс ловит ртом его член, шлепает им себе по приоткрытым, раскрасневшимся губам, и не сдержал порыва. Мужчина схватился за сияющие блеклым, голубым светом рожки и заставил Невиллета опуститься ниже, буквально вдавливая его в свою плоть. Рога на голове Судьи встрепенулись от наглых прикосновений, но сам Юдекс смолчал, послушно вбирая в себя плоть любовника. Ризли дернулся, ощущая, как плотное кольцо губ вобрало его пенис внутрь, и громко застонал. Он закатил глаза от удовольствия и излился в рот любовника. Сперма мужчины быстро заполнила ротовую полость, вынуждая Невиллета закашляться и проглотить горячее семя. Юдекс хотел было подняться, но руки Ризли, державшие его рожки, не дали ему двинуться. Он так и стоял на коленях с опадающим членом во рту, сглатывая сперму и посасывая пенис. От одного представления о том, как пошло мужчина выглядит в такой позе, его естество заныло сильнее. Невиллет не сдержался, хватая член сквозь ткань брюк и крепко сжал, словно моля орган перестать ныть. Он вновь свел ноги и оттопырил зад. Ризли заставил приподняться Юдекса, потянув его за основание рогов. Судья выпустил изо рта вялый член, который только начал наливаться возбуждением вновь и судорожно вздохнул, чувствуя, как Герцог начинает поглаживать его рожки. Глава крепости начал нежно проводить ладонями от основания рогов к их концам и возвращался обратно, имитируя возвратно-поступательные движения. И эти действия заставляли Невиллета жадно хватать воздух губами, словно он был рыбой, выкинутой на берег. — Нравится? — вдруг спросил Ризли, сжимая кольца ладоней сильнее. Судья не находил, что ответить. Признать, что ему нравится? Ему было до одури приятно, томительно и невероятно хорошо. Герцог, будто почувствовал, что ощущал любовник и нарочито начал ускоряться. Рога блеснули ярче, наливаясь светом. Увидев это, Ризли затеял шалость. Он нагло припал губами к гладкой сияющей части тела и поцеловал, после чего облизал и, собрав слюну рукой, начал размазывать ее по рогу. То же самое он повторил и со второй стороны. Эмиссар слышал, как хныкал Невиллет, переживая томную пытку, прикрытую ласками. Судья ерзал тазом в воздухе, подавался головой подстать ладоням любовника, будто бодая его, послушно склонив голову. Никто и никогда не касался так его костяных отростков, которые, по правде говоря, были очень чувствительными к прикосновениям. Водоворот приятных ощущений вскружил голову Невиллета, вынуждая его терять последние капли самообладания, которые стремительно утекали сквозь пальцы. Он ощущал, что скоро его накроет бурная волна разрядки. Руки Судьи дрожали, сжимая пах. По подбородку текла тонкая струйка слюны, словно он был не в силах контролировать собственный рот, что был приоткрыт, давая вольность жидкости, которая поспешно сбегала по губам, капая ниже. — Ах… А-ах, — дрожь пробежалась по телу, поднимая за собой табуны мелких мурашек. Его член сводило от перевозбуждения, рожки светились от уверенных ласк сильных рук. Юдекс в последний раз толкнулся в воздух и осел, чувствуя, как оргазм накрывает его. Ноги свело от напряжения, руки повисли плетями. Если бы его не держал за рожки Ризли, то мужчина бы упал на пол. Невиллет ощущал, как горячий эякулят мочил его брюки, но поделать ничего не мог. — Все в порядке? — обеспокоенно спросил Ризли, приподнимая голову мужчины за рога. Раскрасневшееся лицо предстало перед Герцогом, и он не смог сдержать лучезарной улыбки. Впервые мужчина видел такой пошлый вид любовника. — Брюки придется застирать, — приходя в себя, пробурчал Невиллет и попытался убрать руки Ризли со своих рожек. — Не трогай их больше. Особенно так… — ему было стыдно за то, что он так распалился и не смог контролировать себя. — Как так? — Герцог склонился к макушке Судьи и облизал один из отростков, — Вот так, например? — он еле держался, чтобы не засмеяться. Ему до безумия и напряжения в брюках нравилось это