Начни с нуля.

— Идём? — А, да-да. — я захватила веник, который достаточно отмок. — Зачем тебе веник? — Ваааа, Вы что, никогда не парились с веником? Он нужен для улучшения кровообращения. А веник из можжевельника хорошо справляется с эмоциональным напряжением, поскольку в нём содержатся большое разнообразие эфирных масел. Хоть он и хвойный, но я позаботилась о том, чтобы веник достаточно размок и не причинял боль и дискомфорт. Эфирные масла проникают в кожу через расширенные поры, и тем самым справляется со своей задачей. А аромат просто сказка. — Содержательная лекция. Хороший из тебя продавец получится. — Кончено, я же смогла продать…а в прочем неважно. Чуть не сказала, что продала ему свои работы. Память начинает путаться, я уже боюсь ляпнуть то, чего не было для других, но было для меня. — Ложитесь, на живот, пожалуйста. Я размяла кисти и принялась за работу. Я делала похлопывающие движения и периодически прижимала веник к его телу. Кажется, его разморило, и он задремал. Он же не умер? А если умер? Я же не могла его убить обычным веником. Неужели лучший воин человечества не выдержал русскую культуру? Я отошла на безопасное расстояние и тыкнула в него рукояткой от веника несколько раз. — Капитан, Вы же не умерли? Капитан Леви? — Боишься, что я снова кинусь тебя душить? — он вяло приоткрыл глаза и посмотрел на меня. — Извините, но тогда я сильно испугалась. — Понимаю, я сам виноват. — Пора поддать парку. — я широко улыбнулась, чтобы снять своё напряжение. Леви набрал полный ковш воды и замахнулся. — Подождите, Вы слишком близко. — я успела лишь встать между ним и каменкой, и весь ожог от пара достался мне. — Божечки-кошечки, как горячо. — Всё хорошо? — Леви коснулся рукой моей спины. — Пиздец fait si mal. Seigneur Tout-Puissant, maintenant la peau нахуй va tomber. Вух, спасибо, всё отлично, жить буду. — я неловко улыбнулась. Мне пизда. Я из-за всех сил стараюсь не говорить по-французски, чтобы не вызывать подозрения, но как можно забыть так горячо любимый мне язык, поэтому иногда проскакивает несколько слов, но никто внимание этому не придаёт. Но тут я от души поругалась на чужом языке. Я села на верхнюю полку и нервно затеребила пальцами. — Сдадите меня теперь военной полиции? — Нет, я уже давно знаю, что ты владеешь другим языком. Ты очень наивная, раз думаешь, что никто не слышит, когда ты бубнишь себе под нос. — Вот как. Спасибо, что не сдали. Я вздохнула с облегчением. Он и в первый раз меня не сдал, но сейчас другие обстоятельства. Мы вышли из парилки, и я протянула Леви руку: — Ну что, рискнёте почувствовать выброс адреналина? Леви ухмыльнулся и взял меня за руку. Кажется, лёд тронулся, он наконец-то немного раскрепостился. Мы прыгнули вместе в сугроб, и я засмеялась от счастья. Кажется, меня весь Парадиз слышал. Леви встал и протянул мне руку. Я никогда не видела ничего прекраснее. Его идеально тело под светом полной луны, пар исходящий от горячей кожи, белоснежный блестящий снег, лежащий на черных волосах. Я взяла его за руку и попыталась подняться. Полотенце, которое прикрывало моё тело, зацепилось за торчащую из сугроба ветку. Très bien, стыд и срам. Я закрыла руками глаза Леви: — Простите, пожалуйста, но не могли бы отвернуться? — Не извиняйся. — он с закрытыми глазами отвернулся от меня. Какой джентльмен, как и в прошлый раз. Он практически не изменился. Я обернула тело полотенцем и похлопала его по плечу: — Пойдёмте, пока не простыли. Мы ещё погрелись в бане, приняли душ (ПО ОТДЕЛЬНОСТИ) ((хнык)) и разошлись по комнатам. Я оделась и постучалась к Леви в комнату: — Капитан, можно войти? — услышав разрешение, я аккуратно приоткрыла дверь. — Вы голодны? Я собираюсь ужин готовить. Я приступила к готовке. Я