Next to Me

      К утру Зик не ушёл. Всю ночь он так и проспал у кровати Аккермана, запрокинув на неё голову. А Ливай, в свою очередь, спал крепким сном. Крепким, лишённым сновидений. Это было редкостью. Тусклый свет раннего рассвета пробивался сквозь плотные шторы, мягко освещая комнату. В воздухе стояла тишина, нарушаемая только ровным дыханием спящих. Проснувшись первым, Ливай даже не сразу разбудил Зика. Тот спал, чуть приоткрыв рот, и сопел. Ливай не раз наблюдал за тем, как Йегер спит. Вот у кого у кого, а у него в лесу не возникало проблем со сном. Но сейчас… Сейчас Ливай смотрел на Зика без той ненависти и злобы, что были тогда. Сейчас… он был на удивление спокоен. Тихий шелест листвы за окном напоминал Ливаю о тех временах. Когда жизнь была понятной, хоть и неспокойной. Сейчас всё было иначе. Вид Йегера, умиротворённого и расслабленного, не раздражал. Его лицо казалось почти детским, беззащитным. Тонкий луч солнца, проникший сквозь щель в шторах, мягко осветил лицо Зика, придавая его чертам золотистое сияние. Ливай почувствовал неожиданную теплоту в груди, что было для него непривычным. И, вместо того, чтобы пнуть его в голову ногой, Ливай приподнялся и позвал, даже осторожно.       – Эй… Эй.       – …А?       Зик открыл глаза, недоумённо посмотрел по сторонам, будто осознавая, где он вообще находился, потом кулаком протёр глаза и обернулся.       – А… Капитан. Доброе у-утро, – он зевнул, не прикрывая рот. – Как тебе спалось?       – Нормально, – сухо ответил Ливай, но всё же добавил. – Даже хорошо.       Зик улыбнулся, потягиваясь на месте.       – Видишь, как хорошо, что я остался… А ты сомневался.       – Не в тебе дело.       – Да-а? А в ком же?       Ливай цыкнул, падая обратно на подушку. Бодрствующий Зик уже раздражал. Но прежде, чем он успел придумать, как бы поязвительнее ответить, Йегер поднялся на ноги и усмехнулся.       – В любом случае, это было и в моих интересах, капитан. Поэтому можешь не переживать, ты не в долгу.       – Почему это ещё “в твоих интересах”? – спросил Ливай, приподнявшись в кровати.       – Потому что если ты не выспишься, то будешь вдвое больше на меня бурчать. А оно мне надо?       Ливай скрестил руки на груди и цыкнул ещё более недовольно и злобно, на что Зик указал на него пальцем.       – Вот видишь! А так было бы вдвое больше, чем это! Так что всё правильно я сделал.       Выхватив подушку из-под спины, Ливай запустил её в Зика, но тот без проблем её поймал одной рукой.              – Косишь, капитан.       – Да заткнись ты.       Зик положил подушку обратно на кровать, присел на её край и вздохнул. С одной стороны, сейчас был неплохой шанс предложить Ливаю покидать что-то другое – мячик – но с таким его настроением на положительный ответ можно было и не рассчитывать. Поэтому, запасшись терпением, Зик чуть улыбнулся и предложил.       – Чем ругаться, может, лучше попробуем новый новый порошок для твоей ноги, м, Ливай?       Не без скепсиса Аккерман посмотрел на Зика, на его улыбку... и всё же сдался, закатывая глаза.       – Хер с тобой, недо-очкарик. Давай.       Следующие полчаса они потратили на обработку ран. Комната наполнилась запахом антисептиков и медикаментов. Зик осторожно засыпал рану на ноге тонким слоем порошка, после чего замотал всё бинтом, двигаясь уже уверенно и ловко. Ливай удивился – рану даже не защипало. Но Зик поспешил убедить сразу засомневавшегося в эффективности Аккермана, что всё так и должно быть. Остальные раны они перебинтовали по старинке, ничего не меняя. Ливай чувствовал, как прохладные бинты мягко ложатся на его кожу, скрывая под собой следы сражений и боли. Глаз, по мнению Йегера, заживал хорошо, пальцы и того лучше. По сравнению с прошлым месяцем всё точно выглядело куда более сносно.       Вся следующая неделя прошла в относительном спокойствии. Ливай по большей мере читал книги, Зик – в одиночестве кидал мяч в стену в своей комнате. Так, конечно, было совсем неинтересно, но предложить игру капитану он не решался. Общие трапезы уже проходили спокойно, разговоры не докучали, дни проходили без прецедентов. Единственное – Ливай всегда убирал книгу под подушку, только заслышав шаги Зика по коридору. Не хотел, чтобы тот его за этим застал. Пока однажды Аккерман, несмотря на быстро возникающую боль в глазу, так не зачитался, стараясь вникнуть в сложно написанные предложения, что и не заметил, как закончивший с уборкой дома Зик, покурив, подошёл к его комнате. Уж слишком давно от капитана не было ничего слышно, поэтому Йегер заглянул внутрь.       – Эй, капитан, ты там ещё не ум...       Зик осёкся на полуслове. Ливай сидел в комнате, держа книгу в руках, и, похоже, внимательно её читал.       – Ну ничего себе… – присвистнул Йегер и цокнул языком.       Ливай тут же захлопнул книгу. Лежащая у него на коленях, она походила на орудие преступления, с которым Аккермана застукали с поличным.       – Стучаться надо, недо-очкарик, – возмущённо прошипел он. – Чего тебе надо?       – Надо же, ты читаешь? – ухмыльнулся Йегер, пропуская мимо ушей чужое возмущение. – Я что-то думал, ты не умеешь…       – Ничего я не читаю, – продолжал шипеть Ливай, сам не зная, зачем по-детски отнекивался в такой ситуации, разве что из желчи.       – Да? – в свою очередь откровенно забавляясь, Зик указал на книгу. – А это тогда что, а, капитан?       – Я просто хотел подложить её под ногу… – пробормотал Ливай первую пришедшую в голову отмазку.       – И под какое же место под ногой, а, капитан? – преувеличенно заинтересованно спросил Йегер, заходя в комнату. – И все ты книги читаешь перед тем, как подложить?       – Под стопу, – врал дальше Ливай. – Она толстая, было бы удобно... Затекает она.       – И как, интересная?       Зик остановился у кровати, подняв брови, явно насмешливо, ожидая ответа. Ливай посмотрел на него исподлобья, крепче сжимая обложку книги.       – Отвали.       – Значит, интересная, – Йегер улыбнулся ещё шире. – Про что там?       – Тебе-то чего? – Аккерман переложил книгу на тумбочку, делая вид, что кидает её, но на самом деле перекладывая весьма бережно. – Сам читай!       – О, ты всё-таки читал! – довольно ухмыльнулся Зик. – И можешь не вертеться, я успел это заметить. И чего скрывал только, что способен книги читать?       – Не скрывал я... – пробормотал Ливай, смотря куда-то в сторону, но потом, чуть подумав, кивнул на книгу и признался. – Это… Эрвин советовал. Ещё давно. Просто у меня никогда не было времени, я всё отмахивался. А сейчас… Времени вагон. Да и я больше ничего и не могу. Хотя глаз, конечно, адово устаёт.       Желание подшучивать тут же отпало. Бессердечным Зик себя точно не считал, поэтому и издеваться над чем-то столь важным для Ливая он не мог и не собирался. Стерев улыбку с лица, он осторожно присел на край кровати и уже серьёзно спросил:       – Интересная?       – Д-Да, – чуть растерявшись от такой смены тона, коротко кивнул Ливай. – Наверное… Запутанно и читается сложно, – его губы немного дёрнулись в лёгкой грустной улыбке. – Очень на него похоже.       – Тогда будем развивать твой глаз, – улыбнулся Зик, хлопая себя по коленям. – А то ты как всегда, начал с самого сложного. Выбрал что помельче, и давай напрягать...       – Да? Мелко? – Аккерман открыл книгу, сдавая себя с потрохами, что до этого врал.       – Ага, – с ухмылкой кивнул Йегер, глядя на буквы. – Очень. Ты б для начала с чем крупнее потренировал бы... Чтоб не так напрягалось дно твоё.       – Ну... – Ливай потёр глаз. – Наверное. А как ты собрался тренировать?       Вот он. Прекрасный шанс предложить то, что вертелось на языке последнюю неделю. Зик запустил руку в карман, взял мячик и с хитрой улыбкой, жестом фокусника предъявил его Ливаю.       – Ну, например, с помощью этого…       – Это ещё ты откуда взял? – Аккерман скептически взглянул на мячик. – Тоже под шумок заказал, когда я не видел?       – Надо же, капитан, какой ты догадливый, – хмыкнул Зик и доверительно сообщил. – Вписал между лекарств, чтобы ты не заметил.       – Вот это да… – вздохнул Ливай и принял мячик из чужих рук. Повертев его в руке, он осмотрел мяч одним глазом, всё ещё с явным скепсисом. – И как же ты им собрался меня "лечить"? Вместо глаза он не подойдёт. Большеват.       – Ну я, конечно, могу попробовать его впихнуть... Но вообще идея была в другом.       – Ну-ка, – Ливай приподнял бровь. – Удиви меня. Что ты решил? Куда-то ещё его запихать?       Не сдержавшись, Зик расхохотался. Ливай был в своём репертуаре. Всё как всегда. Такие шутки Йегеру были по духу. Отсмеявшись, он выдохнул:       – Ох, капитан, почему у тебя все мысли только об одном? Не волнуйся, твоя прекрасная задница не пострадает, в глотку тоже не собирался, – продолжал он всё так же весело. – Просто думал покидать его тебе.       – Пару раз помыл меня, а уже "прекрасная", – усмехнулся Аккерман. – То-то ты так медленно мыло смываешь.       – Ты как-то плохо считаешь, капитан. Так хорошо мою, что ты в моих руках отключался, что ли? А я-то думал, чего ты в ванной почти не брюзжишь…       – На пальцах я считаю. На правой руке. И чего мне в теплой ванне брюзжать... – буркнул Ливай, решая не добавлять, что в ванной ему просто неловко что-то говорить. – Ты так-то тоже неразговорчивый. Небось, всё глазеешь на меня.       – Брось, Ливай. Я бы не стал так откровенно засматриваться. Я всё же джентльмен… – попытался сделать серьёзную мину Зик, но сдался и улыбнулся, снова возвращаясь к делу. – Так вот. Движущийся объект, не самый крупный, всё такое… Да и для восстановления рефлексов полезно будет. Ну, как тебе идея?       Взгляд Ливая оставался прикованным к мячу. Зик говорил что-то дельное. Физические тренировки уже были совсем не его – любое напряжение рук или ног вызывало кровотечение. Но вот это… Это было неплохим предложением. Попытаться восстановить хоть что-то, хоть немного – Ливай был готов цепляться за любую такую возможность. Во взгляде его появилась какая-то твёрдость и даже былой азартный блеск.       – В целом... – он хмыкнул. – Наверное, неплохо. Можно попробовать. Хоть что-то новенькое.       – Ну что, когда начнём? – сразу улыбнулся Зик, не ожидав, что Ливай так просто согласится, и теперь желая успеть, пока он не передумал.       – Да хоть сейчас, чего мне, – Ливай пожал плечами и вернул мяч Зику. – Читать я задолбался.       – Опять спешишь, капитан. Дай глазу отдохнуть часа пол, тогда и начнём. Как насчёт того, чтобы пока сходить за дверь покурить?       – Ты же только что курил... Я в порядке. Можно и сейчас.       – Ну хотя бы минут десять… – строго нахмурился Зик.       – Ладно, – вздохнул Аккерман. – Хер с тобой.       – Вот так бы сразу, капитан, – Зик подхватил его на руки и посадил в кресло. – Ладно уж, курить не буду, рядом постою, пока ты в небо будешь пялиться.       – Попялюсь, – пробормотал Ливай. – Хер с тобой.       Усмехнувшись, Зик вывез кресло из комнаты и покатил через дом на улицу. За входной дверью их ждало яркое солнце. Июньский ветерок обдувал кожу своей прохладой, даруя свежий воздух, которого так не хватало взаперти. Ливай глубоко вздохнул, прикрывая глаза, чтобы почувствовать этот запах, который он всегда ассоциировал со свободой, и тихо выдохнул:       – Свежо...       – И что из этого? – хмыкнул ему в ответ Зик. – Может, тебя одеяльцем укрыть, чтоб не мёрз?       – Мне не холодно, – приоткрыв глаз, Аккерман покосился на Йегера. – Воздух свежий. Но на небо я пялиться не буду. Ослепну ещё.       Зик взглянул на Ливая так, будто бы хотел спросить: “Ты дурак или да?”, но произнёс всё же несколько другое.       – А кто тебя заставляет смотреть на солнце, а, капитан?       – Ты своим "будешь смотреть на небо". И хочешь – кури. Хер с тобой.       – Да что ты заладил-то "хер со мной, хер со мной"... – краем глаза Зик взглянул на Ливая. – Он всегда со мной, если уж на то пошло, капитан.       – Уверен? – спросил Ливай с каким-то блеском в глазу. – Даже он успел отрасти, а?       – Что-о? – переспросил Зик, не веря своим ушам.       – Ну, когда я тебя вырезал, от тебя было только тулово, – пояснил Ливай, уже не сдерживая ухмылку. – И до этого ты вырос почти с нуля, когда взорвался… Отсюда и вопрос – сколько раз у тебя отрастало там?       – Тебе-то какое дело? – насупился Зик, но тут же хмыкнул. – Или хочешь узнать, не становился ли он больше с каждым разом?       – А если и так? – без капли смущения усмехнулся Ливай. – Было бы неплохой моральной компенсацией, если да.       – И с каких это пор тебя интересует мой хер, капитан? – не сдержал смешок Йегер. – Но, боюсь, мы этого не узнаем, не сравнивал, как понимаешь, не до того было. Так что придётся тебе довольствоваться тем, что есть, уж извини, капитан.       – Да уж... Умей довольствоваться малым, да?       – Чего это сразу "малым", Ливай? Или ты по себе судишь?       Тут Ливай всё же стушевался. Его-то член Зик видел. Немного засмущавшись, ведь Йегер застал его врасплох, он пробормотал:       – Ничего не по себе, – вдруг в голову Ливаю пришла отличная, на его взгляд, мысль, как уколоть Зика в ответ, и глаза его вновь загорелись. – И много ты его рассматривал?       Теперь уже пришла очередь Зика смущаться. На самом деле, он и правда пару раз туда невольно смотрел. Невольно оценивал. Но признаваться в этом совершенно не хотел. Вот он и отвёл взгляд и пробормотал:       – Делать мне больше нечего...       – Видимо, правда нечего, – усмехнулся Ливай, заметив, как чуть порозовели чужие щеки.       – Да с чего ты это взял? – огрызнулся Зик, стремясь скрыть неловкость.       – Да с того, как ты огрызаешься. Ну заглядывался и заглядывался, – Ливай чуть улыбнулся. До этого он боялся и смущался, когда взгляд Зика падал туда, но теперь совсем не чувствовал стыда, желая подколоть ещё сильнее, поэтому напомнил. – И задница у меня прекрасная...       – Ага, на удивление всё ещё накачанная, – насмешливо фыркнул Зик, на деле закапывая себя ещё глубже. – Заглядывался... Скажешь тоже…       – А то, – Ливай наклонился чуть вперёд, чтобы видеть лицо Йегера. – Столько сидеть на ней. Но всё же – и что, каждый раз, как новенький?       – Нет, каждый раз как старенький! – Зик закатил глаза. – Чего тебя это так волнует, капитан? Тоже хочешь посмотреть? Если да, ты уж не стесняйся, скажи, может, в следующий раз это ты меня помоешь!       – Мне одной рукой неудобно будет. И мне просто интересно. Мало интересного в жизни, вот ты зато ящерица.       – Вроде ж был обезьяной, а, капитан?       – Был, да перестал. Хотя и ящерицей перестал. Так что береги его, ещё раз не отрастет.       – А чего ты так о нём заботишься, а, капитан? – усмешка Зика стала шире. – Жалко будет, что не сумел попробовать?       Ливай запрокинул голову и с вызовом посмотрел в чужие глаза, всё равно сохраняя спокойствие.       – Ну мне же "довольствоваться", ты сам сказал.       – Мало ли что я сказал, капитан, – ухмыльнулся тоже выглядящий спокойным Зик. – Или ты уже настроился им завладеть?       – А ты моей "накачанной задницей"?       – Конечно, капитан, сплю и вижу, как завладеваю, – хохотнул Йегер.       – Простыни хотя бы стираешь?       – Ну так как я делаю всю работу по дому, ты в любом случае не узнаешь, как часто.       – Если так, то фу, – представив, сморщился от омерзения Ливай. – Я сейчас чуть оклемаюсь и заставлю тебя драить этот дом до последней пылинки.       – Фу, капитан, что ты там себе представил? – Зик скопировал чужое выражение лица.       – Как ты мной "завладеваешь", – соврал думающий о простынях Аккерман. – Зрелище не из приятных.       – Чего это? – насмешливо протянул Зик, наклонив голову. – Я же красивый, ты сам сказал.       – Ну и что, что я сказал…       Несмотря на это бурчание, Ливай ненароком представил то, что сам упомянул. Они с Зиком на кровати, горячее тело, полумрак… У Аккермана порозовели уши, а Йегер, насмешливо на него глядя, отозвался:       – Ну и то, что я не пойму, что в этом такого ужасного, в таком-то случае. Зрелище ему неприятное, ишь ты!       – А тебе приятное? – парировал Ливай и приподнял взгляд, тем самым выдавая, как он порозовел. – Польщён.       – Это ты поэтому так покраснел, да? – усмехнулся, глядя на его уши, Зик.       – А ты?       – А что я, капитан?       – Покраснел, – Ливай поднял палец, указывая на румянец на щеках Зика.       