Как поймать Ветер, как пленить Воды

Первым делом Черновод заявился к Хуа Чэну, подкараулив того в Призрачном городе без принца. Собиратель цветов под кровавым дождем расхохотался, увидев Хэ Сюаня в облике девчонки-замарашки и отпустил пару непристойных шуток, от которых уши и щеки у Черновода покраснели от ярости (хотя демоны не краснеют!). А сам-то Хуа Чен! Восемьсот лет бегал за каким-то принцом-мусорщиком! И вообще, это мерзость — отношения с мужчиной. Впрочем, не одному Непревзойденному демону указывать другому, с кем спать или кого наказывать. Хотя даже в презренном Цинсюане мужественности поболее, чем в этом восьмисотлетнем праведнике с лицом куклы (который теперь, правда, стал сильнейшим небожителем, но сути это не меняет). Это же просто смешно! Этот принц должен юбки носить, учитывая теперь, какую роль он выполняет при Собирателе цветов при бла-бла-бла. Впрочем, эти мысли Черновод оставил при себе. А Хуа Чэну (кипя от ярости) сказал следующее: — Наши дороги не пересекались ни разу. Ты правишь на суше, я на водах. Но только попробуй нарушить мои планы в отношении бывшего Повелителя ветра! — А то что? — уточнил Хуа Чэн, поднимая бровь и темнея лицом. Однако Черновода таким было не пронять. — А то я расскажу одному очень, очень наивному восьмисотлетнему праведнику и двум его заклятым дружкам, что один Непревзойденный демон создал куклу принца, пустотелую точную копию. А потом кое-что делал с этой куклой. — Это неправда! Я не… Ты! — Хуа Чэн аж лыбиться перестал, и это было прекрасно. Черновода чуть отпустило. — Куклу ты создавал, не спорь, — хмыкнул Хэ Сюань, — а уж что ты с ней делал… Поверь, каждый подумает в меру своей распущенности и каждый просветит принца исходя из нее же. На твоем месте я бы не лез ко мне под руку, иначе устанешь доказывать принцу, что украшал его облик цветами и только, и не совал свой пестик в его лепестки! И принца своего удержи от визитов к дружку какими хочешь способами! Хуа Чен зло прищурился, но кивнул и звонко щелкнул пальцем по серебряному наручу — в знак согласия, видимо. Черновод ретировался не прощаясь. Теперь он был совершенно готов. *** После пиршества в храме Водяных каштанов Ши Цинсюань пребывал в задумчивости. Это было весьма несвойственное для бывшего Повелителя ветра состояние, но подумать было о чем. Во-первых, он окончательно понял, что в той последней битве веером и силами его одарил не Хуа Чэн. Ведь Собиратель цветов под кровавым дождем сражался с Владыкой в Божественном городе, в небе, а затем на горе Тунлу, где отдал все без остатка силы Се Ляню. А значит, он никак не мог в это же время ударить Цинсюаня, да так, что Ветер снова почувствовал магическую мощь, бегущую по венам. Никак не мог Хуа Чэн починить, вернуть, а затем отобрать, да так, что Цинсюань и не заметил Веер повелителя ветров, ведь этот веер остался на страшном острове, у демона, который каждую ночь снился Ветру в кошмарах. Во время праздника в храме Водяных каштанов Ши Цинсюань окончательно понял, кто в тот день принял облик Собирателя цветов под кровавым дождем, починил веер Повелителя ветра и передал ему магические силы во время битвы. А также кем был тот безумный даос-заклинатель, преследовавший Ши Цинсюаня целый год. Ошибки быть не могло, и эта мысль бросала Ши Цинсюаня в дрожь — Мин И, или, если правильно говорить Хэ Сюань — демон Черная вода Погибель Кораблей, убийца брата, бывший лучший друг! Именно он целый год избивал бывшего Повелителя ветра и передавал магические силы для излечения. Ши Цинсюань бы понял, если бы бывший друг пришел убить его — спустя год. Пытка реальностью, а затем смерть вполне вписывались в его изощренный план мести. Однако Хэ Сюань помогал ему. Тумаками и обидной бранью, но помогал — ведь сломанные во время драки с водяным гулем рука и нога зажили! Ши Цинсюань теперь лишь чуточку хромал. Мысль о хромоте и гулях напомнила Цинсюаню о «во-вторых» — он хотел попросить Се Ляня, а скорее Собирателя цветов под кровавым дождем о помощи. Ведь после той жуткой ночи ужаса, падающего с неба, мелкая нечисть в городе распоясалась, особенно водяные гули. Жители обходили колодцы на окраинах десятой дорогой, но люди все равно пропадали. Когда Черновод бросил Ши Цинсюаня в городских трущобах, Ветер какое-то время провалялся на грани сознания и бреда от пережитого, как вдруг почувствовал, что в ногу впилось что-то острое, а в нос ударил трупный смрад. Ши Цинсюань заорал, увидев, что за ногу его схватил водный гуль. Мелкий, словно в прошлой жизни был ребенком. Подскочив, Ши Цинсюань спихнул его с