Горячий придворный роман

Мне было странно ощущать себя почти полностью обнаженным под плотной тканью халата, в то время как Его Высочество шел рядом, одетый в роскошный вышитый камзол и узкие бриджи, превосходно сидевшие на его мускулистых бедрах. Поймав себя на этой мысли, я постарался отвлечься, переведя взгляд на открывшиеся красоты природного ландшафта замка Де Корд. Выйдя на широкий внутренний двор, вымощенный белыми мраморными плитами, я остановился у парапета, залюбовавшись на спокойную гладь прямоугольного пруда, которую украшали белоснежные венчики водяных лилий. Его Высочество встал за моей спиной, опустив обе руки на каменные перила, тем самым заключая меня в объятия. — Руан, — шепнул он, касаясь поцелуем моего затылка. — Мне хочется, чтобы Вы были счастливы здесь. Окунувшись в волнующий запах альфы, смешавшийся с ароматом его духов, я словно бы утратил чувство реальности происходящего и даже не начал протестовать, когда герцог Лебран, прижав меня к себе, скользнул ладонями под распахнутые полы халата, продолжая касаться губами моего виска. — Руан… Я заметил, что Вам сегодня трудно двигаться… Очень болят мышцы? — Я старался не подавать вида, — тихий шепот сорвался с губ вместе с чувственным стоном. — Пожалуйста, не нужно… нас могут увидеть… — Во-первых, мы новобрачные и от нас ничего иного не ждут, — от тихого смеха альфы по позвоночнику пронеслась огненная волна возбуждения, заставлявшая меня инстинктивно прижиматься к телу Его Высочества в поисках сексуального удовольствия. — А, во-вторых, слуги будут деликатно отводить взгляд, чтобы не смущать хозяев… Вам нравится сад, Руан? Я с трудом сфокусировался на прямых, присыпанных серой гранитной крошкой, аллеях, на идеально подстриженных деревьях, на цветниках, где благоухали огромные пионы, качали налитыми головками летние розы, на небольшом каскаде фонтанов, образовывавших в самом конце пруда изумительной красоты грот… Все в этом тайном саду нравилось мне своей идеальной, выверенной красотой, над которой, конечно же, трудились и трудились умелые руки множества слуг… — Да, — кивнул я, обернувшись к мужу. — Это совершенное творение, если Вам угодно услышать мое мнение. — Тогда идемте, я предлагаю выпить вина и полюбоваться на цветущую глицинию. С этими словами Его Высочество взял меня за руку, увлекая по ступеням вниз, на аллею, откуда мы направились к беседке или к тому, что я принял за неё. Опираясь на резную металлическую решетку, вверх карабкалось удивительно-красивое растение-лиана, сплошь усеянное лиловыми соцветиями. Изгибаясь по форме решетки, гибкие побеги образовывали своеобразный полог, под которым обнаружился расстеленный ковер и множество подушек, а в центре импровизированного ложа находился низенький круглый столик. — Прошу, входите, — герцог галантно придержал длинные ветви, впуская меня под цветущие своды. Сверху, кружась, облетали ароматные лепестки, путаясь в волосах и живописно украшая россыпи подушек разных размеров и форм. Его Высочество последовал за мной, скинул с плеч камзол и, оставшись в одной рубашке и бриджах, вальяжно раскинулся на ложе, с искренним удовольствием наблюдая за моим восхищением этим удивительным убежищем, будто сошедшим с полотен искусных живописцев. Неужели подобная красота может существовать на самом деле?! На столике нашлись два бокала, бутылка шампанского в серебряном ведерке, блюдо с фруктами и еще одно со свежайшими устрицами, ожидавшими своей очереди на мелком ледяном крошеве. — Вы любите устрицы, Руан? — спросил Его Высочество, поднося к губам край раковины, предварительно полив моллюска лимонным соком. — Не скажу, что это мое любимое блюдо, — ответил я, делая глоток холодного искристого напитка. — Расскажите мне, что вы любите больше всего, — ладонь альфы скользнула по моему бедру, медленно