забыла, что Леви пошёл со мной на кухню, и начала от скуки петь себе под нос и пританцовывать. — Откуда в тебе столько энергии? — Божечки, mon coeur m’a monté au cul. Чего Вы сидите, как призрак? — Я же говорил тебе, что буду здесь. — Вы же знаете, что у меня голова дырявая. Я приготовила рис, картофельные клецки в томатном соусе, а на десерт яблочки в кляре и карамелью. Мда, я ещё никогда так не старалась угодить человеку, как сейчас. Наверное, заполучить одобрение от Леви очень сложно, и я как одержимая хочу получить его похвалу. — J’ai fait de mon mieux. Bon repas, mon chaton. — Пожелала мне подавиться? — Ну почему Вы вечно плохо обо мне думаете? Я всего лишь пожелала приятного аппетита. — Я не верю, что ты просто так можешь что-то сделать для меня. — Et bien tant pis. — Не беси и разговаривай со мной на одном языке. — Великодушно прошу прощения. Я с удовольствием хомячила за обе щёки, будто неделю не ела. — Ты даже ешь как свинья. — Хрю-хрю. Нуф…как та фкуфна? (Ну…как там вкусно?) — Не говори с набитым ртом. — Профтыте. (Простите) — Ты слишком быстро ешь, живот будет болеть. — Нуф так фкуфна? (Ну так вкусно?) Леви вытащил ложку из моего рта и стукнул меня по лбу: — Вкусно. Ты молодец. Оаоаоао он меня похвалил. Ачивка получена, можно умирать с чистой совестью. Я его задобрила, можно приступать к этапу боли. Я помыла посуду, пока Леви меня зачем-то ждал. — Спасибо. — Ой, да всегда пожалуйста, мне не трудно помыть посуду. — Спасибо за то, что устроила всё это. — Я, в общем-то, хотела ещё кое-что предложить. Я не буду настаивать, но я всё же считаю, что Вам это необходимо. Вы всегда спите в неправильном положении, и я заметила, что боль в шее вызывает у Вас дискомфорт, это самое, я могу помочь. Я умею делать массаж, и, в общем-то, Вам станет гораздо легче после него, но вот только поначалу может быть неприятно, но со временем Вам станет легче. — Почему ты так стараешься ради меня? Я не понимаю. Ты должна злиться на меня, бояться, ненавидеть за то, что я чуть не убил тебя. — Вы меня не помните, но в далёком прошлом Вы помогли мне. Поэтому я стараюсь отблагодарить Вас за своё спасение. В далёком прошлом, хуеву тутуеву лет назад, в хер знает какой версии моей жизни. — Только не говори, что из-за меня ты в разведку пошла. — Нет-нет, это случайная встреча, я хорошо запомнила Ваше лицо, потому что с возрастом Вы не меняетесь. Так, это самое, что насчёт массажа? — Хорошо. Я взяла из своей комнаты крем (Парадиз не богат массажными маслами), сказала Леви снять одежду до пояса и сесть на стул, сложив руки на стол и опустив на них голову. — Извиняйте, капитан, ситуация запущенная, будет больно. Когда я жила во Франции, я снимала квартиру вместе со своей одногруппницей. Мы подолгу проводили время в сидячем положении на уроках в студии, поэтому часто страдали от боли в спине и руках. Мы прошли с ней курсы массажа и спасали друг друга каждый день. Я нагрела крем в руках и начала с воротниковой зоны. Мышцы были каменными и плохо поддавались. Леви периодически вздрагивал от сильной боли. Я делала перерывы, переходя к шее, чтобы дать ему отдышаться. Мне в какой-то момент даже стало его жалко. Я делала массаж около часа, ноги устали стоять. Я поставила стул и перешла массажу рук, уделяя особое внимание кистям. Краем глаза я заметила, как Леви разминает шею. — Нельзя так резко поворачивать шею, иначе голова заболит. — Откуда ты знаешь, как делать массаж? — Научилась. Я же художник, приходится долго сидеть в одном положении. — Почему тогда стала солдатом? — Хочу нарисовать мир за стенами. Землю, которая далеко уходит от этого места. Огромный солёный водоём, что называют морем, пляж белого песка, флора и фауна этого мира. Всё это я