1000 лет 2

      На следующее утро Юджи проснулся один. Вторая половина футона была помятой, но проведя рукой по холодной простыне, Юджи убедился, что соулмейта давно уже нет. Такое бывало иногда, но обычно Юджи просыпался, чтобы проводить Сукуну хотя бы поцелуем.       Он перевернулся на бок, молча смотря на вторую подушку. Ему недоставало тех моментов, когда они просыпались вместе и какое-то время просто обнимались и целовались. Теперь Сукуна часто уходил в свой кабинет или вообще за пределы поместья чуть ли не с рассветом. И это было бы не так страшно, просыпайся он вместе с ним, чтобы дать короткий поцелуй, чтобы потом снова лечь спать.       Юджи в принципе стал больше спать и в какой-то момент ему это показалось странным. Сначала он списывал все на усталость и постоянный стресс. Ведь даже будучи соулмейтом сильнейшего проклятия, Юджи все равно переживал за него. Никогда не знаешь, что может случится.       На этой мысли в его дверь постучались, после чего раздался приглушенный женский голос:       — Итадори-сан, господин просил Вас зайти к нему в кабинет.       — Хорошо, скоро буду.       Вряд ли служанка знала, что Юджи уже не спит. Да даже если бы и спал, она стучала бы в дверь пока он не проснулся. Хотя в поместье проклятия и служанки не совсем люди, верно?       Юджи надел кимоно и завязал пояс. На всем пути к кабинету любимого его мучила зевота. Казалось, зевни он еще раз и его челюсть сместится. Пусть теперь ему была известна причина его постоянной усталости и сонливости, ситуацию это никак не улучшало.       — Доброе утро, ты меня звал? — его вопрос снова сопроводил зевок.       Юджи закрыл за собой дверь, коротко осматриваясь в кабинете. Изменилась тут только карта, на которой появилась пара новых крестиков и линий. Сукуна сидел за столом, сложив вторую пару рук на груди. На лице было несколько складок, говоря о том, что демон усердно думает.       На его голос Сукуна откликнулся лишь жестом, прося подойти к нему. Юджи слабо улыбнулся и оседлал чужие бедра, руками обнимая шею. Иногда Сукуна напоминал ему большого медведя, который был создан для крепких объятий и похожих посиделок.       — Мы нашли еще одну деревню с шаманами. — начал Сукуна, пока Юджи неосознанно сжал его ладонь. — Вылазка завтра ночью.       — Ты собираешься пойти? — спросил Юджи.       Он знал, что никакой простолюдин не сможет даже близко подойти к Сукуне, что нельзя было сказать о шаманах. Сукуна сам искал со всеми битву, выигрывая в каждой из них. Однако внутри все равно был маленький червячок сомнения и беспокойства. Ведь даже будучи уверенным в силе Сукуны, Юджи не мог избавиться от страха потерять его.       — Да. — кивнул демон. — Есть вероятность, что там понадобятся твои способности. Пойдешь со мной?       — Кто-то же должен защищать твою спину. — улыбнулся Юджи, коротко коснувшись чужих губ своими. — Ты ведь знаешь, я с тобой и в огонь, и в воду.       Пальцами Ремен провел по предплечью паренька, прежде чем притянуть его к себе для нового поцелуя. Юджи пусть и бывал временами инициатором чего-либо, всегда отдавал первенство Сукуне, даже не борясь. Это было и не нужно. Ведь Сукуна в любой ситуации и при любом сценарии следил, чтобы Юджи было комфортно и хорошо с ним.       Юджи зарылся пальцами в жесткие персиковые волосы, отвечая на поцелуй. Сукуна целовался так, что голова начинала кружиться не только из-за нехватки воздуха, но и от возбуждения. Раньше Юджи бы никогда не подумал, что один только поцелуй заставит его член встать по стойке смирно. И как бы забавно это ни было, такое случалось чуть ли не всегда.       — Сукуна, мои измененные души готовы к вторжению. — дверь распахнулась и в кабинет вошло проклятие очень похожее на человека. Однако заметив, что ему тут не очень рады, продолжил. — Я зайду через пару секунд.       