Утрата идеалов

      Уже с утра обстановка в маленькой квартире была оживлённой. А всё из-за Нагито, который взволнованно переходил от одного конца помещения до другого. Открывая ящики и комоды, парень что-то искал. Вместе с этим он всё пытался расчесать свои вечно растрёпанные волосы, но причёска не становились от этого лучше. Камукура тем временем сидел за столом, спокойно завтракая в окружении этого хаоса.       — Слушай, — сдавшись в своих поисках, Комаеда обратился к нему, — ты не мог бы одолжить мне оружие?       Молча Изуру положил свой армейский нож в кобуре на стол. Расстроенно смотря на этот предмет, Нагито вкрадчивым голосом уточнил.       — А у тебя нет какого-нибудь пистолета?       — Мне достаточно рукопашного боя.       Нет, ему такое не подходит. Тогда, на крыше, он потерял свой револьвер. Вместе с этим он лишился своего главного метода самообороны. Опершись локтем на кухонную тумбочку, Комаеда печально опустил голову вниз.       — В твоей мимике читается паранойя. Изволишь рассказать, почему?       — Вчера я пригласил Кузурю привести свой клан в город, и он согласился. Я хотел бы сходить один на встречу с ним, но я предчувствую что по пути со мной случится что-то плохое.       — На основание чего?       Нагито хотел уже рассказать, что первое увиденное им после пробуждения существо — паук, а это плохая примета, сулящая несчастье. Но он будет выглядеть глупо, раскрыв свою суеверность.       — Я просто предчувствую это. В последние дни всё идёт слишком хорошо, так что моя удача точно выкинет что-нибудь сегодня.       Потеряв интерес к этому диалогу, Изуру вернулся к своему завтраку. На самом деле, странная тревога так и не отпустила его после вчерашнего. Он ожидал что, как и остальные редкие проявления эмоций, это быстро пройдёт. Но так не случилось. Даже описать было сложно. Из-за появившейся чужеродности его тело казалось отдалённым, не своим собственным. Можно было бы предложить Комаеде сопровождение, но сейчас хотелось побыть в одиночестве. Тем более, он был уверен — просто так этот парень не умрёт.       Видя отстранённость Камукуры, Нагито понял — лучше больше его не беспокоить. Сейчас он не может надеяться, что сильный талантливый мужчина решит его проблемы, нужно справляться самостоятельно. Однако без револьвера мужественность страдала. Обычно, когда он испытывал такую панику, то просто никуда не ходил и ничего не делал. Но интуиция подсказывала, что у него на что-то осталось мало времени, поэтому встретиться с Фуюхико нужно было сразу, как тот прибудет. Ему нужно было добиться большего контроля над ситуацией, прежде чем думать о следующих планах.       Подойдя к входной двери, Комаеда кратко попрощался, стараясь звучать в своей уверенно-жизнерадостной манере.       Выйдя из дома, теперь он больше оглядывался по сторонам. Было слишком тихо. На улицах изредка виднелись только пробегающие дети. Это было ненормально для этого города. Не могли же Комару с Токо за два дня очистить его от Монокум, так где они? Или местные жители, в поисках чем бы поживиться? Будто бы затишье перед бурей, причём лично для него одного.       Выглядывая через очередной переулок, Нагито увидел несколько сломанных роботов. Это не трупы, чтобы с одного взгляда понять, когда это произошло: кто-то мог расправиться с ними как минуту, так и неделю назад. Подождав какое-то время, осматривая дорогу впереди и стены домов рядом, он прошёл дальше. То же самое он повторял перед каждым тёмным и узким проулком, из которых состоял его маршрут. Всё, что Комаеда замечал — как пропорционально увеличивается количество Монокумного металлолома на пути. Создавалось впечатление, что этим своим случайным выбором пути он невольно к чему-то приближался. Похоже, судьба сильно хочет свести его с неприятностями.       