смущенное лицо Юдекса, обычно не проявляющего таких эмоций. — Я сдаюсь, — простонал Невиллет и поднялся с колен. В этот раз Ризли не стал удерживать рожки и спокойно отпустил их, давая свободу любовнику. — Почему никто еще не прибежал на наши стоны? — искреннее удивление на лице Герцога удивило Судью. — Потому что я сказал никому и близко не приближаться к лазарету, — спокойно ответил Невиллет, расстегивая душащее его жабо. — А… — потупился Ризли и встал, начиная помогать Юдексу раздеться. — Я сам в состоянии оголиться, — Судья явно не понимал многих проявлений заботы, но в такие моменты это не бесило Герцога, скорее забавляло. — Я лишь помогаю… — прошептал Ризли, расстегивая мелкие пуговки на сорочке мужчины. — Знаешь, — тон Невиллета резко приобрел елейные нотки, — я хочу кое-что попробовать… — Конечно, мы сегодня только и делаем, что пробуем новое, — участливо кивнул Ризли и оголил торс любовника. Оставшуюся одежду друг с друга они снимали в тишине. Каждый думал о чем-то своем, но никто не осмеливался больше сказать и слова. Интимность момента разоружала, дарила какой-то невероятный комфорт и покой. Будто бы мужчины каждый раз проводили подобный ритуал, но так было впервые. В иной раз они бы заранее разделись, обговорили кому и что позволено и сухо приступили к сексу. Никаких излишних ласк, поцелуев, громких стонов или всхлипов. Просто соитие двух тел и не более. Сегодня все казалось нереальным и волшебным, страстным и чувственным. Это нравилось обоим… — Не мог бы ты встать ко мне спиной, — закончив раздеваться, попросил Невиллет, наблюдая, как резво Ризли стягивает свои брюки. — Могу, но зачем? — он посмотрел на любовника и понял, что подобный вопрос был лишним. Ризли развернулся к Юдексу спиной, уперев свой взгляд в кровать, стоящую перед ним. Судья подошел сзади, обнял мужчину и прижался к нему, легко целуя в плечо. Его член, наливающийся кровью, уперся между ягодиц Герцога, и мужчина нетерпеливо провел на пробу бедрами. Эмиссар лишь глухо охнул, ощущая опасную близость плоти к своему анусу. — Только не говори, что ты настолько хочешь попробовать новое, что я сегодня на нижней позиции, — пробормотал любовник, неосознанно сжимая ягодицы. Невиллет от такой манипуляции усмехнулся, чувствуя, как его головку пениса сдавливают между мышц. — Не совсем, — прошептал в загривок Герцогу мужчина и вновь подался тазом вперед. Член смазано прошелся между двух ягодиц. — Расслабься, я бы не вошел в тебя без смазки и предварительной растяжки… Уж я-то знаю, как это будет больно, — Ризли хотелось бы успокоиться, но он не понимал, что собирается делать мужчина. Одна из рук Невиллета, которая обнимала любовника за талию, переместилась вниз и накрыла собой естество Герцога. Мужчина подхватил ладонью плоть и начал неспеша мастурбировать Ризли, пытаясь его расслабить. — Ты мне не веришь? — новый поцелуй пришелся в область шеи. Судья нетерпеливо пососал соленую кожу, втягивая ее в рот и оставляя алый засос. — Верю… — прошептал Герцог и все-таки расслабился, давая волю члену Невиллета двигаться между ягодиц без сопротивления. Мужчина отвел таз назад и наклонился вперед, его пенис вновь прошелся в рискованной близости от узкого колечка ануса, заставляя Ризли сдавленно простонать. Он запрокинул голову на плечо Юдекса и тяжко выдохнул. Член Герцога остался без внимания руки, и Ризли недовольно что-то прокряхтел, ощущая, что его плоть больше никто не ласкает. Невиллет положил ладони на ягодицы любовника, плотно зажимая ими свой пенис и начал нетерпеливо толкаться. — Это то, что ты хотел попробовать? — прошептал Глава крепости, расслабляясь. — Нет, но подумал, что это будет забавно… — распаленный Юдекс нравился Ризли куда больше, чем его каменная копия. Он отшучивался и сам того не понимал. Это было так непривычно и будоражаще. Герцог чувствовал, как его ягодицы плотно сдавливают, как пальцы впиваются в мягкую кожу, оставляя