себя и побежал, не разбирая дороги. Тварь погналась за ним, запрыгнула на спину, и они снова покатились по земле. Трупное дыхание твари обожгло Ши Цинсюаню шею, и бывший Повелитель ветра понял: вот она, смерть. Однако внезапно память подкинула картинку: искаженное ненавистью белое лицо, черные бездонные глаза и белая рука, залитая кровью, а в руке… Ши Цинсюань заорал. Голова брата все ещё кричала, когда демон оторвал ее от тела. Ши Цинсюань, вторя этому крику, впился зубами в шею водяному гулю, который жевал его руку. Хватка на руке пропала, а Ветер, продолжая орать, обхватил гуля ногами, навалился всем весом, а голову резко дернул вверх и в сторону. Послышался хруст, гуль в его хватке обмяк. Перед глазами, словно зачарованное на повторение, лицо Мин И сменяло лицо Черновода, и они оба — мертвой головой брата. Подвывая и всхлипывая, Ши Цинсюань подобрал камень и молотил им по голове гуля, пока от нее не осталась лишь кровавая каша. Бывший Ветром хотел тогда умереть. Думал, что и сам станет водяным гулем. Вспомнил еще, что Мин И всегда ненавидел водяных гулей и решил, что так или иначе бывший лучший друг совершит свою месть. А потом все пропало. Очнулся Ши Цинсюань в заброшенном храме, где его выхаживали нищие и бездомные. Однако это было давно. Теперь же в городе появилось столько гулей, что чиновники вознесли молитвы Владыке (только он их, понятное дело, не услышал). А Цинсюань решился попросить помощи у Се Ляня и Хуа Чэна, но после бестактного вопроса «откуда демоническая Ци Хуа Чэна внутри Се Ляня» и явного замешательства Се Ляня, он просто не осмелился просить. Чтобы привести мысли в порядок и обдумать план действий, Ши Цинсюань решил вернуться в город в одиночку. — Ах вы, вонючие твари, бесполезные уроды! — услышал Ветер, подходя к разрушенному храму, что служил ему домом уже больше года. — Как вы посмели свои гниющие рыла высунуть! — продолжал ругаться тонкий девичий голосок совсем недалеко. Ши Цинсюань прибавил шагу, а потом побежал, чуть прихрамывая. Он уже учуял трупную вонь гулей, услышал их приглушенное рычание. Но раньше они не подходили так близко к его храму! Сейчас разрушенный храм был пуст — все друзья Ветра ещё пировали в храме Водяных каштанов. Однако прямо на ступенях Ши Цинсюань увидел молодую девушку, почти ребенка, судя по нескладной худобе, которую не скрывали черные лохмотья, некогда бывшие мужским платьем, сшитым на высокого мужчину. Девчонка держала в одной руке камень, во второй палку и бранилась похлеще генерала Фэн Синя на двух средних размеров гулей, которые осторожно подбирались к ней с двух сторон. — Бросай камень и беги! — крикнул ей Ши Цинсюань, на бегу вынимая из наплечного мешка свое оружие. Девчонка вскинула на него взгляд и забранилась ещё сильнее. Она метко швырнула камень в одного гуля и попала прямо тому в глаз. Гуль, скуля, покатился вниз по лестнице прямо под ноги Ши Цинсюаня и под удары его… Ох, Ветер ещё и сам не придумал, как называть свое самодельное оружие. Больше всего оно напоминало плетку, но состояло из связанных вместе веревкой небольших острых камней, которые покрывал тонкий слой серебра из расплавленных монет. Гули боятся серебра — это все знают. Но раздобыть меч, даже стальной, у Ши Цинсюаня не получалось, так что он смастерил вот такую плетку. Оружие часто крошилось и ломалось, серебрение облетало, но Ветер терпеливо перебирал его заново — ведь от гулей оно здорово помогало. Убивать — не убивало, ведь гуля очень сложно убить, но ранило сильно — и в самые чувствительные места. Раны, нанесенные серебром, на гулях не заживали. Этого было достаточно, чтобы гули держались подальше от храма Ветра. — Вжух! — серебристые острые камни хлестнули гуля по глазам. Вонючая красно-черная жижа брызнула на рубаху Ши Цинсюаня. Гуль взвыл так, что уши заложило, и бросился прямо на бывшего Повелителя ветров. — Вжух! Вжух! — каменная плеть снова взмыла, полосуя шею и уши твари. На последнем ударе несколько камней застряли в плоти гуля, и тот, дернувшись, вырвал плеть из руки Ши Цинсюаня. Ветер отскочил назад, оглядываясь: второй гуль куда-то пропал, а девчонка как раз поднимала камень с земли. — Беги! — завопил Ветер и толкнул ее прочь. Девочка упала с воплем: «Ах ты бесполезный идиот!», но камень все-таки бросила. И попала Ши Цинсюаню в плечо. Это конец, подумал Ветер, чувствуя, что рука моментально онемела. Он подобрал палку и со вздохом развернулся, чтобы сразится с гулем - убежать, к тому же вместе с девчонкой, он все равно не успевал. Но обнаружил, что раненой твари и след простыл.