Неравная любовь

Мне было неловко, страшно и волнительно стоять сейчас перед своим учителем истории, по совместительству любовником в столь виноватом виде, каком предстала перед ним я. Стоя перед ним сейчас, смотря в его изумительные карие глаза, поглощающие меня всё больше и больше, я ощущала себя полностью раздетой и беззащитной. Безусловно, я всегда придерживалась тактики: лучшая защита — нападение, но в данной ситуации мне остаётся только молчать и смотреть на возлюбленного. В квартире стояла мёртвая тишина, которая не только нагнетала ещё больше обстановку, но и заставляла сердце биться быстрее, а тело судорожно дрожать, словно кленовый лист, попавший в осенний ветер. — Танец, говоришь. — проговорил Рома, решая первым нарушить затянувшуюся тишину. Максим стоял молча, периодически меняя направление взгляда с Романа на меня. Мне оставалось просто стоять молча, надеясь на то, что двое взрослых мужчин разберутся и без меня. — Марина? — продолжал Рома. — Да? — содрогающимся тоном отвечаю. — Мне кажется, что сейчас твоя очередь выступать. — Ничего не было. Этот козёл зашёл в тот момент, когда мы с Кирой танцевали. — я не решаюсь продолжать свою речь, указывая на подробности более пикантного характера: руки засранца на моей талии во время танца. — Вот как. — спокойно говорит он и поворачивается в сторону брата. Я не знаю, показалось ли мне, но между ними пробежала искра враждебности, исходившая в основном от Ромы. Максим не предпринимал никаких действий, лишь продолжал стоять молча и наблюдать за нами. Его холодные голубые глаза изучали обстановку вокруг него самого, казалось, что эгоизм его второе имя, ведь за всё это время он ни разу не попытался даже объяснить брату о сложившейся ситуации. Это могло означать одно: ему плевать на всё, что могло и может произойти, даже если он неправ. Изучая его, я не успела заметить, как всё это время Максим смотрел на меня, периодически облизывая свои губы и ехидно улыбаясь. Какого он делает…? — Нам нужно поговорить. — очередной раз прерывает тишину Рома. Я направляюсь в сторону комнаты, но нежная хватка возлюбленного останавливает меня на пороге гостиной. — Нам с Максимом. — Поняла. Позвони мне, как освободишься. — Угу. Собрав свои вещи, я стала поспешно одеваться с желанием как можно скорее покинуть накалившуюся обстановку. Мои действия сопровождались под внимательным очередным изучением ледяного взгляда незнакомца и таких нежных, любимых карих глаз. Чмокнув Рому на прощание, я открыла дверь и вышла. — До встречи, Марина. — сказал Максим, помахав мне рукой. Отвечать взаимностью мне нисколько не хотелось. Меня интересовало лишь мнение Ромы насчёт данной ситуации и не будет ли между нами проблем с ним, когда его брат опишет свой вариант развития событий. Моя интуиция никогда меня не обманывает и именно сейчас она импульсивно кричала у меня в сознании постоянно повторяющуюся фразу: от него будет много проблем. *** Прошло два дня. За это время мы ни разу не созванивались и не общались с Ромой. На звонки он не отвечал, как и на сообщения. Выходные дни прошли для меня мучительно долго и впервые я захотела как можно скорее оказаться в школе. Разумеется, меня нисколько не волновала учёба и уроки, только лишь, как можно поскорее покончить с накопившимся неприятным осадком от нашей последней встречи. Пока я собиралась в школу, моё внимание привлёк разговор брата по телефону. — Конечно, брат. Я не ожидал так скоро встретиться с тобой. — ответил брат кому-то по телефону. — Угу, хорошо. Вы с ним так и прибываете в ссоре из-за ситуации с его девушкой? — всё продолжал разговор Кирилл. Как бы странно это не выглядело со стороны, я никогда не подслушивала разговоры старшего брата, но именно сегодня, на данный момент мне показалось это нужным, словно моя интуиция в очередной раз решила навести меня на правильный след, уберечь. Не став дослушивать разговор брата, я выбежала из