***
Сегодня пары были особенно изнуряющими. Что ни занятие — то сюрприз, разумеется неприятный. Откуда ему вообще было знать, что физру и БЖД поменяли местами?! Чёрт подери это расписание и олухов, которые никому ничего не сказали… Хоть бы староста написал, так нет же! Ладно, было и было, теперь он дома и всё в норме. Сумерки спустились на комнату, но всё равно какие-то прозрачные, водянистые. Миша сидел за столиком со скечбуком и пытался что-то накалякать. Лёшка лежал на коленях. Сизо-серебристый уличный свет, тронутый рыжиной фонаря, мерцал в его шерстинках. Кот спал, но это не был безмятежный сон домашней мурлыки. Это была чуткая дремота сторожа. На соседней крыше мигнул красный огонёк — один из тех, которые зажигаются наверху чтобы обозначать высоту для самолётов и вертолётов. Лёшка спал. Миша пригляделся к рисунку и решительно что-то стёр. За спиной на диване моргнула искусственная свечка. Ветерок пробежался по тополиным кронам. Лёгкая рябь тронула большую лужу на парковке. Лёшка заворочался. Миша машинально опустил руку и успокаивающе погладил кота. На пальцах налипла пара белых волосков и он принялся их стряхивать. Дерево перед подъездом шевельнулось, зашелестело. Окно чуть приоткрылось и струйка холодного воздуха просочилась в комнату. Лёшка поднял голову. Его тускло мерцающие желтые глаза уставились на окно. Кот потянул носом воздух. Почувствовав что пушистый не спит, Миша глянул вниз, а потом тоже перевёл глаза на окно. Черный силуэт тощей сансевьеры в горшке резко выделялся на фоне неба. В соседних домах горело несколько окон. Лёшка не отрывался от окна. В комнате стало холоднее. Прозрачная штора вдруг слабо колыхнулась. Лёшка вскочил на лапы и задрожал, Миша коленями почувствовал. — Эй-эй, ты чего? — немного испуганно спросил парень. Но кот почти сразу же лёг обратно, хотя и не спускал глаз с окна. Миша помялся, но потом всё-таки встал, заставив кота спрыгнуть на пол, и закрыл окно. В комнате сразу стало теплее. — Ладно друг, сегодня со скетчами завязываем, — пробормотал парень, — что там у нас сегодня на ужин? Из приятных мыслей его вырвал собственный телефон. Жёсткий металл гитары ворвался в уши, чуть не заставив подскочить. — Проклятье, кому что нужно? — тихонько выругался Миша и схватил смартфон. На экране вспыхнула довольная физиономия Алисы. Темно-русые растрепаные кудри окружали лицо с километровыми ресницами. Что это ей понадобилось в такую поздноту? — Алё Алис, привет, — на автомате пробормотал он, прижав телефон щекой к плечу. — А-лё, — протянула она в обычной манере хорошего настроения, — я пришла. — А-а, — он замялся, — погоди, я… — Ты обещал вчера, что латынь мне объяснишь, — напомнила она. Миша мысленно матернулся. Так она сегодня, а не завтра… Точно, вылетело совсем. — А, да, конечно, заходи, — сказал он и поплёлся к двери. По привычке приник к глазку. Ну да, вот она — цветастые джинсы, серый кардиган и маленький рюкзачок. Стоит и выжидающе переминается с ноги на ногу. Он открыл и, незаметно вздохнув, сказал: — Привет, заходи. Та только кивнула и впорхнула в полумрак квартирки. — Где можно обувь поставить? — поинтересовалась она, не оборачиваясь. — На подставку слева, — тоже не поворачиваясь буркнул он, закрывая дверь и поворачивая ключ в замке. — Бабушки опять нет? — с заметной радостью поинтересовалась Алиса. — Да, уехала, — кивнул он, протискиваясь мимо неё. — Ага, — усмехнулась та, — я её пирожки не забуду ещё долго. До сих пор ору с того случая. — Мда, смехотища, — бесцветно промямлил он, чуть оглянувшись. Бабуля, когда Алиса в тот вечер засмеялась и показала ей почерневший с краю пирожок, очень смутилась и расстроилась. С тех пор она иногда недопекала пироги и булочки, боясь