Сукуна нехотя оторвался от губ напротив, готовый встать и отрубить проклятию голову. Юджи, словно прочитав его мысли, погладил по щеке.       — Я убью Махито. — прорычал Сукуна.       Он ненавидел всей душой, когда кто-то мешал ему проводить время с Юджи. Особенно если в такие моменты кто-то врывался в их кабинет или еще куда. Потому что вид Юджи с блестящими глазами, розовыми щеками и опухшими губами, был только для Сукуны. Никому больше не позволялось смотреть на это произведение искусства. Хорошо, хоть в спальню никто не смел сунуться, даже когда их там не было.       — Я вообще-то все слышу. — в кабинет снова вошел парень с седыми волосами.       Махито вообще был очень странной внешности. Седые волосы, будто у старика повидавшие все на свете, два шрама на лице, словно его лицо сшивали из двух разных кусков кожи. А еще разноцветные глаза, которые придавали ему какой-то загадочности. Наверно поэтому он мог внедриться в любую деревню. Девушки видели его внешность, задавали себе такие же вопросы и надеясь, что у них получится получить на них ответы, дарили ему крышу, уют, еду и иногда даже себя самих.       Но ответы никто из них так и не получил.       — Не научишься стучать, паршивец, и я отрублю тебе голову. — угрожающе ответил Сукуна. — Ты вообще нахрена пришел?       — Мне нужно разрешение, чтобы мои куколки начали разведку в деревушке.       — Только аккуратно. — предупредил Сукуна. — Сейчас нам только проблем не хватало.       Махито ушел из кабинета, блаженно улыбаясь и напевая себе под нос странную мелодию. Махито был одним из самых преданных проклятий, который иногда позволял себе немного дерзости в общении с Королем. Это не очень нравилось Юджи, но он обычно не встревал в отношения Сукуны с его подчиненными. Главное, что все они подчиняются и делают свою работу.       — Не нервничай. — Юджи поцеловал демона в лоб. — Тебе силы еще пригодятся.       В глаза ударил яркий луч света. Юджи зажмурился, пытаясь спасти глаза от такой яркости, Двуликий же поднял одну руку, загораживая свет.       Солнце уже спускалось за горизонт огромным красным диском. Оно окрашивало небо в красивые оттенки желтого и красного, лучше всякого художника. Тени деревьев становились темнее и длиннее. Тени росли в сумерках и темноте, чтобы с восходом солнца снова спрятаться внутри дерева. Красивое зрелище, которое так нравилось Юджи.       Но неужели уже снова вечер? Недавно ведь он говорил Сукуне доброе утро. Может это от того, что Юджи спал намного больше, чем ему казалось? Или они просто так долго сидели в его кабинете?       Получался какой-то странный парадокс.       — Сколько мы тут просидели? — спросил Юджи.       — Не больше двух часов. — просто ответил Сукуна. Но хорошо знающий его человек мог с легкостью сказать, что тот несколько обеспокоен. — Ты стал намного больше спать. Уверен, что все хорошо?       Значит, дело было в том, что он спал намного больше, чем ему казалось. Вот и все. Никакого парадокса. Просто Юджи стал коалой, которая спит восемнадцать часов в сутки.       — Да, не волнуйся. — Юджи встал на ноги. — Я пойду тогда. Не хочу отвлекать тебя от работы.       — До встречи в спальне.       Юджи улыбнулся и вышел из кабинета. Потеря времени и постоянная зевота началась у него несколько недель назад. Какое-то время Юджи списывал это на стресс и не хотелось напрягать их врача из-за такой мелочи, которая возможно даже не опасна для его здоровья.       Но в какой-то момент ему это надоело и он решил поговорить с Аки, которая была прекрасным врачом. Она быстро определила причину его странного состояния и поздравила. Юджи, конечно, тоже был рад, но теперь ему надо было придумать, как рассказать и объяснить это Сукуне. Он знал, что Сукуна будет рад этому, но все же это важный момент для них обоих, нельзя просто взять и бросить эту новость ему в лицо, как мокрую тряпку на пол.       