квартиры. Сегодня я должна всё прояснить и так просто Роман Александрович не отвертится. Атмосфера в школе никогда не меняется: первоклассники со своими родителями направляются в школу, словно поток маленьких черепашек в морском течении, мечтавшие как можно скорее оказаться в стенах школы. Странно наблюдать такое, хотя я была такой же. Кажется, что время будет длиться вечно, ты успеешь насладиться компанией друзей, устать от школы и учителей и каждодневного проклинания уроков, но вот тебе уже почти восемнадцать и ты скоро закончишь школу, направляясь в новое плавание, занимания новой должности в обществе. Странно, непонятно и отчасти грустно покидать место, к которому даже против своей воли, но ты успел прикипеть душой. — Отличницааааааа! — выдернул меня из раздумий громкий женский голос, сопровождающийся резким ударом по плечу. Не повернув головы в сторону неожиданного гостя, я вполне могу угадать человека. Кирка. — Не говори глупостей. — недовольно буркнула я. — Ну как же, мне надо похвалить твою тягу к знаниям. Встала раньше меня, да к тому же и раньше меня и без меня потопала к школе. — Как много раз в твоём монологе мелькает «без меня». — отвечаю я Кире, подчёркивая последнюю фразу кавычками. — Я важная особа в твоей жизни, от того такое частое упоминание. Потрудись мне лучше объяснить. — резким тоном говорит Кира. Обращая свой взгляд на подругу, я всегда могу понять её настроение, которое улавливается мной и по анализу её тона. Я вопросительно поднимаю брови, стараясь не прерывать речь подруги. — Что? — Что значит блять твоё что? Шпалыч, ты не общалась со мной с момента того инцидента в квартире твоего любовника. — Не любовник он, а парень. — Не меняет сути моего вопроса, на который ты, кстати, не ответила. — сказала Кира и остановила меня, крепко удерживая за плечи. Её разгорячённый взгляд голубых глаз смотрел прямо мне в душу, проникая глубоко в сознание, в попытке считать меня. — Прости. Кир, я тебе всё объясню. — Но не сейчас, да? — Да… Детка, я тебя люблю и виновата, но сейчас у меня капитальная задница. — Да, задница у тебя что надо! — кричит подруга, шлёпнув меня. — Идиотка! — кричу я в ответ и убегаю. Но рука подруги снова хватает меня. — Шпалыч… — Ну что опять, Кир? Ты же понимаешь, что я всё тебе…- но не успеваю договорить, так как направляю взгляд в сторону взгляда подруги. Моя речь моментально прекращается, в лёгких появилось чувство тяжести, а моё настроение резко сменилось на сплошной негатив, а всё из-за гадкого нахала, направляющегося в нашу школу: Максим. — Ёпаный рот… — продолжает Кира. — Если этот урод станет нашим новым учителем, то я вообще сойду с ума…с ума от количества красавчиков в школе. Моя рука невольно поднимается вверх в попытке нанести удар подруге, но она ловко отстраняется, оставив меня ни с чем. — Ну-ка бегом за мной! — Кира, твою мать! — кричу я в ответ, в попытке нагнать подругу. Увидев его, её азарт разгорелся с бешеной скоростью, что всегда пагубно влияет на подругу. Догнать Максима нам не удалось, но вот к уроку мы успели во время. Первым по расписанию был урок биологии, на который никогда нельзя было опаздывать. Вёл предмет пожилой мужчина Станислав Никадимович, служивший в своё время на Дальнем Востоке, человек строгих нравов, застрявший, судя по-всему в советском времени. Однако нашему удивлению не было границ, не застав мы учителя в классе. Обычно пожилой тиран никогда не опаздывал, наоборот, приходил раньше всех учеников в класс, в попытке поймать опоздавших и наказать, используя методы с времён службы, видимо: мальчикам давалось до ста отжиманий, девочки же были обязаны простоять пятнадцать минут на одной ноге. Извращения? Разумеется. — Почему Занудителя ещё нет? — спросила Кира у старосты. «Занудитель» — прозвище, данное Станиславу Никадимовичу в честь его заслуг по отваливающимся рукам и ногам учеников во время наказаний. — Директор должна прийти. По