снова пережарить. Больше он Алису на чай не звал. Тем временем та прошла в ванную помыть руки. — Я чай поставлю, — скорее себе, чем ей сказал Миша, проходя на кухню мимо ванной, — тебе какой? — Молочного улуна нет? — донеслось из-за двери. — Нет, есть земляничный, жасмин, бергамот или… — Да пофиг, какой хочешь. — Ладно. Миша взял бергамотовый, поставил чайник, поискал в шкафчике печенье, не нашёл, плюнул на всё и взял с окна фруктовую корзинку, выложив только пятнистый банан. На кухню зашёл Лёшка и сочувственно поднял глаза. Держись мол, всё понимаю. Миша зашёл в комнату, где обычно делал домашку. Сейчас там на диванчике уже сидела Алиса со своим рюкзачком и вынимала оттуда тетрадь с пеналом. Миша бросил взгляд на складной кофейный столик, подтянул его к дивану и поставил корзину туда. Алиса даже не взглянула, продолжив копаться в пенале. Ну да, любимую розовую ручку ищет. — Чай скоро будет, — сказал он, садясь на диван. — Угу, — неопределённо кивнула та. — Давай, что там у тебя? — Миша повернулся к ней, — на этот понедельник? — Неа, на следующую неделю. Не хочу маяться с этим, надо пораньше сделать. «И поэтому ты дёргаешь меня в полседьмого вечера, — мысленно проворчал он, — один раз помог — теперь на постоянной основе.» Миша ощутил гаденький укол совести. Алиса была единственной в группе, кто слушал его и даже поддерживал. Во всяком случае ей он мог выговориться, когда становилось совсем невмоготу. Разумеется при этом он негласно обязывался слушать и её жалобы на жизнь, но уж выслушивать Миша умел. У Алиски может манеры и не очень, но всё-таки после разговора с ней становилось лучше. А этим из группы не мог похвастать никто. — Так, ну короче я вот тут не понимаю, — она ткнула в замысловатое предложение, которое из-за мелкого почерка разобрать было ещё сложнее, — тут надо в дативус аукторис или как? Миша взглянул на буквы, незаметно вздохнул и начал: — Нет, не совсем. Смотри короче, сейчас покажу.***
Было уже полвосьмого. Он почти закончил разжёвывать очередной речевой оборот когда из другой комнаты раздался истошный вопль кота. — Ёлки! — Алиса подскочила и чуть не пнула корзину с фруктами, — забыла уже, что у тебя котяра. Чего это он? — Чужую кошку увидел, — буркнул Миша и быстро пошёл проверять. В той комнате он забыл включить свет. Лёшка сидел светлым пятнышком на окне, его приподнятая шерсть сейчас была оранжевой от фонарного света, бьющего в окно. — Ну чего там? — Миша подошёл к окну, — кошка? Птица? На улице по-прежнему лил дождь. Мимо в сырой темноте проносились темные автомобили со слепящими фарами, по тротуару на той стороне куда-то спешили прохожие. Отъехал от остановки трамвай. Какая-то белая легковушка, стоящая на светофоре, тронулась и быстро скрылась за поворотом. Лёшка встряхнулся, спрыгнул с подоконника, едва не уронив бабулин кактус, и, как ни в чём не бывало, поспешил на кухню. — Интересное кино, — пробормотал Миша, развернулся и пошёл обратно. — Ну, что это было? — моргнула Алиса. — Без понятия, хрень какая-то, — пожал тот плечами, — так, давай заканчивать быстрее, тебе ещё домой идти.***
Идти Алисе предстояло действительно далеко — жила на другом конце района. Поэтому она поспешно собралась, всё-таки вникла и смогла добить последний абзац. Блин, человек уже две недели проучился, а тему только-только понимать начинает. Впрочем справедливости ради, латынь в группе не понимал почти никто. Алиса ушла быстро и как будто виновато. Закрыла за собой дверь, пожелала спокойной ночи и, чуть не споткнувшись о собственные кеды, поспешила к лифту. Миша уже хотел закрыть дверь, как вдруг Алиса вернулась и сказала: — Слушай, мы в среду с ребятами в парк собрались, не придёшь? Люба вкусняшки