«Руся, я обязательно тебя спасу, слышишь…?!»
Зимнее утро необыкновенно красиво. В небе медленно гаснут звезды. Тонкая полоска алой зари начинает окрашивать темный небосвод. Все в мире неподвижно. Царит спокойствие и тишина. Долго и неторопливо пробуждается день. Когда открываешь окно, комната наполняется чистым, свежим воздухом. За ночь трескучий мороз нарисовал на стекле причудливые узоры… Бандит просыпается, открывает голубые глаза, он не помнил, как дошел до постели, но спящее рядом тело заставило откинуть этот вопрос. Кашин со спины парня обнимает, к себе тянет ближе, чувствуя, как тот замерз. Сон у младшего очень хрупкий, поэтому Данила старается даже не дышать, лишь бы не разрушать эту идиллию. Сегодня ночью, например, гангстер чувствовал, как Тушенцов пинался и ерзал по постели из стороны в сторону. Но сейчас Руслан сам перевернулся в объятиях, пробираясь ледяными ладошками под чужую футболку, грея заледеневшие руки. Данила морщится, но не мешает этому. Лишь бы продлить это чувство контрастное и отрезвляющее. — Однажды я услышал фразу: «Спите с теми, кто сниться» … наверное, моя мечта сбылась, — втянув носом запах чужого тела, Данила прикрыл глаза. Руслан слышит, как бьётся чужое сердце, слышитритм его и стук, он даже не подозревал, что все, ради чего сейчас существует гангстер — это он. — Можно мне позвонить маме? — Кашин пригнул голову, сонно смотря на Тушенцова. — Не сейчас, — обдумав в голове этот момент, Данила поднялся с постели. — Почему? Почему я не могу позвонить ей? — брюнет привстал на колени, опершись рукой об матрас. Данила закусил губу, остаток воспоминания заел в голове. Руслан ждал ответа, смотря на чужую спину, а после на шею. Она бледная, с веснушками еле заметными, брюнет подумал, что у него получится выпытать все из Данилы, если он начнет касаться чувствительного места. Подсаживаясь ближе, Руслан кладет руки на плечи широкие, слегка сжимает, и приближается губами к шее. Шероховатые губы касаются кожи, покрывают поцелуями несмело, но каждый раз он наслаивал их друг на друга. Пальцы сжали предплечье правое, а Руслан подцепил зубами чужую кожу, оставляя на изгибе шеи небольшой укус. Бандит прошипел сквозь сжатые губы что-то, но поддался чужим ласкам. Наклонив шею вверх, Данила позволил Тушенцову перебраться на другую сторону шеи. Младший это и делает, он пересаживается на колени мужские и продолжает терзать шею, поднимаясь поцелуями к чужим губам. Рыжий подрагивает от таких плавных, возбуждающих прикосновений, кладет свои ладони на туловище. Гангстер собирает все тепло и всю нежность, что сейчас бурлила внутри, он готов отдать ее всю без остатка младшему. — Я же люблю тебя, Дань, — слова Руслана были медом для старшего, но он заподозрил что-то неладное. Бандит знал, как звучит голос Руса в таких моментах, а сейчас, интонация чужая отдавала некой фальшивостью. Сориентировавшись мгновенно, Кашин меняет ход игры, опрокидывает тело хрупкое на кровать, сверху нависнув, он прижал Тушенцова к постели. Брюнет вздрогнул и от