Восход Черной Луны

Луна, влюбившаяся в неописуемую прелесть этого зрелища, не удержалась на небе, отразилась в его глазах и осталась там уже навсегда.

Солнечное море было непривычно неласковым. Казалось, что его воды поменялись местами с грозными волнами моря Китов и теперь, со свирепостью бешеного пса терзали песчаный берег. Здесь, глядя в глаза шквалистому ветру и холодным соленым каплям разбиваемых волн, одиноко стоял пожилой мужчина. Серые одежды из грубой ткани давно намокли, как и загорелое морщинистое лицо с прилипшими к нему седыми волосами. Но Гвиарий не обращал на это никакого внимания. Он сурово хмурился и вглядывался выцветшими голубыми глазами в неспокойный горизонт. Пока наконец не увидел то, чего с таким напряжением ждал. Среди волн замелькали черные точки меишоских кораблей. Соседний остров-город давно поглядывал на Лекку с опасением и некоторой враждебностью. Вернее, с тех пор, когда на материке появился первый волшебник. Народ Меишоса, по неизвестным причинам, очень остро отреагировал на это известие. На все вопросы леккийских послов отвечал расплывчато. Мол, волшебство – это зло, и оно не должно распространиться. Но Гвиарий не мог понять почему. В Меишосе было свое колдовство. И оно, на его взгляд, было гораздо хуже. Потому что сводилось к шаманству и кровавым ритуалам. В то время как его магия представляла собой чистую энергию, исходившую из него самого. Не нужно было никаких зелий, словесных зловещих заклинаний и, уж тем более, жертвоприношений. Плети себе узор из силовых потоков, и все. Конечно, и это волшебство можно было использовать во вред, но первый маг Лекки был против этого и, учеников своих наставлял только на путь добра и помощи страждущим. Однако соседи все равно враждебно относились к такого рода силе. И когда узнали, что на материке к востоку от них магов развелось настолько много, что Гвиарию пришлось открыть университет, объявили Лекке войну. Когда вражеские корабли, забитые огнестрельными орудиями и сотнями шаманов, двинулись к материку, первый маг прекрасно понимал, что у простых солдат, вооруженных только лишь мечами, не было ни единого шанса. Поэтому он заверил императора, что справится в одиночку. Ведь, несмотря на свой давно преклонный возраст, волшебник обладал поистине огромной мощью. И правитель согласился. И вот теперь, с тускло сияющим за спиной экраном, стоя на пустынном берегу, Гвиарий, глядя на то, как к его родной земле приближается меишоская эскадра, начал медленно плести невидимый для человеческого глаза узор. Вдалеке послышались залпы, затем свист, и снаряды с оглушающими взрывами столкнулись с магической стеной, не причинив ни ей, ни берегу никакого вреда. После этого, над кораблями появилось зеленоватое свечение. Вероятно, враги готовились к нападению посредствам своей кровавой извращенной силы, раз оружие оказалось бессильно. Увидев свет над эскадрой, маг понял, что нужно было поторапливаться. Как только рисунок был готов, он дотронулся до него и наполнил всей своей силой что у него была. Магия из тела волшебника уходила сначала с неохотой, но чем больше он отдавал, тем меньше становилось сопротивление. В конце концов, сила сама вырвалась из его груди, опустошив настолько, что ноги Гвиария подкосились, и он, тяжело дыша, рухнул на колени. В нем не осталось ни капли. Он отдал узору все без остатка, но ничуть об этом не жалел. Ведь за его спиной был родной дом, ни в чем неповинные люди и его ученики. Сила со временем восстановится. Всегда так было. Правда раньше он никогда не тратил ее всю. И подозревал, что на этот раз, этого самого времени понадобится гораздо больше, чем обычно. Рисунок теперь разросся, искрился от распираемой его энергии и походил на громадную светло-голубую звезду. Она резала глаза и ослепляла. Вдохнув, маг зажмурился и отпустил заклинание. В этот момент, зеленое облако сорвалось с места. Звезда с немыслимой скоростью полетела вперед, столкнулась с облаком, поглотила его, и нисколько не замедлившись, ударила в один из ближайших крейсеров. Взрыв оказался таким сильным, что находившиеся рядом судна просто разлетелись на куски. А остальные просто-напросто перевернулись и, грозные волны поглотили их навсегда… Так, всего один волшебник выиграл толком не успевшее начаться сражение. За каких-то полчаса, Гвиарий выиграл войну. От взрывной волны, море взбесилось окончательно и встало на дыбы. Высокая стена воды, хищно скалясь белым гребнем, неслась к материку, намеревалась заглотить побережье. И старого волшебника спасло лишь то, что в последний момент, он отступил за барьер, когда вода с грохотом обрушилась на берег. После, потоки схлынули, защитное поле рухнуло, и наступила тишина. Осязаемая