обещала, Андрюха гитару принесёт. — Да нет, я… Мне же английский готовить, помнишь? Я срез завалил, теперь браться за эту ересь, а то не сдам нормально. — Так ты меня кидаешь, — насупилась Алиса, — один раз и расслабиться можно. Сколько у тебя за срез? — Не помню, какая разница, — буркнул он, закрывая дверь, — иди лучше, темно уже. — Эх-х, пока, — вздохнула та и потопала к лифту. Вдруг какой-то странный холодок донёсся до него из замочной скважины. Будто форточка от ветра распахнулась и впустила скользкий сквознячок. Миша почему-то подумал об Алисе, резко открыл дверь и шагнул на лестничную клетку. — Эй, Алис, стой! Перед ней уже открылись двери лифта, но она обернулась к нему: — Ты чего? Миша смешался. Он действительно не знал, чего. Ему просто что-то не понравилось в этом лифте. Непонятно что и почему, но очень не понравилось. — Ты у меня ручку забыла, — брякнул первое, что пришло в голову, — оставила на диване, я принесу. Алиса недоуменно отступила от лифта, двери которого почти сразу закрылись. Миша уже скрылся в квартире, забежал в комнату, разумеется ничего не нашёл, но всё равно выдохнул. Смущённый и немного растерянный, он вернулся к ней. Алиса уже стояла с раскрытым пеналом и ручкой в руке. — Извини, показалось, — мотнул он головой, — я был уверен что видел её. — Вылезай хоть иногда из своей норы, — вздохнула Алиса. — Ага. Давай, пока ещё раз. Она ткнула кнопку, но лифт уже уехал. С досадой тряхнув головой Алиса пошла на лестницу. Хорошо ещё что этаж четвёртый, а не десятый. Миша, всё ещё не понимающий что это было, обескураженно запер дверь. Спать лёг почти сразу, очень не хотелось оставаться один на один с этими мыслями. Что только на него нашло? Наверно Алиска права — совсем перестал выходить из дома, да и с этим английским нервы ни к чёрту. Лёшка почему-то сегодня долго не ложился, всё шастал по уже темной квартире туда-сюда. Миша уже хотел встать и глянуть в чём дело, но тут кот вернулся и вспрыгнул на кровать. — Успокоился? — негромко спросил парень. Тот только перевернулся у него в ногах, свернулся и уткнулся мордой себе в бок. Скоро стало слышно негромкое мурчание — верный признак, что Лёшич спит. Все мысли почти сразу потеснились. Под этот мягкий звук засыпалось куда лучше, чем в простой тишине. Он был этаким сигналом, знаком того, что всё в порядке. Стараясь не потревожить лишним движением ноги этот тёплый тяжёлый клубок, Миша закрыл глаза.***
Несмотря на покровительственную тушку кота, спал парень неважно. Ему снилось что он пришёл в какой-то сосновый лес, причем росший на очень неровной холмистой местности. Потом небо из голубого вдруг стало чернильно тёмным, и над чёрными верхушками деревьев замельтешели беззвучные фиолетовые молнии. Ему стало страшно, он бросился бежать, взбираясь на холмы и сбегая с них. В какой-то момент позади раздался рокот и скрежет, Миша побежал быстрее, обернулся и увидел что по узкой тропинке на склоне холма, над самой пропастью оврага к нему несётся здоровенный оранжевый камаз. Парень рванул дальше с места, но споткнулся о корень, перелетел через него, шлёпнулся наземь и вдруг увидел, как камаз в отстветах молний заваливается набок и падает в овраг, исчезая во тьме. А потом раздаётся такой жуткий грохот, что Миша просыпается. Всё тело холодило от пота. Он часто дышал. Ну, тише, дружище, тише, видишь, всё норм. Тёмная комната, бабулины вышивки с кошками на стенах, Лёшыч сидит в ногах. Тоже, правда, не спит, видно проснулся когда хозяин вскочил. — Ничего Лёх, спи дальше, — прошептал парень, выдыхая и опускаясь на подушку. Сон срубил тяжёлую бошку быстро, поэтому Миша не услышал испуганные голоса людей за дверью. Людей, которых разбудил тот же грохот и скрежет.