Ногти.

      Не зарёванную уставшую Чонгу ожидал увидеть Тэхён, придя домой. Какую угодно, но только не зарёванную. Ох, блять, пусть обидчики начинают молиться.       Ким только вернулся с пар, злой как собака и голодный как волк. Он едва не с ноги заходит в их однушку, сообщая наверняка ждущей его девушке низким голосом: – Мне нужны твои успокаивающие поцелуйчики.       Но его взгляд падает на вздрогнувший клубочек на их общей кровати, устланной уютным пушистым пледом и мягкими игрушками. – Золотко? – Тэхён абсолютно тихо закрывает дверь, в мгновенье ока меняясь в лице, – золотко, что-то болит? Плохие оценки? Месячные? Что случилось? – Ким подходит к младшей девушке, мягко кладя руку на лопатку, скрытую фланелью рубашки – единственной вещи, которая есть сейчас на Чонгук, и Тэхён обязательно возбудился бы от такого откровенного вида своей девушки, если бы не волновался за неё же. – Маленькая, ты хочешь побыть сама? – руку Тэхён всё равно не убирает. Но получает в ответ отрицательное мотание головой. – Тогда повернись ко мне, золотко, – в ответ на это ему, правда, тоже мотают головой в знак отказа. – Чонгук, мне надо тебя увидеть, – тон его голоса становится ещё ниже, а брови сходятся к переносице.       Младшая поднимает лицо, отрывая голову от своих коленей, кожа которых покрылась слезами и размазавшейся синей тушью. Глаза опухшие, ресницы слиплись, а потёкшая тушь перекрывает красноту щёк и носа. Чонгук громко шмыгает и размыкает губы, чтобы извиниться перед Тэхён за такой внешний вид, но вместо голоса выдаёт лишь тихий шёпот. Прокашливается и снова произносит: – Милый, извини, просто, – её плечи вздрагивают в постистерической судороге, – у нас закончилась мицеллярка, а я забыла попросить тебя купить, – Чонгук машет рукой вокруг своего лица, указывая, для чего ей нужна жидкость. – Но плакала ты ведь не из-за этого? – Тэхён быстро забирается на кровать к Чонгук. Старший кладёт руки ей на щёки, стирая – насколько это возможно – тушь большими пальцами. Проводит ими по заметным даже под консилером синякам под глазами и чуть приподнимает уголки губ в улыбке: всё равно Чонгук красавица. Номер 1 в любом виде. – Золотко, ты красивая, – Тэхён трётся кончиком своего носа о Чонов, даря эскимосский поцелуй. Чонгук ему саркастично усмехается в ответ. – Не веришь мне? – Верю, Тэ, просто не во всём. Вот с золотком я согласна, а с красотой... Из-за неё-то всё и произошло, – Чонгук тяжко вздыхает, притираясь лицом к большим тёплым ладоням с суховатой кожей. – Кому бить ебала? – Тэхён, вопреки весьма воинственно у настрою, пропускает несколько вдохов от тепла и красоты, исходящих от младшей. И речь сейчас не только и не столько о внешности.       Чонгук робко улыбается: Тэхён такой Тэхён. Поэтому она тянется вперёд, накрывая своими припухшими губами чужие (родные), оставляя невинный успокаивающий чмок. – Нет, милый, спасибо. Ещё и за твои ногти переживать... – Тэхён непонимающе вздёргивает бровь и тянется к младшей, усаживая её на свои колени, пока та продолжает. – Мои ногти, они... Ты же знаешь, я никогда за свои 22 не ходила к мастеру на маникюр, а красила их обычными лаками... А девочки из группы китаистов обратили внимание на это, посмеялись... Мне, в общем-то, чихать на их смех с высокой колокольни, но... Так неприятно стало. Серьёзно, я вся в учебе и тебе, у меня нет лишних нескольких часов каждые 2-3 недели на маникюр, а ногти у меня растут быстро, менять их пришлось бы часто. Да и я студентка, при всём желании, денег на такую частоту процедур просто не хватит. Максимум на несколько раз, а потом придётся затягивать пояса.       Тэхёновы глаза с каждым новым словом раскрывались всё шире: – С чего. ты. это. вообще. взяла? – каждое слово отделяет выразительной паузой удивления.       