Солнце светит мертвецам

В зале тишь да гладь. Для мертвеца, разумеется, ведь каждому присутствующему лицу на собрании комитета будет внезапно совестно за свои хрустящие кости. А кости хрустят, когда ломаются чьи-то колени, челюсти, рёбра... Или жизни, по крайней мере для спокойствия Осаму ничего из выведенного в документах не было предназначено важным. Он расслаблен, чрезвычайно наблюдателен, так замечательно красивы и уродливы эти напыщенные лица взрослых - заядлых знакомых со своим необычайно уморительным эго. Босс кидает ни чем не выраженный взор на них, с сегодняшнего дня его рубашка выглаженна, причёска уложена. Пальцы скользят по шуршащим бумагам. Коё Озаки тоже здесь, несомненно, все исполнители комитета присутствуют. Вероятнее всего, для Чуи остальные скрытые личности останутся в загадке. Не может же быть их только двое? В наивероятнейшее место прибыли ещё руководящие за транспортировку оружия и боеприпасов, дряхлый мужчина из IT-отдела потирает глаза замёрзших капилляров. Время торжества. — Я рад приветствовать всех за сегодняшним столом. Честно сказать, не все смогли прийти, но это не помешает нам вывести отчёты за этот месяц, - Мори слегка улыбается ободряющими морщинами, и все вокруг стараются не заснуть от ожидания. — Давайте не будем тянуть. Сейчас наши силы как никогда на исходе, - Огай делает тон чуть грубее, а Дазай зевает настолько оскорбительно, что на секунду все замолкают от недовольства. Зануды. — Попрошу проинформировать... В целом, эти народные собрания клоунов для Дазая в последнее время особенно потешны, когда они смеют высказываться на его манеру ведения допросов или заданий. Даже воздух содрогается, ведь они так смешны. До грубости перечить Осаму никто конечно не способен, только может сам Мори, когда парень под боком натворил неочевидного дерьма. Хуже, но реже, как говорится. — ...Господин Мори, мне бы хотелось затронуть часть с новыми людьми, - говорит старый мужчина в очках посреди нервотрёпки, тот самый из сетевых штук. — Вы прекрасно ознакомились с подчинённым Чуей Накахарой. Достаточно молодой и амбициозный парень, даже младше всем известного исполнителя Дазая, - ненароком обращается он к парню, который в очередной непоколебимости складывает бумажный кораблик из документа. Только ему полагается. Только ему разрешается. Возможно, из-за этой простоты его так скрытно ненавидят. — Кхм, продолжим. Я ни в коем случае не хочу грубить или исправлять вас, не обессудьте, но вы стремительнее всех представленных лиц допустили его к исправительной деятельности, надоумили его вступить в мафию. Я ведь прав, что все прекрасно знают его? - он оглядывает наблюдателей, и все также твёрдо стоит перед боссом. — Ознакомлены с его невероятными замашками? — Ближе к делу, Харукава... - хмурится Озаки, складывая руки на грудь. — Ох, прошу простить, - он оглядывает свою папку документов перед глазами и ищет важность в одобрительном подтексте. — Накахара Чуя был замечен с неизвестным гражданином на окраине города в парке, временные рамки с пяти часов вечера до тридцати минут. По всем имеющимся камерам мы можем подтвердить, что это точно он, - мужчина заметил перемену на лице Мори, и сразу же гордость за свою крысиную работу опрокинула его спокойствие. — Продолжайте... - твердит Огай. — Наши забили тревогу, как узнали, что этот человек - известный хакер мирового масштаба, босс, поэтому пошли перепроверят технику Накахары: компютер, телефон. На телефоне были отслежены удалённые сообщения, которые мы, к сожалению, восстановить не в силах, - его пылкость становится заметна даже Дазаю, который лишь внимает происходящему, потихоньку всё переваривая. Тем временем с притаившимся страхом начали всплывать голоса: — Что? — Возмутительно... Только и слышится из уголков коробки. — Всё это произошло сразу же после его прихода в порт. В его отчёте вы найдёте гениальнейшие выводы за месяц, а на самом деле он водит всех за нос, а вы и не в курсе. Прошу, примите меры! - переходит на грубость щетинистый мужчина, отмахиваясь от бумаг. — Я... — Довольно, Харукава, - Огай раздражён и зол. Не смотря на молодого исполнителя слева, он уже предположил его ехидный смех. Чёрт. Неужели он всё-таки ошибся? Не стоило приводить такого ветреного человека в базу. Ошибка. Как он ненавидит их... Дальше как в тумане. Если оглядеть и до этого мрачный зал, то как минимум трое человек будут заезжено отвечать всё дальнейшее собрание. Коё, как и обычно при всём своём преобладании чувства достоинства, ожидала подвоха, но также была поражена. Она сразу же почувствовала эту остринку в парне, и для неё эта ситуация не значит ничего более, чем неожиданный поворот событий в каком-либо детективном романе. У Дазая сносит крышу. В большей мере от тупости происходящей ошибки. Ошибки Чуи. Неужели этот короткий хрен такой весь из себя внимательный и проницательный, что забыл про камеры? Камеры, блять, слежения, они ведь повсюду, где не взгляни! Абсурдность эта пробивает его до артериальных импульсов, а глаза расширяются от бо́льших мыслей о дальнейших шагах Чуи. — ... Я бы хотел ознакомить вас с предстоящими трудностями, - Огай удручённо вздыхает, напрягая и без того мёртвых мафиозников. — По приведённым данным за последнее время, выявилась, предположительно, новая организация. Мы не знакомы с подобным, поэтому я прошу вас, при любых обстоятельствах сообщать изменения в графике торговли или связей с другими организациями. Недомолвка предполагается смутой, ошибка - казнью. Собрание комитета окончено. Миллионы убитых слов, один отступник, ноль совпадений.

