the pillar of love

Ещё недавно людная улица покрыта вечерней тишиной, словно еще пару часов назад по ней не блуждали туристы, не спешили местные. Один миг и уличные палатки и многообразные магазины закрылись, не давая шанса зевакам прикупить себе различные вещи. Май. Температура воздуха ощущалась очень правильно: было комфортно и тепло. Прикроешь глаза и обретешь спокойствие вплоть до пальчиков ног. Хорошо. Правильно. У всего есть конец. У всего есть шанс на проявление. Всё заканчивается, если на то указывают все обстоятельства. Даже полуночная тишина прерывается таким же болезненным диалогом. Я...я, - он будто тонет в тёмной пучине собственных мыслей, отчаянно пытаясь вынырнуть. Глубина тянет его к себе, не позволяя захватить хотя бы немного воздуха. "Дыши, дыши, дыши". - Я..понимаешь, Бинни, я... - он так больше не может. Им овладел страх. Он не мог позволить себе отпустить такого человека. Ему было непозволительно потерять его, ведь таких сильных и светлых чувств он не дарил ещё никому. И не получал подобное в ответ. Никогда. Сейчас нужно взять себя в руки и выдавить из себя слова. Потому что человек напротив достоин объяснения, потому что он имеет право знать. Потому что осознание о его боли и непонимании были дополнительным давлением - "слишком". Их отношения – словно благословение свыше. Оба выглядели как идеалы. Внешность? Внутренний храм. Оба были открыты для жизни (или почти, но это – детали). Оба считали, что всегда стоит быть честными с другими и с собой. Исключением являлась ложь, что плотно покрывала болезненные ранки. Но относительно этого у них тоже было особое мнение: раз есть рана, то её стоит лечить. Потому что последствия не понравятся никому. А хотелось хорошего. Они познакомились на дне рождении общего друга, за что теперь в два раза усерднее готовятся к дню рождения Чана. Они казались друг другу приятными собеседниками, а найдя общие точки соприкосновения, в сердцах начали зарождаться интерес и влечение. Три месяца общения и чёткое «да» на вопрос Феликса. Как возможно было отказать такому человеку? Перечислять достоинства не имеет смысла, потому что рационально Со осознавал лишь одно: этот его человек, со всеми чертами. Плюсы и минусы? Не хотелось вспоминать математику: для подобного сердечного уравнения не требуются символы. Здесь в почёте уважение, забота, нежность, желание идти вперёд и потребность быть. Потому что это «вместе», если поверхностно - комфорт, а если глубинно – желание дарить и получать всю любовь. Несмотря на темпераменты, потому что все мы разные. Это даже славно. - Я...я, - он будто тонет в тёмной пучине собственных мыслей, отчаянно пытаясь вынырнуть. Глубина тянет его к себе, не позволяя захватить хотя бы немного воздуха. "Дыши, дыши, дыши". - Я..понимаешь, Бинни, я... - Ликс...- У Чанбина на душе кошки скребли. Он словно забыл о зародившейся обиде и непонимании. Ему хотелось обнять, крепко прижать к себе и не отпускать. - Нет, стой, - безуспешно пытается остановить слезы. - Ты должен знать. Я не хотел приводить нас к такому, я думал, что всё, что было - в прошлом. Но оно здесь. Бин, оно не ушло и дышит мне в спину. Ты такой, знаешь, - шмыгает носом, пытаясь разглядеть свой свет сквозь пелену, - ты самый прекрасный. Поэтому я должен тебе сказать. Раньше у меня были не самые чудесные отношения...Не первые, но они меня разбили. Я так любил, понимаешь? Я потерял себя и перечеркнул весь свой нрав. Я переступал через себя каждый раз. Я ломал себя, я позволял ему ломать меня, и ...- слезы с новой силой рисовали дорожки на его щеках, их было не остановить. Голос предательски дрожал и срывался. - И я не смог. Я до конца не мог видеть то, что происходило. Я был готов стать кем угодно для него, делать все, что он хотел. Но меня..., - свой монолог Феликс прервал на рыдания. Он не мог больше держать это все, но и говорить было катастрофически тяжело. Потому что правда. Потому что говорил то, что чувствовал тогда и чувствует сейчас. Свои мысли, все до единой, он не открывал даже психотерапевту. Глупо? Страшно. Признать всё это - окончательная боль. Но сейчас он мог ранить другого, а значит Феликс, если нужно, сам сорвет эти пластыри со всех ран. Он уже срывает. - Меня просто раздавили, понимаешь? Выбросили, словно ненужную игрушку. И я честно проживал, я честно...