Дети в однополой связи соулмейтов были редкостью, однако иногда это случалось. Если связь соулмейтов сильная и глубокая, один из них может забеременеть, словно девчонка. Очень странное и необычное явление, однако в народе об этом говорили как о чуде и никто ни разу не имел ничего против этого.       Ведь что мы можем сделать против воли природы?       Правда вероятность плохого исхода тоже присутствовала. Ведь мужчины не созданы для того, чтобы рожать или вынашивать ребенка. Но многие женщины тоже умирали во время родов или теряли ребенка из-за плохого здоровья или условий жизни.       Когда солнце скрылось за горизонтом, Юджи сел на кровать, чтобы понаблюдать за звездами. Ему нравилось ночное небо и звезды. Он пытался даже выучить расположение созвездий, но ему никогда не удавалось найти их на небе. Умом он понимал, что они где-то перед глазами, возможно, прямо над его головой, но спроси его, где Ковш Большой Медведицы и он пожмет плечами. Когда открылась дверь в спальню, Юджи даже не шелохнулся.       — Ты чего не спишь?       Одеяло позади него скомкалось, а вскоре Юджи почувствовал губы Сукуны на своей шее. Он тут же откинул голову в сторону, открывая еще больше места для поцелуев и меток.       — Тебя ждал. — просто ответил Юджи.       Сукуна улыбнулся сам себе и развязал чужой пояс. Распахнул полы кимоно, медленно проводя пальцами по чужому животу и груди. Юджи выгнул спину, но тут же прижался обратно к широкому корпусу, в поисках тепла.       Он прижался к шее парня, обнимая его двумя руками. Третья мягко массировала сосок, пока четвертая аккуратно коснулась чужого члена. Юджи закинул руки назад, обнимая Сукуну за голову, прижимая его к своей шее, неосознанно прося о большем.       Они оба любили прелюдии, ведь секс был для них способом не только снять стресс но и доставить друг другу удовольствие. Правда иногда Юджи казалось, что Сукуна отдавал намного больше, чем забирал. Сам Сукуна, когда Юджи поделился этой мыслью с ним, был категорически не согласен. Он говорил, что пытается в постели компенсировать то, что Юджи дает ему в течении дня.       Юджи коротко постанывал от этих поцелуев и поглаживаний. Сукуна точно знал о местонахождении всех его эрогенных зон и стимулировал их все. Внутри все начинало гореть от этого возбуждения и вожделения. А сердце щемила нежность, с которой Сукуна касался его. То как он гладил его грудь и двигал рукой по его члену, продолжая крепко обнимать его, прижимая к своей груди.       Но не успел он как следует насладиться этими касаниями, как они все прекратились. С губ сорвался разочарованный выдох. Сукуна развернул его, сажая на свои бедра и вновь принимаясь за ласки. Юджи потянулся к чужим губам за поцелуем, тут же получая его. Поцелуи Сукуны вместе с его ласками срывали Юджи крышу.       Позже его уложили на спину, чтобы Сукуне было удобнее не только подготовить его к близости, но и ставить метки. А ставить метки Сукуна любил. Словно он был художником, пока Юджи был его холстом. Засосы в сексе казались Сукуне такими же важными, как и прелюдии. Хотя раньше он таким не был. Сукуна никогда не опускался до насилия в постели, но многие говорили, что он довольно эксцентричен.       Сам Юджи правда никогда такого не испытывал. Сукуна чуть ли не с самой первой их встречи обращался с ним как с сокровищем. Временами Юджи сам начинал в это верить.       — Сукуна, сделай что-нибудь. — умоляюще прошептал Юджи между короткими поцелуями.       Ему нужно было больше обычных поцелуев и поглаживаний. Ему нужен был Сукуна внутри, чтобы хоть немного потушить тот пожар, который бушевал в нем сейчас. Юджи испытывал такое чуть ли не на постоянной основе, когда занимался любовью с Сукуной.       Именно любовью, не сексом. Для Юджи между этими двумя понятиями была существенная разница. Поэтому про себя Юджи всегда говорил, что они занимаются любовью.       