Cold hands

Джо прислонилась к стене общей комнаты Гриффиндора в свой семнадцатый день рождения, в руке у нее третий стакан огненного виски, и ей скучно. Звучит громкая музыка, танцы, смех, драки, но Джо слишком хорошо видит, чтобы это было весело. Она делает еще один глоток. Вечер пятницы, стресс прошедшей недели выплескивается через пьяное дурачество. Джо смотрит, как семикурсница сидит в углу у лестницы, свернувшись калачиком и всхлипывая, слезы портят ее макияж, и задается вопросом, выглядела ли она когда-нибудь так нелепо на публике. Немного поморщившись, она вспоминает свою очень публичную и очень громкую пьяную драку с братом. Воспоминание заставляет ее опустить бокал. Она чувствует легкое возбуждение и считает, что этого достаточно. И несмотря на то что сегодня ее день рождения, а над камином висит плакат с надписью: "С днем рождения, малышка Джози" (прозвище, которое она яростно отвергала), никто не разговаривал с ней уже целый час. Доркас осыпала ее щеки поцелуями и тысячей слов – Я люблю тебя, Джо! , - прежде чем скрылась наверху вместе с Марлин. Она пробиралась сквозь толпу, заглядывала в группы и выходила из них, но была слишком трезва, чтобы терпеть, как Питер засовывает язык в горло Хелен Бердвистл или, что еще хуже, как Джеймс продолжает отпускать непристойные комментарии о том, что платье Лили делает чудеса с ее задом. Она находит все это в некотором роде нелепым. Поэтому никто не замечает, когда Джо решает, что с нее уже достаточно для празднования дня рождения, и выскальзывает из общей комнаты. От холодного воздуха по ее рукам бегут мурашки, а вязаный крючком топ, восторженно подаренный Алисой, почти не защищает от холода. Она быстрыми, уверенными шагами спускается по лестнице, обгоняя их прежде, чем они успеют начать двигаться за ней. Неизвестно почему, но даже мысль о том, что она увидит Регулуса, уже поднимает ей настроение. Время, проведенное с ним, всегда приятно. Ей нравится с ним разговаривать. Ей нравится, что он не уступает ей в остроумии. Ей нравится, как он ей потакает. Ей нравится, что он хорошо воспитан, что он мягкий, с ним легко разговаривать. Ей нравится, что он добрый и умный. Ей нравится, что он не разозлился на ее дне рождения и не исчез, чтобы быть с какой-нибудь девушкой. Джо не знала, когда это произошло, но поздние вечерние знакомства с Регулусом стали ее любимой частью недели. После них она чувствует себя лучше, чем раньше. Между ее друзьями возникают тяжелые эмоции, напряженность и конфликты, но ни один из них не преследует Джо, когда она встречается с Регулусом. С ним просто легко, все происходит само собой. Он находится там же, где и всегда, задерживаясь возле оранжереи, в своей темной мантии, руки глубоко в карманах, ухмылка растет на его лице при виде ее, как будто он ожидал ее прихода, так же как и она ожидала его присутствия. – Разве у вас нет вечеринки? - спрашивает он, когда она подходит к нему и садится рядом. Джо пожимает плечами. – Побывав на одной гриффиндорской вечеринке, ты бываешь на всех , - говорит она, когда они идут в ногу. - Сейчас двое целуются с теми, с кем не должны были бы целоваться, происходит как минимум три драки, а кто-то плачет в углу, потому что его только что бросили , - Джо смотрит на него, пока они идут бок о бок. - Это скучно, на данный момент . Он снова смотрит на нее. – А гулять по замку ночью - нет? – Нет, когда ты рядом , - быстро отвечает Джо. Джо наблюдает, как он снова отворачивается, наклоняет голову в сторону, но она все еще видит красный румянец на его щеках, горящий в уголках щек. Она смотрит себе под ноги, чувствуя, как краснеет сама. – С днем рождения, Джозефина, - говорит он через мгновение. Она улыбается. – Спасибо . Они вместе огибают угол, и их шаги сходятся, когда они направляются во двор. Джо смотрит в окно, наблюдая, как яркие белые снежинки парят в глубоком, чернильном ночном небе. – Как ты себя чувствуешь теперь, когда тебе семнадцать? - спрашивает ее