Так близко, но так далеко

      Т/и давно стала частью группы. Пусть и незримым для остальных, но участником, неотъемлемой частью Stray Kids. Ребята уже не могли представить себя без неё. Но если для всех она была словно старшая сестра — заботливая, внимательная и иногда строгая, то для Чана она была чем-то большим — напарником, надёжной поддержкой и опорой. Если он был отцом семерых детей, то она была их матерью. И, честно говоря, он не знал, сможет ли справиться с ними без неё.       Ни Т/и, ни Чан не заметили, как полюбили друг друга — это произошло постепенно и так естественно, что, казалось, по-другому и быть не могло. Совершенно всем вокруг было очевидно, что эти двое неровно дышат друг к другу: и мемберам, и стафу. Да что там говорить, даже они сами осознавали чувства друг друга. Только вот признаться и что-то с этим сделать не могли — слишком много ответственности было на обоих, слишком многое зависело от них. Они просто не могли позволить себе заботиться о себе и своих чувствах — для обоих благополучие группы стояло на первом месте. Но и не замечать своих чувств, не отдавать себе в них отчёта они тоже не могли — слишком сильными те были. Поэтому и сейчас, Т/и, входя к Чану в студию и застав его, как всегда, за работой, не может не остановиться на секунду в дверях, засмотревшись на его сосредоточенное лицо и выверенные движения рук по клавиатуре. Ей всегда нравилось наблюдать, как он работает. В такие моменты создаётся ощущение, что он переносится в другую вселенную. Но даже ему требуется отдых. А на кухне как раз готов ужин. Поэтому девушка тихонько подходит к парню со спины и кладёт руки ему на плечи, аккуратно разминая напряжённые плечи.       — Чанни, там ужин готов, пойдём, ребята уже ждут.       Её прикосновения он узнает из тысячи, поэтому даже не вздрагивает, когда чувствует руки на своих плечах. Лишь вздыхает и устало улыбается — опять ей приходится с ним носиться. Но он безумно благодарен за эту заботу, хотя и не всегда говорит об этом.       — Да, сейчас закончу и приду. Буквально пять минут.       — Чан., — выдыхает Т/и. Она знает эту отговорку, как никто другой. Его пять минут всегда перерастают в несколько часов, а по итогу он вообще забывает поесть. Да и поспать тоже.       — Я обещаю, правда. — Чан наклоняет голову и оставляет лёгкий поцелуй на её ладони.       В ответ Т/и чмокает его в макушку и уходя, произносит:       — Лучше тебе сдержать обещание, иначе через пять минут я вернусь. И да, это угроза.       Чан в ответ лишь усмехается и возвращается к работе. Ему действительно лучше закончить как можно быстрее. Злить Т/и не отважится даже он.       Обещанные пять минут превращаются в десять, и когда Т/и уже собирается идти снова звать Чана, парень появляется в дверях гостиной. Ребята встречают его радостными криками, а девушка лишь хмыкает, покачивая головой.       Ужин плавно перетекает в обсуждение песен и концепта для нового альбома. Чан и Т/и как ответственные главы этого шумного семейства берут на себя обязанности по уборке со стола, пока дети снова превращают всё вокруг в хаос и о чём-то спорят. Когда последняя грязная тарелка приземляется в раковину, Т/и облокачивается спиной о кухонный стол и нежно наблюдает за такими громкими, но такими родными людьми. Как это всегда бывает в такие моменты, к ней присоединяется Чан, вставая рядом и обнимая за плечи, притягивая девушку ближе к себе.       — Знаешь, иногда я действительно ощущаю себя их отцом. Так приятно стоять здесь в тишине, с тобой, и смотреть, как дети резвятся.       Т/и издаёт тихий смешок в его плечо:       — Да, мы с тобой действительно как их родители. Но знаешь, мне это нравится.       — Мне тоже. Очень нравится.       Немного помолчав, Чан тихо вздыхает и еле слышно произносит:       — Иногда мне кажется, что я не заслуживаю всего этого… Их, тебя. Того, каким счастливым вы меня делаете. Мне всегда кажется, словно что бы я ни делал, этого всегда будет мало.       Девушка поднимает на парня удивлённый взгляд, пытаясь понять, серьёзно ли он.       — Бан Кристофер Чан, — серьёзно говорит Т/и. Чан заметно напрягается — он всегда боялся, когда она называла его полным именем — обычно это значило, что парень крупно облажался. — Даже думать так не смей, понял меня? Ты самый лучший лидер на свете. Ты столько делаешь для этих ребят, что ни одними словами описать нельзя. Только благодаря тебе мы все находимся здесь. Если бы не ты, ничего этого не было бы, понимаешь?       — Да, но мне кажется, что если я не продолжу делать ещё больше, каждый раз преодолевая новую высоту, я могу потерять это всё. А я просто не могу… Они спасли меня. И я просто не знаю, что буду делать, если потеряю их. И тебя. — Чан вздыхает, прикрывая глаза и качая головой, как будто споря с самим собой.       Т/и встаёт напротив парня и берёт его лицо в свои ладони, заставляя его открыть глаза и посмотреть на неё.       — Ты не должен делать это всё в одиночку. Пожалуйста, просто прими тот факт, что всё самое сложное уже позади. Вы справились. Дети выросли. Они могут разделить с тобой твою ношу, они могут помочь. Я могу помочь, — девушка заглядывает Чану в глаза, поглаживая его щеки большими пальцами и пытаясь передать этими движениями и взглядом всю любовь и нежность, которые она к нему испытывает. — Ты не один. И никогда больше не будешь один. Позволь нам помочь.       — Я… Я не могу, понимаешь? Это моя ноша, моя ответственность. Как я могу перевалить всё это на вас?       — Не перевалить. А разделить. Ты не всесильный, Чан. Ты тоже человек и ты тоже устаёшь. У меня сердце разрывается, когда я вижу, как ты выжимаешь из себя все соки, как ты забываешь есть и спать. Тебе нужен отдых. Хотя бы немного. Мы можем помочь, поверь мне. Просто позволь нам это сделать.       В глазах Т/и Чан видит что-то, что убеждает его, заставляет поверить, что он действительно может немного отдохнуть. Они справятся. Пусть этой веры не хватит надолго, и Т/и придётся снова напоминать ему об этом, когда уже на следующий день она снова застанет его за непрекращающейся работой. Но сейчас он ей верит. Поэтому просто прижимает девушку к своей груди и тихо шепчет:       — Хорошо, я попробую. Я правда попробую.       Т/и обнимает Чана в ответ и прячет лицо у него на плече, вдыхая такой родной запах. Тёплая ладонь гладит её по голове, убеждая то ли девушку, то ли самого Чана в том, что всё будет хорошо.       Через пару минут Чан понимает, что им надо возвращаться к ребятам и, несмотря на то, что он хотел бы остаться здесь ещё хотя бы немного, он тихо шепчет Т/и:       — Нам пора возвращаться…       Девушка в ответ легонько трясёт головой и еле слышно произносит:       — Я знаю… Но давай постоим так ещё немного? Хотя бы пару минут…       — Хотя бы пару минут, — вторит ей Чан, зарываясь носом в её волосы. — Я тебя люблю, — слова сами срываются с его губ еле слышным шёпотом.       — И я тебя, — также тихо откликается Т/и, чей ответ теряется в складках толстовки Чана, но всё же доносится до ушей её владельца.       Они оба знают, что значат эти слова для них. Что это не та любовь, в которой признаются сестре, брату или другу. Это намного больше. Но при этом они также понимают и то, что когда эта минута слабости пройдёт, ни один из них не осмелится вернуться к этим словам и мыслям. Они будут с нежностью хранить их в памяти, но не позволят себе напомнить другому о том, что эти слова вообще когда бы то ни было были произнесены.       Пока Т/и и Чан находятся в объятиях друг друга, время для этих двоих как будто застывает. Но реальность неумолимо настигает их, заставляя в этот раз уже Т/и вспомнить об обязанностях. Девушка приподнимает голову и практически касаясь губами губ Чана произносит:       — Пора идти…       — А если я не хочу уходить? — Чан прижимается лбом ко лбу девушки и прикрывает глаза. — Не хочу…       Т/и подносит ладонь к его щеке и нежно касается её, поглаживая скулу. Кожа Чана покрывается мурашками от её прикосновения, а сама девушка, как и парень, прикрывает глаза, ещё немного приближаясь к Чану. Между их губами практически не остаётся пространства и Чан окончательно уничтожает его, подавшись чуть вперёд.       Их губы невесомо касаются друг друга, поцелуй длится всего пару секунд, на которые у них обоих замирает сердце. Когда молодые люди отстраняются, снова смотря в глаза друг другу, каждый видит в глазах другого океан любви и миллионы невысказанных слов. Но каждый понимает, что сейчас они не могут себе позволить большего. Этот поцелуй — всё, что у может быть между ними. Возможно, когда-нибудь потом, когда будет меньше ответственности и обязанностей. Когда они станут немного свободнее. Возможно, тогда получится по-настоящему открыться друг другу. Но не сейчас. Сейчас Чан и Т/и лишь грустно улыбаются друг другу и возвращаются к шумной компании обсуждать новый альбом.