Но при этом картинка не уходила из его головы. Кровать. Полумрак. Горячее тело на собственном. Поцелуи в губы, шею, ключицы. Хриплое горячее дыхание над ухом. Давно забытое ощущение заполненности, ходящего внутри твёрдого органа, приносящего наслаждение с каждым глубоким движением… Ливай встряхнул головой, чтобы прогнать назойливую мысль из головы, даже не догадываясь, что Зик думал о том же. Маленькое тело капитана под ним. Всхлипы, стоны, разгорячённая кожа. Узкие мягкие стенки внутри тела. Пальцы, впивающиеся в кожу спины. Откашлявшись, Зик пришёл в себя, хоть взгляд его и несколько помутнел.       – Кто знает, капитан… – неопределённо ответил он и пожал плечами. – Тебе показалось. Но десять минут уже давно истекли, пойдём, пожалуй, займёмся делом уже.       – Наконец-то… – облегчённо вздохнул Ливай, радуясь, что сможет отвлечься от ненужных и непрошенных мыслей. – Надышался я, спасибо.       – Да, давно пора бы, – тайком выдохнул Зик, точно так же облечённо. – Как глаз?       – Вроде, лучше. Отдохнул.       – Ну вот и замечательно. Сейчас будем снова его напрягать.       – Ладно, – со вздохом согласился Аккерман. – Где будешь кидать?       – На улице, конечно, удобнее, но сложнее, солнце будет немного мешать, – принялся задумчиво рассуждать Зик. – А в доме солнца, конечно, нет, но зато мы рискуем что-нибудь там разбить. Так что выбирай сам, капитан.       – Да давай дома. Чего там разбивать-то... А вот на улице тебя спокойно могут увидеть.       – Тоже верно. Ну, дома так дома. Если что перебьём, чур, не ругаться, капитан!       – Ругаться не буду, – поспешил убедить его Ливай. – Буду бить. Молча.       – Тогда, капитан, я буду от тебя сбегать.       – От инвалида-то?       – Зная тебя, капитан, ты и с одной ногой постараешься меня догнать, – рассмеялся Йегер.       – И запульну тебе что-нибудь в спину, – подтвердил Ливай. – Но для этого надо потренироваться. Давай уже.       – Вот этого-то я и боюсь, капитан, – с притворным ужасом покачал головой Зик, попутно завозя капитана обратно в дом. – Остаётся только надеяться, что ты с одним глазом промахнёшься. Хотя, впрочем, вполне можешь и попасть, – он хмыкнул. – Что-то мне уже перестаёт нравиться идея с мячом.       – А мне нравится, – наоборот бодро ответил Аккерман. – Давай. Паркуй меня.       – Чего только не сделаешь… – Зик притворно тяжело вздохнул. Он довёз кресло где-то до середины гостиной и остановил его там, а сам отошёл на несколько шагов. Ливай посмотрел на Йегера и сразу предостерёг:       – Только не целься мне в лицо. Не потому, что это будет не смешно, если ты попадешь, а потому, что с глазами у меня и так не густо.       – Хорошо, пока не буду, – серьёзно кивнул на эту просьбу Зик. – Я сейчас буду отходить, ты скажешь, когда остановиться, чтобы ты хорошо видел мяч. Далеко тоже пока не будем, чтобы не перенапрягать твой глаз.       – Понял. И кидай медленно. Я пока не уверен.       Зик кивнул и медленно, по шагу, начал отходить назад, держа мяч высоко в согнутой руке. Когда Ливаю уже стало сложно его разглядеть, он поднял руку и скомандовал:       – Стоять.       – Опять спешишь, капитан, – хмыкнул Зик, когда остановился и оценил расстояние, и сделал пару шагов обратно к капитану.       – Сам же сказал...       – Я сказал – "чтобы ты хорошо видел мяч". Хорошо, а не еле-еле, капитан. Ну что, приступим?       Без предупреждения Зик тут же кинул мяч, но медленно, рассчитывая так, чтобы он пролетел рядом с левым плечом Ливая, если тот не сумеет его поймать.       – Да куда ты… – захотел сругнуться капитан, протянув руку влево, но хватательное движение сделал слишком рано, из-за чего мяч улетел за его спину, а он сам расстроенно выдохнул. – Чёрт...       Напротив, совершенно не расстроенный, Зик молча отправился за мячом. Вернувшись на прежнее место, он цокнул языком.       – Ты точно хорошо видишь мяч, капитан? – спокойно, без насмешки, спросил Йегер. – Может, мне стоит подойти немного поближе?       – Давай...       Кивнув, Ливай поджал губы, на этот раз точно собираясь поймать. Зик всё же сделал шаг вперёд и кинул мяч, целясь примерно туда же. Ливай приготовился. Он был готов поймать мяч, уже хотел сомкнуть руку, но внезапно подумал, что, наверное, и в этот раз тянется слишком рано, поэтому на этот раз промахнулся, попытавшись поймать слишком поздно. Мяч снова улетел ему за плечо и отскочил там от пола, заставляя Аккермана выругаться уже более эмоционально.       – Да чёрт!       Ухмыляясь, но ничего не говоря, Зик снова пошёл за мячом. Заняв своё место, он невозмутимо заметил:       – Да уж, капитан, подрастерял ты свои рефлексы... Помни, что у тебя один глаз, и расстояние и угол ты оцениваешь не совсем верно. Учти это на этот раз.       И снова мяч без предупреждения полетел по той же траектории. Ливай накрыл ладонью даже в нужном месте, но снова слишком поздно, только кончиками пальцев задевая шов на мяче. Мяч ускакал по комнате, а Аккерман уже закипал от злости.       – Из-за того, что у меня один глаз, я не понимаю, где он! Дело не в рефлексах, я тупо не вижу!       – Нет, Левай, дело в них, – Зик снова подошёл, поднял мяч и отошёл на то же место. – Ты привык оценивать только глазом и отвык полагаться на рефлексы. Теоретически, ты можешь поймать его даже с закрытыми глазами, но это мы проверять не будем. Оцени расстояние и направление моей руки, когда я буду кидать, и ты сможешь, – закончив объяснять, он насмешливо хмыкнул. – Или мне подойти ещё ближе?       – Давай… – пробормотал Ливай, злясь на себя ещё сильнее, что не мог победить какой-то белый мячик.       – Ты же понимаешь, что потом мы всё равно будем увеличивать расстояние, правда? – спросил Зик, но всё же сделал шаг вперёд и снова кинул мяч по той же траектории, что и до этого.       Ливай не успел ответить, будучи слишком сконцентрированным. Он вскинул руку наверх, мяч стукнулся о его ладонь, и, неуклюже пытаясь поймать мяч, который сам же немного отбил, Аккерман уже обеими руками потянулся вперёд. Почти вывалившись из кресла, он всё же поймал мяч и выдохнул, сжимая его в ладони. Есть. Первая победа. Он поднял взгляд на улыбающегося ему Зика, ожидая реакции.       – Уже лучше, – сдержанно похвалил тот. – Кидай обратно, Ливай.       Целясь где-то в центр чужой груди, Аккерман кинул мяч. Тот летел явно куда-то не туда, но Зик, почти не напрягаясь, поймал его где-то справа от себя.       – Ты куда целился, капитан? – спросил он, подкидывая мяч самому себе.       – В грудь, – честно, но мрачно признался Ливай. – В середину.       – Ясно. Значит, для того, чтобы попасть в грудь, тебе надо метить левее. На то же расстояние, на которое ты сейчас промахнулся. И ловить с тем же расчётом. Лови.       Очередной бросок, снова в левую сторону. Ливай закусил губу, напрягся, но всё же кое-как поймал мяч, последовав чужим советам. Неловко, едва не выронив, но поймал.       – Ну почти, – бросил свой комментарий Йегер. – Теперь кидай мне, капитан.       Ливай ненадолго замер, прицеливаясь. Он продолжал кусать губу, его взгляд выражал сосредоточенность. Резко выдохнув, он снова бросил мяч чуть левее и сильнее. И в этот раз почти удалось. Мяч полетел почти правильно, но Зик, поймав его, хмуро посмотрел на чужое серьёзное лицо с закушенной губой.       – Так не пойдёт, капитан. Ты всегда так нервничаешь?       – В смысле "нервничаю"? – Ливай поднял недоумённый взгляд на Зика. – Я не нервничаю. Я сосредоточен.       – Я бы сказал, чересчур, – Зик хмыкнул. – Сосредоточен он... ты весь скован, капитан, думаешь, мне не видно?       – Скован, говоришь? – сощурился Аккерман. – А тебе что, надо, чтобы я раскрепостился? Ты мне мяч кидаешь или что?       – Да, капитан. Именно раскрепостился. Ты же сам себе не даёшь. А с тем, как ты напрягаешься, твой глаз да и всё остальное заболит быстрее. Я тебе что, зря говорю про рефлексы? Вспомни себя раньше, в конце концов! Какой ты был быстрый, действовал не раздумывая, всё отточено до автоматизма! – перед глазами Зика снова встала та картина, тот капитан Ливай, который нёсся на него с мечами в руках, но сейчас, помимо укола фантомного страха, что испытывал тогда, Йегер заметил, что это было... красиво. По-своему завораживающе красиво. Он вздохнул и продолжил уже мягко. – Вот и сейчас... ты подмечай, но сильно не напрягайся. Даже если снова не поймаешь. Это будет всего лишь временный проигрыш.       – Очередной против тебя… – недовольно пробормотал Ливай, но глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Зик, впрочем, был прав. Аккерман был даже несколько благодарен ему за эту поддержку, а не очередные насмешки. Поэтому, становясь чуть спокойнее, он кивнул. – Попробую. Кидай.       Зик занёс руку и кинул мяч снова медленно и всё в ту же точку. Ливай в момент броска выдохнул. И неожиданно ему показалось, что мяч двигался совсем медленно, как пушинка, падающая с дерева. Раньше многое, что происходило в считанные секунды, воспринималось Ливаем так. За десятые доли этих секунд он мог принять любое решение, подстроиться под любые удары. И сейчас он словно заново почувствовал это. Отголосок прошлого себя. Почти не думая, полагаясь только на свою интуицию и рефлексы, Ливай выставил руку влево, смещая её относительно того, что видел, полагаясь на звук рассечённого воздуха, и всё же поймал мяч достаточно мягким движением. Не сразу поверив произошедшему, он выдохнул, испытывая небольшое облегчение.       – Во-о-от, капитан! – в свою очередь довольно улыбнулся Зик, как самый настоящий тренер. – Вот теперь ты понял! Кидай мне.       Таким же спокойным движением, будто он просто играет в мяч, а не старается выиграть в чём-то, Ливай перекинул мячик обратно. Этот бросок пришёлся чуть ниже груди Зика, но всё же почти по центру.       – Молодец, Ливай! – улыбнулся Зик ещё шире, радуясь этому прогрессу и ловя мяч. – Намного, намного лучше.       И снова бросок, туда же, влево от Ливая, но совсем чуть быстрее. И снова пойман, даже чуть проще, чем в прошлый раз. Ливай сразу отправил мяч обратно, целясь чуть выше, и Зик поймал его у своей груди.       – А ты не так плох, капитан! Быстро учишься! – он лукаво прищурился и сразу же кинул мяч обратно. – Или... вспоминаешь?       – Заткнись… – прошипел Ливай, ловя мяч, и кинул его Зику.       Да, Аккерман огрызался, но при этом его зрячий глаз будто бы прояснился. Лицо его уже было совсем не таким напряжённым. Ему уже начинало нравится происходящее. Следующий бросок Зика пришёлся уже в немного другую сторону, но Ливай всё равно поймал мяч, пусть и подхватывая его второй рукой, и отправил обратно умышленно пониже. Зик довольно наблюдал за лицом Аккермана, на котором разгладилась вечная нахмуренная морщинка, заблестел глаз и заиграла лёгкая улыбка. Да и в движениях наконец начала проглядывать прежняя грация, будто Ливай и это умел всегда лучше всех других, так что продолжая ловить и кидать мяч, иногда нарочно в другую сторону, Зик даже, пожалуй, слегка любовался. Ливай не замечал этого, ведь был слишком сконцентрирован на мячике, чтобы не пропускать броски, которые давались ему уже гораздо легче. Капитану стало спокойно и даже несколько весело. Уже несколько месяцев он не делал чего-то хоть чуть активного, поэтому между бросками он посматривал на Зика благодарным взглядом, в котором даже прослеживалось что-то отдалённо напоминающее радость. Ловя на себе его взгляд, Йегер улыбнулся в ответ, как бы говоря: “всегда пожалуйста, капитан, у тебя всё отлично получается”. Подачи его становились быстрее, но Ливай принимал их уже без проблем, сам ускорял броски, прикладывая больше силы. Кидать мяч оказалось куда более успокаивающим и занимательным времяпровождением, чем он мог предположить. И вот очередной бросок – медленнее, но уже не влево, как до этого, а вправо. Зик понадеялся, что Ливай разгадает и это движение, вспоминая, как кидал мяч с Ксавьером, и от этого улыбнулся даже довольнее и чуточку мечтательнее. Ливаю пришлось чуть развернуть тело, но мячик он всё же поймал, от чего огонь в глазу разгорелся ещё сильнее. У него всё получалось. Аккерман кинул мяч обратно, стараясь прицелиться теперь чуть выше, чтобы и Зику было сложнее, и тот, немного не ожидав этого, поймал чуть позже и чуть с большим трудом, чем до этого.       – А ты неплох! – раззадорившись, похвалил Зик и, сделав шаг назад, кинул вправо, довольно быстро, даже чуть закручивая мяч, азартно закусывая губу.       – А ты что думал, а? – усмехнулся Ливай, хоть и с трудом, но поймав мяч. Он кинул его обратно, примерно в правое плечо Зику, и случайно заметил, как тот закусил губу, и почему-то не смог отвести взгляд от чужого лица.       – Ну это ж ты мне доказывал, что ничего не можешь, капитан! – широко улыбнулся Зик, ловя мяч левой рукой. – А оказывается, ты ещё ого-го!       – Ну вот видишь! – хмыкнул Ливай, поймав ещё один закрученный мяч. – Рано еще меня списывать со счётов...       Тоже чуть прикусив губу, он кинул мяч обратно, целясь на уровне чужого бедра. В этот раз Зик уже и сам поймал мяч с трудом, вынужденный за этим наклониться.       – Ах так, капитан? – фыркнул Йегер и кинул совсем чуть выше чужой головы. Ливай поднял руку, поймав мяч без особых усилий.       – А что? Это ты тут профи... – Аккерман подал мяч обратно чуть левее живота Зика, и тот подхватил его правой рукой.       – Если так пойдёт и дальше, капитан, то ты меня догонишь! – хмыкнул Зик и закрутил мяч ещё выше, но так, чтобы Ливай смог дотянуться, если постарается. Оперевшись на здоровую ногу, Аккерман вытянулся, чтобы всё же поймать, и схватил мяч, без каких-либо возмущений о сложности подачи.       – Всё потому что из тебя неплохой тренер, Зик, – развеселившись от этой незамысловатой игры, Ливай радостно улыбнулся – шире обычного – и кинул достаточно простой после предыдущих бросков мяч, примерно на уровне чужого локтя.       Всё это время Зик внимательно следил за лицом Аккермана. За его просветлевшим, но сконцентрированным лицом, но такая внезапно широкая, радостная, непривычная улыбка неожиданно выбила его из колеи. Он засмотрелся. Неожиданно засмотрелся на Аккермана, такого настоящего, улыбчивого, красивого… Будто помолодевшего лет на десять, уже не похожего на потерявшего смысл своего существования солдата, а больше напоминающего мальчишку, увлечённого игрой. Каким был когда-то сам Зик. Он даже не сразу сообразил, что, задумавшись обо всём этом, непоправимо запоздал, пытаясь ухватить мяч там, где он секунду назад пролетел, и растерянно застыл, услышав глухой стук об пол.       – Ты это чего? – хмыкнул Аккерман, продолжая улыбаться. – Издеваешься?       Он приподнял взгляд на лицо застывшего в недоумении Зика. Улыбаясь уже скромнее, Ливай и сам не смог сразу отвести взгляд от этих широко раскрытых голубых глаз. До этого он ни разу не задумался, какие они были красивые. Глубокие, словно озеро или… море. Да, скорее как море. Почти такие же, как были у Эрвина. Такие же светлые и ясные. Почему сейчас он думал именно об этом? Стараясь чуть отвлечься, Ливаю пришло другое осознание – Зик, замерший в оцепенении, не специально упустил подачу. Ещё несколько секунд Йегер так и стоял, не двигаясь, пока всё же не встряхнул головой, отводя тем самым взгляд.       – Прости, капитан, – пробормотал в замешательстве Зик. – Задумался, – он пошёл поднимать мяч и, когда взял его и обернулся, уже вернул себе привычное выражение лица. – Ну что, хватит для начала, а? Раз уж ты меня обыграл.       – Ну, ты не поймал только один раз, – возразил Ливай, тоже встряхнувший головой, пока Зик наклонялся за мячом. – Я больше. Победа твоя. Но да... – он прикрыл глаз и потёр его кулаком. Я немного устал.       Ливай выглядел каким-то милым, когда так тёр свой глаз. Руководствуясь каким-то странным порывом, Зик стремительно преодолел несколько шагов между ними и сгрёб Ливая в объятия.       – Молодец, Ливай! – фыркнул он, приподнимая Аккермана на месте. – Гораздо, гораздо лучше, чем ожидалось!       Йегер посадил его обратно в кресло и отошёл, как ни в чем не бывало, а Ливай, не ожидавший этих объятий, потому что тёр в этот момент глаз, распахнул его. Сердце ёкнуло и пропустило удар, и всё желание возмущаться и ругаться сразу пропало. Аккерман не мог объяснить себе, почему сменил гнев на милость, поэтому только раздражённо пробормотал:       – Да ладно уж... Чего там...       – Да, капитан, – загадочно усмехнулся Зик. – Ничего особенного.       – Ну да... – Ливай потёр затылок. – Наверное... Но... – он приподнял взгляд и договорил искренне то, что думал. – Это было весело.       