Чонгук шмыгает снова потёкшим носом и неясно пожимает плечами. С одного от этого действия красиво соскальзывает ворот большой рубашки. – У тебя, вообще-то, парень есть, – Тэхён весьма понятливо показывает на себя обеими руками, – и я могу это оплатить. Только скажи. Это не тот случай, где надо затягивать пояса: ты можешь себе это позволить, слышишь? – он заискивающе смотрит в глазки девушки, обхватывая её плечи тёплыми ладонями и несильно сжимая пальцы, – Не ищи отговорки. Хочешь – делаешь. Не можешь сама – говори мне. Но не надо, – Тэхён переходит на шёпот, приближаясь лицом к лицу Чон, – не надо бояться быть красивее. И хотя казалось бы, да? Куда ещё красивее, чем ты уже есть, но, золотко, – Ким оставляет быстрый чмок на полных, растянутых в саркастичной и грустной полуулыбке губах, – Чонгук, замечай в себе красоту, – это Тэхён шепчет уже прямо в красное ушко, крепко обнимая пару за талию. – Не делай себе больно, пожалуйста.       Они сидят так ещё несколько минут. Чонгук отстраняется и укладывает ладошки на шею старшего, поглаживая его щёки: – Значит, – робко давит из себя, очевидно непривычную и морально болезненную, улыбку, – ищем мастера?       У Тэхёна от улыбок, которые вызывает его золотко, скоро лицо треснет. Но он только за, поэтому сильно кивает головой и тянется за своим телефоном, крепко прижимая к себе Чонгук. Он даже не лезет в интернет, а просто звонит сестре: та уже несколько лет ногти себе делает. Уж она точно посоветует толково.       Два неприятных гудка на громкой связи прерываются высоким бодрым голоском девушки: – Да, братец? Неужто Чонгук снова сделала что-то такоемилоепремилое, что твое сердце взорвётся от любви к ней? – она пародирует голос Тэхёна. А Чонгук широко раскрывает красные глазёнки, таращась на своего парня: он рассказывает о ней своей сестре?       Очевидно опрометчивым поступком с Кимовой стороны было не шикнуть на сестру сразу, как та ответила. Он ни в коем случае не скрывает правду от Чонгук, но она не знакома ещё с его семьёй и сильно боится, поэтому Тэхён, распираемый чувствами, рассказывал о них старшей сестре. Той ещё затейнице, надо сказать. – Ты чего молчишь? – Нужна твоя помощь.       Чонгук в коротком диалоге не участвовала, но и смущающих моментов больше не было. Ким быстро договорился с сестрой, а уже с мастером связалась сама Чон. И, ну ладно, это было волнительно, но оказалось намного проще, чем ожидалось.       Ехали туда вместе. Общественный транспорт не самая удобная штука, но определённо атмосферная, ведь, когда трясёт, Тэхён абсолютно без зазрения совести прижимает к себе Чонгук очень, прямо очень близко, буквально впритык, носом зарываясь в её тёмные вихры. А когда та руку кладёт на поручень, чтобы держаться, Тэхён накрывает своей ладонью её. И в удивлении поднимает брови, когда чувствует, как чужие пальчики дрожат, и явно не от холода осенней погоды. Поэтому Ким оставляет успокаивающие чмоки по всему красному личику, в довершение утыкаясь лицом в её шарфик.       Что же, ещё один из многих блоков Чон найден и почти снят. Осталось только по завершении маникюра расцеловать каждый ноготок.       А ещё сфоткать и отправить сестре.              В длинных острых ногтях определённо много плюсов. Первый – они заставляют Чонгук, пусть робко и несмело, но улыбаться. Второй – она потратила деньги на своё желание, а не на что-то, что ей просто надо. Третий – она позволила своему парню за себя заплатить. Четвёртый – Тэхён ещё чаще, чем раньше, целует её руки, уделяя особое внимание ногтям (не потому что он в них влюбился, а потому что Чонгук на них решилась). Пятый – они классно клацают по экрану телефона. Шестой – они делают массаж головы Кима о-о-очень приятным. Седьмой – они о-о-очень хорошо ощущаются на крепкой спине, расцарапывая её до едва заметных царапин во время секса.