Сукуна поцеловал его снова, явно не торопя события. Он выделял на растяжку партнера довольно много времени. Во-первых, им некуда было спешить, а во-вторых, ему не хотелось, чтобы Юджи было больно. Причинять боль любимому человеку Сукуна не хотел.       Юджи протяжно простонал, выгибаясь до хруста в спине, когда почувствовал плавное проникновение. Делить постель с Сукуной всегда было не просто хорошо и приятно, а волшебно. Казалось, что секс это уже не просто способ людей размножаться, а способ понять что-то о своем теле, о теле своего партнера и ваших отношениях. Юджи всегда казалось, что у секса есть какое-то другое предназначение, кроме размножения. Но пока оно так и оставалось для него неизвестным.       Юджи прижимался к демону как можно ближе, одержимый желанием слиться с ним в одно целое. Он не заботился о громкости своих стонов, не стесняясь их и не стараясь их подавить. Да и зачем их подавлять, когда Сукуна доставляет ему такое наслаждение.       — Будь аккуратен завтра. — попросил Сукуна, перебирая чужие волосы.       — Ты тоже. — Юджи чмокнул грудь демона. — Не хочу тебя потерять.       Удивительно, как лунный свет может быть достаточно ярким для того, чтобы видеть дорогу перед собой и спокойно ориентироваться, однако при всей своей яркости, он не мог заставить деревья отбрасывать четкие тени. Интересный феномен, который был Юджи не совсем понятен.       Они пробирались через лес молча. Сукуна не объяснил Юджи, почему они решили пойти пешком, если первый мог переместиться. Наверно дело было в том, что остальные проклятия, которые шли с ними к деревушке, этого делать не могли.       Юджи шел чуть позади, переплетя пальцы с Сукуной. Он никогда не сомневался в силе своего любовника и верил всем сердцем и душой, что сильнее Сукуны в этой деревне никого не было. Однако перед любой вылазкой его окутывала некая тревога, что все может измениться. В этот раз, правда, тут был еще и страх потерять Сукуну.       К этому возможно примешалось то, что Юджи недавно узнал. О маге, о Сильнейшем, который хотел не просто помериться силами с Сукуной, а уничтожить его. Какова вероятность, что этот Годжо Сатору вдруг окажется в той же деревне, что и они?       Пусть они и обсуждали это с Сукуной, Юджи не мог успокоить свое ноющее сердце. Почему-то его не отпускало чувство того, что все не просто измениться, а очень плохо кончится. Юджи доверял своей интуиции и предчувствиям, оказываясь в больше половины случаев правым.       Но сейчас он надеялся, что ошибался.       — Юджи, останешься здесь, ладно? — спросил Сукуна, остановившись на краю леса. — Я позову тебя, когда придет время.       — Ладно.       Юджи поцеловал демона в щеку на прощание, поправил лук, чтобы не мешался, и вскарабкался на большое дерево. Сукуна посмотрел на него, слабо улыбнулся и пошел со своими проклятиями дальше.       Когда Сукуна брал на вылазку Юджи, он всегда просил его оставаться в безопасном месте, пока Сукуна не позовет его. Таким образом Юджи оставался невредимым, а Сукуна мог полностью сосредоточиться на битве. Какое-то время Юджи пытался протестовать, говоря, что он далеко не слабак. Но увидев страх в любимых глазах, когда Юджи вернулся с небольшими ранками, перестал давить. Они оба дорожили друг другом и не хотели терять.       Все началось с соответствующего приказа Двуликого. Проклятия кинулись все разрушать и всех убивать. Женщины, дети, напуганные юноши, все начали кричать. В воздухе повис запах крови. Юджи был удивлен, увидев, что некоторые женщины и мужчины даже не проснулись, хотя вокруг них происходило то, что они назвали бы адом.       