черт, - каждый раз приходится надламывать новые барьеры, - я старался закрыться от этого, но я не смог. Он вернулся в мою жизнь, а он буквально называл меня ничтожеством. Я знаю, что это не так, но это все сидит в голове и я делаю то, чего не должен делать. Ты не заслуживаешь такого отношения к себе. Не хочу делать тебе больно, - прерывается на слёзы. Ситуация кажется безвыходной. Он правда сделал слишком непозволительные вещи в отношении Чанбина. Ссорился на пустом месте, всё сильнее отталкивая партнёра от себя. Он не имел права так относиться к нему, словно удаляя все, что было раньше. - А...а сейчас, - больше не может говорить. Но ему и не надо. - Сейчас- ничего, - на одном дыхании произнёс Чанбин. - Ты не говорил мне об этом. Ты не должен извиняться сейчас, - спокойным тоном, без давления. Сейчас давило все вокруг. Феликс ломался? Со разрушит все, что навредит тому, кто стал для него всем. Слушая Феликса, Чанбин словно не дышал. "Сколько в нем этого? Сколько в нем боли?" Он не мог поверить, что прямо сейчас перед ним стоит заплаканная раненная любимая душа. Хотелось забрать к себе навсегда, закрыть ото всех. Но он слушал. Он видел, как младшему было тяжело говорить, он понимал, насколько трудно было открывать этот потайной ящик. Ни у кого не было права прерывать говорящего, даже у него. Бину было наплевать на все прошлое, которое не могло изменить настоящее. Мнение об этом человеке не могло поменяться. Видеть его таким было сродни пытки. Со молча подошёл к сидящему на асфальте Феликсу - у того больше не было сил стоять, и , опустившись на колени, крепко обнял тело, в котором почти не оставалось сил. - Ты не должен мне говорить то, что ранит тебя. Ты не должен ломаться снова, я не позволю, - шёпотом, на ухо, мягко произнёс Чанбин, крепче сжимая парня в своих руках. - Сейчас я лишь виню себя за то, что не смог разгадать причины твоих поступков. Но я не злюсь и я не уйду...если ты не попросишь. Мне важен твой комфорт, Ликси. Мне важен ты. Никакой холод асфальта не воспринимался ими сейчас. Было все равно и на редко проходящих людей, и на посторонние шумы вокруг. Бин крепко держал Феликса, периодически целуя того в макушку, словно говоря- "я рядом". Младший же упирался носом в шею - его безопасность. Слезы закончились, сейчас ужасно хотелось пить, а по голове будто ударили кувалдой. Но в этих объятиях было так хорошо, словно он был дома. - Тогда, - Феликс решил завершить эту историю. Чанбин должен знать всё, даже если в этой истории нет измен, физического насилия и смертей. Эта история о личном унижении, потери собственного я, что ощущалась горько. - Тогда я был таким окрыленным. Знаешь, как бывает: влюблён в человека, который становится важнее тебя самого, важнее собственной жизни. Я всегда считал, - необходимая пауза, - что я не стану таким. Не потеряю голову и не отдам всего себя, - тяжёлый выдох. - Если тебе тяжело, прошу, не доводи себя больше. Я готов слушать тебя, всегда, - поцелуй в щеку. - Для полноценной картины, Бин, ты должен знать, - не поднимая головы отвечает Феликс. - Для полноценной картины я должен знать, что ты в порядке. Иного не нужно. Я здесь и я слушаю,- напоминает обыденные вещи. - - Это не та история, где с течением времени котёнок оказался монстром. Если оглядывать всю картину, то наше первое свидание уже было с намёками на "красный флаг". Но я подумал, что это особенность человека и не стоит обращать на это внимания. Со временем я привык к эмоциональным качелям. Джисон и Сынмин говорили мне, что происходящее - ненормально. Но они и половины не знали, ведь я говорил им что либо только когда особенно накипело. Меня раздражали их слова. Себя же я успокаивал тем, что он такой, каким является. Когда мы ссорились, он часто говорил, что если я не могу принять всего его - значит я не способен любить. Я верил. Я считал, что проблема во мне. Если ты выбрал в партнёры человека, то ты встречаешься со всеми его сторонами, с каждой деталью. - Ха, - нервный смешок, - я только сейчас понял, что все это время он менял меня так, как нужно было ему. Черт,- Феликс поджал губы, ведь всё оказалось ещё хуже, чем он предполагал. Удивительно, что такой факт он не замечал даже спустя десяток приёмов у психолога и сотни часов самоанализа. Нужно было продолжить и закончить эту тему, отпустив её в свободный полет. Даже несмотря на то, что прошлое всегда склонно вгрызаться зубами, он отпустит. - Если кратко, то я делал всё. Во всех смыслах. Даже если мне не нравилось. Просто