В какой-то момент Нагито почувствовал странное ощущение на затылке, словно за ним следят. Почти полное отсутствие звуков только нагоняло жути. Он ненавидел этот страх неизвестности. Ожидание встречи с опасностью выматывало больше, чем когда сталкиваешься с ней лицом к лицу. Раз уж он не может убежать от этого, то смысла волноваться ещё больше нет. Резко остановившись, парень обернулся. Ожидаемо, ничего позади него не было. Но было много мест, где спрятаться — автоматы, мусорные баки, в конце концов сломанные роботы.       — Э-эй! — решив вслепую попробовать выманить теоретически существующего преследователя, он обратился в пустоту улицы, — Я уже знаю, что ты здесь, выходи.       Подождав какое-то время и не получив ответа, Комаеда уже было успокоился. Но именно в этот момент будто бы из неоткуда его с силой толкнули спиной к стене. Чувство холодного металла на шее было первым, что он осознал.       — Тц. Охота — это самая весёлая часть убийства, и ты, идиот, испортил её мне.       Раскрывая зажмуренные глаза, он увидел перед собой Токо Фукаву. Нет, это была не она...       — Ох, Убийца Сё, рад тебя снова видеть! — наигранно дружелюбно обратившись к ней, он попытался улыбнуться через испуг, — У тебя наконец дошли руки прикончить меня?       Надавив тупой частью лезвия на кожу его шеи, Сё рассмеялась прямо ему в лицо.       — Точняк! Ты хоть представляешь, как долго я этого хотела? Ах-а, а где ты уже успел посеять свою руку? Неважно! Будь хорошим мальчиком и кричи побольше, белобрысый.       Холодный пот начал образовываться на лбу, пока Нагито пытался сохранять улыбку. У неё были все причины его убить, а у него сейчас не было ничего для самозащиты. Глубокий вдох. У него был только одно оружие. Пусть это и не называлось талантом, но отвращение, что он вызывал у окружающих, когда делал это, могло спасти его.       — Я очень счастлив, что ты наконец решилась. А то я уже начал сомневаться, думал, что ты отпустила старые привычки из-за Комару...       — Что-что-что? И как меня должна останавливать эта глупая девчонка?       — Ну, а как же? Ты же любишь её, разве не так?       Глаза Убийцы Сё резко раскрылись. Она не соглашалась и не отрицала, но по одному изменению настроения было понятно, что он всё-таки был прав.       — Я это понял ещё месяц назад. Комару так сильно доверяет тебе, но такую простодушную девушку точно напугало бы, если бы ты на самом деле кого-то снова убила... Одно дело услышать, что ты серийный убийца, а вот другое — действительно увидеть тебя по локоть в крови.       В глазах девушки появилась злость, а давление на его горло усилилось. Говорить стало сложно, но он продолжал.       — Только вот я одного не понимаю... Ты же убиваешь тех, кто тебе нравится, верно? Так ты вымещаешь все свои эмоции в Кровавой Лихорадке, получая наслаждение. Странно, что Комару всё ещё не распята... Неужели причина только в том, чтобы не отходить от своих стандартов из-за того, что она не парень? У тебя такая железная воля, сдерживать себя так долго!       — Хах, ты вообще ничего не понимаешь. — её раздражённый голос был замогильно холоден, — Есть разница между сексуальным возбуждением и чувствами.       — Так ты хочешь использовать меня, чтобы выместить все эти запретные эмоции? Это такая честь, мне даже как-то неловко, ахаха... Жаль только, что это её расстроит. Комару Наеги всё ещё видит тебя как обычную подругу, но когда она узнает, что ты просто кровожадная психопатка, её сердце точно будет разбито... Лишиться своей возлюбленной и места в Основании Будущего ради кратковременного экстаза... Но что они понимают, верно? — добавляя в свой голос возбуждения, следующие слова практически сливались вместе из-за придыханий, — Ты же Абсолютная Серийная Убийца, твой талант не должен потухнуть от таких банальностей, я верю в это! Я с радостью стану той ступенькой, что вернёт тебя на правильный путь! Если убийство такого человеческого отребья, как я, поможет тебе вернутся к прошлому, к той восхитительной безжалостной натуре, то это никчёмная цена. Прошу, позволь мне узреть твою истинную сущность!       