Регулус. – Точно так же, как и вчера , - отвечает она ему. - Это было не так волнительно, как я думала . О, подождите, - говорит Регулус, останавливаясь, и Джо поворачивается, наблюдая, как он лезет в карман и достает маленькую квадратную коробочку, аккуратно обернутую зеленой лентой. – Вот. Джо улыбается, чувствуя себя неловко. – Ты мне что-то подарил? – Конечно, купил , - уверяет он, мягкая улыбка не сходит с лица, - это же твой день рождения . Джо нерешительно тянется к коробке, кончики ее пальцев на мгновение соприкасаются с его пальцами, и Джо чувствует, как ее желудок подпрыгивает, когда Регулус напрягается. Медленно потянув за ленточку, она позволяет ей ослабнуть и упасть. Открыв коробочку, она обнаруживает серебряное кольцо с овальным кристаллом светло-шалфейного цвета в центре и желтыми оттенками снаружи. Джо усмехается. – Это кольцо настроения, - поспешно объясняет Регулус, пока Джо с усмешкой рассматривает подарок. - Маггловская штучка. Цвет меняется в зависимости от того, как ты себя чувствуешь. Я подумал, что оно тебе понравится, ведь ты любишь маггловские вещи , - запинается он, нервы просачиваются в его тон. Джо быстро надевает кольцо на палец и с удивлением замечает, что кольцо плотно прилегает к указательному пальцу. Она наблюдает, как нежно-зеленый цвет сменяется ярким, насыщенным алым. – Очевидно, я разгневана , - замечает она, протягивая руку, чтобы рассмотреть, как оно смотрится на ее пальце. Джо поднимает глаза на Регулуса. - Мне нравится, спасибо . Его щеки стали почти такими же красными, как и ее кольцо, когда они снова начали делать шаги. – Как прошел твой день рождения? – Довольно скучно , - говорит она. - А как прошел мой день рождения для тебя? Что-нибудь интересное произошло сегодня в общей гостиной Слизерина? – Обычный день , - легко отвечает он, и Джо начинает крутить кольцо на пальце. Теперь она чувствует себя немного больше похожей на него: его длинные пальцы украшают по меньшей мере четыре кольца. я Разговоры со змеями, ритуальные жертвоприношения. Наши типичные подлые поступки . – И на что это похоже? - спрашивает Джо. – Общая комната? - Она кивает, и Регулус поджимает губы и наклоняет голову. - Неплохо, я полагаю. Хотя там очень холодно. Окна выходят на озеро. Все зеленеет . Джо пытается представить себе это: мебель в стиле рококо с серебряными деталями, зеленые бархатные кушетки и тщательно проработанные ковры, все это освещено холодными отблесками глубокой поздней воды. – Звучит красиво . Регулус кивает. – Иногда. Иногда людям становится плохо. Мерпеоиды иногда любят наблюдать за нами. Это может быть немного нервирующим . – Я бы хотела на это посмотреть , - говорит она ему. - Может быть, ты сможешь протащить меня туда однажды . – Может быть , - говорит Регулус. - Хотя по какой-то причине я не думаю, что это закончится хорошо . Джо вздрагивает. – Ты что, думаешь, я не смогу удержать себя в руках против кучки Слизеринцев? Регулус быстро отвечает. – Я не думаю, что это плохо кончится для тебя , - замечает он. - Ты знаешь, что я застал Долохова, когда он говорил Рори Уоттсу, что ты ужасен? Джо фыркает. – Скажи мне, что ты шутишь . Джо позволяет Регулусу взять инициативу в свои руки и следует за ним, когда он поворачивает, уводя их от жилых помещений профессоров и приближаясь к кухням. – Я не могу его винить. Когда ты направил на него свою палочку, даже я начал немного нервничать . По какой-то причине Джо ощущает внезапный прилив уверенности в своих силах. – Хорошо , - замечает она, чуть выпрямляя осанку. - Что ты ему сказал? Регулус бросает на нее короткий взгляд. – Когда? – Ты ему что-то прошептала , - уточняет Джо. - Заставила его опустить палочку . – О, - усмехается Регулус. - У меня есть кое-какая информация, которую Долохов не хотел бы получить. Я сказал ему опустить палочку, иначе он об этом пожалеет . Джо чувствует, как ее охватывает новая эмоция: восхищение. Она смотрит на Регулуса и его легкую ухмылку, и ей