Внимательно разглядывая Ливая, будто оценивая, не шутил ли тот, Зик сощурил глаза. Но потом ему в сознание вернулось воспоминание о широкой и радостной улыбке капитана, явно не наигранной, явно настоящей, и Йегер так же широко улыбнулся и сам.       – Да. Очень, Ливай.       Аккерман, чуть заглядевшись на чужую улыбку, заражающую и его, сам легонько, но тепло улыбнулся. И это тепло в его улыбке стало ещё более неожиданным для Зика. Он невольно залип, не решаясь поверить, что Ливай Аккерман мог проявить к нему, Зику, тепло. Нет, это никак не укладывалось в его голове. Что-то было не так. Но спрашивать об этом могло означать то, что вся эта приятная, чуть ли не дружеская атмосфера разобьётся, как стеклянный шарик. И вот этого Зик допустить не хотел, поэтому, еле заставив себя поднять глаза, он задал другой вопрос:       – Ну тогда что, капитан?       – Ну… – задумался Ливай, и улыбка пропала с его лица. Он принялся размышлять вслух, как бы невзначай. – Меня там ждет книга... Но у меня устал глаз…       – Понял, капитан! – без промедлений кивнул Зик и, ухмыляясь, повёз Аккермана в спальню, к книге.       Ливай уже хотел открыть рот, чтобы пробурчать "ну и что ты там понял…", но вовремя передумал. Всё же то, что ему ничего не пришлось просить у Йегера или объяснять ему, радовало. Поэтому он просто молча сидел на кресле, смотря перед собой и снова прокручивая в голове то, как хорошо у него получалось ловить мяч после столь короткой тренировки. Зик тоже размышлял об этом. О том, как его самая большая радость, то, что он в путях определил, как смысл своей жизни, снова смогло произойти. Кидать и ловить, кидать и ловить. Эти простые действия приносили ему самые светлые чувства и воспоминания. И разделить это с Ливаем, такое личное, оказалось куда проще и приятнее, чем он мог вообразить. Да. Ему нравилось проводить время с Ливаем. Зик уже не пытался разубедить себя в этом. Поэтому, когда он довёз Аккермана до спальни, подхватил его на руки и усадил в кровать, Йегер сел рядом и взял в руки книгу, которую до этого читал капитан.       – Ну и где ты там остановился, Ливай? – жизнерадостно спросил он, забрасывая ногу на ногу.       – Там есть бумажка… – смущённо отозвался тот, устраиваясь на кровати удобнее у изголовья, привалившись к нему спиной.       Зик приоткрыл книгу и пролистал страницы, пока не нашёл среди них неровную бумажку, служившую Ливаю закладкой. Хоть она лежала и не на второй половине книги, но всё равно прочитано было явно гораздо больше того "одного раза", что пытался до этого показать Аккерман.       – И давно ты этим занимаешься, капитан? – усмехнулся Зик.       – Ну мне же надо чем-то себя занимать… – Ливай отвёл взгляд. – А вариантов у меня после ранений не так, чтобы много.       – И молчал… Попросил бы уже давно, – Зик покачал головой и, повернувшись к Аккерману, требовательно ткнул пальцем в книгу. – Ну и на какой строчке?       Ливай задумчиво заглянул в книгу. Какое-то время он бегал взглядом по странице, пока не указал большим пальцем раненной руки на одну из строк, уже чувствуя не смущение, а благодарность, что Зик был готов ему почитать, хоть и было непривычно делиться с ним чем-то сокровенным.       – Начни с этого абзаца.       – Как скажешь, капитан.       И Зик начал читать. Читал он неторопливо, негромко, с выражением, делая паузы в нужных местах и в то же время достаточно разделяя слова и предложения, чтобы Ливаю было всё понятно. Книга была художественной, но основанной на реальных событиях. В ней описывались тяготы, с которыми столкнулась небольшая группа людей, оставшаяся за стенами без еды и средств защиты. Как они распределяли между собой хлопоты, как рисковали жизнями, и как многие погибали в лапах титанов. Ливай внимательно слушал, при этом не отводя взгляд от лица Зика, от того, как тот старался читать с выражением, как двигались его губы и мышцы лица. Его спокойный голос убаюкивал и расслаблял, и со временем Ливай даже и не заметил, как перестал слушать, что именно Зик читал, и просто смотрел на него, как заворожённый, слушая один только голос. А Йегер читал, про себя отмечая, что книга действительно пока что казалась ему интересной. Ему было полезно узнать, как же справлялись элдийцы Парадиза, оставшись наедине с опасностью. Конечно, в книге присутствовал вымысел, но всё же выживание было описано крайне подробно. По старой привычке он водил пальцем по строчкам, которые читал, чтобы не сбиться и не пропустить ничего даже незначительного. Аккерман же в какой-то момент настолько отвлёкся, что совсем забыл, о чём вообще книга. Он не понимал почти ничего из того, что говорил Зик, слыша отдельные слова, но не складывая их в предложения, пропустив уже где-то страницу текста, при этом переводя взгляд то на его палец, легонько скользящий по книге, то обратно на лицо, находя его уже вовсе не отталкивающим, а, наоборот, достаточно привлекательным. Зик продолжал читать, пока случайно не наткнулся на слово, о значении которого мог лишь смутно догадываться, но не понимал.       – Хм? "Чёрный ящик"? А про что это, капитан? – спросил он и, не слыша ответа, перевёл взгляд на Ливая и повторил ещё раз. – Капитан?       Ливай будто завис. Он продолжал отстранённо глядеть на Зика, даже когда услышал обращение к себе. Оно дошло до него как будто с опозданием, через несколько секунд, и только тогда Аккерман встряхнул головой и недоумённо произнёс:       – А?       – Я так занудно читаю, что ты заснул? – хмыкнул Зик.       Только теперь Ливай смог оторвать взгляд. Чёрт. Вместо того, чтобы слушать, он засмотрелся на самого Зика. Засмотрелся… Даже думать противно. Нашёл, на кого засматриваться. На Зика, блять, Йегера. Но это был факт, который Ливай осознал о самом себе. Признаваться в этой минутной слабости самому Зику он точно не собирался.       – Н-Нет… – чуть смущённо пробормотал Аккерман, теперь принципиально не глядя Зику в глаза.       – Тогда что я только что спрашивал?       Силясь вспомнить, что там Зик говорил, Ливай напрягся, но в голове были лишь пустота и штиль. Он молчал, не отвечая ничего, отчего Зик ухмыльнулся.       – Так я и думал... Я ему, значит, тут читаю, стараюсь, а он в облаках каких-то витает. Если устал, то скажи, я потом ещё почитаю. И ты мне объяснишь про этот ящик.       – Ага, – сразу согласился Ливай, побыстрее уходя с темы, ведь всё же чувствовал себя несколько неловко. – Объясню. И ты правда хорошо читаешь. Даже без акцента почти.       – Ну спасибо, капитан, – самодовольно отозвался Зик. Он отложил в сторону книгу, предварительно снова положив в неё закладку, и заключил. – Потом продолжим.       – Положишь её чуть назад…? – смущённо попросил Аккерман.       Сначала Зик недоумённо посмотрел на капитана, но, поняв, что речь шла о закладке, с улыбкой кивнул, перекладывая её на пару страниц назад.       – Как скажешь, Ливай. Покажешь потом, с какого момента ты ушёл в себя.       – Угу, – отозвался Ливай, продолжая чувствовать себя последним кретином. Ему хотелось чтобы Зик читал дальше, но не из-за сюжета, а… просто хотелось. Но это желание было каким-то неуместным и непривычным, поэтому вместо этого Аккерман попросил. – Я тогда отдохну?       – Конечно, капитан, – с пониманием улыбнулся Зик, находя чуть потерянного капитана особенно забавным. – Позовёшь, если что понадобится.       Собравшись уйти, Зик поднялся с кровати, и Ливай незаметно грустно вздохнул. Ему хотелось, чтобы Зик остался. Чтобы посидел с ним, может, что-то рассказал или пошутил. Просто чтобы побыл тут. Но это желание было ещё более незнакомым, чем предыдущее. Зачем? Бред, да и только. Нельзя просить Зика остаться. Это будет глупо и по-детски, и у Йегера появится новая тема для подколов. Поэтому оставалось только тихо согласиться.       – Да. Позову.       Зик чуть помолчал, будто пытаясь разгадать эмоции Аккермана, но потом усмехнулся, как бы беззаботно.       – Угу, не стесняйся, а то знаю я тебя...       – Ну, я ещё ни разу не обоссался. Так что звать тебя я привык.       – Ох, капитан, – Зик рассмеялся. – Ты, как всегда, в своём репертуаре. Ну, надеюсь, и в этот раз не придётся бежать за тряпкой, – отсмеявшись, он пошёл к двери, но на пороге остановился и ещё раз напомнил. – Нужен буду – позови!       – Ага, – хмыкнул Ливай, почему-то совершенно довольный, и бросил на прощание. – Конечно.       