распахивая халат. — Ваше Высочество! Что Вы творите?! — Любуюсь своим прекрасным, юным супругом, — янтарный взгляд герцога Алена остановился на краешке шелкового чулка. — Вы даже не понимаете, насколько желанны, Руан… Я же смотрел на красивые, длинные пальцы Его Высочества, унизанные перстнями, любуясь линиями мужской руки, в которой, я в этом я был уверен, прекрасно лежали и кинжал, и шпага… Меня завораживала сила, скрытая в расслабленном теле герцога — она будоражила мои инстинкты, вынуждая кусать губы, чтобы не думать, не желать… — Посмотрите на меня, — велел Его Высочество, придвигаясь ближе. — Я вчера испугал Вас? Забрав бокал, альфа легонько толкнул меня на подушки и вверх тут же взметнулись невесомые лепестки, чтобы вновь упасть, источая вокруг сладостный аромат летнего дня. Солнечные лучи, проникавшие сквозь переплетенные ветви, освещали золотистые локоны альфы, который смотрел на меня сверху, будто бы изучая и пытаясь сохранить в памяти мое лицо. — Знаете ли Вы, как красивы Ваши глаза? — чувственная улыбка, появившаяся на обычно властно сжатых губах мужчины, вызвала у меня ответную страстную реакцию, но я удержал себя в руках, хотя больше всего на свете я хотел сейчас лишь одного — долгого, жадного поцелуя. — Голубые, как весеннее небо… как сапфиры… я подарю Вам самые прекрасные сапфиры, Руан, но и они не сравнятся с цветом и глубиной Ваших глаз. — А Ваши похожи на янтарь, — отозвался я прежде, чем здравый смысл приказал мне смолчать. Альфа подался вперед, вжимая меня в подушки и, наконец, наши губы встретились, наслаждаясь каждым мгновением чувственной близости. Я всхлипывал, подавался навстречу, инстинктивно раздвигая ноги, позволяя Его Высочеству тереться об меня колом стоявшим членом. Я чувствовал твердость детородного органа альфы сквозь плотную ткань его бриджей, но впервые не испытал страха: напротив, мне отчего-то было приятно осознавать, что этот красивый и сильный мужчина так искренне меня хочет. Руки обвились вокруг шеи герцога Алена, пальцы запутались в длинных пшеничных локонах, и все, о чем я сейчас думал, так это о возможности удержаться на краю, не позволив разбушевавшимся инстинктам окончательно завладеть почти отказавшим разумом. Его Высочество полностью распахнул полы халата, чтобы начать покрывать поцелуями мое тело, поглаживая и лаская шею, грудь, живот, постепенно спускаясь к ногам. — Нет… Нас могут увидеть… прошу, прекратите это… — Что вы знаете об удовольствиях, Руан? — альфа поднял голову, чтобы встретиться со мной взглядом. — Кроме первого неловкого секса с дочкой садовника? — Я… не знаю, достойно ли это дворянина, но я… Слова не шли на язык, поскольку я и сам считал подобные действия постыдными, однако герцог Ален меня понял. — Вы ласкали себя, верно, Руан? Познавали собственное тело. Поверьте, в этом нет ничего дурного. Покажите мне, как Вы касались себя. Дневная жара, выпитое вино и смущение, всколыхнувшиеся во мне, окрасили щеки густым румянцем, но я понял: Его Высочество не шутит, ожидая от меня волне конкретных действий. — Смелее, — искусителем шепнул герцог, приспустив край кружевных панталон, выпуская на волю мой напряженный член. Подчиняясь воле альфы, я прикрыл глаза, чтобы не видеть жадного вожделения, появившегося на лице герцога Лебрана, а затем исполнил его требование, испытывая чувство сумасшедшей, невероятной, чувственной похоти. Самым сложным было начать, зная, что он смотрит, а дальше… Дальше я наслаждался дозволенной свободой, ритмично скользя рукой вверх и вниз до тех пор, пока губы Его Высочества не обхватили мой член, даря настолько чувственную ласку, что мои глаза изумленно распахнулись от его действий. — Да что же Вы делаете?! Разве так можно?! — Можно и даже нужно, — рассмеялся герцог, прекращая свое занятие. — Вы совершенно невинны в плане