страха защурил глаза, он был похож на ежа, что при опасности сворачивался в клубок, а рыжий чувствует подвох все сильнее. — Как ты можешь любить меня, когда боишься? — Э-это тут не причем совсем! Просто скажи, почему я не могу позвонить домой?! — младший старался выглядеть спокойным, но внутри как будто в нем скручивали узел, это и был страх. Как бы они не говорили это слово, какой бы хороший секс у них не был, как бы они не целовались, как бы они не обнимали друг друга, когда один боится другого, странно говорить о любви. — Я не боюсь тебя, Даня, ты просто так мало мне рассказываешь…а я хочу знать больше… — Твои родители делали тебе больно? Руслан оцепенел, смотря в голубые глаза, он понял, что проиграл. Он никого не подпускал к себе так близко, чтобы ни одна душа не знала какого это, расти в его семье. — Что? — Тушенцов переспросил Даню. — Не притворяйся, твою мать, дурачком, Руслан! Я все знаю, — до этого момента, Руслан мог позволить не лезть на рожон и помалкивать в некоторых ситуациях, но, когда Данила вскрыл эту рану, что была грубо зашита от руки обычными тонкими нитями, он не выдержал. — Да какого черта? Ты не знаешь, что я пережил! Ты ничего не знаешь про меня! Как у тебя язык, блять, повернулся такое сказать?! — кулаки уперлись в мужскую грудь, отталкивая от себя. Поднявшись на ноги, Руслан смотрел в бездну голубых, таинственных глаз. Кашин молчал, а какой толк было рассказывать Руслану про то лето, если он напрочь отрицал это? — Я знаю о тебе достаточно. Если бы я не знал, ты бы не оказался в другой стране, ты не подумал об этом? Или ты все еще думаешь, что это череда случайностей?! Да, конечно блять! Звезды сошлись! Ретроградный Меркурий нахуй! — А на какой хуй мне верить тебе, если ты с самого начала врал мне?! Я не знаю кто ты такой от слова совсем, но влюбился как подросток! Может быть самое время обсудить твой пиздежь?! — А о чем мне говорить с человеком, который не помнит ничего? Что мне тебе доказывать, если я опять буду послан нахуй! — Хочешь знать правду?! Мои родители наркоманы! — приподняв домашнюю, растянутую футболку, Руслан показал шрам в районе ребер. — Знаешь, что это? Это один из приходов моего папаши! После которого я отправился с ножевым в больницу нахуй! Данила и до этого замечал шрам, что ровной полосой по коже растекся, но он думал о всем что могло быть, кроме такого. Когда оба человека замолчали, в комнате слышалось лишь частое дыхание. Данила сжал кулаки, а Руслан пробежался по чужой фигуре глазами. — Что?! Опять хочешь ударить меня?! Так бей! Я привык! Всю свою жизнь я был грушей для битья, мне уже похуй! Крик младшего был надрывным, Руслан прикусил нижнюю, припухлую губу, дабы не разреветься, а бандит выдохнул. С этим выдохом он постарался выгнать из себя всю злость и агрессию. Это действительно сработало. Плечи Тушенцова вздрагивали, ну а Даня не знал, что ему нужно было делать. Подойдя к брюнету, он крепко обнял парня, сжимая тело худое и прошептал в макушку:-Руся, я обязательно тебя спасу, слышишь?