всей видимости его не будет. — ответила Лена. Мы с подругой направились молча в сторону своей парты. С самого момента моей встречи с братом Ромы и до сегодняшнего утра меня не покидало чувство тревоги, подвоха от жизни. Казалось, будто сама судьба приготовила для меня неплохой пинок под-зад, под названием «Максим». Для меня самой была загадка того, почему я так реагирую на этого человека, не желая никак взаимодействовать с ним. Одна только встреча вызвала во мне поток негативных эмоций, хоть ничего плохого мне не сделал. Возможно, первое впечатление повлияло так на меня, которое не отличалось никакими положительными чертами. Стоит ли ожидать от него проблем? Но на мой вопрос ответа не требовалось, сама жизнь ответила на него в тот же момент, стоило мне задать его себе. В класс вошла директор Елена Михайловна, а с ней тот самый ненавистный мною блондин. Максим стоял в чёрной водолазке, поверх которой была накинута белая объёмная рубашка, заправленная краями в чёрные джинсы. Его татуировок не было видно, как и пирсинга. Судя по-всему он его снял. Волосы его были уложены. Смотря на него, я не могла узнать в нём того дерзкого парня, представшего передо мной в пятницу, в момент нашей встречи. — Блять это он. — прошептала на ухо подруга. Но моего желания ответить ей не последовало, как и желания комментировать ситуацию. Мне всё больше становилось ясно, что заменой нашему привычному надзирателю уже нашли и ею станет новый, весьма ещё больший мерзкий тип. — Ребята, как вы все знаете, уже долгое время ваш учитель биологии Станислав Никадимович болел, а состояние его здоровья ухудшалось. Мы приняли решение наконец дать положенный ему отдых, поэтому с этого момента его будет заменять новый учитель. Прошу вас познакомиться с Максимом Александровичем. — Всем доброе утро. — сказал он, выдавливая из себя лучезарную улыбку. Клянусь, более отвратительной и мерзкой картины я не наблюдала. — Я прошу вас настоятельно слушаться и принять нового преподавателя. Надеюсь, вы сможете поладить с ребятами. — сказала директор, обращаясь к нему. Максим только кивнул головой в знак согласия и директор покинула класс. — Ну что приступим. — сказал Максим. Он взял журнал класса и принялся называть учеников, приветственно улыбаясь и приветствуя каждого из них. Меня смутил момент, когда очередь дошла до Киры… Взгляд нового учителя биологии оценивающе упал на персону подруги, за которым последовала ухмылка. Что-что, но её он тоже успел запомнить, а значит, что будут попытки зацепить. Да, зацепить нас ты пытался ещё и в прошлый раз, говнюк. — Шпалычкина Марина. — словно гром среди ясного неба, выбил меня из собственного сознания. Встав с места, я устремила оценивающий взгляд на Максима, каким он успел одарить Киру. Он смотрел на меня также изучающе, как на подругу, но отличие его взгляда было: падал не на мою персону в принципе, а именно в глаза. Эти холодные голубые глаза в очередной раз окутывали меня, пронося по моему телу зимний холодок. Да, именно так можно охарактеризовать его взгляд: наполненный зимой, лютым морозом и льдом. Льдом, замораживающим всех на своём пути. — Садись. — сказал он и продолжил знакомство с классом. Урок биологии прошёл спокойно. Как бы мне не хотелось ненавидеть этого человека и подмечать в нём негативные для себя качества, но знал предмет он на отлично, объясняя всё доступным для нас языком, что даже тот же ленивец класса Боря вникнул в тему, то и дело отвечая на вопросы нового учителя. По окончанию урока я поспешила покинуть класс и направиться до боли в любимый кабинет: истории. Дверь в класс была открыта, а за столом сидела снова директор школы. — Вы так быстро забегаете в класс, не ожидала. — проговорила Елена Михайловна, увидевшая забегающих одним за другим учеников. — А где Роман Александрович? — спросила староста Лена. — Сегодня урок буду вести я. Роман Александрович взял отпуск на эту неделю. Ответ директора заставил волнение окатить меня, словно холодной водой из крана. Мои губы поджались от волнения, а комок бабочек внизу живота стал только нарастать, заставляя испытывать неприятные ощущения. Я была уверенна только в одном для себя: отсиживаться весь день в школе я не намерена, а вот покинуть школу после урока истории — да. Урок длился целую вечность, в очередной раз демонстрируя нам поганый характер нашей директрисы, неумение вести занятия и общаться с учениками. После звонка я быстро собрала вещи и направилась вниз, стараясь как можно быстрее покинуть стены школы, разобраться в ситуации. — Куда намылилась? — остановив, спросила Кира. — Ты знаешь куда. — Разумеется. Но после школы сделаешь это. — Какого хрена ты решаешь за меня? — в ярости спрашиваю я подругу. — Успокойся. Никто не решает за тебя, я лишь переживаю и хочу, чтобы у тебя не было проблем. Сейчас в конце коридора стоит тот самый кретин. Он может попросить не отпускать тебя охрану. — спокойным тоном говорит подруга, направляя палец в нужную сторону. Максим стоял всё это время, разговаривая с кем-то из учеников. — Я быстро. Прошу, только прикрой меня. И прости. — мягко отвечаю я, поглаживая подругу по руке. Мне была важна её поддержка, хотя я понимала, что мой взрывной характер очень часто её задевал и именно в тех моментах, когда ему не было места. Я чмокнула Киру и вышла из школы, быстро направляясь в отмеченную для себя точку: квартира Ромы. *** На этаже было тихо. За дверью также не раздавалось никаких звуков, словно её покинули насовсем. Набравшись смелости, я резко несколько раз постучала кулаком по двери, стараясь звучать громче. Несколько секунд тишина продолжала стоять, пока не раздались шаги. Не предоставляя ему возможности, посмотреть в глазок и распознать, кто же вламывается в квартиру, я приняла решение его закрыть. Дверь открылась. На пороге стоял Рома. — Что ты тут делаешь? — спокойно спрашивает он. — Если Магомед не идёт к горе, она сама к нему явится. — проходя в квартиру, отвечаю я. — Даже так. Проходи. Раздевшись, я прошла в гостиную, где было слишком темно, несмотря на стоявший за окном день. Плотные шторы не позволяли проникнуть в комнату, поглощая полностью дневной свет. Рома встал напротив меня, устремив свой взгляд куда-то в сторону, категорически игнорируя моё присутствие. Его настроение было паршивым, что отражалось по манере его общения: когда его нет, он никогда не смотрит на меня, игнорирует и всячески пытается свести диалог к минимуму, избегает. Но сегодня не тот день, когда его паршивые приёмы могут на меня сработать. — Объяснись. — говорю, решая первой нарушить неприятную тишину. — Для чего и по поводу? — А тебе кажется, что всё в порядке? — А что-то не так? Я чувствую, как от былого моего спокойствия не остаётся и следа, ведь я начинаю быстро закипать: злость, раздражение, ярость и поганое настроение только сильнее обрушиваются на меня, смахивая всю мою выдержку к чертям. Масло в огонь добавляет мерзкое отношение Ромы ко мне в данный момент: отсутствие заинтересованности, отстранённость. Да какого хуя ты думаешь, что ты так можешь? Нет уж, сейчас ты всё выложишь мне, потому что так решила я. Если же я засунула свой эгоизм куда подальше, то сейчас самое время для его выступления. — Тебя не было несколько дней, не говоря уже про смс и звонки. Почему я должна сидеть, переживать и накручивать себя? Почему ты позволяешь себе и… — Тебя никто и не просил. — он резко обрывает мою речь. — Я не маленький ребёнок, чтобы за меня волноваться. Позвонил бы и написал, когда было бы желание и готовность к данному решению. — резким и безжизненным тоном продолжал Рома. Я чувствовала застывшие слёзы на своих глаза, которым сама не давала волю в данный момент. Он же это не специально? Конечно, нет. Он любит меня и просто переживает за появившегося брата. Сейчас мне нужно подавить его, а слабость показывать точно не