Сплюнув прямо ему в лицо, Убийца Сё отпустила его. Её взгляд был полон отвращения.       — Чёрт, весь настрой испортил. Ты действительно мерзкий, даже милое личико не спасает.       Отдышавшись, Комаеда вытер плевок со своего лица. Он был уверен, что ещё немного и она сломает ему шею даже тупой стороной ножниц.       — А-ах, прости меня, пожалуйста. Теперь ты смотришь на меня, как на какое-то насекомое, ползущее в куче мусора. Неужели я настолько плох, что даже не могу стать твоей жертвой?       Гневно смотря на него, она поднесла наконечник сложенного лезвия к его лицу.       — Завались уже, а? Даже если я не могу убить тебя, Основание Будущего всё равно запечёт тебя на пожизненное в такую тюрьму, что ты будешь молить о том, чтобы в этот момент я тебя всё-таки зарезала.       — Это ужасная упущенная возможность с моей стороны.       — Кье-ха-ха! Теперь, из-за того, что ты напомнил мне об этом, вместо весёлой и быстрой резни, ты нудно и скучно будешь связан, чтобы я стала той, кто арестовал тебя!       — Ох, после такого тебя точно повысят до полноправного сотрудника. Но я должен предупредить тебя, что ты потратишь ценное время впустую на бесполезного отброса.       — Э-ех? Теперь ты пытаешься придумать что-то ради спасения своей шкуры?       — Нет, это совет по старой дружбе, раз уж мы раньше работали вместе. Отель, в котором живёте вы с Комару рядом с пирсом, верно? С минуту на минуту прибудет корабль клана Кузурю, а они пострашнее меня одного будут... Даже представить страшно, что якудза могут сделать с беззащитной старшеклассницей.       С холодным выражением лица она впилась в него взглядом.       — Ты блефуешь.       — Никак нет, я сам ищу место, где спрятаться от них. Думаешь, если мы Осколки Отчаяния, то мы друзья? К сожалению, это не так... Я хотел установить союз с Камукурой, но, как видишь, он отрезал мне руку... Такая глупость с моей стороны, даже собственные союзники ненавидят меня...       С полнейшим презрением Убийца Сё развернулась, оставляя его у стены. Спешно звук её каблуков удалялся дальше по улице, пока не исчез совсем. Улыбаясь, Комаеда ещё какое-то время стоял на месте. Оставшись в одиночестве, он тихо проговорил уже пустоте перед собой.       — Маньяки такие ранимые личности... Ну, не то чтобы я полностью соврал, верно? Давай, Фукава, иди к своей цели. Стань принцем на белом коне для своей принцессы. Может быть... Даже ты будешь успешнее в любви, чем я.       Выйдя из переулка, он спешно направился к причалу. Несчастье миновало его, и теперь он чувствовал себя более уверенно.       Наконец, он пришёл к городскому пирсу. Морской воздух обдал его свежей и сладкой прохладой, заставляя серо-зелёное пальто разлетаться. Никого больше тут не было, пусть за спиной и слышалось, как город стал возвращать свой беспокойный шум. На горизонте он увидел приближающееся судно. Сейчас, издалека, оно казалось маленьким, почти игрушечным. Но это была иллюзия — этот пассажирский лайнер вёз такое количество людей, что расстановка сил в Това перевернётся с ног на голову. Правильнее будет даже сказать, что это будет кардинально новая ситуация. Глянув на положение солнца, чтобы определить время, Нагито улыбнулся. Немного раньше, чем он ожидал. Пусть Фуюхико был известен своими опозданиями в годы их учёбы, он был надежным человеком, когда дело касалось обещаний. Это дарило приятное чувство — у Комаеды всё-таки ещё были люди, ради которых ему нужно продолжать свой путь.       Сложив руки на груди, он смотрел навстречу ветру и плывущему кораблю. Наконец он нашёл свой ответ. Отбросив старый невозможный идеал, он примет «серую» надежду. Только вот теперь он хочет создать свою собственную. Для него и тех, кто важен ему. Все его одноклассники, Изуру Камукура... Они те, кто помогал привести этот мир к краху, практически приведя его к террациду. С моральной точки зрения даже самой мучительной казни будет мало для них. Но Нагито примет это прошлое как данность. Ради своей эгоистичной идеи о будущем для тех, кто его не заслуживает. Это его собственная Надежда.       