шагал вперёд, и, - Феликс вдруг подумал, что это был откат, падение вниз, но никак не шаги вперёд. Он слышал, как быстро стучало сердце Чанбина, как оно ускорялось с каждым болезненным откровением. - И я успокаивал себя. Как-то раз я прождал его у его дома всю ночь, потому что хотел помириться. Иногда он мог не общаться со мной неделями, потому что, как он говорил, я плохо себя вёл. В какой-то момент я начал думать о том, что мне хочется быть более любимым? И тогда все стало ещё хуже. В день расставания он выкинул все мои вещи, которые были у него и сказал мне о том, что я ужасен. Он говорил, что я невозможен, бесконечно выношу ему мозг, порчу жизнь, не даю дышать своими тупыми просьбами. Он сказал, что я - просто зажравшийся мальчик, которого не долюбили родители, - шмыг носом, потому что остатки слез решили поставить финальный аккорд. - Он говорил такие вещи, которые я никогда не слышал в свой адрес. Я долго отходил от этого и, если быть честным, не хотел отношений,- на этих словах Ли понимает голову и смотрит на человека, который все это время безмолвно слушал каждое слово. - А потом появился ты и я смог почувствовать настоящую любовь, - глаза снова заблестели: 10% - накатившие слезы, 90% - личные, родные звёзды. - Я тебя люблю, - прервал свое молчание старший. Этот взгляд, полный нежности, не требовал этих слов, но их хотелось говорить человеку напротив. Нежно поцеловав Бина в лоб, Феликс продолжил: - Некоторое время назад он объявился и начал говорить, что все расскажет тебе. Мне было все равно, ведь я не делал чего-то противозаконного или ужасного, - снова выдох. - Но потом он скинул мне записанные исподтишка наши видео и фото, которые был готов преподнести тебе в другом ключе, не самом приятном. Я послал его к черту, но я будто оказался там, снова. Мне было страшно и стыдно за себя того и я начал отталкивать тебя. Прости меня, Бин. Я прошу у тебя прощения, - чувство стыда и разочарования в себе не позволили дальше смотреть в родные глаза и младший снова уткнулся Чанбину в шею. - Перестать просить прощение, слышишь? Ты не сделал ровным счётом ничего плохого. Он тебе все ещё пишет? - Постоянно. Я блокирую номера, но он пишет с новых. - Я его размажу по стенке, - со злостью в голосе произнёс Чанбин. Прямо сейчас он закипал от всей услышанной истории: какой-то урод открыто мешал жить его человеку, кидая угрозы. Хотелось выбить воздух из груди того, кто так низко опустился. Злость брала своё, но Ликс, переместив собственные руки с талии на плечи старшего, мягко их сжал, как бы говоря: "не надо". Чанбин понимал его без слов. Набить лицо, вопреки принципам, хочется - наличие силы и опыт в боксе станут верными помощниками, но эта бессловная просьба была принята незамедлительно. - Хорошо, но припугнуть я его обязан, чтобы отстал от тебя раз и навсегда. И даже не думай меня переубеждать - с одним этим ты не будешь справляться, как бы грубо это сейчас не звучало, - с тонной заботы сказал Со. Феликс не будет спорить, он позволит Чанбину ему помочь. - Я тебя люблю, Со Чанбин, - подняв голову сказал Ликс. - Я очень тебя люблю. Чанбин, теперь уже нежно глядя щеки младшего, тихо произнёс: - Я тебя люблю. Они вызвали такси и ехали к ним домой в комфортном молчании. Разговор был эмоциональным и выжал все силы у обоих - такая уж цена откровений. Чанбин смотрел на спящего Феликса. Уличные фонари умело освещали красивое лицо парня, который изредка шмыгал носом: в списке запретов новый пункт - не сидеть на асфальте. Сейчас старший очень напряжённо думал. Он знал, что у Ли за плечами много историй, много страхов, много опыта. Но Бин не мог и предположить, что того так злостно терзали такие вещи. Этот вечер лишь больше обнажил сердца двух парней друг перед другом. Приехав, перед входной дверью, они сладко договорились о чем-то своём через полный нежности поцелуй. Дальше их ждёт только счастье. Да, будут падения, но их личное счастье всегда будет с ними. Любовь всегда будет сопровождать их словно тень в самый солнечный день. Падение собственного я, действия, которые противоречат собственным установкам всегда стыдно и сложно признавать. Но это не повод Вас не любить. Это - Ваша история и Ваш опыт. Это - такое грустное, но такое неотъемлемое. Возвращайтесь к своему я и засыпайте каждую ночь без стыда. Нельзя оказаться там, где хочешь, не пройдя путь. Пошли не туда? Вернитесь. Вы можете и Вам можно.