кажется, что ее сердце бьется вместе с ним. – Шантаж? - спрашивает она со своей ухмылкой, и Регулус насмехается. - Знаешь, я уже начал сомневаться, что ты будешь в Слизерине, учитывая, что ты такая добрая и нежная, но, черт возьми. Я ошибался . Регулус смотрит на Джо слишком долго, и ей начинает казаться, что она сказала что-то не то. – Ты думаешь, я добрый? - спрашивает он, звуча слишком самодовольно, чтобы Джо это нравилось. – И нежный? Внезапно Джо захотелось уменьшиться. – Разве это плохо? - спрашивает она в ответ, пылая щеками. Регулус только качает головой, на его тонких губах играет долгая улыбка, зубы слегка проступают. – Нет, совсем не плохо . Джо, спотыкаясь, спускается по лестнице в общую комнату еще до восхода солнца, в небе светит полная луна, олень Джеймса на шаг позади нее. Ее зелья звенят, а голова раскалывается от недосыпания (полнолуние не помешало ей совершить почти ночную прогулку с Регулусом, и теперь ее глаза стали тяжелыми и заслезились). Она так устала, так измотана, что почти не замечает, как ее брат лежит на спине на земле у камина, и кровь просачивается сквозь его рубашку. – Черт побери , - вырывается у Джо, когда она останавливается у подножия ступенек, глаза ее расширены, а сердце колотится в горле. Она смотрит на своего брата, на его призрачную бледность, бледную, как свежевыпавший снег, на лбу блестит пот. Насыщенный красный цвет крови просачивается на свежий белый хлопок рубашки, словно яд. Джо кажется, что она не может ни двигаться, ни думать, потому что он так неподвижен. Джеймс никогда не бывает неподвижным. Джеймс раздражает. Он пронзительно кричит, звонко смеется, громко дышит и бесконечно болтает. Даже во сне он ворочается, ворочается, ворочается. Он никогда не был так неподвижен, и на мгновение, на долю секунды, показавшуюся вечностью, Джо подумала, что он умер. Но тут из его груди вырывается стон, низкий и глубокий, похожий на ворчание, и Джо испускает вздох, о котором и не подозревала. И от этого звука Джо чувствует, что реальность возобновилась, а власть времени над ней ослабла. Она бросается к брату, уже доставая почти пустую бутылку с зельями для очищения ран и противоядиями от глубоких ран. Джо опускается на колени и достает модифицированное зелье, которое она варит специально для брата. Трясущимися руками она дотягивается до челюсти брата, крепко сжимает ее, удерживая его в неподвижном состоянии, и вливает немного зелья ему в горло, часть его проливается на щеку. Она откидывается назад и с тревогой наблюдает, как брат кашляет и медленно открывает глаза. Джеймс быстро моргает, облизывает пересохшие губы и приподнимается на локтях. Джо испускает вздох, ее тело опускается. – Мерлин, - выдыхает она, сердце все еще колотится. Джеймсу требуется несколько мгновений, чтобы прийти в себя и оценить обстановку. На его щеки возвращается румянец, когда он понимает, что его сестра стоит на коленях рядом с ним и смотрит на него сверху вниз. – За тебя, Джози , - усмехается он, хотя голос у него густой и тяжелый. Джо быстро берется за работу: поднимает его рубашку и видит глубокие, широкие следы от когтей, которые тянутся от бедра до грудины. Если бы Джо так не переживала за него, она бы ударила его по голове. Джо наливает на порезы обильное количество своего раноочищающего зелья, и Джеймс гримасничает, глядя, как распаривается его кожа. – Что, черт возьми, произошло, Джеймс? - спрашивает Джо сквозь стиснутые зубы, ее руки испачканы его кровью. Джеймс дергается, пока она работает. Джо бормочет заклинание под нос, палочка дрожит, когда она останавливает кровотечение, испаряя вытекающую из него кровь. – Это была тяжелая луна , - ворчит он, глаза снова закрываются. Ей приходится бороться с желанием встряхнуть его: кожа все еще красная, а сердце колотится. – Почему ты не пошел в Больничное крыло, а не истекал кровью на ковре, как чертов идиот? – Не истекаю кровью, просто устал , - поправляет Джеймс, как будто это не она зашивает