День начался конечно не с позитива, но конфликт, по крайней мере, был отложен до следующего дня. В гостиной уже сидели Ю и Даша, пара о чем-то шепталась, а когда сзади послышались глухие шаги, они мигом замолчали. — Чего кричали утром? — Юлик обернулся и уставился на Данилу, а тот лениво отмахнулся от вопроса. — Даш, ты не могла бы пойти к Русу? Ему там помочь нужно с чем-то, — намек был понят сразу, Каплан пожала плечами и вышла из комнаты. — Ну рассказывай, че у вас опять? — Онешко подсел к рыжему и подперев подбородок рукой, уставился на друга. — Мне нужно в Петербург, я хочу, чтобы ты присмотрел за Дашей и Русей, — блондин окинул взглядом товарища и свел брови, пытаясь найти ответ в чужом лице. Кашин был как на иголках, но он понимал, что другого выхода нет. — Ты долбоеб? Нахуя тебе в Россию если мы в розыске? Ты на приколе, друг мой? Да тебя сразу в самолете повяжут и на нары отправят, а там хуй откосишь, — парень полувопросительно выдал свое мнение, а Данила закатил глаза. — Его отец… он продал его мне за сто тысяч. У Онешко глаза на лоб полезли от таких откровений, он не мог не сверлить рыжего взглядом презрительным. — Долларов надеюсь? — Рублей, Ю! Сто тысяч, ебаных, рублей! Чисто чтобы на систему хватило! Я тогда искал его, ты помнишь, хотел проверить на продажность, он всех сыграл нахуй! Хочу проговорить с ним пару моментов и с маман его тоже, — блондин прикрыл рот рукой, опуская глаза. — Они нарки, с них нехуй брать, продали сына за пять копеек и даже не думают о нем. Им плевать на него, у них одна дорога — ложка, крокодил и шприц, — Кашина бесила только мысль о том, что эти люди испортили другую жизнь, а сейчас кайфуют в очередном приходе. — Ты собираешься их…? — А что мне остается? — Нет! Подожди! Ты не можешь так просто! Как бы ни было -это его семья! Попытайся поговорить с Русланом на этот счет… И да, в любом случае, я одного тебя не пущу, братишка, — Юлик протянул руку к стоящей кружке на столе и поднёс ее к губам. — Нет, я поеду один, Ю. Я это начал, я и закончу. — Ты совсем с катушек слетел? Я не пущу тебя в Россию одного, ты в уши долбишься что ли?! — в ответ по столу бандит ударил кулаком. — Я ценю то, что ты хочешь помочь, но как мы оставим их двоих?! Не думай обо мне Ю, подумай о Даше! — Хватит брать на себя столько, Даня! Ты не пуп земли, и ты не один, но когда тебе предлагают помощь, ты отказываешься! Перестань быть эгоистом! — Я эгоист?! Чья бы корова мычала, блять. Я все делаю по справедливости! — Да, естественно! Особенно когда забрал Руслана без его согласия, ахуенно! Ты у нас прямо Д’Артаньян! Данила понимал, что если он сейчас не выйдет из этой разборки, то ляпнет что-то касательно Онешко, поэтому он решительно встал из-за стола и поспешил в свою комнату. — Сегодня я уеду, вернусь через пару дней, наведи мне справки о его мамке и папке…и ни Руслану, ни Даше ни слова! Это приказ! — Данила ушел вверх по лестнице, оставляя Юлика в собственных мыслях.…
В доме царила тишина, темнота покрыла небо полностью, а на черном полотне повисли холодные звезды. Напоследок, Данила заглянул к Руслану. Парень спал, поджав под себя одеяло и одной рукой обнимая подушку. Даня поначалу наблюдал за чужим сном, посмотрев на часы, он понял, что время утекает с бешеной скоростью. Поцеловав в висок спящего, рыжий решил уходить. Встретившись с Ю в холле, он получил нужные документы и попросил друга подвезти его до аэропорта, тот любезно согласился. Кашин вышел на улицу, в ожидании Онешко. С высоты, перьями крупными, снег опускался на плечи. Снежинки застывали бездвижно, сохраняя свои узоры. Смотря на небо, Данила надеялся. На что? Он сам не знает. Наверное, на хороший исход событий. Парни сели в машину, почти всю дорогу они ехали молча. Юлий обижался на друга, но ничего не мог поделать с этим, он мог только принять его выбор. Ночью город освещали бесконечные огни фонарей, снегопад летел с неба серой массой. Снег липкий, мокрый, приятный, иногда, рыжего одолевало такое детское желание: он хотел поднять голову, высунуть язык и ловить белоснежные хлопья. Остановившись у аэропорта, парни вышли из авто. Они раскурили парочку сигарет молча, обнялись на прощание, и Кашин скрылся за стеклянными дверьми. Данила ехал в Россию с поддельными документами, поэтому он не особо боялся, что его загребут мусора. На свою безопасность парень плевал, ему хотелось посмотреть в глаза тем людям, хотя, что он там увидит кроме расплывшихся зрачков? Ничего. Гангстер понимал, что убьет. Хладнокровно, бесчеловечно, пару пуль в тело хватит для того, чтобы умертвить человека, чтобы он больше никогда и никому не принес столько боли и разрушения.Почему же он не подозревал, что он сам едет для того, чтобы творить эту боль и разрушение? Непонятно.