И все же в деревне нашлась парочка магов, которые, сообразив, что к чему, кинулись в бой. И если уж Юджи не видел в них никакой угрозы, то можно было с уверенностью сказать, что Сукуна не воспринимает их даже как магов. Сукуна всегда старался закончить с такими деревнями, как можно быстрее, поэтому Юджи предположил, что примерно через час, максимум полтора, он снова будет дома. Но планы немного изменились, когда к бою присоединился еще один маг.       Годжо Сатору. Сильнейший.       Не колеблясь ни секунды, он бросился в бой. Во всех его движениях чувствовалась уверенность в своих силах и победе.       Юджи не мог понять, откуда тот взялся. Видел ли он его, сидящем на дереве, или перенес себя в деревню, узнав, что там Сукуна. Цель этого боя была Юджи понятна, ему не был понятен исход. Точнее сказать, сначала он был уверен в том, что Сукуне нет равных, но потом он заметил интересный факт о Сатору.       На нем не было ни царапины.       Удары будто не доходили до него. Сначала казалось, что удары ломают ему кости и режут ему кожу, но тогда бы у него уже были раны, верно? Юджи присмотрелся поближе, следя за Сатору чуть ли не до боли в глазах, пока не понял. Вокруг мага был необычный барьер, который защищал его от любой угрозы.       Чувство тревоги усилилось и Юджи перевел взгляд с Сатору на Сукуну. А ведь он так и не сказал, что носит их ребенка. Может тогда бы он оставил Юджи дома. Да вот только помогло бы это, если Сатору появится в любом из случаев?       Юджи пытался успокоиться и придумать, как рассказать соулмейту о своей находке про барьер. Ежу было понятно, что Сукуна и сам его уже увидел или начал догадываться, но у Юджи была идея, как разрушить этот барьер. Осталось только как-то поделиться этим с Сукуной.       Поэтому он медленно слез с ветки, на которой сидел, и так же медленно пошел к деревне. Тревога и страх усиливались с каждым его шагом. Только тут до Юджи дошло, что это не страх потерять соулмейта, это просто страх перед неизвестным. Он часто чувствовал страх и тревогу, когда происходило что-то, что меняло его жизнь. Такое было с ним перед смертью деда. Такое он чувствовал, когда хотел навестить старых друзей, а все закончилось тем, что дом, где они были, пытались сжечь.       Что если в этот раз он снова кого-то потеряет? Может ли быть, что эта битва для Сукуны последняя? Или это наоборот последняя вылазка для Юджи? Ведь он так же мог умереть или пострадать. И ребенок внутри него тоже.       Проблема этой тревоги в том, что Юджи ничего не мог с этим сделать. От нее не было лекарства и он никак не мог помешать тому, что случится. Да и как этому можно было помешать, если он даже не знал, что на него движется?       С более близкого расстояния бой показался Юджи не совсем равным. В том смысле, что у Сатору будто постоянно был туз в рукаве, который можно было выкидывать на стол столько, сколько нужно, а козырь всегда будет возвращаться на прежнее место.       Юджи принялся думать. Ему нужно было рассказать о своей находке и идее, но надо было сделать это так, чтобы не пострадать. На свое тело и раны Юджи было плевать. У них в поместье хорошие врачи, да и проклятая энергия помогает восстановиться. Но теперь в нем была новая жизнь и он не хотел ей рисковать.       Однако остановиться он уже не мог. Спрятавшись за одной из хижин, Юджи снова принялся наблюдать. Он смотрел, как Сукуна делал выпад за выпадом, пытаясь ранить врага. На губах была хищная ухмылка, которая говорила, что Сукуне весело в этом бою. Он был уверен в своей победе, как и обычно, не зная, что Юджи наблюдает за ними. И Юджи не был уверен в хорошем исходе этой битвы.       Сатору оказался позади Сукуны, принимая стойку для удара. Юджи понимал, что для Сукуны эта атака вряд ли будет смертельной, но страх за любимого одержал вверх над разумом. Не думая ни секунды больше, он кинулся перед Сукуной, чтобы принять удар фиолетовой вспышки на себя.       Атака оказалась намного мощнее, чем предполагал Юджи. Удар отбросил его и Сукуну чуть ли не в середину темного леса.