Cold hands

Джо внезапно и резко осознает это. Скорее, признание. Оно приходит после долгих размышлений о том, как Регулус держит ее лицо в своих руках, с какой нежностью он к ней относится и как он единственный, кто может заставить ее чувствовать себя менее напряженной после того случая. Вторник, на улице солнечно, но в подземельях тускло и пыльно. Джо смотрит на розовый котел с крысиным тоником. Она прикусывает губу, рассматривая его, ожидая, когда он потемнеет, превратившись в насыщенный гранат. Прядь волос выбилась из прически и болтается у нее перед лицом, почти в опасной близости от бурлящего зелья. Прежде чем она успевает поднять руку и заправить ее за ухо, Регулус делает это за нее. Он подносит пальцы к ее виску и осторожно отводит прядь назад, заправляя ее за ухо, касаясь кожи головы. Джо, широко раскрыв удивленные глаза, смотрит на Регулуса. Он улыбается ей доброй и теплой улыбкой и говорит . – Осторожно . И Джо хочется его поцеловать. Она почти делает это. Она едва не приподнимается на носочки и не прижимается губами к его губам прямо посреди урока Зелий, солнечным вторничным днем. Но она не делает этого. Ей приходится сжать кулаки, чтобы остановить себя. Джо замирает на мгновение, сглатывает колотящееся в горле сердце и возвращает свое внимание к Крысиному тонику. Отсюда уже нет пути назад. Вот и все. И как только Джо признается себе в этом задним числом, все обретает смысл. Сухость во рту, гул в кишечнике, необъяснимая потребность быть рядом с ним как можно чаще и восхищение, которое блестит в ее глазах каждый раз, когда она смотрит на него или даже думает о нем. Она не может точно сказать, когда это началось: его летний визит поздно вечером или объятия в поезде, ее день рождения или когда он сидел рядом с ней в Больничном крыле, или даже та первая ночь, когда она застала его плачущим. Джо просто знает, что сейчас, когда она сидит на Зельях, а руки внезапно затряслись, ей кажется, что прошла целая вечность. Она понимает, почему вопрос Доркас о том, любит ли она его, кажется ей таким неправильным - он кажется Джо таким банальным. Это не похоже на ее увлечение Ремусом, головокружительное и легкомысленное. Это не похоже на мимолетную влюбленность в Айвена Рида. Оно тяжелое, тягостное, как уродливая правда, которую она должна замаскировать и скрыть. В ее сознании возникает ощущение опасности. Джо хочет поцеловать его. Она хочет поцеловать его, взять за руку и помочь ему почувствовать себя лучше, когда он расстроен. Она хочет причинить боль тем, кто причинил ему боль, и сделать его жизнь лучше, и она хочет откусить все, что чувствует к нему, проглотить это, пока оно не перестанет существовать. Если она боится того, что чувствует, то может представить, что подумает об этом Регулус. Джо даже не позволяет себе размышлять. Поэтому она делает признание. Признается, что хочет поцеловать его, обнять, быть с ним любым способом, а потом притворяется, что это не так. И пытается вернуться к нормальной жизни. Она пытается отойти от инцидента с Краучем - избегает его в коридорах, как только может, зацикливается на его имени на карте, которую оставил ей брат. Она позволяет Доркас гладить ее по волосам и говорить ей. – Он получит по заслугам , -  и делает все возможное, чтобы не заплакать. Она выговаривает Гестии и Эммелине и просит прощения за то, что втянула их в это. Она выслушивает их уверения, что она ни в чем не виновата, что они любят ее и заботятся о ней. Она рассказывает об этом Джеймсу и Сириусу по флоу и наблюдает, как они оба слепнут от ярости, чувствуя при этом некое подобие оправдания. Это потрясло ее больше, чем она хотела бы признать. Иногда ей снилось, что она просыпается в холодном поту, с паникой