и тревожная. Вода забрала себе не так много: лишь поломанные деревья, да старые прибрежные хибары, давным-давно ставшие нежилыми. Зато принесла с собой остатки взорвавшегося заклинания… Следующую неделю Лекка праздновала победу. Никому не было дела до того, что творится на вымытом морем побережье. В то время как потоки, которые остались витать в воздухе, словно разорванные лоскуты невесомой материи, подхватывались ветром, сталкивались друг с другом и, сверкая маленькими молниями, сливались. Когда же, через неделю молнии стали такими большими, что их вспышки были заметны уже в соседних землях, так и не восстановивший свои силы Гвиарий, вернулся на берег вместе со своими студентами и застыл в немом изумлении. На объятой ночью земле, недалеко от воды лежал обнаженный юноша лет восемнадцати. Он казался таким хрупким, почти прозрачным. Только пряди черных волос, обрамлявшие нежное, красивое лицо, словно поглощали вокруг себя саму реальность. И та, меркла, исчезая. Настолько глубоким был их цвет. По тонкой оболочке, отделявшей юношу от внешнего мира, непрерывно бегали искорки. А когда в эту магическую пленку ударила последняя молния, его длинные ресницы дрогнули. Луна, влюбившаяся в неописуемую прелесть этого зрелища, не удержалась на небе, отразилась в его глазах и осталась там уже навсегда. Оболочка лопнула, и юноша медленно сел, рассыпав волосы по плечам. Он робко поднял руки перед собой, разглядывая их. Затем принялся изучать остальные части тела. Взгляд его был блуждающим, словно он не совсем осознавал происходящее. По сути, так и было. Он не понимал, где он, и кто все эти люди, столпившиеся неподалеку. Один из студентов зашевелился, собираясь снять с себя мантию и прикрыть наготу незнакомца. Но тот заметил его движение, прищурил глаза и, оскалившись, выбросил руку вперед. Светло-голубой сгусток пробил грудь молодого волшебника насквозь. Не издав ни звука, парень повалился на песок. Все в ужасе застыли, а спустя мгновение в неизвестного юношу полетело несколько десятков заклинаний. Но все они разбились о прозрачную стену, которую он выставил перед собой. Как она появилась он и сам не знал. Просто чувствовал, что именно нужно делать. Из стены толстыми иглами вырвались сгустки энергии, и все ученики Гвиария рухнули, как подкошенные. Старик, все это время хранивший изумленное молчание, наконец очнулся: - Стой! Остановись! Как ни странно, незнакомец послушался. Он, уже успев подняться, хмурился, но больше не нападал. Просто стоял, медленно перебирая миниатюрные молнии, искрящиеся между тонких пальцев. - Он просто хотел отдать тебе свой плащ! Вот и все! Он не желал тебе зла! – Вновь заговорил старый волшебник. Впервые в жизни Гвиарий был напуган. Он отчетливо видел, что магия, исходившая от мальчишки, его собственная. Так неужели ЭТО – результат его недавнего колдовства? - Что такое зло? – Вдруг раздался звонкий голос. - Ты не понимаешь? – Удивился маг. Юноша склонил голову на бок: - Нет. - Зло – это то, что ты только что натворил. Ты убил всех этих людей. - Правда? – Парень подошел к телу волшебника, которого сразил первым, легонько пнул его ногой, хмыкнул заинтересованно, а затем, поднял мантию и обернул вокруг себя. - Как ты здесь оказался? – Спросил Гвиарий. - Не знаю. Просто появился и все. - У тебя есть имя? Юноша снова нахмурился: - О… Ортиус. – Ответил он слегка неуверенно. Но чувствовал, что именно так его и должны звать. – А ты кто такой? - Меня зовут Гвиарий. Я волшебник. - А я? Я тоже волшебник? – Спросил Ортиус. - Нет. Ты… - Гвиарий не знал, как назвать существо, родившееся из остатков его колдовства. Единственное, что было очевидно – юноша не был человеком. - Я пока не знаю, кто ты. - А ты волшебник, который тоже совершает зло? - Нет. - Странно. – Ортиус в раздумьях провел пальцем по своим алым губам. – Я точно чувствую, что сила моя очень похожа на твою. И еще на ту, что далеко в море. Но там, помимо магии, я вижу много смертей. Я убил только этих. – Он указал на труп у своих ног. – Кто же расправился с остальными? Гвиарий опустил голову. - Я. - В чем же тогда разница между тобой и мной? – Улыбнулся юноша, от чего луна на небе засияла ярче. - Разница огромна. – Возразил маг, но вдруг понял, что Ортиус в чем-то прав. – Если… пойдешь со мной, я смогу тебе объяснить. Юноша окинул старика внимательным взглядом: «На вид, вроде безобидный. – Подумал Ортиус. – Правда, чувствуется магия, которая медленно растет. Сейчас мы равны. Но что будет, когда его способности превысят мои собственные? А главное, если это произойдет, насколько они больше?» - Хорошо. Я пойду с тобой. – Произнес юноша вслух. - Только сначала нужно позаботиться о телах погибших. – Кивнул