мечтаю перенести на холст. — Интересное представление о мире за стенами. Мне так хочется рассказать ему об этом мире, даже не так. Хочется показать, какой мир на самом деле красивый и огромный. Если бы мне дали выбор: нарисовать мир или его, то я без раздумий выбрала бы его. Особенно сейчас, когда он с таким интересом за мной наблюдает. Он похож на кота в этом полумраке, который с расширенными зрачками пытается уследить за каждым моим движением. Я закончила со второй рукой и вытерла руки полотенцем. — Постарайтесь спать в кровати и следите, чтобы Ваша голова лежала параллельно матрасу. — Спасибо, руки и плечи как вата. Как твоя спина? Леви коснулся моей шеи сзади, чтобы рассмотреть ожог, и я вздрогнула так, будто по моему тему пустили электрический ток. — Не надо, не трогайте там. — Больно? — Нет, скорее наоборот. Он из противного любопытства прикоснулся ещё раз. — Хватиииит. — я ещё сильнее задёргалась. — Я не верю, что человек может так остро реагировать на обычные касания. Я недовольно вздохнула, слегка надавила на темечко на его голове, и массажными движениями провела рукой вниз до шеи. Он мгновенно покрылся гусиной кожей. — Ладно, теперь верю. — Отдыхайте, если что-то понадобится, не стесняйтесь, обращайтесь. Я ушла в свою комнату и плюхнулась на кровать. Чувство тревоги наполняло меня. Навязчивая мысль, что он оставит меня и уедет обратно в корпус, не покидала меня. Как я должна буду на это отреагировать, если он так поступит? Мне будет очень больно и обидно, потому что я потратила много сил. Он мне ничего не должен, не обязан здесь оставаться, но почему же так печально от этой мысли? Я долго ворочалась в кровати и никак не могла уснуть. Навязчивая идея просидеть у него под дверью всю ночь сводила меня с ума. Я оделась и вышла на крыльцо. Холодный воздух колол мои щёки и нос, а матушка Луна с улыбкой наблюдала за мной. Было так тихо, будто весь мир спал крепким сном, только я как непослушное дитя создавала шум, наступая на хрустящий снег. Мне всегда хорошо спалось, когда я долгое время гуляла на улице зимой. Мне нравится зима. Новый год, день рождения мамы, катание на коньках и лыжах. Мне нравилось прибегать домой после прогулки, складывать промокшие варежки и носки на батарею, а на следующий день забирать их тёпленькими, как объятия родного человека. Мой папа всегда называет маму mon hiver, ma lune. Она действительно похожа на зиму, если бы та была человеком. Голубые цвета холодного топаза глаза, светлая кожа, словно снег, и густые каштановые волосы, напоминающие кору ели. Холодный взгляд и строгий характер, но всегда мягкая улыбка и тёплые нежные руки, что заботливо гладили меня перед сном. Та самая солнечная зима, когда слышишь смех детворы на улице, мороз кусает твоё лицо, а на ясном голубом небе одиноко смотрит солнце. Леви тоже похож на зиму. Именно на ту зиму, которую я сейчас вижу перед собой. Его глаза похожи на ночное небо, вокруг ни души, словно ничего живого вокруг не осталось, но это не приносит тоску, а наоборот умиротворение. Будто сама матушка природа затаила дыхание и заботливо наблюдает за мной, бережно охраняя мой покой. Из носа начало течь и я зашла внутрь, сбивая с ног прилипший снег. Я вернулась в комнату и решила нарисовать своих родителей, пока ещё помню их лица. Я скучаю по ним, сильно скучаю. На листок альбома, который я всегда брала с собой, начали падать слёзы. В этом мире я чувствую себя одиноко, совсем чужой. Чем бы я ни заслужила это испытание, как бы тяжело мне не было, я обязательно дойду до конца и вернусь домой. Я крепко заснула, прижимая портрет родителей к груди и роняя слёзы на подушку. Проснулась я как обычно в 6 утра. Я жаворонок, поэтому всегда просыпаюсь рано утром. Я прибрала