на ней красные следы, как член медленно ерзал, заставляя затаить дыхание. Тихие выдохи куда-то в шею Ризли иногда срывались на стоны. — Я хочу оказаться между твоих бедер, — вдруг сказал Невиллет и отпустил тело мужчины. — Позволишь мне? — Герцог таял от этих культурных просьб. Конечно, он позволил бы. Даже если бы Юдекс не просил. Мужчина хотел отдаться полностью и без остатка. Судья взял свой пенис и направил между ног Ризли, чуть ниже ягодиц. Он чувствовал тепло внутренней стороны ляжек, мягкость кожи и то, как старательно Герцог начинал сжимать ноги, сводя колени вместе. — Еще… — прошептал любовник, ощущая, как легко его возбужденная плоть покинула теплое пространство. Невиллет обильно облизал ладонь, прикладывая ее к пенису, и начал распределять слюну по всей длине органа. Судья приставил головку к ягодицам Ризли и резко толкнулся вперед. Член уперся в анальное колечко мужчины и скользнул ниже, проникая между бедер. Он дотянулся головкой до мошонки Ризли, врезался в нее и отвел таз назад, повторяя действие. Его руки легли на выпирающие кости таза, обхватили их посильнее и начали направлять мужчину навстречу члену, который вбивался в межбедренное пространство. Герцог охнул, когда темп начал нарастать. Таз начал ходить туда-сюда под предводительством крепких рук, сжимающих его. Ризли чувствовал, как головка пениса Невиллета упиралась в яички при каждом толчке, как уверенно скользил между его ног член и слышал шлепки собственных ягодиц об тело любовника. Мужчина старался сжимать ноги сильнее, чтобы удовлетворить Судью, который распаленно постанывал при каждом проникновении. От этих целенаправленных толчков, итогом которых было вбивание члена в мошонку, у Ризли кружилась голова. Он начал рвано дышать от подобной стимуляции. Чувствовал, как дрожит его собственный член при каждом новом шлепке. Ощущал, как влажный от смазки и слюны пенис разрезает своими движениями плотно сжатые бедра. Герцог сам начал метаться, поддаваясь и ускоряясь встречным толчкам. Мужчина рвался из цепкой хватки ладоней Невиллета, пытаясь выбрать темп самому. Поерзал коленями и услышал, как всхлипнул Юдекс. Секс без проникновения явно нравился обоим в одинаковых пропорциях. Невиллету нравился жар, окутывающий его член, когда он входил между ляжек. Нравилось то, как Ризли чувственно подается на встречу и как рвано дышит, сбивая темп. Герцог же ловил определенный кайф от того, как Юдекс глубоко входит, доставая до его яичек и стимулируя их. Он нетерпеливо сжимался, дергался и вырывался, лишь бы поскорее почувствовать влажный пенис вблизи его мошонки. Член Главы крепости Меропид подрагивал от каждого движения, но так и не получал внимания. Стоило Ризли попытаться ублажить его, как Невиллет захватил в плен локти любовника, сжав собственными руками за спиной. Герцог выгнулся, сводя лопатки вместе. — Сожми сильнее, — прорычал Юдекс и начал яростно вбиваться между ног. Судья крепко держал руки любовника, заставляя мужчину тянуться за ним. Резкие шлепки сменились хлюпаньем и дрожащим стоном Невиллета. Оргазм пришел неожиданно, но ярко. В глазах потемнело, по бедрам прошлась дрожь, но мужчина не сбавил темп ни на секунду, продолжая ерзать между ног Ризли, размазывая по ним теплое семя. Герцог сдавленно захрипел и закатил глаза, когда почувствовал между своих бедер горячую вязкость. Сперма обожгла собой мошонку мужчины и вынудила эякулировать от томительных ощущений. Семя брызнуло, орошая собой край кровати. Белая жидкость запачкала темную ткань колкого одеяла. — О-ох, — взвыл Ризли, чувствуя, как теплая жидкость продолжала течь по его внутренней стороне бедер, спускаясь ниже. — Это я тоже включу в список того, что мы обязаны повторить снова, — приходя в себя, пробормотал Невиллет и выпустил из плена руки любовника. — Я все больше и больше радуюсь тому, что мне попытались засадить мессер под ребро, — хохотнул Герцог и