На воде оставались яркие белые полосы, мощные потоки воды оставались следом от корабля. Когда эта огромная плавучая многоэтажка начала маневрировать, разворачиваясь на месте, чтобы пришвартоваться, парень полностью оказался в её тени. После того, как лайнер остановился на месте, медленно и величественно опустился мостик на причал. Единственный встречающий прошёл ближе, когда первые два человека начали спускаться. Вежливо кланяясь приближению Кузурю и Пекоямы, он не мог не восхититься тем, насколько давящая атмосфера окружала их. Воистину, они действительно создали самый великий клан якудза.       В полном молчании, от одного только жеста рукой, подчинённые Фуюхико проходили дальше, направляясь в город. Вместе с Пеко он остановился рядом с Комаедой.       — Можешь выпрямиться. — с усмешкой поправляя фетровую шляпу, глава клана обратился к нему, — Давай уж поздороваемся как братья.       Поднимаясь, Нагито с лёгкой искренней улыбкой посмотрел на своих одноклассников. Все трое слегка кивнули друг другу. Это ощущалось как долгожданная встреча старых друзей.       — Тогда я сразу перейду к самому главному. — Нагито достал толстую папку с файлами и передал её в руки Пекояме, — Тут всё важное о городе, что знал я. Карты, заводы, коды доступа... В общем, теперь город полностью ваш. Ещё написал адрес дома, в котором я прячусь, и если это возможно, я бы хотел, чтобы за мою кооперацию его не трогали.       — Ха, да не ссы ты. Мы тут не отбросили честь клана. Информаторов просто так не убивают.       Почувствовав облегчение, Нагито выдохнул. Клан Кузурю был прославлен своим практически самурайским кодексом и радовало, что даже промывка мозгов отчаянием не сломило эти принципы. Мимо них проходили покрытые татуировками преступники, от которых кровь леденела в жилах, но парень мог чувствовать себя спокойным. Такому как он «забрататься» с Фуюхико — высшая честь.       Деловым тоном Пеко задала уточняющий вопрос:       — Есть ли ещё что-то важное, чего нет в бумагах?       — Да, в городе ещё осталась часть заложников из Убийственной Игры. В живых точно остались Комару Наеги, Тайчи Фуджисаки и Хироко Хагакурэ, я видел их в рядах так называемого «Сопротивления». Также здесь находится стажёр Основания Будущего, Токо Фукава.       — То есть, никаких реальных проблем? — с издёвкой в голосе Кузурю посмотрел в сторону города, — Чё-ж ты тогда такой побитый?       — Это... Долгая история. Я пострадал во время взрыва, который подстроил сам.       — Ну и ну, я уж надеялся, что ты не просто так стал на мужика походить. Ладно, всё равно расскажешь. Вечером выпьем за встречу и нормально поговорим.       Неловко улыбаясь, Комаеда не мог своим отказом оскорбить двух якудза. Он плохо переносит алкоголь. Но это — проявление «радушия» для него, так что он и не смог бы отвергнуть такое предложение.       — Кстати, идея объединиться была хорошей. Я только её немного улучшил и ещё одного из наших притащил. Поди на корабль, поздоровайся.       Поправляя свой шарф назад, Фуюхико прошёл по причалу вперёд, в сторону уже ожидающих его приказов подчинённых. Словно тень, Пеко последовала за ним, провожая Нагито кратким взглядом. Смотря им вслед, метафорично он даже мог видеть, как под их тяжелыми шагами остаётся кровавый след. Они идут захватить и так вымотанный народ города, переломить хребет оставшейся воли и подчинить себе. Сотни, даже тысячи людей вновь подвергнуться страданиям и несчастьям. Но и пусть, Комаеда был таким же ужасным человеком, как и они. С его точки зрения, привести сюда преступный синдикат, как вариант нового общественного уклада, — вполне себе решение. Идеологии Джунко Эношимы и Основания Будущего схожи в своей радикальности и идее уничтожения дочиста своего противника. Это... Его собственное видение. Пора взять судьбу в свои руки. Каким-то образом он должен помочь увидеть другим Осколкам Отчаяния то же самое, что и он.       