Те, кто предает — не могут жить спокойно, им нужнаотрезвляющая пощёчина, дабы они все поняли. Онешко приехал обратно. Только по пути домой он впервые задумался о том, что он будет говорить Руслану. Сопоставив в голове какие-то идеи, он решил соврать, что Данила уехал по делам с Хованским. По приезде, Ю сразу пошел спать. Ложась в кровать, его не отпускало странное чувство беспокойства, как затишье перед бурей, прижав к себе покрепче блондинку, он решил подумать об этом завтра.…
На утро Руслан поднимается в хорошем расположении духа, ему снился забавный сон про лето, будто это было реальностью, и он хотел поделиться с рыжими впечатлениями. Растянувшись по кровати в поиске Данилы, брюнет подрывается с места. Вторая половина постели нетронута, Тушенцов опускает босые ноги на пол и решается пройтись по дому в поисках Кашина. Комната за комнатой мелькали, двери открывались, младший ходил из помещения в помещение. Библиотека, главный холл, комната Дани, дом был пуст. На миг Руслана охватывает паника, все было слишком нетипично, от этого брюнет начинает винить себя в том, что во вчерашней ссоре задел бандита какими-то словами. А может он уехал по делам? Эта мысль вселяет зерно надежды, поэтому он решается подняться до Ю. Если и блондина не будет, значит они точно уехали по своим делам. Поднимаясь по лестнице, и выйдя в маленький зал на втором этаже, парень взглянул в окно. Руслана будто ударили током, во дворе стояла машина, а это значит, что они не могли никуда уехать. Страх окутал с ног до головы, прижав запястье ко рту, брюнет прикусил его, чтобы не издавать лишних звуков. Всё было как в кошмаре, все просто исчезли. А Тушенцов чувствовал себя так безысходно, он чувствовал себя совершенно крошечным в окружении высоких, светлых стен. Все начало напоминать ему больницу, в которой он пролежал полгода. Капельницы, шприцы с успокоительным, вечный сон. И вдруг в голову начинают лезть какие-то картинки, которые до этого были спрятаны в закромах избитой памяти Руслана. Лето. Наркотики. Приступ. Дом. Мама. Папа. Шприцы. Голоса в голове. Воспоминания, которые были закрыты долгое время дали свое, но не все, частично, моментами, иначе сердце брюнета просто разорвалось от такого наплыва информации. Получается тогда, неделю назад, Даня говорил правду и вчера тоже. Нахлынувшие воспоминания, заставили Руслана застыть, вся жизнь летела перед глазами, а после, пустота. Парень отрубился прямо на полу коридора второго этажа в безудержной истерике, в слезах. Последний раз он такое чувствовал в декабре, когда был в PASSION-е, а сейчас, это перешло на новый уровень. Чуть позже из своей комнаты вышли Ю и Каплан. Они что-то обсуждали ровно до того момента, пока не дошли до лестничного холла и не увидели там измученное тело. Парочка кинулась к Руслану, Даша била по щекам, а Онешко ринулся за водой. Спустя несколько минут, Тушенцов, будто вынырнул из толщи воды, хватая воздух ртом, в глазах все плыло, он еле различал лица. — Руся! Руся! Вставай! — Дарья трясла за плечи брюнета, на что он слабо реагировал, только мычал что-то непонятное. По итогу, Онешко довел Тушенцова до его комнаты, но Руслан уперся руками в дверной проем. — К Дане, уведи меня к Дане, — Руслан шептал только чужое имя, рассудок постепенно покидал его. Уговоры остаться в своей комнате никак не подействовали на брюнета, поэтому Ю пришлось волочить его в комнату рыжего. Уложив парня на помятой постели, тот обхватил подушку обеими руками, вдыхая родной