Зик вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Только после этого Ливай сполз головой на подушку и закрыл уставшие и совсем не отдохнувшие во время чтения глаза. Он собирался слушать, но вместо этого только и делал, что глазел на Зика. “Что в нём такого?” – вопрос, который не покидал голову Аккермана, пока он лежал с закрытыми глазами, при этом продолжая видеть перед собой читающего ему Зика, хоть тот уже и ушёл. Да и к тому же эти мысли днём… Те горячие картинки перед глазами. Почему они пришли ему в голову? Почему он представил себя с Зиком в постели? Да, внешне Зик чем-то напоминал Эрвина, но всё же даже в виде шутки это было чересчур. Как это трактовать? Слишком долгое воздержание, отсутствие близости и глубокая депрессия делали своё дело. Но кроме горячих картинок были же ещё и тёплые… Ливай вздохнул. Ему нужно было время, чтобы привести мысли в порядок.       Ливай… изменился. Вот что думал Зик на пути в свою комнату. Вернее нет. Его отношение поменялось. Он уже не ворчал по всякому поводу, не пытался отказаться от помощи, куда меньше брюзжал, чаще улыбался и в целом больше шёл на контакт. Такой Ливай… Да, такой Ливай нравился Зику куда больше. Этот хмурый коротышка нравился ему и в лесу своей твёрдостью характера, уверенностью в своих действиях и, как ни странно, чувством юмора. Ещё тогда у Зика, после того, как он подслушал чей-то разговор о “бывшем” капитана, у Йегера проскакивали шальные мысли, что было бы крайне любопытно отыметь его. Прямо там, в лесу, неподалёку от его команды, чтобы ему пришлось затыкать свои собственные стоны. Но тогда это была лишь мысль от безысходности и скуки, да и от Аккермана шёл холод. Самый настоящий холод ледников. Тогда Зик не мог не чувствовать исходящую от него опасность и не ощущать по этому поводу страх. Но теперь что-то заметно изменилось. Ливай будто бы стал теплее. С ним можно было общаться, улыбаться, шутить, расслабляться, даже кидать вместе мяч. И теперь это “нравится” о капитане приобрело совсем другой оттенок. Он нравился не просто как любопытная для завоевания цель, а как человек. Возможно, Зик всё же сделал о нём неправильный вывод тогда, пытаясь сбежать. Возможно, Ливай всё же мог его понять, раз уж даже Эрен не смог.

***

      Прошло ещё пару недель после той игры в мяч. Продолжая то играть, то читать, то общаться, Зик и Ливай за это время совместного проживания уже успели привыкнуть друг к другу. Зик знал, во сколько примерно просыпается капитан, сколько времени проводит в ванной, какой чай предпочитает пить, и что кофе с молоком и сахаром ему тоже пришёлся по душе. Ливай же запомнил, как часто Зик курит, во сколько уходит спать, какую еду предпочитает есть, и обратил внимание, что у Йегера имелись и некоторые иные привычки – кроме того, что он, задумываясь, чесал ухо, он ещё и часто тёр переносицу, словно поправлял отсутствующие очки. Это немного раздражало, но Ливай ничего не высказывал об этом Йегеру, ведь и тот не высмеивал его привычки.       Сейчас Аккерман сидел у себя в комнате на кровати, устав читать, и думал, что уже соскучился по компании, ведь после утренней рутины Зик ушёл к себе.       – Эй! Зик! – не выдержав, позвал Ливай, сразу придумывая предлог. – Пора бы сменить бинты!       Пару минут в доме стояла полнейшая тишина. Даже казалось, что Зик нарочно выдерживал паузу, прежде чем наконец появиться на пороге комнаты.       – И с чего вдруг такая спешка, Ливай? – вопрос его прозвучал слегка раздражённо, хоть глаза при этом и смеялись.       – Ничего не спешка, – ответил в тон ему Аккерман, хоть изнутри и несколько озарился от появления Зика на пороге. – Нужно, значит нужно. У меня там что-то чешется...       – Боюсь уточнять, там это где? – взгляд Зика стал ещё более насмешливым.       – Там это здесь, – прошипел в ответ Ливай и поднял свою забинтованную правую руку. – И хватит отлынивать.       – Ладно уж, капитан… – показательно-картинно вздохнул Йегер, но сразу усмехнулся. – Что только ни сделаешь, лишь бы ты прекратил капать мне на мозги... Пошли посмотрим.       Подойдя к кровати, Зик поднял Ливая на руки, но, вместо того, чтобы сажать его на кресло, он понёс Аккермана в гостиную на руках.       – И чем тебя моя кровать не устраивала… – вздохнул Давай.       – А ты так хочешь в неё вернуться? – Зик осторожно сгрузил Ливая на диван, а сам сел рядом. – А я-то думал, нам надо больше места…       – А что, там тебе места меньше, чем тут? Что ты собрался делать?       – Раны твои смотреть да бинты менять, капитан. – невозмутимо ответил Зик. – А ты что подумал?       – Ну, с этим твоим перемещением даже засомневался...       Поудобнее разместившись на диване, Ливай начал разматывать бинты на своей голове, чтобы снять повязку с глаза. В это время Зик вернулся в спальню Аккермана, принёс оттуда лекарство, вату, бинты, а ещё на всякий случай заказанный порошок, хоть раны последние несколько осмотров уже казались сухими, и весело усмехнулся.       – И это в чём же ты засомневался, капитан?       – В том, что это все твои планы, – Ливай с вызовом посмотрел на вернувшегося Зика, отложив в сторону повязку и разматывая руку.       – Не понимаю о чём ты, капитан, – Йегер состроил невинные глаза и сел рядом. – Ну, что первым будем осматривать?       – Да наверное, ногу, – вздохнул Ливай, чуть покачав головой на эту наигранную невинность. – Пойдём снизу вверх.       – Снизу вверх, так снизу вверх.       Пожав плечами, Зик привычно положил ногу Аккермана себе на колени, а сам Ливай, помогая ему, поднял штанину повыше. Йегер принялся осторожно разматывать бинт на ноге, при этом Ливай взял лекарство и открыл его, ожидая, пока Зик его заберёт. Но Зик… замер. Поджав губы, он молча рассматривал рану, поднеся к ней пальцы, но не касаясь.       – Ну... Как там? – нетерпеливо спросил Ливай, насторожившись от выражения лица Зика. – Не "воспаляется"?       – Ну… – так же начал Зик, подняв серьёзные глаза на Аккермана. – Я, конечно, не доктор, но…       – Но..? – напрягся Ливай, всё сильнее волнуясь.       Ещё несколько секунд Зик сохранял серьёзный вид, глядя в чужой глаз, будто собирался озвучить пренеприятнейшую новость, а потом неожиданно расплылся в широкой улыбке.       – Хорошо там всё, капитан. На удивление, даже очень! Стоило заказать порошок и обрабатывать по-другому – всё сразу на лад пошло. Даже быстрее, чем я ожидал.       – Фух… – сразу облегчённо выдохнул Ливай, протирая лоб рукой. – Отлично. И не заставляй меня так напрягаться! – он стукнул Зика по плечу кулаком, хоть и не очень сильно. – Напугал, урод. Я уже думал, что она отваливается…       – Видел бы ты своё лицо, капитан! – рассмеялся Зик, не обратив никакого внимания на удар. – И знал бы, чего мне стоило сохранять серьёзность!       – Издевается ещё! – снова стукнул кулаком Аккерман, злясь, что Зик его так провёл, и продолжил пытаться дотянуться до Йегера, чтобы ещё ему врезать, хоть с ногой на чужих коленях это было сделать нелегко.       – Прости-прости, Ливай! – пытался прикрываться ладонями Зик, довольно лыбясь. –Кстати о серьёзности – серьёзно, я всё ещё удивляюсь, как это ваши коновалы тебя не угробили. С такой неправильной обработкой и вообще всем остальным ты не только гангрену не получил, но ещё и умудрялся заживать!       – Ну и хорошо, что не началась… – сменил гнев на милость Ливай и всё же снова сел прямо, прекращая попытки настучать Зику по голове и задумываясь. – Может, опять дело в моей крови? Как я понял, Аккермана тоже сложно убить... Почти как титаны в человеческом теле, да? Ты сам так говорил.       – Вполне вероятно, – тоже задумался Зик, ещё внимательнее осматривая ногу. – Ну тогда выходит, любой другой на твоём месте уже бы помер. Что ж. Попробуем обойтись на этот раз без бинтов? Просто буду лекарством обрабатывать...       – Думаешь, уже можно…? – неуверенно уточнил Ливай, глядя на кроваво-красную, хоть и чуть затянувшуюся полосу чуть ниже колена.       – Думаю, можно попробовать. Если что, опять засыпем порошком да замотаем, делов-то…       – Ну, ладно, – доверительно кивнул Аккерман. – Раз ты так считаешь, давай так... Но обработай.       – Конечно, капитан, я так и собирался.       