его раны во время разговора. Джо бросает на него суровый взгляд. - Помфри не может знать , - пробормотал он. - Кроме того, я знал, что моя младшая сестра сможет меня вылечить. – Где Питер и Сириус? - спрашивает Джо, накладывая густую мазь на его раны, наблюдая, как они истончаются и покрываются струпьями. Она облегченно вздыхает, руки дрожат. Джеймс садится, опираясь на край кресла. Он опускает взгляд на свой живот, изучая, как зажили раны, и опускает край рубашки. – Все еще там. Луна будет светить еще минут двадцать или около того. Просто не могу больше там оставаться . Джо упирается подбородком в колени, зарываясь в себя. Она чувствует, как погружается в более спокойное состояние. – Все было так плохо? Джеймс хмурится, глядя на то, как его сестра слегка смещается, издавая небольшие шипения боли. – Ремус и Сириус не разговаривают. Поссорились во время празднования твоего дня рождения после того, как ты исчезла . Это разительно отличается от того, что Джо слышала о них в последний раз. Она думает о Ремусе, который, захлебываясь, шепчет о поцелуях. Она нахмурила брови, не в силах придумать причину, по которой их отношения могли так быстро испортиться. – Почему? – Не знаю , - пожимает он плечами. - Просто знаю, что это было жестоко . Сердце Джо замедлилось, и теперь, когда адреналин покинул ее тело, усталость снова навалилась на нее, на этот раз с удвоенной силой. Она кивает брату, чувствуя, что погружается в землю. Давай, Джеймс, - говорит она, поднимаясь на ноги. – Давай отнесем тебя в постель . Он кивает и позволяет Джо поднять себя на ноги. Он прижимается к ней, и Джо переносит большую часть его веса на свои плечи, и он так тяготит ее, что она уже подумывает оставить его на полу, когда он говорит. – Спасибо, что вылечила меня, Джози. Люблю тебя . Джо тяжело сглатывает. – Я тоже тебя люблю, идиот . Джо становится совершенно ясно, почему Ремус и Сириус ссорились, когда она приходит в "Три метлы" в следующую субботу и видит, как Эммелина повисла на руке Сириуса. Джо хочется его придушить, и не только по этой причине. Их так много, они сидят за слишком маленьким для них столиком. Эммелин сидит красивая, болтает, ухмыляется и строит глазки Сириусу. А Сириус улыбается, положив руку ей на плечо, и постоянно переводит взгляд. Затем Доркас и Марлин, сидящие бок о бок и хихикающие, прислонившись друг к другу. Лили рядом с Марлин, держащая Джеймса за руку под столом. Питер рядом с Джеймсом, Хелен Бердвистл у него под боком, они вдвоем ближе, чем остальные. Затем Гестия и Пруетт, который делает все возможное, чтобы вызвать у нее хихиканье. Потом Фрэнк, милый и внимательный к покрасневшей Алисе. Затем Джо, которая злобно смотрит на Сириуса. Рядом с ней сидит Ремус, держась за ее предплечье и тихонько попискивая, не сводя глаз со своих ботинок. Джо кажется, что у нее дергается глаз, когда она смотрит, как Сириус и Эммелина шепчутся друг с другом, и ей приходится бороться с желанием оттащить свою вороноволосую подругу в сторону и сказать ей: "Он использует тебя, он использует тебя". Ремус крепко сжимает ее предплечье, скрежеща зубами, костяшки пальцев на другой руке побелели, когда он схватился за свой баттербир. Все разговоры тихо гудят в ушах Джо, пока она думает о том, как успокоиться, прикусывая внутреннюю сторону щеки и проговаривая в голове рецепт зелья полиджоусии. Сириус смеется, громко и несносно, и говорит Эммелине. – Не думал, что такая стройная девушка, как ты, может быть такой смешной . Добавьте в котел три мерки вашего флюксвида. Эммелин краснеет, говорит что-то, чего Джо не может понять, и Сириус убирает прядь волос с ее щеки. Добавьте в котел два пучка узловатой травы и четыре раза перемешайте по часовой стрелке. Доркас хихикает, уткнувшись в плечо Марлин, кончики ее пальцев касаются голой кожи на руке Марлин. Пусть зелье варится, пока не станет гнилостно-зеленым. Добавьте в котел четырех пиявок. Сириус наклоняется и что-то шепчет Эммелине, его губы касаются ее щеки. – Может, мы уйдем отсюда? - Ремус резко шепчет Джо на ухо, заставляя ее подпрыгнуть. Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, и абсолютное страдание в его больших, круглых глазах заставляет Джо кивнуть. – Да, пошли , - подтверждает она и начинает запихивать руки в куртку, Ремус делает то же самое. Их резкие движения привлекли внимание Джеймса, который надулся при виде них. – Вы двое уже уходите? Ремус открывает рот, но ничего не говорит, и Джо не выдерживает, глядя, как он сопротивляется, как его взгляд мечется туда-сюда между ним и Сириусом. Она вмешивается. – Да, от присутствия кучи парочек нас тошнит. Нам нужен свежий воздух , - шутит она. Все торопливо прощаются друг с другом, хотя никто не выглядит особенно обеспокоенным тем, что Джо и Ремус уходят. Джо и Ремус выбегают на мороз, снег прилипает к подолу брюк и ресницам. Джо вздрагивает и обхватывает Ремуса за плечи. – Прости за это , - бормочет она, когда они, проталкиваясь сквозь толпу, спешат обратно к замку. Ремус не поднимает на нее глаз, и на мгновение ей кажется, что он плачет. – Ты знала? - спрашивает он. Джо качает головой. – Нет. Вэнс мне не говорила , - отвечает она, стараясь придать своему голосу как можно больше мягкости и утешения. Она прижимается к Ремусу чуть крепче. - Постарайся не винить ее, хорошо? Это вина Сириуса, а не ее . Ремус ничего не говорит ей. Они возвращаются в замок в напряженном молчании. Следующие несколько часов Джо проводит в умывальнике, отмачивая свою холодную кожу в горячей ванне, используя столько пены и лосьонов, сколько может. Она сидит в тишине и старается ни о чем не думать, старается не думать о том, что все больше и больше, все как будто разваливается на части. Напряжение, споры и предательство. Она не хочет участвовать в этом, не хочет больше иметь с этим ничего общего. Ей все это так надоело, что она думает, что извиниться перед Лили раз и навсегда, может быть, и стоит. К тому времени, как она поднимается, общежитие пустует, и Джо уже не удивляется этому. Ее общежитие пустует почти все время: Доркас и Элис тайком уходят в другие общежития, а Джо проскальзывает на поздние ночные прогулки. Ей странно стоять здесь одной, она смотрит на фотографии друзей, которые висят у ее кровати, и ставит пластинку, чтобы восполнить тишину. Кровать теплая и манящая, Джо забирается в нее поглубже и думает об учебе, о домашнем задании, но музыка почти убаюкивает ее, усыпляя. На какое-то время она погружается в сон, и те моменты, когда она бодрствует, кажутся слабым сном. На секунду Джо ощущает покой. И тут в дверь входит Доркас. Она двигается энергично: снимает пальто и бросает его на край кровати, снимает туфли и оставляет их валяться посреди комнаты. От ее движений Джо ежится, садится и трет глаза. Доркас не приветствует Джо. Она опускается на кровать, скрещивает ноги, складывает руки на груди и пристально смотрит на Джо. – Так ты хочешь рассказать мне, что залезло тебе в задницу и умерло? - огрызается она. Джо вздрагивает и садится так, чтобы оказаться лицом к лицу с подругой. – Что? - спрашивает она, сузив глаза и затуманив мысли. – У тебя уже несколько дней настроение неважное. Я просто спрашиваю, в чем дело , - Доркас выплевывает слова так, будто репетировала их несколько дней, и Джо чувствует себя застигнутой врасплох, безоружной и атакованной. Она нахмурила брови. – Не думаю, что я была в дурном расположении духа. Почему бы тебе не сказать мне, раз уж ты так в этом уверена? В глазах Доркас горит огонь, а рот сжат в тонкую линию. – Ты ведешь себя, как болван, с тех пор как узнал обо мне и Марлин . Ее слова вызывают у Джо внезапное раздражение. – Я не собираюсь говорить об этом с тобой , - отмахнулась она, закатив глаза. – Да, да, это так, - настаивает Доркас, повышая голос. Но Джо сохраняет ровный тон и произносит слова с вынужденным самообладанием, которое она начала перенимать у Регулуса. – Нет, неправда . Доркас встает, хватаясь