неосознанно коснулся ранения в области сердца. Кровь запеклась неаккуратной коркой, бурые разводы все еще проглядывались на торсе мужчины и заставляли Невиллета покраснеть от воспоминаний о том, что он творил. — Давай не будем о плохом, — попытался спокойно ответить Судья, но обеспокоенный взгляд выдавал настоящие эмоции и мысли. — Хорошо, любовь моя, — внезапно выпалил Ризли и сам удивился тому, что сказал. — В смысле… — оправданий для оговорки не находилось. Но Герцог чувствовал, что ему необходимо реабилитироваться, иначе страстные утехи могут закончиться прямо сейчас. — Все хорошо, Ризли, — Невиллет лишь кратко кивнул, но как-то потупился, словно начиная обдумывать сказанное любовником. — Я не хотел… То есть, хотел… Ох, — Глава крепости лишь глубже закапывал себя в яму из плохих оправданий. — Я же сказал, что все хорошо, — резкий серьезный тон. — Я понимаю, что ты чувствуешь, Ризли… И дозволяю тебе любить меня, — опять эта судейская манера. Невиллет закрывался от Герцога. Снова. — Прекрати так говорить, — мужчина схватил Юдекса за плечи и потряс его, — Я имею право чувствовать любовь по отношению к тебе, — рычал Ризли, крепко сжимая тело мужчины, — Я. Люблю. Тебя. — сквозь зубы и с злой интонацией. — Нравится тебе это или нет! — Любовь не вечна, — в свое оправдание прошептал Судья. — Не говори так, будто когда-то чувствовал что-то подобное, — Глава крепости резко отпустил плечи Невиллета и тот, не ожидая таких действий, пошатнулся. — Ты прав, не чувствовал, но это не значит, что не чувствую… — Юдекс замолчал, подошел ближе к Ризли и обнял его, прижимая к себе. — Я же сказал, что принимаю твои чувства, не бушуй, — Судья уткнулся в ключицу мужчины и смолк. — Ты — придурок, — прошептал Герцог. Его ладонь метнулась к волосам мужчины, намотала их на кулак и оттянула пряди назад, заставляя Невиллета отпрянуть от ключиц, — Слышал? — Ризли облизнул пересохшие губы и вновь слегка дернул Юдекса за волосы, — Я люблю придурка, — осипшим голосом пробормотал мужчина и поцеловал Невиллета. — Мне льстит то, кем ты меня считаешь, — усмехнулся Судья и придвинул бедра любовника ближе, прижимая к своим. — Я хочу тебя… Сейчас же, — шепот в губы и новый поцелуй. Яростный и томительный. Они воевали языками за право быть лидером. Кусали губы друг друга, втягивали их друг к другу в рот. Соперничество перешло в неистовую страсть. Невиллет наступал на него, Ризли старался держать оборону. И в какой-то момент мужчины свалились на кровать, продолжая впиваться в уста друг друга. — Ммм, — сквозь поцелуй простонал Герцог, ощущая вкус крови, который расплывался во рту. Он так и не понял, чья губа пала жертвой острых зубов. Но подобная кровожадность лишь распаляла, заставляла хотеть большего. — Мне надо растянуть тебя, — бормотал Ризли, целуя уголки губ и щеки любовника, — я быстро, обещаю, — чмок пришелся в подбородок, оставляя слюнявый след. Юдекс вновь нашел рот мужчины и втянул в новый поцелуй. Невиллет раздвинул ноги, ставя их по обе стороны от тела Герцога, оперся на них и привстал. — Оближи пальцы, прошу, — он еле нашел сил разорвать страстные лобзания и попросить Судью выполнить его просьбу. Пальцы нетерпеливо нырнули в рот любовника, начиная уверенно двигаться там. Слюна покрывала их до основания, но Ризли не мог остановиться, яростно трахая рот любовника. — Еще чуть-чуть, — шептал Герцог, вслушиваясь в хлюпающие и чмокающие звуки. Это возбуждало и кружило голову, но Ризли было необходимо найти силы сказать себе нет. Он медленно вытащил пальцы, которые в последний раз обсосал Юдекс, и опустил руку к ягодицам любовника. — Начинай с двух, — томно пролепетал Невиллет, — я готовился сегодня, — сказал мужчина в ответ на вопросительный взгляд. Пальцы начали проникать в узкое колечко, не встречая особого сопротивления, но Ризли все равно не спешил, стараясь сделать все ответственно и без некомфортных ощущений. Первые фаланги