в груди, тяжело дыша и дергаясь, словно пытаясь вернуть себя в реальность. Но чаще всего Джо не спит по ночам, а спрашивает себя, не стала ли она слабой. И каждую ночь у нее находится другой ответ. Из-за всего этого инцидента она стала неспокойной, у нее накопились агрессивные нервы, которые она может выместить только на своей команде по квиддичу. Близнецы Пруэтт говорят Джо, что она более активный капитан, чем Джеймс, что он, по крайней мере, обладал даром легкомыслия и умел делать тренировки веселыми. Джо не делает тренировки веселыми, она делает их тяжелыми, невыносимо тяжелыми, долгими и изнурительными. Они постоянны и жестоки, и Джо не опускает руки, пока не начинает жалеть своих товарищей по команде. Но их первый матч - против Слизерина, и Джо не уверена, что покажется ей более унизительным: проигрыш Краучу или проигрыш Регулусу. Поэтому она подталкивает свою команду и подталкивает себя, пока они не начинают ее ненавидеть. Иногда Джо кажется, что они действительно ее ненавидят. Близнецы Прууетт, конечно, говорят ей об этом достаточно часто, причем в половине случаев это весело, а в половине случаев Джо совершенно уверена, что это не так. Они подмешивают ей в кашу навозных жуков и превращают ее квил в толстых червей. Лео Бейнбридж, коренастый и грубый, никогда не жалуется, но Джо наблюдает, как краснеет его лицо, как он пыхтит, отдувается и бросает на нее свирепые взгляды.  Ее третьекурсник охотник, несносный Киаран О'Ларкан, и Фиби Харрисон, самый новый и грубый загонщик, устраивают Джо разнос в конце каждой тренировки. Единственный, кто этого не делает, - Юэн Мосс, семикурсник охотник, невыносимый подлиза и настолько влюбленный в Джо, что ей даже неловко. Даже для нее. Это заставляет Джо молиться, чтобы она не вела себя так с Регулусом. Несмотря на это, Джо собрала довольно приличную команду, по ее мнению. Она не уверена, что они так же хороши, как в прошлом году, и сможет ли она когда-нибудь сравниться с братом в качестве капитана, да и вообще, не уверена, что ей есть до этого дело, но в качестве отвлекающего маневра это служит достаточно хорошо. И вот субботним утром, стоя у подножия поля, собираясь впервые за несколько недель встретиться с Краучем, собираясь дебютировать в роли капитана, она глубоко вдыхает, задерживает дыхание на столько, сколько велел ей Регулус в том пустом классе, и выдыхает через нос. Затем она отталкивается от земли. Это жестокий матч. Джо быстро понимает, что, как бы она ни подталкивала свою команду к совершенству, Регулус делал то же самое. И их взаимное соглашение не обсуждать квиддич помогает ей не меньше, чем вредит. Джо отдала бы все на свете, чтобы узнать, что он рассказал о ней своим преследователям, и думает об этом, когда почти падает на землю, пытаясь блокировать пропущенный ею кваффл. У нее нет времени обращать внимание на что-либо, кроме быстро движущегося квоффла - он проводит приличное количество времени в центре поля, то попадая во владения одной команды, то выходя из них, но то же самое происходит с другой. Но время от времени, когда Джо наблюдает за тем, как ее Преследователи идеально выполняют расстановки, которые она заставила их отрабатывать, она украдкой бросает взгляд на Регулуса и видит, как он кружит по полю в поисках снитча. Даже будучи ее соперником, он в какой-то степени успокаивает ее. Конечно, до тех пор, пока она не заметит О'Ларкана, который кружит над ним, как стервятник. Это заставляет Джо захихикать. Каждый раз она вспоминает свои наставления юному ловцу  – Не смей терять из виду Регулуса Блэка. Он знает, что делает, лучше, чем ты. И после долгого, жестокого поединка Джо чувствует себя хуже, чем после любой тренировки, которую она