за собой постель, сложила вещи и направилась искать хозяйку. — Доброе утро, хозяюшка. — Ты ранняя пташка, Лиана. Хорошо спалось? Я слышала, как кто-то выходил ночью на улицу. — А, это я решила подышать холодным воздухом. Я сладко спала, накрахмаленные простыни так вкусно пахли, что я с удовольствием нежилась в постельке. — Обычно гости не замечают этой детали. — Я выбрала это место, потому что мой спутник помешан на чистоте. Вы хорошо заботитесь о гостях, хозяюшка. — Кстати, твой спутник… Моё сердце бешено заколотилось. — В чём дело? Он уехал? С ним что-то произошло? — я запаниковала. — Нет-нет, он ещё здесь. Он вчера спрашивал про оплату. Я ему сказала, что ты уже всё оплатила. — Ну что за человек? Я же сказала ему, что это подарок ему на день рождения. Вот зачем только людей беспокоит лишний раз. — Девочка моя, да он тебе нравится. — Конечно, нравится. Только ему не говорите, а то ему будет неловко рядом со мной. Я проболтала с хозяйкой целый час. К этому времени Леви уже должен был проснуться, но он ещё не выходил из комнаты. Я подсунула ему записку под дверь, где написала, что иду готовить завтрак. Время уже было 9 утра, но он так и не выходил из комнаты. Я сложила на поднос завтрак и постучалась к нему. Никак звуков за дверью я не услышала, поэтому забеспокоилась и решила аккуратно зайти. Записка всё ещё лежала на полу, я поставила поднос на стол и на цыпочках подошла к кровати. Леви сладко спал как младенец. Я осторожно присела на кровать и собиралась разбудить его, но остановилась. Мне захотелось немного поразглядывать его. Мне нравится в нём абсолютно всё. Мягкие и сладкие губы, напоминающие суфле, каждый шрам на теле, прозрачная кожа, через которую проступает каждая венка, непослушный локон, который часто выглядывает из-за левого уха, его древесно-ментоловый запах, тихий и сдержанный голос, маленький розовый след от ожога на правом запястье. Мне нравится, как он прикрывает глаза, когда ест что-то вкусное, как прищуривается, когда ему что-то не нравится, как бьёт носком сапога о землю, чтобы стряхнуть грязь, как уголки его губ слегка приподнимаются, если его рассмешить, как он отводит взгляд, когда смущен или чувствует вину, как немного отклоняет голову в бок, когда думает, как стучит пальцами, когда нервничает. Мне нравится, когда он радуется, злится, удивлён, заинтересован, разочарован или наоборот испытывает гордость. Но больше всего он мне нравится именно сейчас, когда выглядит так уязвимо. Хочется защитить его от всего плохого в этом мире. Я не нашла в себе силы его разбудить. Я наклонилась, чтобы поправить ему одеяло, как вдруг почувствовала, что Леви закинул ногу мне на таз, а руками обхватил за плечи. Я лежала на спине рядом с ним, как солдатик. Теперь я знаю, что чувствует моя подушка каждую ночь. Он определенно крепко спал, потому что продолжал сопеть. Я слегка похлопала его по предплечью, чтобы не напугать и не быть задушенной. — Леви, просыпайтесь. Он завошкался и перевернулся вместе со мной на другой бок, и я уткнулась лицом в матрас. Я повернула голову и посмотрела на него. Спал как убитый. Я начала ёрзать, стараясь вылезти ногами вперёд. Он лишь крепче сцепил руки, подминая меня под себя. Неловко. — Леви, проснитесь, пожалуйста. Воздух понемногу начал заканчиваться, ни руками, ни ногами я не могла пошевелить. Было лишь 2 варианта: прогрызть дыру в матрасе и сбежать или постараться всё-таки аккуратно его разбудить и, если повезёт, я не умру. Первый вариант сразу нет, потому что я уже позавтракала, остаётся вариант номер 2. Я приблизилась макушкой к его лицу и начала волосами щекотать ему нос. Он нахмурился и приоткрыл глаза. — Здрасте, отпустите меня, пожалуйста, я так скоро задохнусь. — я