нужно. Касаемо подавления людей, то тут я всегда была в выигрыше, потому что, как говорит Кира: «сначала родилось абьюзерство, затем ты». Безусловно, слышать такое обидно, но факт остаётся фактом. Однако, есть проблема. В данный момент передо мной стоит любимый мужчина, который отлично умеет ладить с моей негативной стороной, что ещё говорить и о том, что может подавить мою же «тактику подавления». — Да, не просил, но не забывай кто я. — стараясь как можно твёрже, говорю я. — И кто же? — Твоя девушка. Рома обвёл комнату взглядом и остановился на мне. Впервые я застала его в таком расположении духа, когда ни его настроение, ни характер и уж тем более речи, не давали мне возможности определить характер его мотивов и планов на данный момент. От его взгляда веяло холодом, который никогда не ощущала за всё наше времяпровождение. В моменты ссор и скандалов, тем самым организатором их была я, а мой возлюбленный всегда тушил наплыв огненных страстей, словно пожарный, бросающийся в эпицентр событий, последствия которых могут навредить и окружающим. Но именно сейчас я видела ситуацию наоборот: я была тем самым пожарным, а Рома выступал в виде хаоса, который пожарный не факт, что остановит. Всё это время он молчал, лишь просто смотря на меня. Холодный, отстранённый, безынициативный. Как мы до этого дошли? Почему всё идёт именно так? — Разве? Забыл, видимо. — наконец прерывает тот тишину. — Извини? — не веря своим ушам, спрашиваю я. Он сейчас и вправду сказал мне эту хуйню? — Я не ослышалась в том, какую чушь сейчас городишь ты? — А мне кажется это правдой, Марин. Ты посмотри на себя: стоишь в квартире взрослого мужчины, по совместительству учителя истории, пытаешься ему что-то предъявить, но касаемо чего? Того, что тебе, маленькой и избалованной шлюшке не проявили должного внимания? Мир не вертится вокруг тебя, Марин. Проблемы блять и плохое настроение может быть и у других. Речь Ромы повторялась эхом снова и снова в моей голове, подчёркивая каждое слово: шлюшка, маленькая и избалованная, намёки на мой эгоизм. Мне не хотелось ничего отвечать, только кричать и бить, кричать и бить снова и снова его, пока не заберёт свои слова обратно. Но в чём тогда смысл моих изменений в себе, как в личности, когда не смогу совладать с эмоциями и проявить взрослых намерений касаемо его? Какой буду я девушкой, когда были обещания наладить гармонию в себе самой и перестать его ранить? Проблема просто в том, что он устал, а значит я должна проявить себя достойно и дать поддержку и опору, быть причалом безопасности в разгар шторма. — Это говоришь не ты, Ром. Я знаю тебя и я люблю тебя. Пусть ты не говоришь мне о своей проблеме, держишь в себе, дабы не обидеть, но не нужно так грубо. Я пойму и приму тебя даже в такой момент, потому что люблю. Потому что хочу быть рядом и защитить. — порыв чувств вырывался наружу, стараясь обнять его теплотой, показать всю свою готовность к совместному решению проблемы. Моя рука берёт его, кончиками пальцев поглаживая запястье, переходя на ладонь. Такое родное, любимое и важное для меня тепло чужого тела. — А я нет. Ты так и не поняла меня, ведь ещё глупа. Повторю на понятном тебе языке. Я. Не. Люблю. Тебя. — сказал он, смотря мне прямо в глаза, с паузами проговаривая ненавистное для меня предложение. Его рука сильно сжала мою, заставляя меня ощущать хруст собственных костей. Тяжесть и весь груз были обвалены на меня. Нет, не верю и не хочу. Ложь, полная ложь всех слов. — Посмотри мне в глаза и повтори это. Повтори. — шёпотом молю его. — Я не люблю тебя. — прямой взгляд, холодный и властный тон, грубая рука на моей. От былого тепла, заботы и мягкости не осталось следа. В этот момент я осознала собственную смерть. Сегодня умерла я, мой внутренний ребёнок, а виной тому моя нездоровая любовь к учителю истории, анониму из чата. В один момент меня сломали простыми четырьмя словами. В один момент исчезло всё.