двух пальцев оказались внутри, потихоньку входя все дальше. Герцог чувствовал, как анус пульсировал, плотно обхватывая пальцы. Судья в нетерпении вновь накрыл губы Главы крепости, медленно утягивая в ленивый поцелуй. Их языки заигрывали друг с другом, в отличие, от прошлого поцелуя, где шла жесткая борьба за первенство. Невиллет простонал в рот любовника, когда почувствовал, что пальцы вошли в него во всю длину и начали хаотично двигаться внутри, выбирая направление. Мужчина невольно начал сам толкаться тазом, насаживаясь на конечности. — Третий? — простонал Ризли, ощущая, как ерзанья любовника задевают его возбужденный член. — Да-а, — протянул Юдекс и вновь толкнулся на встречу ловким пальцам. Проникновение третьего пальца все-таки было более затруднительным. Герцог медленно вводил его внутрь, стараясь не сорваться. Невиллет замер, чувствуя, как его колечко растягивается еще сильнее. Ризли смотрел на лицо Судьи, изучая его по новой, словно видел впервые. Длинные светлые ресницы подрагивали, аристократичные крылья носа трепетали при каждом выдохе, истерзанные губы мужчины пересохли и требовали, чтобы их срочно облизали. Растяжка тянулась дольше обычного, но в этом был виноват сам Герцог, который засмотрелся на своего любовника. Он двигался внутри Невиллета и внимал каждому стону, который срывался с губ Юдекса. Удивлялся легкому румянцу и тому, как приподнимались его прямые брови, стоило пальцам Герцога задеть простату внутри мужчины. — И какая же поза у нас на повестке дня? — хохотнул Ризли, вспоминая укоренившуюся традицию интересоваться, как хочет Невиллет. — Сегодня… — Судья вновь подался назад, насаживаясь на пальцы любовника. — Ох… Ты выбирай, — мужчина нетерпеливо вильнул тазом, чувствуя, как смещаются внутри пальцы от его действий. В этот раз все было безнравственно, пошло и до изнеможения приятно. Никому из мужчин не хотелось действовать по стандартному плану. Подобные моменты отдались на растерзание возбуждения и пыла разгоряченных тел. Любовники упивались ласками, дарящими друг другу незабываемые ощущения. Чувственность этого вечера окрыляла, заставляя молить о большем. Нежность и страсть — сочетание на грани фола. Ризли раньше мог лишь мечтать о таком, не позволяя даже собственным снам воспроизводить подобный разврат. И сейчас все казалось нереальным. Тем самым сном, который мужчина настойчиво отгонял, возбраняя даже на секунду предстать перед глазами. Сомнения, захватившие душу, отходили на второй план. Его любовник мог быть любимым по-разному, но лишь в те самые сокровенные моменты, захороненные в сознании. Сейчас же все было по-настоящему. Уверенные толчки, стоны, вздохи, разгоряченные тела и возбужденный блеск глаз — это все не было очередной фантазией. И лишь стены лазарета могли засвидетельствовать реальность момента. Ризли настойчиво вошел пальцами в тело любовника в последний раз и покинул его. Сопровождающий разочарованный стон Невиллета лишь забавлял и будил что-то новое внутри. То самое тайное желание — доставлять Судье куда более изощренное удовольствие. — Ляг на меня спиной, — вдруг попросил Герцог, наконец-то решившийся озвучить свои пожелания. Юдекс не стал задавать лишних вопросов, начиная ворочаться на теле любовника. Кровати в лазарете были не такими уж и широкими, чтобы позволить мужчинам вдоволь распластаться на них, поэтому приходилось быть аккуратным в своих движениях. Невиллет привстал, меняя позу. Его охватывало любопытство, желание уточнить, но он сам отдал выбор в руки Главы крепости. — Так? — спросил мужчина, когда оказался сидящим спиной к Герцогу. Его бедра плотно охватывали тело Герцога. Юдекс слегка поерзал, устраиваясь на любовнике. — А теперь медленно опустись на член… — Ризли вряд ли и сам представлял, что должно было получиться из этого, но упорно настаивал на своем. Ему в кои-то веки свезло воплотить хотя бы маленькую толику своих желаний. Судья