запах. Каплан зашла в комнату с аптечкой в руках. — И че делать, Даш? — Короче, Ю, сейчас ему нужно только спать, пусть он отойдет от этого, поэтому держи его сейчас, — девушка умела ставить уколы с успокоительным, поэтому она быстро сообразила, что к чему. Онешко взял чужую левую руку, разгибая силой и держал ее прижатой к постели. — Даша! Давай быстрее! — блондин удерживал чужие тики, которые уже перебрасывались на нужную руку. Блондинка нашла вену и ввела в нее седативное, через пару минут очередного приступа истерии, Тушенцов заснул. — Ну все, сейчас ему нужно отоспаться хорошенько, видимо его крепко ебнуло, — девушка нервно кусала указательный пальчик. — Кстати, где Даня? — Каплан обернулась на возлюбленного. — Он с Юрой… на важном деле, не парься, — Ю отбился придуманной заранее отмазкой и махнул рукой. Девушка еще пристальнее посмотрела в карие глаза партнера, будто искала неувязку, но прекратила поиски. Юлик приоткрыл дверь, выпуская из комнаты сначала Каплан, а после уже он вышел сам, тихонько заперев дверь. — Ну и ну, — выдох вырвался из девичьей груди, Дарья озадаченно поплелась к лестнице. Ю держался за дверную ручку, он вцепился в металлическую деталь, в груди что-то болезненно кололо. Его терзали сомнения, а сможет ли он дождаться Данилу и не разболтать все. Он думал, что все будет легко, но ощущал, что мрак покрывал души опять, ему вновь предстоит лгать, выгораживая своего друга. — Ты идешь? — девушка обернулась и кинула на парня вкрадчивый взгляд через худое плечо. Не ответив на вопрос, Онешко, без лишних слов, направился за ней. Пара спустилась вниз, пока Дарья поставила кипятить чайник, Ю расположился на зеленом кресле поблизости. Блондин не понимал, что ему делать, он не мог просто продолжить наблюдать за страданиями Руса, он не мог пропустить мимо себя недоверие Даши, что явно чувствовалось, особенно сейчас. Ей не нужно было быть Шерлоком, чтобы понять, что Ю темнит и явно не договаривает что-то. Конечно любопытство и интерес распирали грудную клетку не давая дышать, но Каплан не знала, как правильнее ей подойти с ее подозрениями и вопросами, чтобы нечаянно не вызвать чужой гнев. Две кружки были поставлены на стол, аромат чая распространялся по комнате, блондинка взяла свой стакан и обвила его тонкими пальчиками, согревая их об горячую керамическую посуду. — Я же вижу, что ты какой-то не такой… Ты можешь врать кому угодно, но не мне, Ю, — от этих слов Онешко сжался внутри, будто его выжали как тряпку. — Скажи хотя бы мне, я обещаю, что я не проболтаюсь, — теплая, женская ладонь легла на мужскую. Ноготки скребли по татуировкам на пальцах, а бандит метался между двух огней. По правде говоря, он влюбился в блондинку, как только снял с себя маску крутого бандита с подростковым чувством собственной важности, как только решил перешагнуть через себя и поднять карие, завравшиеся глаза на божественный лик девушки. Она спасала его и лечила собой, безусловно. Она такая жертвенная и нежная, раньше, хотелось блевать от ее чрезмерной блаженности, а теперь хотелось стать для нее героем, защитой. — Только Русу не слова, — поняв голову он встретился с ее личиком, оно умное, понимающее, на тот момент парню нужно было поделиться хотя бы с кем то, иначе назойливые мысли окружили бы его как коршуны и заклевали до смерти. Голова ее качнулась утвердительно, а взгляд стал еще глубже чем был до этого. — Даня в Питер умчал наладить кое-какие дела с его предками, они были не очень