Рядом

      Все вокруг надрывно звенит — сердце в груди тревожно бьется. Она оглядывается, настойчиво пытается понять, что происходит, но темные стены вдруг начинают давить, болотный пол под ногами трясется, с потолка лохмотьями осыпается вихрь грязно-черных теней. Страшно.       Длинные распущенные волосы липнут к пальцам, путаются, два меча в руках вдруг становятся неподъемными. Настороженный гул нарастает вслед за отчаянным бессилием, пока все что она может — оборачиваться в поисках неизбежной угрозы.       Смех. Мокрое от пота лицо мерзко облизывает порыв ледяного ветра. Она замирает. Смех нет. Пугающий до разбивающего прутья грудной клетки сердцебиения, до рвущихся от натяжения волокон мышц, до крошащихся дрожащих суставов. Страшно.       В ушах грохочет неожиданный металлический звон — спустя долгие секунды она понимает: это вдребезги разбившиеся об болотный трясущийся пол клинки. Черт! За спиной возвышается оставшееся на задворках подсознания воплощение опасности, паника стискивает легкие. Она беспомощно захлебывается удушьем, пытаясь обернуться, когда вдруг позвоночник с надрывным треском выедает леденяще-острое пламя. В глазах вспыхивает ядрено-оранжевый, уши выцарапывает ужасающий хрипящий крик. Только когда ее горло в беспощадные клочья рвет запоздалая боль, она осознаёт, что это ее собственный крик, а слева, справа, сзади и спереди наступает, накрывает, поглощает беспомощно содрогающееся тело пламя… — Саша? — из груди вышел сдавленный стон. Кромешная черная тьма перед глазами прояснилась — она наконец разглядела белые складки одеяла. — Саш, ты чего?       В голове звучало кристально ясное «все нормально», срывавшееся с губ лишь дрожащими рваными вздохами. Перед глазами вдруг появилось размытое лицо — теплое дыхание обожгло влажные щеки. — Саша… — вновь попытка выдавить из себя два слова — вновь едва различимое бормотание. — Плохой сон?       Девушка опустила голову, кивая, но поднять ее обратно не получилось: перед глазами снова белые складки одеяла, а не лицо. — Энн… — надрывный сиплый шепот утонул в окутывающем тепле объятий. — Все хорошо. Я с тобой. Я рядом. — она опустила веки, вслушиваясь в до слезящихся глаз успокаивающий любимый голос. — Всегда буду.       Теплое дыхание на секунду коснулось виска, Энн поцеловала ее. Спустя несколько секунд девушка почувствовала, что дрожит. Спустя ещё несколько поняла — не от холода, а от слез.       Она не плакала в чьем-то присутствии, но сейчас ее гладили до последнего шрама знакомые руки, мягкие губы касались влажных волос и тихий сонный голос шептал два слова: — Я рядом. Я рядом… я рядом…