привстал, запуская руку под себя, отыскал возбужденную плоть любовника и приставил головку к пульсирующему анусу. Ему не хотелось медлить и трепетно опускаться. Мужчину уже захватили страсти, противиться которым не было ни сил, ни желания. Позволить себе всего один раз совершить оплошность, потерять контроль над собой и отдаться единственному человеку, который будил в нем вожделение и желание обладать только им. Собственнические инстинкты брали вверх, лишь доказывая, что дракон никогда и не относился к Ризли, как к простому сексу в свободное время. Герцог был чем-то вроде сокровенной тайны. Неизведанной властью над Юдексом, который всю свою жизнь сторонился контактов, лишь бы не привязаться и не стать зависимым от человека. И вот — глупая оплошность. Оплошность с серо-голубыми глазами, в которых хотелось утонуть, залечь на их дно и сладко уснуть, словно под гипнозом. Черствый, набитый дракон, влюбившийся в человека, которого он не смог забыть после первой встречи. Тогда Невиллету хотелось послать куда подальше справедливость и все, что ей сопутствовало. Дать шанс юному дарованию с горящими глазами. В них сияла вера в правильность своих поступков. Неукротимая ярость на всех людей в мире. Своеобразная справедливость, выразить которую мог лишь человек с живым сердцем и гибким умом. В этих глазах ничего не поменялось с их первого знакомства. Та же пылкость, та же вычурность своей морали и та же страсть к жизни. Возможно, это и подкупило Юдекса тогда, также как и подкупает до сей поры. — Невиллет, только не говори, что ты передумал… — голос Ризли вытянул мужчину из чертогов своих дум, возвращая в распаленную реальность. Судья и сам не осознал, когда предался глупым, свойственным лишь людям, сантиментам, отвлекаясь от порочных действий в лазарете. — Прошу меня простить. Мужчина начал опускаться на член любовника, стараясь отгородиться от назойливых дум о том, как же ему нравится обладать этим человеком. Влажная от предэякулята головка скользнула в предварительно растянутое нутро Юдекса, лениво проходя внутрь. Невиллет решил не спешить, позволяя насладиться себе и Ризли полным спектром ощущений, которые дарила их близость без указки. Теперь, когда Судья не был у власти в отношении решений по поводу их любовных утех в постели, то оба могли вдоволь насладиться открытостью и раскаленной до одури атмосферой. — Неви… — чувственно простонал Герцог, хватаясь за бедра любовника, словно умаливая опуститься полностью и как можно скорее. Ризли до дрожи в коленях хотелось ощутить свой член внутри узкого пространства любовника и овладеть им в полной власти. Нетерпеливо толкнуться так, чтобы перехватило дыхание у обоих, чтобы голова пошла кругом. От этих навязчивых мыслей пальцы сжали тело Юдекса сильнее, впиваясь в нежную, молочного цвета кожу, оставляя белесые следы, которые позже нальются кровью, превращаясь в болезненные гематомы,— единственное доказательство их сакральной близости на теле Невиллета. Судья почувствовал, как пенис Герцога оказался внутри почти до основания, слегка выгнулся, меняя положение, и резко толкнулся, теряя терпение. Таз своевольно сделал круговое движение, словно помогая мужчине свыкнуться с заполненностью внутри себя. — Иди сюда, — руки Главы крепости сместились, ложась на покатые плечи любовника, и потянули Юдекса, призывая лечь мужчину на тело Ризли. — Я… — только и успел вымолвить Невиллет и послушно опустился, не смея ослушаться подобной просьбы. — Доверься мне, — тихий шепот тут же смещает глухой стон от первого толчка, который вбивает член Герцога до основания в узкий анус Судьи. — Я хочу, чтобы ты не сдерживал своих стонов сегодня… — Щеки Юдекса предательски запунцовели, заставляя вспоминать, как он сдерживал свои тихие стоны в другие их встречи. Мужчине это казалось постыдным — открыто стонать, дозволять себе показывать то, как приятен сексуальный контакт. Но сопротивляться