хорошими людьми… — блондинка молчала и ждала продолжения истории, всем своим видом показывая заинтересованность. — Я хотел поехать с ним, но он был не преклонен, стоял на своем как ебаный баран. Поручил мне присматривать за вами. — Надеюсь, там у него все проедет без происшествий… Все-таки он рискованный человек, видно, как он дорожит Русланом, — девушка прислонила кружку к губам. — Все было бы хорошо, если бы не одно, но, во-первых, мы в розыске, во-вторых, наверное, он убьет этих людей… Самое страшное это то, как на все отреагирует Руслан. Даня же даже не поговорил с ним об этом, он все сам решил за него, — парня охватывала тревога, она билась где-то в груди и отдавала импульсы в мозг. Блондинка, закинув одну ногу на другую, отставила от себя стакан с душистым чаем. — В этом ты прав, какой бы Даня не был, он вспыльчивый человек и достаточно самоуверенный. Иногда мне кажется, что ему нужно спуститься с небес на землю, а то больно падать будет оттуда, — Каплан усмехнулась и продолжила: — Все-таки он совсем не изменился с того лета, как был упрямым, так и остался, — девчачья рука протянулась к телефону, взяв смартфон в руки, она отогнула чехол красный, доставая оттуда полароидную карточку. Положив на стол фото, Онешко заинтересовался бумажкой и протянул к ней руки, ловко ухватывая за уголок. Поднося ближе к глазам, сначала Ю не поверил этому, а после понял, что ему не показалось. На фотографии стояла большая компания, все сидели вокруг костра и не обращали внимание на камеру, что в тот момент снимала их, увековечивала на пленке. Среди всех, Ю узнал самого себя, Данилу, Леру, Настю, Лизу, Дениса, Юру, Никиту и Руслана. Там были еще пару силуэтов, чьи головы были помечены красным крестом. Воспоминания разблокировались сами по себе, примерно десять минут парень не мог отвести взгляд от фото, осознавая, что половина из них — покойники. Его одолевало странное чувство дежавю вместе с самой тоскливой ностальгией, и еще кое-что не давало ему покоя: люди, не отмеченные красным крестом, опять, по иронии судьбы встретились вместе спустя семь лет. Конечно не в том же месте и не тем же составом, но встретились. — Я все помню, никого не забыла из тех, кто уже давно не с нами, — зубы прикусили язык, а ее глаза вновь поменялись. — Если честно, я скучаю по тому времени, тогда не было всей этой боли и лжи, все казалось таким понятным… Сейчас, из той группы нас осталось всего пятеро, не мне тебе рассказывать о том, как страшно хоронить друзей детства, — рукой девушка забралась в собственные волосы, слегка сжимая их. Онешко безусловно знал об этом, но не думал, что Даше настолько тяжело от всего случившего в прошлом. Но даже в ее голосе слышалось это, разочарование в жизни смешано с грузной тягостью прожитых дней. Она все помнила и помечала уже мертвых друзей на фото. — Надеюсь, больше на этой фотке не окажется красных крестов, — Юлик обнял девушку за плечи, прижимая к себе, утопая вместе с ней в этом море. Но загруженную голову не покидали мысли, что все, что сейчас происходит — это не просто случайность. Такое ощущение, что их кто-то дергал за ниточки мастерски, заставив встретиться снова. Кукловод был неизвестен, но чувствовалось, что он где-то рядом, будто все, что происходило — было большим представлением в театре на потеху его одного. Догадки строить бессмысленно, иногда нужно просто открыть глаза и подетальнее изучить тех, кто находиться с тобой в одной лодке, и разгадка тайны не заставит себя ждать.