***

Всем добра перепало. А главное сказано чёрным по белому каждому - глаз не спускать с рыжеволосого, вероятнее всего, самому парню ничего не пробалтывать. Выкинуть всю блажь из головы не удаётся даже самым неосмотрительным и тупым. Впрочем, такому борцу за справедливость и несуразность стоило заострить своё внимание на этих двоих. Скорее в корыстных целях, но подобное точно не для Сакуноске. Бежевое потрёпанное пальто, рубашка в черно-белую полоску, непозволительно растрёпанные бордовые локоны спадают на щетинистое лицо. Личность его не вскидывает ужаса. Не взирая на внутренность Оды, можно сказать, что он довольно добродушен и склонен к пониманию. Только за такие качества в мафии вряд ли добиваются людимого успеха, как на зло у мужчины есть острая связь с высшим авторитетом - Дазаем Осаму. Ему сложно подобрать дословность объяснения их отношений, скорее Дазай таскается за ним по пятам, а Сакуноске лишь наблюдает. " Дазай привёл с собой друга, вероятнее всего хотел, чтобы мы сдружились. Накахара Чуя. Приятный парень, чем он заинтересовал Дазая? Скорее своей неприступностью, дисциплинированностью, ложью в глазах, своей биографией. Возможно мы... " — Ода! Ты опять задумался, - дуется темноволосый парень слева, перебирая игральные карты в руках. Ноги его переплетены в тугую гусеницу, бокал виски опустел, взгляд потускнел. В баре тает темп алкоголя и табака, вьются кружева столов, свет тусклый и неприглядный. Лица коварных людей, беспомощных в своих желаниях. — Простите, - Сакуноске вспоминает о существовании двоих детей напротив, которые ещё ждут подарка от Деда Мороза. Ещё ждут чуда, что непременно выиграют в своей популяции и надают щелкабы друг другу. Вечер протекает холодными каплями по стеклу проезжающих машин, забирая с собой и время, и деньги, ведь никто не ожидал уважаемости Чуи к игральной системе. Он вероятно гений, думается Оде, наблюдая за процессами играющих демонов юноши. Этот юноша... — Отсоси Дазай, я опять выиграл, - говорит размашисто Накахара, допивая свой коньяк. Он переминул тонкими пальцами, получая удар в голову от дурмана свежего вида пелены. Не стоило столько пить, кажется, Чуя не может вовремя остановиться и не мешать градус. Надеясь на полутрезвого старшего товарища, он легонько разлагается на барном стуле. — Да это нереально! Как можно настолько всё просчитывать? Одасаку, скажи мне, - парень трётся об локоть мужчины, моля. Чуя сегодня особенно расчётливый и особенно распущенный для своих вселенных расфасовок серьёзности. Его улыбка перетекает в игристые голубые глаза. Океан. Бушующий шторм. — Он робот, не иначе. — Просто существуют люди, которые превосходят тебя в чем-то, Дазай, - спокойствие подчинённого бьёт его во все органы, рыжеволосый напротив усмехается. Есть контакт. — Чуя достаточно опытен для своих лет. В то время как ты интересовался совсем другим кругом вопросов. Вы просто разные. Напарники переглядываются в неистовой буйне, а потом вяло вздыхают, то ли обречённо, то ли восхищённо, Сакуноске не до конца понял. — Твои ответы, как всегда, удивительны, - однобоко улыбается Дазай. Воцаряется успокаивающая тишина, с тем учётом, что они исключительно досиделись до позднего вечера, и никого в баре уже не проходило. — Разве это не нормально? — Да, но тот факт, что не всем посилен такой анализ, делает тебя особенным, Сакуноске, - говорит Накахара и сам удивляется своей открытости, чем пугает и остальных, но те решают меланхолично промолчать. — Ты интересный человек. Этот голос. Перед ним сидит обычный простосердечный знакомый Дазая, но ведь полузакрытые веки Оды говорят абсолютно противоположные вещи, и он не может это игнорировать. Эти черти уселись на плечах мужчины, разглядывая действительность. Боже упаси, вероятность происходящего пугает его не на шутку. Сакуноске мгновенно давится кашлем и отвечает своей обыкновенностью на резкое, грубое молчание ясновидения. Он вспоминает. Погружается, за секунду ужасается до оцепенения усталой улыбки на лице, говорит вполне вменяемо и красноречиво. Всё также пьян, всё также подавлен. Откуда по-настоящему он знает Накахару? Откуда его силуэт отпечатался в памяти столь отчаянным воплем? Вопль. Нет. Отчаянный голосок ягнёнка. — Ты в порядке, Одасаку? — Да, просто слишком устал.