Поднявшись по мостику на корабль, Нагито неловко огибал проходящих мимо мужчин и женщин. Пусть его присутствие здесь принимают, любой из этих якудза легко может отправить его в нокаут, если он проявит «неуважение», столкнувшись плечом с кем-то. От этой «справедливости» его даже дружба с Фуюхико не спасёт. Внутри он немного заблудился, корабль оказался ещё больше, чем выглядел снаружи. Самое главное — он даже понятия не имел, кого мог привезти с собой клан Кузурю из оставшихся Осколков Отчаяния. Наконец-таки найдя карту на стене и шепча себе под нос, он высказал предположения. «Если это Аканэ, то нужно поискать рядом со столовой или идти на шум драки, но второго я не слышу...» «Если это Гандам, то стоит поискать на палубе, ему подходит атмосфера бьющего ветра в лицо, но я не думаю, что они успели бы по пути забрать его, в последний раз он был в Австралии...» «Если это Микан, то она должна быть в районе медпункта, это самая комфортная для неё обстановка...» «Если это Самозванец, а я не знаю, под кого он замаскирован сейчас, он найдёт меня сам...»       Решив, какой вариант наиболее вероятен для маршрута клана Кузурю из Японии, соотнося с их скоростью прибытия и последним расположением своих одноклассников, Комаеда отправился на медицинскую палубу. Людей вокруг становилось всё меньше, похоже, остались только необходимые для работы корабля члены команды.       Найдя лазарет с большими временными затратами, он почувствовал, как ему в ноздри ударил запах спирта и таблеток. Время от времени слышались стоны и уставшие разговоры, полные нецензурной брани, от находящихся в палатах. Наугад зайдя в случайное помещение, Нагито стал свидетелем странной сцены: мужчина, лежавший на койке, со смесью страха и возбуждения смотрел на сидевшую на нём медсестру со шприцом в руке. Она шептала ему про «ещё один укольчик, после которого станет очень хорошо», а тот неразборчиво что-то шептал с неадекватным выражением лица.       — Ох, похоже, я зашёл невовремя. Прошу прощения.       Начиная закрывать дверь, он увидел, как Микан, резко вскочив с раненного якудза, подбежала к нему и остановила.       — Комаеда..! Я так волновалась за тебя, я думала, тебя уже убило это проклятое Основание Будущего!       Нарушая все возможные личные границы, она прижалась к нему, обняв. Пытаясь отодвинуть её за плечо от себя, Нагито посмеялся.       — Я тоже рад видеть, что ты в порядке. Может, поговорим без лишних ушей? Не хочу беспокоить отдых твоих пациентов.       Оглядываясь на палату, она с улыбкой помахала находящимся там, сказав, что скоро вернётся. Да уж, только с больными она вела себя настолько уверенно.       Перейдя во врачебный кабинет, они остались вдвоём. С жутко расстроенным взглядом, Цумики сразу обратилась к нему.       — У тебя столько новых ран, бедный... А где её рука?       Замечая, как её глаза впились в культю, которой оканчивается его левая рука, Комаеда расстроенно вздохнул.       — Очень долгая история... Я повредил левую руку после одного взрыва, и выбора, кроме как насовсем от неё избавиться, не было.       — А я так надеялась... Что увижу хотя бы часть её снова... Тебе следовало оставить её мне. — холод и раздражение сменились внезапной улыбкой, — Хотя, это означает, что даже после смерти Джунко вновь подарила мне своего отчаяния... Хихи, это наказание за то, что я так сильно желала притронутся к ней снова... Мне стало так грустно, но наверняка она предусмотрела это, чтобы я почувствовала боль...       — Ты не злишься на меня?       — Я очень расстроена, но всё в порядке. Так и должно быть, она же... Она хотела, чтобы я страдала... А-ах, разве это не показывает, насколько сильно Джунко меня на самом деле любила?       