рукой за столбик кровати, и наклоняется к Джо. – Ты не можешь сделать такой комментарий, как ты сделал, и ожидать, что я не разозлюсь из-за этого , - выплевывает она ярость, сильную и яростную. – Какой комментарий? – От того, что мы находимся рядом с кучей пар, нас тошнит , - говорит Доркас фальшивым низким голосом, который, как понимает Джо, имитирует ее собственный. Джо отчаянно хочется объяснить ей, почему она сказала то, что сказала, и отвязаться от нее, но она не может, да и не хочет. Она не стала бы ставить Ремуса в такое положение, поэтому вместо этого она позволила своей защите подняться и с усмешкой ответила. – И ты восприняла это как личное нападение? – Да! - восклицает Доркас, вскидывая руки и разражаясь возмущенным смехом. - Потому что ты вела себя как дрянь . – Как? - спрашивает Джо, наклоняясь вперед на кровати и встречаясь с Доркас взглядом. - Как это я вела себя как дрянь? – Ты вечно дуешься и хандришь, молчишь, когда она рядом, - объясняет Доркас с суровостью в голосе, которой Джо никогда раньше не слышала, - и ничего ей не говоришь, хотя с Ремусом у тебя, кажется, все в порядке . Джо думает, что Доркас никогда не была так зла на нее или на кого-то еще, и от одной мысли об этом ей становится плохо. – Я всегда была ближе к Ремусу, чем к ней , - возражает она. - И если я не хочу с ней разговаривать, это не значит, что я поступаю неправильно . – Ты должна поддерживать мои отношения, Джо . Джо вздохнула. – Доркас, мне все равно, хочешь ли ты встречаться с Марлин. Она не первая девушка, которую я бы выбрала для тебя, но это не имеет значения . Доркас насмехается, постукивая ногой по земле и скрестив руки на груди. – Я думала, ты будешь рад за меня? – Да! - воскликнула Джо, закидывая ноги на край кровати и наклоняясь ближе к Доркас. - Я в восторге от того, что ты счастлива! Но это не значит, что мне не кажется странным, что ты встречаешься с Марлин после того, как она со мной обошлась . – Разве не за это ты в первую очередь раздражалась на Марлин? - кричит Доркас в ответ. - Потому что она обиделась на тебя из-за того, что ты сделала с Лили? Почему ты хочешь, чтобы я сделала с ней то же самое, что она сделала с тобой, если это так тебя разозлило? Джо пожевала нижнюю губу и не позволила Доркас увидеть, как она дрогнула. – По крайней мере, это будет свидетельствовать о некоторой доле лояльности с твоей стороны. И это выводит Доркас из себя. Она вскидывает голову и отворачивается от Джо, положив руки на бедра и устремив взгляд в землю. Джо продолжает. – Я просто хочу сказать, что она заставляла меня чувствовать себя изгоем в течение нескольких недель, а тебе было все равно! Держу пари, вы целовались сразу после того, как она закончила нападать на меня с Болджерами! Доркас поворачивается лицом к Джо, выпячивая грудь и закусывая губу. – Это я убедила ее извиниться перед тобой! – Спустя две недели? – Да, и в течение этих двух недель я была одной из единственных, кто не отвернулся от тебя! - Доркас кричит, уже не сдерживаясь, голос ядовитый, и Джо чувствует, как гнев и обида вливаются в каждый слог, когда она выплескивает их прямо на нее. - Всем твоим друзьям надоело твое глупое, иррациональное, ревнивое поведение, но я осталась на твоей стороне, и вот какую благодарность я получаю? Джо смаргивает горячие слезы, которые начинают наворачиваться на глаза. – Это то, что ты обо мне думаешь? Думаешь, я ревную? – Да, Джо, я думаю, что ты ревнуешь, - подтверждает Доркас. - Я думаю, ты ревнуешь, потому что выросла в тени своего глупого брата и никогда не чувствовала себя достаточно хорошей, поэтому теперь ты ненавидишь всех, кто представляет угрозу. Ты ненавидишь Лили, потому что она нравится людям больше, чем ты, и ты ненавидишь Марлин, потому что я провожу с ней больше времени, чем с тобой. Джо теряет дар речи. Она сидит в своей кровати и тупо смотрит на Доркас. Джо стремится к нейтральному выражению лица, вкладывая в него всю свою энергию, хотя