неловко усмехнулась. Леви резко подскочил, разжимая руки, и я свалилась с кровати. — Время 9 утра, завтрак на столе, я буду в своей комнате. — я встала и быстрым шагом трусливо покинула его комнату. Я совру, если скажу, что мне не понравилось лежать в его объятиях. Я не хочу сближать с ним ещё больше, иначе рискую остаться здесь навсегда. Может, убить Эрена, как только он вернёт Шиганшину, спокойно состариться и умереть на Парадизе? Да как же. Микаса меня на филе нашинкует. Может, подстроить всё так, чтобы она сама его убила? Ай, ну что за мысли? Совсем с ума схожу. Строить планы явно не моё. Даже в теории не получится попросить помощи. Единственное моё преимущество — знание, что произойдёт. Но какой от этого смысл, если я не знаю, как грамотно всё сделать? Как же бесит, сил нет. Я так и пролежала лицом вниз, крича от злости в подушку на собственную беспомощность. Я услышала, как в дверь постучали: — Вофвдифте. (Войдите) — Это я. — Леви зашёл в комнату, и я почувствовала, как возле моих ног прогнулась кровать. — Как ты с утра оказалась в моей постели? — Я вфе вовфлиф плинефва завтвак, повтовму фто Ы догво впавли, Ы тав крепвхо впави, фто мвне не ховтевась Фав бувифь. Я ховтва поправивь одеяво, а Ы схвавтиви мевя и привзави кв фебве. Провтивте, фто втак повувифавь. (Я всего лишь принесла завтрак, потому что Вы долго спали. Вы так крепко спали, что мне не хотелось Вас будить. Я хотела поправить одеяло, а Вы схватили меня и прижали к себе. Простите, что так получилось.) — То есть, ты принесла мне завтрак, потому что я долго спал, а я сквозь сон затащил тебя к себе в кровать? — Уву. — Почему ты сразу меня не разбудила? — Я вбвоявась Вав напувгавь, вдвук Ы бвы мевя убвиви. (Я боялась Вас напугать, вдруг Вы бы меня убили) — Тебе не нужно меня бояться. — А квак Вав не бовсвя, евли Ы дувивли мевя и навзвави мовё вымя? (А как Вас не бояться, если Вы душили меня и называли моё имя?) — Я ни слова не понял. Может, уже поднимешь голову? — Извините, я не хотела ставить Вас в неловкое положение. — я села на кровать и виновато опустила глаза. — Хватит постоянно извиняться. — Вы выглядите сегодня гораздо лучше. Я рада, что Вам удалось отдохнуть. — Всё благодаря тебе. — Леви потрепал меня по голове, будто я щеночек. Приятно. — Ты даже кровать застелила, на тебя это не похоже. — У меня сегодня хорошее настроение, даже такой интересный сон приснился. Будто иду босиком по снегу, и он тает под моими ногами, я подхожу к какой-то глыбе льда, прикасаюсь к ней и высвобождаю запертого там волшебника. Он меня благодарит и говорит мол исполню любое твоё желание, и я ему говорю, что хочу, чтобы все люди были счастливы, а он посмеялся надо мной и оставил меня с носом. В прямом смысле отдал свой нос. Аайй, опять заболталась, извините. — Забавно. Готова возвращаться? — Да-да-да. Я уже успела по всем соскучиться. Мы отдали хозяйке ключи, и отправились в корпус. — Сколько я тебе должен? — Ай, ну, в самом деле. Я же говорила, что это подарок. Отбросьте уже свою неловкость и примите мои благие намерения. — Ты понимаешь, как это выглядит? Я покушаюсь на твою жизнь, а ты в ответ лишь улыбаешься и проявляешь заботу. Как мне это расценивать? — Вы же не специально, а из-за того, что устали и много нервничаете. Да ещё кошмары мучают. — С такой уверенностью говоришь, будто знаешь, что у меня внутри. — 35 литров воды, 20 килограмм углерода, 4 литра аммиака, 1,5 килограмма оксида кальция, 800 грамм фосфора, 250 грамм соли, селитры — 100 грамм, 80 грамм серы, 7,5 грамм фтора, 5 граммов железа и 3 грамма кремния. Плюс ещё 15 элементов. Из этого состоит Ваше тело, то есть то, что у Вас внутри. — Я чувствую, что пожалею, если спрошу, откуда ты это знаешь. Ты говорила, что