очередной просьбе Герцога он просто не мог. — Разведи ноги пошире, — очередная просьба, возражения к которой не принимались. Невиллет послушно разомкнул ноги, стараясь устроиться комфортней. Судья лежал на Ризли немного искоса, опустив свою голову на подушку чуть выше лица Герцога, который жадно смотрел на любовника. Новый толчок внутри — сводящая нега разливается по телу Юдекса. Плавные движения нарастали, постепенно приобретая ровный темп. Рука Судьи поднялась вверх и уперлась своей ладонью в изголовье кровати. Глава крепости обнял тело мужчины, крепко сжимая в своих объятиях, и вновь начал поддаваться бедрами вперед, входя в любовника. Невиллет чувствовал, как пенис проскользает внутрь все глубже с каждым новым рывком. Ощущал, как головка упирается в комок нервов, вызывая непроизвольные сокращения анального колечка, которые каждый раз плотно сжимались и обхватывали член любовника. Мужчина хотел почувствовать больше, хотел начать поддаваться навстречу, но крепкие руки держали в плену, не давая вольности. — Не делай глупостей, о которых потом пожалеешь, — лишь прошептал Ризли, томительно нежно двигаясь внутри. Герцог не хотел срываться, лишь показать, что он тоже смыслит в том, как доставить удовольствие, доселе неизвестное Юдексу. Его член ныл при каждом новом толчке, но мужчина стойко терпел и двигал бедрами навстречу узкому и теплому пространству. Невиллет стонал, покачиваясь от толчков Главы крепости, царапал ногтями деревянное изголовье кровати и старался терпеть столь нерасторопный темп. Ризли на ощупь губами нашел сосок Невиллета и вобрал его в рот , жадно посасывая и облизывая, стараясь притупить желание укусить его, плотно зажать между зубов и причинить боль. Рассудок отступал на второй план, предоставляя власть вожделению. Толчки набирали скорость. Член врывался в тело любовника нещадно и быстро, заставляя Судью выгибаться и стараться вырваться из плотного захвата рук, поддаваясь навстречу влажной от предэякулята и слюны плоти. Герцог покрывал доступные участки тела Юдекса смазанными поцелуями, хрипел от каждого нового проникновения, стараясь войти глубже предыдущего, и жадно ловил стоны Невиллета, который словно и вовсе не находился в реальности. Мужчина вытягивался в объятиях Главы крепости, чувствовал, как его собственный пенис нетерпеливо рассекает воздух от каждого толчка, ударяясь о лобок и пачкая смазкой кожу. Его свободная ладонь нетерпеливо легла на головку члена, сжимая ее, смазывая предэякулят, и медленно двинулась вниз, опускаясь до основания. Крайняя плоть послушно двинулась за рукой, пах ныл все сильнее, желая большей скорости мастурбации. Ризли вновь резко вошел в анус и поддался назад. Пенис неловко выпал из растянутого отверстия и смазано толкнулся в бедро. Разочарованный стон Судьи отрезвил Герцога. Он почувствовал прохладу и свободу, невольно двинувшись бедрами вновь. — Ризли-и-и… — простонал Юдекс, чувствуя, как его кольцо сжимается, не ощущая прежних помех. Мужчина судорожно потянулся собственной ладонью к отверстию, пытаясь заполнить его пальцами, но Герцог успел перехватить руку любовника. — Сейчас… — в доказательство он сжал длинные пальцы ладонью и отпустил руку любовника, отведя ее в сторону. Глава крепости помог себе направить член в нутро Судьи и вновь вошел. Глубоко и до основания. Остановился, чувствуя волны желанного возбуждения, расходящиеся по телу, после чего повторил манипуляцию. Резкие толчки и такие же резкие остановки. Мужчина словно не позволял себе сорваться, жестко входя и тут же прекращая напор. — Еще… — Невиллет поддался головой вниз, отыскивая лицо любовника, которое находилось на уровне груди. Мужчина приподнялся и, найдя то, что искал, припал губами ко рту Ризли, жадно целуя. Рука Герцога же легла на покрасневший от возбуждения член Судьи и начала двигаться параллельно толчкам. Звуки хлюпанья, чмоков и стонов в рты друг друга — все