Вздыхая, парень подумал о том, что разобраться с её одержимостью будет сложнее всего. Микан была первой, кому промыли мозги, и она была очень впечатлительной вследствие своих травм даже до этого.       Переключившись, девушка приподнялась на носочках, кладя палец на его грудь. Это вызывало дискомфорт.       — Ну ладно, а теперь давай, я не могу не осмотреть все твои ранения. Тебе очень больно, да? — с радушной улыбкой она практически пропела следующие слова, — Я хорошенько позабочусь о тебе, так что давай, раздевайся.       — Цумики... — он положил свою ладонь на её руку, и его лицо опустело от эмоций, — Микан. Тебе необязательно так вести себя со мной. Можешь быть честной. Мы оба Осколки Отчаяния, так что твоя игра ни к чему не приведёт.       Отойдя от него на пару шагов, медсестра сложила руки на груди и опустилась на землю. Теперь между ними была социально приемлемая дистанция. Со взглядом в сторону она начала тихо бормотать, больше не пытаясь говорить уверенно и ровно.       — Т-ты прав... Всё равно это было бы бессмысленно с тобой... Когда я так веду себя, больше отвращения должна испытывать я... А с тобой так не получится, я же знаю, что ты, ну... Безопасный...       — Рад, что ты поняла, но что ты имеешь ввиду?       — Ну, когда я так веду себя... Мужчины возбуждаются... А это настолько отвратительно, что я еле сдерживаю рвоту. Я так ненавижу их похотливые взгляды, что мне хочется снять с себя кожу живьём, от того, насколько грязно я себя чувствую. И Джунко хотела, чтобы я так себя чувствовала... С тобой это всё равно не сработает. Ты же, ну... Тебя не интересует моё тело...       — ...Пусть мне и спокойнее от осознания, что тебе комфортно в моей компании, но я же ещё никому не признавался в этом.       — Ахаха, так по тебе всё сразу видно, разве нет? Неужели из всего класса это заметила только я?       — Эх... — чуть расстроенно и смущенно парень тоже отвёл взгляд в сторону, — Похоже, что так. Ты же отлично читаешь лица людей, я помню... Не знаю, когда я прокололся, но только не додумывай, что я испытываю к тебе неприязнь, хорошо? Ты моя драгоценная подруга, наравне с остальными.       — Хехе, ты такой хороший, если считаешь меня не хуже остальных... Аккуратнее, а то я начну сожалеть о том, что я не в твоём вкусе.       Усаживая парня на стул, Микан начала менять бинты на его правой ладони. Пару минут они сидели в тишине. Девушка задумалась, и на уголках её глаз появились капли слёз.       — Я заслуживаю прощения меньше всех, Нагито... Когда я вижу вас, когда мы снова ведём себя дружно... Я вспоминаю, что всё случившееся было моей виной. Если бы я не толкнула Нанами тогда... Если бы я не предавала вас... Всё было бы совершенно иначе...       — Мы не можем изменить прошлого. Я не виню тебя, Микан. Никто не винит.       — Это не так... Каждый раз, когда я во сне вижу Чиаки, она... Она смотрит на меня с ненавистью. Пусть она и не могла меня увидеть, она явно со злостью думала обо мне, когда умирала. Я помню её взгляд, когда я предала её... Как разбилось её доверие ко мне... А потом, если бы вы не попали под это тоже, я представляю, с каким презрением вы все смотрели бы на меня... Это я одна заслуживала смерти, а теперь вы все такие же преступники, которых ждёт неминуемая гибель... Мы никогда не победим...       Руки Цумики не останавливали перевязку, даже когда она начала рыдать. Это настолько машинальные движения, что ей даже не нужно смотреть, чтобы это делать. С жалостью Комаеда смотрел на неё, пытаясь придумать, как он может её поддержать.       — Нас заставили. Я тоже... Все эти годы ненавидел себя. До сих пор ненавижу. Мне казалось, что только смертью возможно искупление наших грехов, но... Скажи, Микан, разве это не несправедливо?       — Что... — с трудом проговаривая слова и шмыгая носом, она подняла на него глаза, — Что ты имеешь в виду? Конечно же, мы заслуживаем ужасной казни... Лично я даже больше, чем все остальные...       — Я много думал об этом и... Мне кажется, что мы тоже жертвы. Вся вина лежит на Джунко Эношиме, но мы, как использованные инструменты, даже не имеем шанса на надежду для себя. Почему ненавидеть этот мир в ответ должно быть недопустимым для нас?       — Я не понимаю... Ты всегда непонятно говорил, но мне казалось, мы с тобой довольно похожи в том, что испытываем...       — Подумай, Микан... Должен же быть предел твоих страданий. По моему мнению, тебе уже хватит. В наших смертях после того, как Эношима умерла, нет никакого смысла. Мы никогда не сделаем то же самое, что и она. Мы навсегда останемся только её Осколками.       — Наверное, это отчаяние от нашей незначительности она тоже предусмотрела...       — Так может к чёрту её, а? — не сдержавшись, в его голос проскользнула настоящая агрессия, которая напугала Микан, — Прости... Просто это несправедливо для нас, мы не такие, как она. Эношима испытывала истинное наслаждение, когда её победили. Мы можем лишь мимикрировать под её чувства, но никогда не сможем искренне их прожить. Так зачем нам продолжать пытать себя и других, если мы были ею обмануты?       Слёзы перестали течь по щекам девушки, но её выражение лица не становилось менее печальным.       — Может быть, в твоих словах есть доля истины, но... Основание Будущего все равно нас прикончит...       — Я и не говорю, что мы должны снова прогибаться, но теперь под них. Им всё равно на обстоятельства, через которые мы пришли к этому. Разве мы не те талантливые люди, которые могут попытаться действовать по-своему?       — Нагито... Ты не болен? Звучишь, как сам не свой... Будто бы ты отринул свою надежду...       — Совершенно наоборот. Я понял, что мы можем создать свою собственную.       — И всё-таки, ты такой странный... Однако, почему-то мне хочется тебе верить... Хехе, даже если ты меня обманываешь, я просто испытаю более глубокое отчаяние, если потеряю эту твою «надежду»...       Заканчивая перевязку, девушка вытерла ладонями свой лицо, пребывая в более лучшем расположении духа.       — Ты на самом деле повзрослел, Нагито... Знаешь, ты даже ощущаешься как человек, за которым хочется идти... Ну, по крайней мере мне было бы легче, если бы за меня снова всё решали... Но ты наговорил довольно много отступнических вещей. Ты что, предатель?       У Комаеды перехватило дыхание. Он понял, что сказал слишком много и слишком рано. Нужно было понять, когда остановиться.       — Нет, это не так... Можно сказать, что я окончательно предал Джунко Эношиму. Но не тебя, Фуюхико, Пеко и всех остальных. Пойми правильно, наверное, я просто эгоист. Я хочу быть со своими друзьями. Даже если вы продолжите сеять отчаяние, как того хотела она, я не отступлюсь от вас. Просто... Не быть одиноким. Вот, что я хочу.       — Ах, теперь я понимаю... Наверное, я испытываю что-то подобное, но я никогда не смогу отринуть свою любовь. Но, ехехе-хе... Ты сказал такие слова о ней, так что теперь ты не получишь её прощения после смерти. Мне достанется больше.       Расслабившись, парень почувствовал, как гора упала с плеч. Ему удалось высказать то, что было у него на душе, и не быть отринутым. Пусть Микан и остальные не смогут резко измениться — он тоже долго к этому шел. Его надежда не потухнет, пока есть хоть какой-то шанс на будущее для них.       — Кстати, Нагито...       Когда перевязка была окончена, они хотели разойтись — Цумики вернуться в палаты, а Комаеда попробовать поживиться ресурсами в столовой. Однако после прощания девушка ещё раз окликнула его, привлекая его внимание.       — Не знаю, кто ухаживал до меня за твоими ранами, но... Этот человек сделал это для тебя с такой заботой... Познакомишь?       Смутившись, он ненадолго замер. С заботой? Микан и раньше давала эмоциональную окраску ухаживаниям за ранами, но такое определение тому, как Камукура обработал его травмы, было неожиданным.       — Да, обязательно познакомлю.