я как-то тебе помог. Когда это было и чем именно я тебе помог? — Ну, стыдно признаваться, но почти 4 года назад я украла кое-что на рынке, полицейские меня поймали и собирались отрубить мне руку, а Вы отвлекли их, и мне удалось сбежать. Потом я естественно заплатила за то, что украла. — Я бы не назвал это помощью. Это как минимум не равноценно тому, что ты делаешь для меня. — Ай, ну почему Вы всегда ищите какой-то подвох? Вы же знаете, что я за человек, я всегда безвозмездно помогаю людям. И Вы не исключение. — Я этого не понимаю. — Да всё Вы понимаете. Вы же спасаете жизни солдат. — Это другое. Мне надоели бессмысленные смерти. — Ну, вот я получаю удовольствие от того, что помогаю людям. Мне нравится дарить им эмоции. Что мне ещё сказать, чтобы Вы чувствовали себя спокойнее? — Я замечал, что с остальными ты ведёшь себя слишком дружелюбно, даже во вред себе, но ко мне ты относишься по-другому. — К Вам нужен другой подход. Эй, капитан, Вам так нравится чувствовать себя особенным? — я ехидно улыбнулась. — Заткнись. — Хи-хи, как скажите. Как мило смущается. Сразу видно, что ему нравится быть особенным для кого-то. Чувствует себя важным и нужным, такое любому понравится. — ЭЙ, ПЕТРА. ВСТРЕЧАЙ НАС. — Не ори. — Как не орать, если она меня не услышит? — Капитан, Лина, Вы вернулись. — Петра выбежала нам навстречу. — Признавайся, скучала по мне? Без меня тебе точно одиноко было спать. — Я думала, Вы раньше вернётесь. — Просто кое-кто любит поспать подольше. — Он правда спал? — шёпотом спросила Петра. — Ага, сама в шоке, наверное, до обеда бы проспал, если бы я не разбудила. Моя Лиана-терапия сработала. — А, вот как. — она как-то занервничала. — Ты чего так смотришь? — к нам подошёл Леви. — Ничего, извините. — Петра развернулась и быстрым шагом направилась в корпус. — ПЕТРА. ПОСТОЙ. КУДА ТЫ ОТ МЕНЯ УБЕГАЕШЬ? — я побежала за ней следом. — ПЕТРА. ПЕЕЕЕТРА. — она остановилась, и я положила руки ей на плечи. — Чего ты убежала? Что-то случилось? Я тебя чем-то обидела? Я же привезла Леви в целости и сохранности, как и обещала. Она развернулась и дала мне пощечину. Я никогда не ожидала от неё подобного. Всегда добрая и милая Петра стояла передо мной, в ярости сжимая кулаки и стараясь сдержать слёзы. — Да как ты смеешь? Ты уже определись: сначала лезешь к Оруо, а сейчас возвращаешься с капитаном, у которого засос на шее. Как тебе не стыдно? Ты же знаешь, что я к нему чувствую. — Это…это не засос. — слёзы покатились у меня по щекам. — Это синяк после массажа. Прости, я не хотела тебя обидеть. Если тебе будет лучше от этого, то я вообще перестану с ним разговаривать. — В чём дело? Почему плакса опять плачет? — Леви подошёл к нам, наверное, увидел, что мы ссоримся, если это можно так назвать. — Петра, дай мне знать, когда захочешь поговорить. — я вытерла рукавом слёзы, положила руку ей на плечо и пошла в нашу с ней комнату. Я села на кровать, поджимая ноги к груди. Петра никогда не попросит меня держаться от Леви подальше, потому что она не такой человек. Но я знаю, что ей будет спокойнее, если я отдалюсь от него. Так мне и следует поступить. — Лина, извини за то, что наговорила тебе. Мне не стоило так резко реагировать. Я не хотела доводить тебя до слёз. — Петра зашла в комнату и села рядом со мной. — Всё хорошо, я постараюсь больше не создавать ситуаций, которые будут расстраивать тебя. — Нет же, ты не должна делать то, что будет удобно для меня. — Я уже приняла решение. Ты прекрасно понимаешь, что у тебя не получится меня переубедить. Не трать на это время. Я, как и сказала, перестала разговаривать с Леви по пустякам. Насколько хорошо я его знаю, ему до лампочки моё отношение к нему. Я общаюсь с ним только если сам что-то спросит.