Теперь, чтобы всё-таки заняться лечением, Зик забрал у Ливая лекарство, вылил его на вату и осторожно принялся обрабатывать рану. Оперевшись позади себя на ладони, чуть поджав губы, Ливай наблюдал за движениями Зика, за тем, как его пальцы чуть касались кожи, как бегали по ней с осторожностью и аккуратностью, как подушечки, тёплые и немного шершавые… Стоп. Ливай распахнул глаза. Тёплые и шершавые? Он… Он мог определить фактуру? Ему уже последние несколько дней казалось, что он чувствует что-то помимо самого прикосновения, чего не было до этого, но не было уверен и потому молчал, но теперь Ливай был на все сто уверен, что это так. На коже у него сразу проступили мурашки, а сам Аккерман судорожно вдохнул и затем тихо выдохнул:       – Зик?       – Чего такое, Ливай? – Йегер поднял взгляд от его ноги. – Больно делаю? Но я же вроде стараюсь аккуратно, чтобы не щипало почти...       – Чувствую, – сглотнув, скомкано объяснил Ливай. – Как ты касаешься. Нормально чувствую.       – Да ну… – Зик, расширив глаза, неверяще и чуть радостно спросил. – Серьёзно, Ливай?       – Да, – уверенно кивнул тот, сжимая губы, чтобы не заулыбаться. – Они говорили, что не должен буду...       – Так это же отличная новость, капитан! – на губах у Зика начала неуверенно расти улыбка. – Если оно действительно так... То, возможно, со временем ты даже сможешь иногда на неё недолго опираться! – он не сдержал довольный смешок, но почти сразу покачал головой с упрёком, хоть и той же усмешкой в голосе. – Вот же ж коновалы...       – Да хватит тебе, – встал на защиту Ливай, хоть и спокойно. – У нас на острове вообще с врачами худо. Только с гражданскими и то здесь, за третьей стеной. С военными почти никак. Смысл разводить их много, если с поля боя возвращаются единицы, которые потом и помирают от гангрены?       – Чтобы и всех остальных помирало меньше, а, Ливай?       – Да первую помощь оказывать умели вообще все солдаты. И почти все же помирали во рту у титанов. Им уже врачи были не нужны. Тут я опять выбился из статистики.       – И хорошо, что выбился, – хмыкнул Зик, заканчивая обрабатывать ногу и осторожно опуская штанину. – Давай руку.       – Да наверное снова из-за крови, – послушно протянул руку Ливай и тоже хмыкнул. – Будь она неладна.       – Не говори так, капитан, – серьёзно заметил Зик, укладывая себе на ладонь чужую руку. – Пригодилось же...       – Ну... Наверное, – неоднозначно ответил Ливай, совсем как-то не радуясь тому, что его кровь делала его каким-то мутантом вроде титана, который может зарастать даже вопреки здравому смыслу, но, переводя тему, сам попытался осмотреть свою покалеченную руку. – А тут как? И давай без тупых разводов.       – Чего сразу-то "тупых", а, капитан? – Зик состроил недовольную морду.       – Потому что. Нога мне ещё нужна. И рука бы тоже.       – И как мои "тупые" разводы мешают их наличию?       – Могут помешать их наличию у тебя, – огрызнулся Ливай. Правда, огрызался он не лично на Зика, а лишь потому, что нервничал. Всё, что касалось его ран, очень его нервировало. Но в последнее время он старался меньше злиться на ровном месте и меньше выплёскивать эту злость на Зика, если тот не был виноват, поэтому, вздохнув, он увёл взгляд вниз и честно признался. – Переживаю.       Несколько секунд Зик внимательно смотрел на Ливая, на то, как менялось в задумчивости его лицо, как злость сменило что-то вроде раскаяния, которое для Аккермана было таким редким и оттого милым, что не удержался и хмыкнул.       – Ну, так бы сразу и сказал... Ладно уж.       Зик замолк и принялся рассматривать чужую руку. Из каждого из трёх почти полностью отсутствующих пальцев торчали нитки неровных швов. Зик уже неделю приглядывался к ним. Так как он не был специалистом, то не знал, когда точно их надо было снимать, но судя по визуальным признакам, сделать это надо было уже какое-то время назад. В таком случае стоило бы заняться этим сейчас. Зик как мог откладывал это дело, не зная, точно ли он справится, но больше этого делать было нельзя. Поэтому он продолжал настраивать себя, опустив глаза на пальцы Ливая, а тот, хоть некоторое время и смотрел себе он в колени, но потом всё же нетерпеливо позвал:       – Ну? Что там?       Зик шикнул, отмахиваясь, и приблизил чужую руку к глазам. Да. Кожа уже будто начинала нарастать поверх швов, залезая на них, что точно не было хорошо. Нужно было вытаскивать нити, чтобы не дай бог не началось нагноение от неправильного формирования тканей. Сглотнув и собравшись с мыслями, Зик осторожно ответил:       – Знаешь… Я бы попробовал снять швы.       – Серьёзно…? – расширил глаза не ожидавший такого предложения Аккерман. – Они зажили...?       – Ну да, – Зик наконец оторвал взгляд от руки и перевёл их на Ливая, честно сообщая. – Мне кажется, мы даже немного запоздали с этим делом.       – Ну... – Ливай встретился с ним взглядом, стараясь вспомнить. – С лица мне сняли ещё в первый месяц. Наши врачи. Да и с рук тоже. А потом пошла инфекция, заражение, пришлось удалять какие-то ткани и зашивать всё по новой… – он передёрнулся, вспоминая все эти манипуляции. – Ты-то справишься?       – Ну раз ваши врачи справились… – ухмыльнулся растягивая слова Зик. – И чуть не угробили тебя во второй раз…       – Да-да… – Ливай закатил глаза. – Как ты там сказал? Коновалы? Сам-то ты вон какой талантливый и замечательный, всё сможешь...       – Ну не всё... Вот с нашими врачами я бы даже и соревноваться не стал. Продул бы подчистую. А ваши… – несколько секунд Зик молчал, словно подбирал слово, и потом подытожил. – Коновалы.       – Всё ещё не понимаю, что это вообще значит, но хер с тобой, – вздохнул Аккерман, но твёрдо кивнул. – Давай снимать.       – Серьёзно не знаешь, капитан? – рассмеялся Зик и поднялся с дивана. Он подошёл к шкафу со стеклянными дверцами, достал оттуда пинцет и ножницы и вернулся обратно, как ни в чем не бывало, спрашивая. – Ну? А если подумать?       – Если подумать, те, кто убивают лошадей, – ответил, смотря исподлобья, Ливай. – Но причём это тут?       – Не убивают, – усмехнулся Зик. – Лечат. Только не то чтобы обученные. А к людям их допускать и подавно не стоит. Я думал, ты знаешь. У вас же этих лошадей было...       – А мне то что… – недовольно пробурчал Ливай. – Я никого не лечил... Лошадей для наших операций специально выводили. Особенные они были. И то, мне просто рассказывали. Это было не моё дело.       – Ну понятно, – фыркнул Зик, но всё же наконец взял руку Ливая и предупредил. – Если будет больно – скажи. И постарайся не дёргаться, мало ли...       – Не буду я, – кивнув, тихо ответил Ливай. – Я терпеливый...       Несмотря на эти слова, Аккерман всё равно закусил изнутри губу. Он ненавидел все эти докторские манипуляции. Просто терпеть не мог. И, как бы это ни было странно, но то, что Зик не был врачом, не напрягало его сильнее, а наоборот, немного расслабляло. К людям в белых халатах доверия не было никакого. В полевых условиях ему было куда проще. Зик как раз волновался побольше, но держал себя в руках, из-за волнения, наоборот, становясь совсем собранным и действуя строго по инструкции. Как делал раньше, участвуя в военных операциях Марли. Он протёр чужую руку лекарством, каждый палец отдельно, затем протёр ещё и пинцет с ножницами. Очередной раз осмотрев швы, Зик осторожно подцепил нить пинцетом и аккуратно оттянул её, чтобы просунуть ножницы. Ливай не закрывал глаза, вместо этого смотря на происходящее практически с каменным лицом. Выглядело всё действо малоприятным, да и ощущалось не очень, как какое-то покалывание, но действовал Зик крайне аккуратно, придерживая его ладонь. Сосредоточенно закусив губу, он просунул ножницы чуть дальше, щелкнул ими, разрезая нить, и аккуратно потянул её вверх. Ливай поморщился. Нить покидала его палец с небольшим трудом, что приносило странную боль, заставляя Аккермана недовольно цокнуть.       – Больно? – участливо спросил Зик, поднимая глаза.       – Нет, – коротко мотнул головой Ливай. – Немного странно покалывает. Ты хорошо справляешься. Хоть в этом и мало приятного.       – Когда отрезают, гораздо более неприятно, – хмыкнул Зик и принялся за следующий узелок, снова закусывая губу.       