каждое слово Доркас - это удар, который бьет ее прямо в грудь. Доркас продолжает, выплескивая все, что держала в себе, без колебаний и раздумий. – И я знаю, ты говоришь, что ненавидишь Лили, потому что просто защищаешь Джеймса, но она больше ничего ему не делает! - кричит Доркас. - Они счастливы вместе! Смирись с этим, Джо! Будь благосклонна к отношениям своего брата и будь благосклонна к моим. Так поступит настоящий друг! А не сидеть здесь и дуться из-за того, что кто-то другой получает больше внимания, чем ты! Джо глубоко вдыхает и с выдохом говорит. – Дело никогда не было в этом . – Тогда в чем же дело, Джо? Ее горло сжалось, а руки дрожат, пока она стоит и смотрит на Доркас. – Дело в том, что я готова на все ради своих друзей. Все для тебя и для моего брата. Я бы проглотила свою гордость и извинилась за него, но он не сделал бы того же для меня! Я буду смотреть, как ты уходишь с моего дня рождения, чтобы быть с девушкой, с которой встречаешься всего несколько недель, и ничего не скажу, а я прикушу язык и сделаю вид, что меня это не беспокоит, но тебе этого все равно недостаточно! На несколько мгновений ничего нет. Ничего, кроме тяжелого дыхания и напряженного воздуха, и Джо больше не может этого выносить. Она сползает с кровати и хватает пару кроссовок, надевает их и сдерживает слезы, грозящие выдать ее. – Куда ты идешь? - спрашивает Доркас, но ответа не получает. Джо выходит за дверь, не сказав ей больше ни слова. Джо спускается вниз раньше Регулуса, что случается впервые. Коридоры совершенно пусты, когда она опускается на пол, прижимаясь спиной к стене, подтягивает колени к груди, опускает голову и дает волю рыданиям. Она не может вспомнить, когда плакала в последний раз. Она не помнит, из-за чего это было. Но сейчас она полностью поглощена этим, каждый дюйм ее тела дрожит, трепещет. Ей кажется, что она не может дышать, или, может быть, она забыла, как это делается. Джо не позволяет себе думать о словах, которые Доркас выкрикивала в ее адрес, не позволяет себе вспоминать те, что она выкрикивала в ответ. И она не знает, сколько времени просидела здесь; кажется, что несколько часов ее плача истощили ее силы. Она дергает себя за волосы, пытается поплотнее зажмуриться, но это не останавливает ее, не уменьшает зияющую дыру в груди. – Джозефина? При звуке голоса Регулуса Джо поднимается на ноги. Он стоит в коридоре, не шевелясь, уперев руки в бока, смотрит на залитые слезами глаза и дрожащие губы Джо, и не шевелится. А Джо, сотрясая плечи и сжимая горло, быстрыми длинными шагами направляется к Регулусу. Каждое движение автоматически, и только слова Доркас эхом отдаются в ее голове, как она бросается к нему, обхватывая его шею руками и давая волю рыданиям. Регулус на мгновение ошеломлен. Ее вес на мгновение отбрасывает его назад, но он остается на месте, неуверенно положив руки ей на спину. Но Джо выкрикивает его имя в его мантию, чувствуя себя жалкой и разбитой, и этого достаточно, чтобы он обхватил ее за талию и притянул ближе к себе. – Все в порядке , - шепчет он ей на ухо, медленно проводя рукой по ее затылку и приглаживая волосы. - Все хорошо, Джозефина. Слезы не останавливаются, они продолжают литься. Они текут свободно, и Джо думает, что должна чувствовать себя виноватой за то, что мантии Регулуса намокли от слез, но не может заставить себя отпустить его. Он не отталкивает ее. Он крепко держит ее за талию, пальцы по-прежнему нежно касаются ее волос, и позволяет ей плакать. Она вдыхает его запах шалфея и закрывает глаза, надеясь, что это ее успокоит. – Ты хочешь поговорить об этом? - спрашивает Регулус. Джо не может подобрать слов, поэтому быстро качает головой, крепче прижимаясь к его шее. Регулус рисует большим пальцем маленькие круги на ее спине. – Все в порядке, - говорит он, - все в порядке. С тобой все в порядке, Джозефина. Все будет хорошо . И Джо плачет еще дольше, не ослабляя хватки Регулуса, и думает, что никогда не захочет его отпускать.