— Значит нам нужен другой лекарь.
— Другой? Какой другой? Где ты ещё подобного мне сыщешь? — Когда их взгляды встречаются, Ливий вновь начинает улыбаться своей кошачей улыбкой, — верно, нигде.
Он знал, что у Амена, как бы он не был раздражен, нет лучших кандидатов. К тому же вокруг ни душу, никто не решился подойти ближе видя гневного эпистата, поэтому Пеллийский может говорить все, что думает и бросать какие угодно взгляды.
— Что мне будет чужеземный травник рассказывать о черной магии? Сведущ в ней?
— Твоя зацикленность на черной магии выглядит нелепо!
— Забирай свои склянки и поди прочь от тела. Больше ты этим не занимаешься.
— Мне всё равно, только будь готов к… — Ливий осёкся, их разговор явно кто-то подслушивал, а устремив взгляд влево заметил знакомый длинноволосый силуэт, — Эва?
Амен, ни капельки не удивленный наличием слушателя в лице Эвтиды даже не повернул голову в ее сторону. Последнее время эти двое словно приросли друг другу ни дня порознь не бывают, даже после смерти дорогого ей Исмана именно Пелийский смог хотя бы намного вытянуть ее из состояния уныния.
— Здравствуй… Милая госпожа. Как я погляжу, тебе уже лучше?
Рассекреченная девушка как ни в чем не бывало вышла из своего укрытия, поправляя одежду и щурясь от яркого солнца. По-кошачьи грациозна она подошла ближе, подмечая, что между Аменом и Ливием явно витает напряжение, а сам верховный эпистат — холоднокровный и сдержанный, наблюдает за своим собеседником с хищным прищуром, которого не удостоилась даже Эвтида после стольких выходок.
— Помешала? — с надрывом спросила она.
— Милая госпожа отвлекла тебя от разговора, а, Ливий из Пеллы? — скрестив руки на груди ухмыльнулся Амен.
Он предчувствовал: эти двое явно что-то затевают, но никак не мог сыскать доказательств, упорно скрытых нахальной девчонкой и изворотливым чужеземным лекарем Ничего, когда-нибудь они явно будут пойманы, так же, как сейчас, непокорная неферут была поймана за подслушиванием. А пока остаётся только следить за каждым её шагом, но из далека.
— Спасибо, — прошептал Ливий, когда силуэт эпистата перестал четко выделяться на фоне других людей.
— За что? — искренне изумилась Эвтида, — у тебя закончились колкости? Удивлена.
— Нет, просто ещё чуть-чуть и обвинили бы меня во всех проблемах Египта.
— Пока наш двухметровый эпистат нагнется, чтобы схватить тебя, ты уже давно будешь на другом конце Египта, — рассмеялась Эва.
***
Пока солнце ещё освещало земли Фив и работяг, бегающих по поселению в разные стороны Эвтида не могла унять мысли. Даже в библиотеке переписывая строки она все размышляла, как примерить Ливия и Амена. Без этого сама Эва будет под ударом, ведь от обвинения в краже вещей эпистата, которые ей совсем не сдались ей, отделяли только слова лекаря, а если в глазах верховного эпистата не будет доверия к нему, то она может сразу прощаться и с наставником, и с Рэймсам, и с Дией.
И вот под вечер, когда она бродила по своей хижине пытаясь решить головоломку взгляд ее упал на кувшин с голубым лотосом. Идея родилась в тот же миг и девушка аккуратно уложив сосуд в сумку решительно направилась к Ливию. Но идти пришлось недолго.
Только выйдя из дома она сразу зацепила взглядом силуэт Пеллийского и мигом оказалась рядом, слегка обескуражив Ливия, погрузившегося в свои размышления.
Пока Эва в спешке рассказывала свой план, в голове лекаря с усилием появлялось понимание лишь половины её слов. Но она была настойчива и достав из сумки кувшин быстро всунула его в руки Ливию.
— Я там немного глотнула ну ничего, не будет же он отмерять, сколько должно быть, — кинула девушка.
Глина была шершавой, а сосуд тяжёлым. Эва же, не сказав больше ни слова, а лишь на прощание мельком оставив свою хитрую улыбку, скрылась во тьме: была ли она или нет? Нут надёжно спрятала её под своим покрывалом ночи.
***
Под светом Ях, чей центр как раз таки и был в Фивах и соседнем Гермополе Пеллийский стоял напротив двери хижины эпистата, ожидая пока такой занятой человек откроет ему дверь.
Она заманчиво приоткрывается и Ливий тут же проскальзывает мимо эпистата, про себя оправдывая это тем, что стоять ночью на улице холодно и небезопасно.
— Я принёс вам вино в знак примирения, — он словно мурлычет, обходя эпистата и все формальности.
— А оно часом не отравленно? Раз твоя подружка Эвтида черномаг может и ты с ней за одно? — Амен не позволил себе ухмыльнуться, но он явно видел, как насмешливо дрогнули его губы.
В этот момент лекаря словно прошибло током.