Ливай сглотнул, но теперь перевёл взгляд со своей руки на сосредоточенное лицо Йегера. Брови его были сведены, взгляд внимателен, губа прикушена, но пальцы при этом действовали осторожно и ловко, будто Зик всё же был не профаном в этом деле. Но Ливай… Ливай не мог оторваться от его лица. У Зика были очень правильные аристократичные черты лица. Почти как у Эрвина, но… Как-то по-другому. У того все черты лица были строгие, резкие, хоть и не обделённые некой мягкостью. У Зика же лицо было более… породистое, что ли. Интеллигентное, выразительное, очерченное. Нос был прямой, брови не слишком тонкие, но и не густые, рот и глаза тоже не большие, но и не маленькие. Его можно было описать: “всё так”. Если бы, конечно, не чёртова борода. Но даже к ней Ливай успел привыкнуть, и теперь считал её ухоженной и добавляющей Зику что-то вроде солидности. Нет, Зик был красивый. И всё же, когда он был не на поле битвы, он оказался заботливым и осмотрительным. Что с лекарствами из Марли, что сейчас – он оказывал Ливаю услугу, которую, впрочем, не был обязан оказывать. Но делал. Несмотря на всё, что между ними произошло. Сам Йегер будто и правда смог оставить это всё позади.       – Там от пальцев-то… – шёпотом ответил Ливай, так и не отводя взгляда от Зика. – Одна фаланга... Выглядит гадко.       – Ну, как есть, – Зик пожал плечами, уже вытягивая следующую нить. – Ничего гадкого не вижу.       – Ну, да… – Ливай усмехнулся. – Ты на свои обрубки дымящиеся насмотрелся... Наверное, моё уже и не так мерзко...       – И не только на свои, капитан, – отозвался Зик и вынул уже третью нить, после чего перешёл к следующему пальцу, уже набив руку.       – Да... – вздохнул Ливай, в этом искренне понимая Йегера. – Я тоже так-то насмотрелся. И на отрубленные конечности тоже... – на этих словах у него в сознании всплыла откушенная титаном рука Эрвина и культя на её месте, отчего Аккерман поджал губы. Зик, скорее не заметив, а почувствовав это, мягко погладил фалангу пальца капитана, как бы невзначай, но тут же вновь принялся за швы и повторил:       – Ну вот и не вижу ничего мерзкого.       – Это хорошо, – отозвался Ливай, прикрыв глаза от этого лёгкого поглаживания, оказавшимся таким нужным именно сейчас, выдохнул потише и даже чуть улыбнулся. – Не хватало, чтобы ты в процессе блеванул.       – Как знал, сегодня не позавтракал. Готовился, видимо…       – А мне еду принёс. Тоже мне. Потом поедим, ясно тебе? Уже не с чего будет блевать.       – Не боишься, что я в процессе поглощения какого-нибудь аппетитного блюда вспомню о твоих культяпках? – усмехнулся Зик, на секунду поднимая глаза к Ливаю.       – Твои-то блюда? – Аккерман приподнял брови. – "Аппетитные"? Не, там ужас похуже моих пальцев.       – Ну, тогда и волноваться не о чем.       С более широкой ухмылкой, Зик продолжил снимать швы. Благо, пальцев, требующих ухода, было всего три, и, наконец, оставалась буквально одна нить. Подцепив её и перерезав ножницами, Зик победоносно поднял её вверх, зажав в пинцете, и объявил:       – Вот! А ты мне не верил, Ливай!       – И где я тебе не верил? – смотря на нитку, Аккерман поморщился. – Кажется, я тебе очень даже верю, иначе бы на пушечный выстрел не подпустил ко снятию швов...       – Сам спрашивал, справлюсь ли, – пожал плечами Зик, откладывая наконец и ножницы, и пинцет на столик возле дивана.       – Ну, нельзя быть слишком осторожным, да? – хмыкнул Ливай, даже не понимая, что второй рукой Зик всё ещё придерживал его искалеченную руку. Тёплая ладонь касалась его собственной, и Аккерман чуть согнул пальцы, касаясь чужих.       – Знаешь, капитан, – хмыкнул Зик, тоже почему-то чуть сильнее сжимая чужую руку. – Мне иногда кажется, что ты именно что "слишком".       – И тебя это удивляет? Не будь я таким, я бы точно не выжил бы, – Ливай чуть поджал губы и тоже как мог сжал чужую руку, хоть от этого пальцы и откликнулись лёгкой болью.       – Пожалуй, уже не удивляет, капитан, – улыбнулся Зик и чуть погладил большим пальцем тыльную сторону маленькой ладони Ливая. – Кстати, давай что ли глянем твой шрам и на лице? Не удивлюсь, если ваши... забыли там нить. С них станется.       Ливай сглотнул от этого поглаживая, чувствуя в груди какое-то странное тепло, поэтому поспешил согласиться, чтобы Зик наконец выпустил его руку.       – Да. Посмотри лучше. Тем более повязку я снял. Мне кажется, ты точно что-то сможешь найти, если есть что, – хмыкнув, он добавил. – Хоть ты и без своих дурацких очков.       – Вообще-то в них было хуже видно, – с усмешкой на губах доверительно ответил Зик и всё же выпустил чужую ладонь, протирая свои руки обеззараживающей салфеткой.       – Да ладно? Тогда сейчас тебе всё совсем хорошо видно?       – Ну... – Йегер развёл руками. – Что-то вроде того, капитан.       – Тогда... Посмотришь?       Ливай чуть приподнял лицо, чтобы Зику было удобнее, и… он встретился с его глазами. Небесно-голубыми, круглыми, проницательными. Твою мать. Вот этого Ливай не предусмотрел. Но и отвести взгляд было бы неправильно, ведь тогда он показался бы слабее, поэтому продолжал смотреть, хоть и снова чуть поджимая губы от того, что чужое лицо было достаточно близко. Зик взял его подбородок двумя пальцами, чтобы было удобнее поворачивать и смотреть, и наклонился близко-близко, рассматривая светлую полосу шрама на щеке – грубого, рваного, давно зажившего, и затем даже с некоторым разочарованием выдохнул, не отстраняясь.       – Нет. Здесь всё чисто.       Это прикосновение пальцев к лицу обжигало. Но обжигало не от возмущения и недовольства, а по-другому. Ливай дышал тише, будто боясь вдохнуть, и не моргая смотрел на внимательно сощурившегося Йегера. Так близко. Слишком близко. Нужно было сейчас же это прекратить, но вместо этого он совсем тихо спросил:       – Уверен?       В груди что-то происходило. Нарастал какой-то жар, поднимаясь к загривку. Сердце тоже стучало быстрее, и Ливай чувствовал непонятный порыв сделать что-то необдуманное. Очень необдуманное. Он пока сам не понимал, что именно, но что-то явно поднималось изнутри.       – Ну давай ещё раз посмотрю… – отозвался Зик и наклонился ещё чуть ближе, чем до этого.       Держа Ливая за подбородок, он вертел его голову то влево, то вправо, разглядывая шрам. Вернее, заставляя себя разглядывать шрам, а не соскальзывать взглядом то ниже, то выше, почему-то чувствуя какое-то странное волнение. Нет, надо было абстрагироваться. Вспомнить любую миссию. Сейчас он отыгрывал роль врача и должен был ей соответствовать, а не смотреть на лицо Аккермана, утончённое, бледное, привлекательное, несмотря на все шрамы и увечья. Даже мутно-белый глаз не отталкивал, а будто делал Ливая другим, каким-то особенным и необычным. Нет. Зик продолжал вертеть голову Аккермана, отвлекаясь то на один шрам, то на другой, выискивая в них остатки швов или ещё какой заразы, только чтобы не концентрироваться на другом.       – Хватит уже меня вертеть, – недовольно выдохнул Ливай, не в силах выдерживать это кручение его головы. – И так голова кружится.       – Неа... – Зик наконец остановил руку и повторил. – Ничего. Видимо, тут всё-таки руки ваших недо-врачей были чуть более прямыми. – так и продолжая неосознанно держать Ливая за подбородок, Зик посмотрел ему в глаза и тихо спросил. – И чего она кружится, капитан?       – Не знаю, Зик, – тихо, но очень протяжно выдохнул Ливай, смотря на лицо Зика перед собой, на то, как оно близко, как он мог разглядеть все неровности и поры на его коже, сухость на губах и небольшие морщинки на лбу. Инстинктивно расслабив губы и потянувшись немного вперед, Аккерман честно выдохнул. – Кружится.       – Есть такое… – тихо выдохнул в ответ Зик, чувствуя чужое дыхание на своём лице – такое редкое и сбивчивое, и почему-то чуть подался чуть вперёд, предполагая. – Может, болезнь какая... Или погода...       – Нет, – отозвался Ливай, наконец всё понимая. Понимая, какой порыв тянул его вперед, заставлял сердце стучаться чаще, а дыхание, наоборот, становиться реже. Запретный порыв. Но, забыв про всё остальное за свете, он тихо прошептал. – Это другое.       Ещё несколько секунд он пытался чуть подумать и отговорить себя, но всё же не смог и, наплевав на это, подался вперёд чуть больше. Последний раз посмотрев на чуть недоуменное лицо Зика, Ливай прикрыл глаза и накрыл его губы своими.