проводила. Она чувствует себя так, словно ее выжали досуха. У нее все болит, как будто ее били колотушкой, а голова словно потяжелела на двадцать фунтов. Но это победа Гриффиндора. Свежевымытая Джо сидит на плечах близнецов Пруетт в общей гостиной Гриффиндора и пьет немыслимое количество огненного виски. Она упивается радостными возгласами в честь своего имени и думает, что, возможно, впервые слышит завистливое скандирование "Поттер! Пот-тер! Пот-тер!", и это не было посвящено ее брату. Этот факт, думает Джо, ей нравится. Джо давно так много не пила, со времен последней вечеринки в честь победы, после которой ее рвало в пустом туалете для мальчиков, а Лили Эванс плакала. Но в этот раз все по-другому. Джо чувствует себя намного лучше. Ей хорошо, почти слишком хорошо. Доркас и Элис хватают ее за руки и заставляют танцевать под ABBA. Они раскачивают ее руки, пока Джо не начинает непроизвольно раскачивать бедрами. Она откидывает голову назад и смеется, и по мере того как играет музыка и продолжается ночь, Джо все больше теряет голову. В конце концов Джо обнаруживает себя примостившейся в углу дивана с бутылкой "Файрвиски" в руке, а рядом с ней сидит Юэн Мосс, который выглядит так, будто пытается решить, можно ли ему придвинуться к ней ближе или нет. Но Джо не обращает на него внимания. Она смотрит, как Пруетт номер один (Фабиан, решила она, но правильно это или нет, она понятия не имеет) берет горсть бобов Bernie Botts Every Flavoured Beans и запихивает их себе в горло, захлебываясь, кашляя и чуть не выплевывая их, и все это во имя смелости, и думает о том, как бы ей хотелось улизнуть, чтобы увидеть Регулуса. Джо с отвращением сморщила нос, когда он в конце концов проглотил их, подавившись слезами на глазах. Фабиан замечает это, ловит взгляд Джо и, вновь обретя дар речи, обращается к ней.  – Эй, Поттер, правда или вызов?  – Я не буду играть в эту дурацкую игру , - отвечает она ему, невнятно выговаривая слова под воздействием странного сочетания адреналина и алкоголя. Другой, Гидеон, сурово указывает пальцем на Джо.  – Ты пьешь огненный виски, значит, ты играешь в игру . Джо вздрагивает. – "Кто сказал? – Я!- отвечает он со смехом. - Ты пьешь мой виски, ты играешь в мои игры. Таковы правила . Фабиан - или она назначила его Гидеоном? - одаривает Джо ошеломляюще самодовольной ухмылкой. – Может, ты и капитан на поле, но здесь капитаны - мы, Поттер . Джо закатывает глаза, думая о том, что с картой и плащом ей было бы очень легко пробраться в Хогсмид и достать припасы, но, конечно, она должна была оставить это на их двоих.  – Ладно, черт, тогда правда . Гидеон освистывает ее.  – Как ужасно скучно . Фабиан шевелит бровями, спрашивая:  – Ты действительно трахаешься с Ремусом Люпином? Она хмурится - ей никогда не удастся уклониться от ответа на этот вопрос, думает она. А вот Ремус и Сириус - молодцы, - замечает Джо, делая еще один глоток, прежде чем ответить.   – Нет. Почему люди думают, что я такой? – Ходят слухи, - шепчет Фабиан, скандально наклоняясь вперед, - что в прошлом году ты провела несколько ночей в его постели . – Да, потому что, как всем известно, лучшее время для перепихона - это когда твой брат находится в той же комнате , - язвит Джо, закатывая глаза.  - Нет, я не трахаюсь с Люпином. И никогда не трахалась . – Не то чтобы это кого-то волновало . Это междометие Юэна Мосса заставило Джо подпрыгнуть - честно говоря, она и забыла о его присутствии. Но теперь она смотрит на него и видит, что он смотрит на нее, мягко улыбаясь и положив руку на место между ними. Джо становится почти жаль его. Мосс смотрит на нее лунными глазами, и от него исходит какое-то отчаяние, которое только усиливается под воздействием алкоголя. Ей нечего сказать о нем так или иначе; он кажется достаточно милым, немного подтянутым, но не настолько, чтобы отвлечь ее от вновь обретенных осознаний. Джо кивает и жестом подносит ему свой виски.  – Хорошо, как скажешь Мосс . Фабиан насмешливо смотрит на нее.  – Мосс согласится со всем, что ты скажешь, если решит, что это заслужит твое одобрение . Мосс яростно краснеет, скрещивает руки и выглядит так, будто пытается вжаться в диван.  – Отвали, Пруетт. Кем бы ты ни был , - бормочет он себе под нос. Джо бросает на него сочувственный взгляд.  – Невозможно отличить их друг от друга, если учесть, что они оба так чертовски раздражают . – Да уж , - усмехается он, опустив глаза к земле, словно не в силах найти в себе мужество посмотреть ей в глаза. В этом вся фишка Мосса, замечает Джо, он не может даже заговорить с ней, если речь не идет о квиддиче, не может поддержать ни одной беседы. Именно это делает его таким невыносимым для нее, и от этого она еще больше жаждет присутствия Регулуса. Джо ставит почти пустую бутылку на стол и встает, пытаясь проморгать внезапное головокружение.  – Ладно, - говорит она, качая головой, - я пойду на кухню. Не ждите меня . Мосс тоже быстро поднимается на ноги и делает неуверенный шаг к Джо.  – Хотешь компанию? Буду рад присоединиться . Она поджимает губы, не пытаясь придумать достаточно хорошую ложь, прежде чем с ее губ без всяких раздумий срывается полуправда.  – Э-э, нет, спасибо. Не думаю, что кому-то еще из живых нужно видеть, как я ем пирог с патокой. Хотя спасибо за предложение . – Конечно, - кивает он и отходит от нее на шаг. - Увидимся позже, Джо . – Хорошо , - говорит она, покачав головой, и выскальзывает из общей комнаты. Регулус находится там же, где и всегда, ждет Джо, как и всегда, и Джо чувствует себя не так, как всегда. Джо всегда считала его красивым, но когда она видит его в свете луны, в старом, заношенном свитере и со слегка всклокоченными волосами, у нее замирает сердце, она чувствует, что пьяна не от виски, а от его вида. Джо не может сдержать ухмылку, которая растягивается на ее лице, когда она приближается к нему. Джо так далеко зашла, что кажется, будто она полностью потеряла контроль над собой. Регулус выглядит так, будто пытается сохранить строгое выражение лица, но ему это жалко не удается.  – Не начинай, Поттер , - приказывает он, и любая попытка авторитета теряется, когда в его голос просачивается усмешка, и Джо не может поверить, что она видит его таким. Что она единственная, кто видит его таким. Джо поднимает руки.  – Я ничего не говорила . – Я вижу это по твоему лицу , - говорит Регулус, вставая напротив нее, и никто из них не двигается. - Твое невыносимо самодовольное лицо . Джо не знает, чувствует ли она себя настолько самодовольной, насколько испытывает экстаз от того, что видит его, но напоминание о том, что она сегодня победила, определенно помогает.  – Я просто говорю... - начала она. Регулус драматично закатывает глаза к потолку.  – Джозефина... – - что это окончательно доказывает, что я лучше тебя буквально во всем , - заканчивает она, игриво коснувшись его плеча. – Так и есть , - соглашается он.  - Насколько ты пьян? Джо приподнимает бровь.  – Кто сказал, что я пьян? Он хмыкает.  – Твое дыхание.  – Ну я же должна была как-то отпраздновать свою полную и абсолютную победу над тобой , - настаивает Джо, глядя на него такими же широкими глазами, как и ее улыбка, словно она пытается уловить каждую деталь его улыбки с закрытыми губами, носа и прищуренных глаз. – Ты такая милостивая победительница , - говорит он, засунув руки в карманы, и Джо хочется, чтобы он их вынул, чтобы она могла взять их в руки. - Как тебя удается оставаться таким скромным? Джо драматично вздыхает и нежно кладет руку ему на плечо.  – Такие маленькие существа, как ты, поддерживают меня , - говорит она, бросая на него взгляд. – Так высокомерно , - ухмыляется он. – И что с того, что я такой? - спрашивает Джо. - Есть вещи и похуже, которыми я могла бы быть . – Например? - спрашивает он. Джо ухмыляется.  – Неудачницей . Регулус поднимает руку и осторожно, так, что Джо почти не чувствует, проводит по ее лбу.  – Отродье , - поддразнивает он. И вот опять. То же самое чувство, что и на уроке зелий, но теперь оно сильнее. Каждая ее частичка жаждет его. Она близко к нему, но недостаточно близко, и то, как она чувствует его дыхание, похоже на пытку. Боже, он так красив, что Джо тошнит. Он улыбается ей такими глазами и такой улыбкой, а Джо так пьяна, что не может думать ни о чем, кроме того, как сильно она хочет его поцеловать. Она не думает ни о последствиях, ни о своих тревогах, ни о его Темной метке, ни о Крауче, ни о чем-либо еще, что когда-либо заставляло ее испытывать к нему какие-то сомнения. У Джо нет никаких оговорок, ни в отношении Регулуса, ни когда он смотрит на нее сверху вниз. У нее нет оговорок, нет самоконтроля и в крови полно огненного виски. Поэтому она закусывает губу и обращается к Регулусу. – Могу я тебе кое-что сказать, Рег? Он не сводит с нее пристального взгляда и лишь кивает.  – Всегда , - говорит он таким тоном, что Джо все понимает. – Я бы очень хотел поцеловать тебя . Перемена происходит мгновенно. Его лицо опускается, темнеет. Как он вдруг полностью контролирует свое выражение, как отступает от Джо. И там, где раньше было тепло, теперь холод.  – Не говори таких вещей, когда ты пьян , - заявляет он, и всякая радость или легкость полностью исчезает из его голоса. Регулус впервые за долгое время становится каменно-холодным. Джо вздрагивает. Она делает шаг назад.   – Почему бы и нет? - спрашивает она, наклонив голову, не совсем понимая. Регулус сглатывает.  – Потому что, когда ты протрезвеешь, ты не будешь это иметь в виду . – Ты хочешь, чтобы я это сделала? - Джо давит на него, ее лицо пышет жаром, а в ушах шумит. Она с трудом справляется с переменой настроения. - Ты хочешь, чтобы я это имел в виду? Его взгляд пронзает ее насквозь. Глаза суровые, рот сжался в тонкую линию.  – Это не очень смешная шутка, Джозефина . Смятение, гнев и тяжелая, тяжелая обида оседают в ней, выливаясь в гнев. Она не понимает. Джо просто не понимает.  – Кто сказал, что я шучу? - спрашивает она.  – Ты меня дразнишь , - отвечает Регулус, делая еще один шаг от нее, и голос его становится все ниже и ниже.    – Нет , - настаивает Джо, в ее голосе бурлит разочарование. Регулус качает головой, не в силах встретиться с ней взглядом. Он смотрит в пол. Джо наклоняет голову, желая заставить его посмотреть на нее, когда он говорит с ней, но он остается неподвижным.  – Я не могу тебя поцеловать .  – Почему? – Потому что ты пьяна, - говорит Регулус тоном, не терпящим возражений, - а я нет. Это было бы неправильно я А потом все утихает: то, что Джо чувствовала лишь однажды, возвращается сильнее и душераздирающе, чем когда-либо. Отказ. Джо делает шаг назад. Это отказ. Конечно. Он не хочет ее целовать. Конечно, нет. Конечно, черт возьми, нет. Джо качает головой.  – Всегда такой джентльмен , - шепчет она и тут же понимает, что сейчас расплачется. Она слышит это в своем голосе.  - Увидимся позже . Джо поворачивается на пятках. Регулус не делает ни единого движения, чтобы последовать за ней. Она не спешит возвращаться в общую комнату, позволяя себе плакать, позволяя пустоте в груди расти и поглощать ее. И она говорит себе, что когда вернется в общую комнату, то справится с этим. Джо справится с этим.