Согреть

      Мэн Яо все не возвращался. Ушел сразу после завтрака, съев всего два хлебца, и до сих пор не вернулся, а уже начинало темнеть. Сказал, что пойдет искать книги на нижних этажах. Сичэнь зябко поёжился и бросил еще несколько страниц разорванного словаря в огонь. Если он даже у огня на верхнем этаже не может согреться, то каково должно быть внизу, у самого льда?       А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он провалился или подскользнулся и сломал себе что-нибудь? И ведь кроме него никто не решается туда спускаться. Сичэнь и его бы не отпускал, по крайней мере одного, но его разве переспоришь? Особенно когда он улыбается так мягко и чуть хмурит брови, а потом говорит, что внизу должна быть библиотека и он ее обязательно найдет, а Сичэню не стоит тревожить недавно вывихнутую ногу. А больше с ним никто пойти не захочет. Этого он не говорил, но Лань Хуань мог прочесть это в его взгляде.       Однако волнение из-за столь долгого отсутствия было уже гораздо сильнее, чем волнение за пострадавшую ногу, тем более что от вывиха осталась лишь боль, которую вполне можно было потерпеть.       Забросив остатки словаря в костер и сообщив второму хранителю огня, имени которого уже не помнил, о своих планах, Сичэнь встал и хромая пошел к лестнице. Смешок и «он не заслуживает такой заботы» он предпочел не слышать. Спускался Сичэнь медленно, держась за перила, чтобы как можно меньше опираться на поврежденную ногу. С каждым этажом становилось все холоднее, пар вырывался у него изо рта. Он старался плотнее закутаться в одежду, но это слабо помогало. Оставалось надеяться, что он сможет найти Мэн Яо как можно скорее.       Тот оказался на втором этаже. Пролетом ниже уже был виден мутный лед, присыпанный снегом. Одна из дверей на площадке была выломана и, пройдя туда, Сичэнь действительно обнаружил библиотеку. Небольшую, но книг в ней было достаточно, чтобы продержаться еще неделю. Внутри пахло дымом.       — А-Яо, — негромко позвал Сичэнь, чтобы не напугать его внезапным появлением.       — Эр-гэ?       Голос раздался где-то в глубине комнаты, и Сичэнь, не раздумывая, пошел туда. Навстречу ему вышел Мэн Яо, бледный, с синеющими губами, растянутыми в растерянной улыбке.       — Зачем ты спустился? — спросил он так, будто сам ушел от общего костра совсем недавно, а не полдня назад.       — Искал тебя, — честно ответил Сичэнь и подошел ближе. — Почему ты не вернулся на обед?       — Я возвращался! — соврал, не задумываясь. — Но тебя в этот момент у костра не было.       — Я просидел там весь день.       Щеки Мэн Яо слегка порозовели и он опустил взгляд.       — Я искал книги, — попытался оправдаться он. — Тех, что на верхних этажах, надолго не хватит, а тут!..       — Ты же мог замерзнуть насмерть.       Голос Сичэня на последнем слове сорвался. Улыбка Мэн Яо увяла.       — Ты настолько не хочешь возвращаться к ним?       Мэн Яо не шелохнулся.       — Они могут презирать тебя, но не ненавидеть, не желать тебе смерти.       — Мне кажется иначе, — грустная улыбка вновь тронула уголки его губ. — Я хотел обосноваться здесь. Книг хватит надолго, вместо воды растапливаю снег. Только немного холоднее, чем наверху, но это ничего. Если сделать прослойку мятой бумаги под одеждой, то…       Сичэнь не дослушал, сделал шаг вперед и крепко обнял его, прижав к себе. Теперь он всем телом чувствовал, как Мэн Яо мелко дрожит от холода.       — Одного я тебя здесь не оставлю, — тихо проговорил Сичэнь. — Или останусь с тобой, или уведу тебя обратно наверх, к остальным.       — В этом нет нужды, — попытался запротестовать Мэн Яо, но Сичэнь только крепче прижал его к себе, не желая слушать.       Они вернулись вместе с целым чемоданом книг. Мэн Яо осторожно поддерживал Сичэня, не позволяя ему наступать на ногу, а затем усадил его у огня и наложил новую повязку. А Лань Хуань заставил его сесть рядом и у него на глазах съесть полную порцию горячего полуфабрикатного супа. Мэн Яо уже не спорил. А потом, лежа в его объятиях и чувствуя его теплое дыхание на своих холодных пальцах, бесстыдно врал, что краснеет от жара огня, а не пламени, сжигавшего сердце. И как-то стало совсем все равно на остальных и что о нем думают. Главное, что Сичэнь, теплый, заботливый Сичэнь, рядом с ним и все чаще мимолетно опускает взгляд на его губы. И от этого хочется улыбаться. Улыбаться и жить дальше в новом мире, какой бы эта жизнь ни была.