смешалось воедино. Страсть, желание, возбуждение и яростная тяга друг к другу, — а может и взаимная любовь, — взяли правление бала в свои руки, позволяя мужчинам не думать о последствиях после столь необычного для них полового акта. Ризли совсем забыл о своем ранении и о том, из-за чего его получил. Невиллет же перестал потакать своим уверениям в том, что стоит держаться подальше от людей, не сближаясь с ними. Все предрассудки лопнули, словно воздушный шарик, уступая место лишь до одури похотливому желанию владеть друг другом. — Я… — Отрываясь от губ, произнес Юдекс, но не успел продолжить, как заскулил от очередного резкого толчка внутри себя, — кажется, — резкий вдох и новый вскрик, — люблю-ю, — Судья нетерпеливо поддался навстречу члену, — тебя… Услышав эту фразу, Ризли подумал, что ему показалось. Распаленные тела и стоны; скрип кровати, которая уже не выдерживала накал страстей, происходящих на ней, и собственное жадное дыхание после очередной волны удовольствия, граничащей с болью от приближающегося финала. — Повторишь мне это, когда не будешь насаживаться на мой член, — пролепетал Герцог и захрипел, поспешно поддаваясь бедрами назад. Ризли жадно смотрел на Невиллета, впитывая и запоминая каждую мелочь в нем: такое стройное, поджарое тело; косые мышцы, которые играли при очередном выгибающемся движении; розовые соски, один из которых блестел от слюны любовника — все его тело призывно просило новой ласки. Теряя голову от увиденного, Глава крепости потянулся к приоткрытым губам любовника, с которых сорвался новый влажный стон. Терзая поцелуем нежный и горячий рот Невиллета, он упивался прикосновениями своих ладоней к бархатной коже мужчины. Стоило ему только оторваться от сладких губ, как Герцог тут же скользнул губами по телу Судьи, покрывая мимолетными касаниями поцелуев грудь и рёбра, обводя юрким языком ореол соска. Не так давно, будучи смущенным, растерянным и таким отчаянным, Юдекс неистово желал Ризли, он с готовностью принимал его неистовые ласки, вверял себя в его крепкие руки. Кульминация была близка, как для Невиллета, так и для Ризли. Оба буквально задыхались, пот стекал по спине Юдекса ручьем от тесного контакта тел. Грудь и плечи Герцога блестели солёной влагой. Продержавшись ещё немного, Глава крепости, наконец-то достигнув вершины, толкнулся в последний раз, и точно в эту же секунду, увидев изумленные, широко распахнутые глаза Юдекса, эякулировал одновременно с ним, вновь разрывая секундную тишину криками наслаждения. Ризли пришлось крепче прижать бедра Судьи к своему телу, чтобы тот не выгнулся слишком сильно, прерывая телесный контакт влажных от пота тел. Оба содрогались в экстазе, изливаясь горячим семенем. От разрядки перед глазами мельтешили разноцветные круги, сменяя друг друга. Ризли завалился на бок, утаскивая за собой лежавшего на нем любовника. Он так и не покинул его тела, наслаждаясь близостью, но Невиллет был и не против. Мужчина чувствовал внутри себя горячую сперму, что медленно вытекала, даря не самые приятные ощущения, но терпел, прикрыв глаза. Это был не конец их страстной ночи, которая позволяла отпустить себя и свою гордость с предубеждением. Это было лишь окончание первого акта, за которым последовали следующие. После громкого и желанного оргазма мужчины лежали на узкой постели, жадно обнимая друг друга. Словно стоило прервать этот контакт, и магия момента будет развеяна, но оба понимали, что это все далеко не так. Слишком много откровений и страсти они пережили в стенах лазарета крепости Меропид. Слишком сильно открылись друг другу, позволяя укорениться в сердцах друг друга. И слишком крепко они позволили себе любить друг друга, жертвуя своими убеждениями и нормами. И кто бы мог подумать, что столь частое явление в тюрьме, как мессер под ребро, разрушит несокрушимые рамки между любимым Судьей Кур-де-Фонтейна и любящим его Герцогом крепости Меропид.