любовных игр, Руан, и нужно это исправить прежде, чем Вас засмеют при дворе. Успокойтесь и доверьтесь мне. Позже я дам Вам возможность ответить мне подобной же лаской, а сейчас, будьте хорошим мальчиком, откиньтесь на подушки. Боже, боже, что он творит?! Я стонал и вцеплялся в мягкий шелковый ковер, изгибаясь навстречу доселе неизведанному удовольствию. Неужели подобные изысканные ласки считаются естественными и вполне уместными среди высшей знати?! Губы и язык альфы дарили мне такое запредельное наслаждение, что я вскрикивал, кусая костяшки пальцев, желая лишь одного: чтобы он не останавливался, не прекращал… — Ален, — выдохнул я, разряжаясь несколькими горячими толчками. — Ален… да… Сладостные судороги внизу живота постепенно стихали, как стихало и напряжение в головке члена. Губы Его Высочества разжались, выпуская меня из восхитительного плена, а затем альфа привлек меня в объятия, но натянуть обратно тонкое кружево панталон не позволил. — Останьтесь так, я хочу на Вас любоваться, — шепнул он, глядя на меня сверху вниз. — Так что, Руан, нравятся Вам подобные игры? Мне было стыдно смотреть в глаза герцогу, поэтому я просто кивнул, изучая мужскую грудь, что виднелась сквозь распахнутый ворот рубашки. — Вечером наступит Ваша очередь приласкать меня губами, — Его Высочество взял со столика свой бокал. — Эта разновидность любовных утех называется «минет», запоминайте, Руан. Когда омеги в салонах будут обсуждать свои постельные забавы, Вы будете понимать, о чем они говорят. — Они об этом еще и говорят?! — с тихим всхлипом я вжался пылающим лицом в грудь альфы, слушая его глубокий, бархатный смех. — А о чем еще говорить омегам, Руан? Неужели о войне или о политике? Мода, новые наряды, драгоценности, пикантные сплетни и любовные утехи — вот главные темы для беседы в светском обществе. — Я мог бы поговорить и о политике тоже. Мне интересно устройство государства, я владею несколькими языками смежных государств… — Значит, будете блистать в обществе прочих омег двора, — улыбнулся в мои волосы герцог Лебран. — А сейчас позвольте мне… насладиться Вашей красотой, Руан? Полежите так, не открывая глаз, иначе я не сдержусь, а Вы пока к этому не готовы. Признаться честно, меня очень задели слова мужа о роли, уготованной омегам: улыбайся, будь привлекательным для альф и не вздумай сунуться во что-то серьезнее, чем обсуждение тканей и духов, но, наверное, я обдумаю это позже… Когда останусь наедине с самим собой… Я слышал тяжелое, прерывистое дыхание Его Высочества, и, конечно, любопытство оказалось сильнее всколыхнувшейся гордости. Приоткрыв глаза, я взглянул на герцога Алена, который ласкал себя, наслаждаясь тем, что видит: моим почти обнаженным телом в обрамлении тончайшего кружева приспущенных панталон и шелка белоснежных чулок, обхвативших ноги восхитительным, невесомым пленом. — Руан, если бы Вы знали, как я Вас хочу, — с губ герцога сорвался хриплый стон. — Хочу быть внутри Вас… Да! Как зачарованный я наблюдал, как налитая желанием головка то скрывается в мужском кулаке, то показывается снова, чтобы излиться на мой живот тугой белой струей горячего семени. Его Высочество подался вперед, чтобы последние капли тоже оказались на моей коже, а затем одним пальцем поднял мою голову за подбородок, чтобы сильно и жадно поцеловать в приоткрытые от возбуждения губы. — Не знаю, сколько я еще смогу воздерживаться от секса с Вами, Руан, — произнес альфа в перерывах между поцелуями. — Не знаю… мой прекрасный супруг… — Дайте мне время, — прошептал я, отзываясь на страсть Его Высочества. — Не заставляйте меня делать больше, чем я могу… — Я уже давал Вам слово чести, что не стану насильником, — впервые герцог Ален Лебран Де Корд был настолько серьезен со мной. — И я его сдержу. Вы попросите меня сами, Руан. Иначе и быть не может.