волшебник. - Зачем? - Так принято. - Кем принято? Гвиарий вздохнул и потер лоб. От вопросов мальчишки начинала болеть голова. Он довел Ортиуса до кромки леса и усадил на поваленное дерево. - Просто посиди вот тут. И подожди меня. Юноша послушно сел. Следующие полчаса он наблюдал за происходящим на берегу издалека. Старик сплел какой-то узор, подождал немного. Перед ним возник человек. Гораздо моложе нового знакомого Ортиуса. Последний сразу же смекнул, что это тоже маг. Такие спокойные ровные волны энергии исходили от него. Не то что от Гвиария. У этого неистовая сила постоянно дергалась, словно хотела вырваться наружу. Маги долго о чем-то разговаривали, размахивали руками и наконец, после длительной речи старика, второй повернул голову и злобно посмотрел на юношу. Ортиусу это не понравилось. Куда лучше, когда при виде тебя испытывают страх, как было ранее. Гвиарий произнес своему собрату напоследок что-то еще и быстро зашагал к лесу. - Пойдем. – Коротко бросил он Юноше. Некоторое время волшебник молчал. Когда Ортиусу стало совсем скучно, и он открыл рот чтобы задать очередной вопрос, маг его опередил. - Место в котором ты появился, а точнее Материк, называется Лекка. Он настолько большой, что поделен на земли. И на каждой земле живут люди. Много людей. - Знаю. Есть маги и простые смертные. Хотя, те, что были с тобой, тоже смертные в сравнении с нами. - Чем дольше Ортиус прислушивался к себе, тем больше магия, из которой он состоял, рассказывала ему о мире, в котором он оказался. - Ответь мне только, ты повелеваешь всеми этими людьми? - Что? Нет! С чего ты взял? – Опешил Гвиарий. - Ты сильный. И ты явно отдавал сейчас приказы. Вот я и подумал, что они принадлежат тебе. - Нет. Это не так. - Жалко. – Вздохнул Ортиус. - Почему? - Если бы ты владел здесь всем, то смог бы научить и меня. Я ведь тоже сильный. – Просто ответил юноша. - Хочешь власти? – Осторожно спросил маг. - Не знаю. Я пока не понял, чего хочу. Но мне кажется, это интересно. - Вовсе нет. Это большая ответственность. - Что такое ответственность? Гвиарий резко остановился: - Ты и правда еще совсем дитя. Ничего не понимаешь. Ортиус звонко засмеялся: - Я появился всего несколько часов назад. Когда бы я, по-твоему, успел что-то узнать? Но кажется, я догадался, о чем ты. Твоя магия породила меня. Я, по твоим словам, совершил зло. И теперь ты считаешь, что виноват в этом. Это ответственность? - Верно. Ортиус неожиданно замер: - Я передумал. Я с тобой не пойду. - Почему? - Ты явно захочешь исправить свою ошибку. То есть мое появление. Я хоть и родился совсем недавно, но умирать, как те куски мяса, оставшиеся на берегу, пока не собираюсь. - Но ты совсем ничего не знаешь об этом мире! Даже не понимаешь, что плохо, а что хорошо! Тебя надо обучить! - И ты решил наставлять меня на путь истинный? – Усмехнулся Ортиус. - На свой путь? Кто сказал тебе, что ты имеешь на это право? Кто сказал, что твой путь единственно верный? Пока я наблюдал за тобой, я уже многое узнал. Например, что ты лицемер. Раз считаешь, что убийства от твоей руки — это добро. А от моей - нет. Убийство есть убийство. Как ни крути. Добро и зло – не противоположные друг другу вещи. Это одно и то же. А именно – действие. - Ты все извращаешь! - Неправда. – Мягко возразил юноша. - Я говорю лишь то, что вижу в твоих глазах. Как и твое намерение взять меня под контроль, потому что ты боишься. Так что еще ты можешь поведать мне? Чему ты можешь меня научить? Учитель должен быть сильнее ученика, а мы с тобой равны. И учитель, уж точно, не должен бояться своего ученика. - Мы с тобой равны до тех пор, пока моя сила не восстановится. Ортиус прищурил лунные глаза и хищно улыбнулся: - Возможно. Но не думай, что она будет такой, как и прежде. Помни, что почти половина ее теперь находится во мне. Поэтому, если уж я и захочу спросить у кого-то совета, то этот кто-то будет гораздо сильнее тебя и меня. - Ты не найдешь никого. Я в Лекке единственный. - Больше нет, старик. Нас теперь двое. И сдается мне, что для такой жалкой земли, это – непозволительная роскошь. Вокруг Гвиария тут же образовался защитный купол. На что Ортиус снова улыбнулся: - Если бы я хотел убить тебя, то уже сделал бы это. Живи пока. - Подмигнул ему юноша и растаял… В кабинете автора: Гвиарий (нервно ходит по кабинету туда-сюда): Ну и кто это такой? Автор: Прелестный юноша. Правда? Гвиарий: Что? Ты хотела сказать опасный? Я уверен, что от него будет куча проблем. Автор: (загадочно улыбается). Гвиарий: И почему он не пошел со мной? Автор: У тебя другая роль. Так что смирись. Гвиарий: Ну нет. Я не могу оставить все как есть. Автор (устало вздыхая): И почему все сами стремятся создавать себе проблемы?..