***
Еще несколько дней ты сидела в раздумьях. Сейчас, сидя на диване в своей комнате, твой взор упал на учебники. Ах, учебники. Хоть она и сказала, что ты можешь их не возвращать, ты все-таки хотела от них избавиться. Это как раз был повод посетить ее и обговорить произошедшее. До следующего дня ты набиралась храбрости для своего поступка. Обдумывала слова, которые скажешь. Они все не складывались в твоей голове и вечно путались. Тебе по-прежнему было стыдно.***
Елена Викторовна наконец вышла в отпуск. Но, еще следующие дни после твоего выкида, слова всплывали в ее памяти, и она пыталась найти им объяснение. Она хотела принять это за простую ошибку, пьяную ошибку. Хоть ей всегда было мерзко от пьяных людей, на тебя это почему-то не распространялось. Она не чувствовала отвращение к тебе, а лишь все сильнее хотела увидеть тебя и обсудить все. Это длилось до тех пор, пока не раздался еще один звонок от тебя. Но звонок был в домофон. Хозяйка квартиры без сомнения в том, кто пришел к ней в гости, чуть ли не бегом отправилась открывать дверь. И она не ошиблась, это была ты. Все прошлые разы, когда ты приходила, тебя не встречали в прихожей. Но этот раз был исключительным. Тебя ждали, будто подростка, который пришел домой слишком поздно. Учительница стояла, облокотившись о стену, скрестив руки. Войдя в помещение, ты почувствовала, как лицо наполняется краской. Дар речи потерялся где-то по пути в квартиру, поэтому ты стояла как провинившийся ребенок, опустив взгляд в пол и молчала. В руках ты держала пакет с учебниками и коробку недорогих конфет. В гости уж не с пустыми руками. А ты, тем более, пришла извиняться. Ваше обоюдное молчание все-таки прервала хозяйка квартиры. - Здравствуй. Я же сказала, что можешь оставить книги себе. Не стоило приходить. – она не стала рубить с локтя и вообще подумала о том, чтобы не вспоминать тот звонок, если ты сама не посмеешь. - Нет, я все-таки хочу их вернуть. Они не пригодятся мне вновь… Да и в другой город их тащить не вариант. – ты по-прежнему стояла, опустив глаза в пол, ты так боялась и стеснялась поднять на нее взгляд, но все же набралась решимости, подняла глаза и выпалила, - Я, вообще, извиниться пришла! Я не помню, что наговорила в том звонке! Но все равно хочу извиниться! Как минимум, я потревожила вас ночью! – ты почти кричала, но за собой не замечала. -Тише, тише. Зачем так кричать? Проходи. Чай? Она была совсем невозмутима, ты от шока аж раскрыла рот. То-есть, ты оголила все свои нервы, а она ко всему так спокойно относится? Может, ты и не натворила ничего плохого? - Хорошо, давайте. Ты прошла вслед за ней на кухню и положила купленные конфеты на стол, книги ты оставила на полу. Пока хозяйка дома наливала чай, вы молчали. Ты нервно перебирала пальцы рук и думала, что сказать дальше. Волнение не унималось. Наконец поставив две чашки, любимого Еленой, зеленого чая, она села за боковую сторону стола и устремила в тебя свой взгляд. - Как выпускной отгуляли? – вроде бы с издевкой, а вроде бы беззаботно спросила учитель. - Хорошо. Кажется, очень хорошо. Что же я все-таки наговорила вам? - Да что ты заладила-то?! Ничего страшного! Ты просто перепутала номер, просила вызвать тебе такси. Но потом сбросила. Видимо, поняла, что не того человека набрала. – она сама не поняла, почему захотела солгать, не хотела обсуждать ваши отношения? Не хотела ставить тебя в неловкое положение? У тебя будто бы с плеч упал камень. Ты была благодарна всем всевышним за то, что не случилось никаких глупостей. Ты не задумалась о том, как было возможно перепутать ее номер с чьим-то еще, да и ладно. - В любом случае, простите. Я, наверное, вас тогда разбудила… - Не переживай, все в порядке. На пару минут вы опять погрузились в молчание. На друг друга не смотрели, разговор продолжать не особо хотели, но ради приличия все же надо. - Как вы? В отпуске? – в ответ кивнули, - Что планируете? - Ничего интересного. С внуком почаще видеться. А ты? Подала уже документы? - Да. - Все у тебя будет хорошо. Нужна будет помощь – обращайся. После этого вы еще минут 5 клишировано пообщались, ты не допила свой чай, решила побыстрее покинуть квартиру. Ты сказала, что тебе пора и попрощалась. Пока шла к выходу заметила в вазе цветы. Белые хризантемы, до сих пор стоят. Тебя это заставило улыбнуться. Перед самым твоим выходом, ты неожиданно почувствовала прикосновение к своему плечу, развернулась и в момент оказалась зажата в объятиях. Ты опешила от случившегося, но сопротивляться не стала, заключила свои руки на спине обнимающего. Так вы простояли с полминуты. - Прости. – медленно выпуская со своей хватки, сказала Елена Викторовна и как-то грустно опустила свои глаза в пол. - Все хорошо! – улыбнулась ты, пытаясь поймать ее взгляд и слегка взяла ее за руку, едва касаясь, нежно поглаживая. После этого ты отпустила свою руку и все-таки отправилась прочь. Естественно, попрощавшись перед этим. Спускаясь по лестнице, ты осознала, с какой силой бьется твое сердце. Тебе казалось, что сейчас оно выскочит из груди. Ты остановилась, чтобы продышаться и прийти в себя. Да что это опять было! Жесть какая-то! В следующий раз что? Поцелуй? И тут ты поняла, что следующего раза может просто не быть. Стало даже как-то тяжело от этого. Но в итоге, ты пришла к заключению, что пора заканчивать весь этот цирк. Надо забыть все как страшный сон. На этих эмоциях ты вылетела из подъезда. Все следующие дни, пока ты оставалась в городе, этот двор обходила стороной.***
Как только дверь квартиры закрылась, Елена Викторовна стукнула ладошкой по лбу, ей хотелось провалиться под землю. «Какого черта ты только полезла к этой девчонке» - проносилось в ее голове. Она так непотребно себя чувствовала в этот момент. Стыдно, непонятно, тяжко. Все одновременно. Ты приходила, чтобы извиниться за свой поступок, а ей теперь хочется извиниться за свой. Косячники. Как ты могла это воспринять? Вдруг, ты неправильно все поняла. Почему ты так спокойно отнеслась к этому? Ее поток мыслей не хотел останавливаться, нагоняя все больше и больше вопросов и стыда. Она так и стояла в прихожей. Прошло уже минут 10 с тех пор, как ты ушла, а она по-прежнему не сдвинулась с места. Когда же она все-таки пришла в себя, она ушла в зал, завалилась в кресло, облокотила голову об спинку, закрыла лицо руками и очень томно и громко вздохнула. «Лена, тебе уже давно за 50, а ты не можешь понять, что происходит и не можешь себя контролировать! Да, она похожа на твою дочь, но это же не значит, что надо вешаться на шею этой несчастной девчонке! Что она может подумать? Хотя, она и сама ведет себя странно. Ох, может, все-таки надо было обсудить все это? Почему ты вообще решила замять эту тему? От этого только вопросов больше и проблем. Ладно, она все равно переедет, исчезнет с твоей жизни.» - ей кажется, что такого потока мыслей у нее несколько лет уже не было. При воспоминании дочери, из ее глаз невольно полились слезы. «Надо к доченьке на кладбище сходить… Может, легче станет.» - последние мысли, после которых она залилась слезами и вновь вспомнила то несчастное время, когда она потеряла самое дорогое.***
Совсем недавно, она считала себя самым счастливым человеком в мире. У нее было все, что ей было нужно: любимая работа, любимая взрослая дочь, которая не так давно подарила ей внука, была живая мама, с которой они были всю жизнь не разлей вода. Мужчины у нее не было, она была замужем лишь один раз, но смерть отобрала у нее единственную любовь, еще когда их дочь была маленькой. Со временем, она пережила эту потерю и дарила всю свою любовь дочери. И мама, и дочь поддерживали ее, пытались отвлекать. И у них получалось. Ее дочь была очень жизнерадостным, веселым и легким на подъем человеком. Этот характер был в отца, потому что Елена Викторовна такими качествами не особо располагала. Она впечатлительная, сентиментальная, сильная, мудрая, но уж точно не легкомысленная и веселая. Неизвестно, почему ее личность сложилась так. Главное, это не мешало отношениям с ее мужем и дочерью, эта разность, наоборот, дополняла их и укрепляла. Когда дочь рассказала ей о том, что та станет бабушкой, ее счастью не было предела. Когда она впервые увидела своего внука, она посчитала его самым красивым и любимым человеком в ее жизни. Каждый раз видя этого ребенка, ее глаза наполнялись слезами. Слезами счастья. Она видела в чертах мальчика и своего мужа, и дочь, но только эти глубокие голубые глаза достались от нее. Малышу было чуть больше полугода, когда случилось несчастье. Дочь Елены Викторовны водила машину. За рождение сына, ее муж подарил ей новую иномарку. В один из дней, она предложила свозить свою мать по каким-то делам. Это было не первый раз, она согласилась и была очень благодарна за помощь. Они, вечером, уже по пути домой ехали по широкому проспекту, спокойно и соблюдая ПДД. Но резко, в один момент, другой автомобиль, шедший на обгон, не справился с управлением, влетел в автомобиль, в котором были эти две женщины. Особенно досталось левой стороне, на котором было водительское место. Елена Викторовна помнит лишь момент удара и крик. После этого она очнулась уже в карете скорой помощи. Но сил сказать что-то или спросить не было. Лишь когда она полностью пришла в себя в больнице, она стала у каждой медсестры и врача спрашивать, что сталось с ее дочерью. Когда ей сказали, что она не пережила эту аварию, внутри Елены Викторовны что-то перевернулось, лопнуло, и чем-то горячим растеклось по ее телу. Ее боль было не описать. Она потеряла единственного своего ребенка. Она ревела и шептала о том, что лучше бы погибла она. Доченька ведь совсем молодая, а как же ее сыночек, без матери! Она благодарила Всевышнего, что в этот день, ее зять смог остаться с ребенком дома и она не лишилась еще и внука. Сама она обошлась небольшими ушибами. Самый болезненный ушиб был по ее сердцу. Она не понимала, как пережить это горе. Вдобавок ко всему, ее зять, видимо, обезумев от несчастья, начал обвинять ее, хотя, естественно, она не была ни в чем виновата. От этого и возникла проблема, что видеть внука часто ей не дают. Так что, она все равно наполовину потеряла еще и внука. Прошло уже несколько лет, но смириться с ситуацией она так и не смогла. А потеряв, совсем недавно, последнего родного человека – маму, она впала в неописуемое отчаяние. Она стала очень часто плакать, выходить куда-либо ей не доставляет удовольствия, поэтому она чаще всего находится дома. Любой транспорт теперь для нее лишь очередное напоминание о трагедии. Повезло, что на работу ей нет необходимости ехать. И когда в ее жизни появилась ты, так похожая на ее дочь, она увидела что-то вроде последнего шанса. Либо это было издевательство со стороны Всевышнего, либо шанс. Она так хотела обзавестись близкими отношениями с тобой, такими, как с родной дочкой. Но, все же, она, понимая абсурдность ситуации старалась не терять здравый рассудок, не пугать тебя. Но ты сама стала проявлять к ней знаки внимания и заинтересованности, от чего ей стало трудно себя сдерживать. Она пару раз пыталась охладеть к тебе, отпустить, не мучать, но в итоге, из этого вышло то, что вышло. Ей было также больно от этого. Она не могла делать этого. И не хотела. Когда ты кричала ей в трубку о ненависти, ее также раздирало внутри. Она пыталась убедить, что это была ошибка, что все, что было — это ошибка. Когда ты пришла в этот раз, сидя на кухне, она снова провела параллели между тобой и своей дочкой, а также осознала, что скорее всего, это ваша последняя встреча, либо, по крайней мере долгая разлука. Она снова теряет то, к чему привязалась. От этого и произошел тот непонятный всплеск ее нежности, ей так давно хотелось прижать тебя к груди и в этот раз она себя не остановила. Не думая о последствиях, о твоей реакции, она просто выполнила свое желание. И была так тронута твоей реакцией, что ты не оттолкнула, а будто тоже разделила ее порыв. Эта несчастная женщина вновь осталась одна. В пустой советской квартире. Наедине со своими мыслями и чувствами. Потом, когда наступит осень, она снова наденет маску серьезной женщины и пойдет вести уроки географии в школе.