Ослепляющий неон блядско-красного цвета, цвета ультранасилия, выливался из окон высокого здания. Было ощущение, что время повернулось вспять. Здание, в котором находился бордель PASSION, было довольно впечатляющим- это был почти трехэтажный дворец. Так уж вышло, что последние десятки лет- это вековое амстердамское имение, по завещанию, превратилось в место порока и соблазнов. Все было таким роскошным и праздничным.
Процедура приема гостей заведения начинается в вестибюле, оснащенном стойкой ресепшен. Неподалеку находилась гардеробная комната для верхней одежды посетителей. Основным помещением борделя является обеденный зал, точнее их было два, мужской и женский. На верхних этажах располагались комнаты для уединения с красивой девчонкой или мальчишкой, за приличный ценник, гости проводили ночь с элитными проститутками.
На высоких подиумах, пилонах танцевали изящные, казалось, самые прекрасные женщины этого мира. Они выманивали купюры из карманов богатеньких постояльцев, плавно двигая своими бедрами в такт живой музыке. Вокруг похотливых эстрад размещались столы, за которыми частенько проводили время туристы и сливки общества. Они играли в блэкджек, пили дорогой алкоголь и поглощали дорогие кушанья.
Сейчас женский зал был полон людей. Скоро должно начаться шоу с участием самой аппетитной девушки PASSION-а. На главном подиуме, за стекающим занавесом, зрители чувствовали чье-то присутствие. Начавшееся живое звучание скрипки, виолончели, флейты, рояля проникает вглубь душ, задевает самые сокровенные струны, расслабляет и настраивает на приятное продолжение вечера. Тень незнакомки подошла поближе к занавесу, чем вызвала бурю эмоций у зала. Красная штора плавно поднималась и вот публика увидела главную достопримечательность борделя: Анастасию.
Цвет ее кожи, при сиянии свечей и красного неона казался сияющим, красные, длинные, лоснившиеся локоны отливали рубином, глаза светились изумрудным блеском, а алые губы загадочно улыбались. Искусительница была одета в длинную юбку, с разрезом до самого бедра, который интригующе оголял резинку чулок, а небольшая грудь была затянута в кружевной корсет. В целом, весьма соблазняющее зрелище. Грациозным движением худых ножек, она спускалась по мраморной лестнице к публике. Те, в свою очередь, засмотрелась на сексуального ангела как на картину и притаили дыхание. А после, когда девушка начала элегантно двигать идеальным телом на нее посыпались овации и завлекающий свист. Их было превеликое множество, но у всех у них было что-то необычайно похожее. Они все вожделели эту красавицу с красными волосами, которая распаляла, заманивала и вытаскивала купюры с крупным ценником из бумажников одним своим взглядом.
Блеск и нищета куртизанок скопилась в этом богом забытом месте.
Но недолго внимание зрителей привлекала дьяволица с ангельским лицом, в главный зал вошел рыжий парень, поприветствовав гостей, его глаза пересеклись с Настей, тот хитро улыбнулся девушке в знак приветствия. С подзывающим движением руки, за ним оказались высокие, крупные парни, при одном взгляде на которых, во рту все пересыхало от страха, а глаза непроизвольно опускались. Под локти они вели Тушенцова, рот и глаза которого были завязаны во избежание ненужных криков. Кашин что-то шепнул одному из них и те исчезли на лестнице, ведущей в вип-комнаты вместе с пленником. Стриптизёрша же продолжала шоу, не акцентируя внимание на происходящем и стадный инстинкт посетителей заставил вновь смотреть на стриптизершу. Данил все так же стоял на входе, наблюдая за работой девушки, будто кого-то ожидая. Внезапно, к нему со спины подбежала другая девушка. Это был менеджер данного заведения. Игривая блондинка с превосходной укладкой, ее волосы сияли от большого количества лака, глаза цвета свежей древесины, пухлыми губами и с точенной фигуркой, прелести которой обнажало откровенное, коктейльное, черное платье.
-Че за нахуй, Даня?- девушка, что бы не срывать шоу, шепнула злостно на ухо парню.
-Все под контролем Даша, не кипишуй, -гангстер будто не обращал внимание на растерянную блондинку и говорил настолько спокойно, будто он занюхал белую дорожку еще до того, как приехать в PASSION.
-Какого черта ты срываешь мне представление даже не объяснив? У нас сегодня столпотворение, мы столько бабок сорвали, а ты…- Рыжий устало повернулся к Дарье, по его строгим глазам все итак было понятно.
-Моя милая, владелец борделя все еще я, а ты у меня в шестёрках колеблешься, так что закрой свой рот и делай свою работу, ты же не хочешь оказаться на месте одной из проституток? - карие глаза девушки расширились, еще немного и она ударит босса в его обнаглевшую морду, но Дарья все же приняла решение промолчать.
-Дорогуша, ты же помнишь наш уговор? - Данил сверлил взглядом управляющую, а своей рукой он убрал прядь ее пепельных волос с лица, в ответ девушка глухо промямлила:
-Шоу должно продолжаться,- губы бандита расплылись в одобряющей улыбке.
-Умница Дашуля, а теперь, иди работать, блондинка смиренно опустила голову и ушла в сторону ресепшена. Тем временем, Кашин подошел к пирамиде из бокалов шампанского, что создавала праздничную атмосферу и поднимала настроение. Ярко сверкающие бокалы, выстроенные горкой и наполненные искрящимся напитком - это своеобразный символ начала праздника, который в PASSIONе чуть ли не каждый день. Татуированная рука, из яруса по середине, взяла бокал за стебель и резко выдернула кубок с золотой жидкостью из пирамиды. Зиккурат из чаш, в эту же секунду, посыпался с грохотом и звоном на пол, хрупкий хрустал разбивался, превращаясь в мелкие, острые искры, смешиваясь с позолоченными блестками игристого вина. Сидящие в зале люди начали визжать и кричать от неожиданности, владелец же, глядя на смятенные лица, поднял бокал вверх и громко сказал:
-За ваше здравие и упокой, господа нерусские, — выпивая залпом алкоголь, рыжий демонстративно кинул его на тот же обезображенный, испачканный стеклом пол.
Гангстер вел криминальные дела в Европе и никогда не стеснялся назвать свою истинную национальность, даже наоборот, произносил с гордостью, на ломаном иностранном: «I am a Russian patriot».
Рыжий всегда стремился на родину, а в Амстердаме оказался по чистой случайности. В тринадцатом году, его с Ю буквально спасли от тюрьмы. Эти идиоты повздорили с барыгой, что обвёл их вокруг пальца и продал вместо героина раздробленный в крошку парацетамол, товарищи же подарили недобросовестному продавцу билет на тот свет. Так бы и сидели сейчас на нарах, если бы не Юрка Михайлович, и в бега подались с его помощью, и Хованский их под крыло свое взял, в свою амстердамскую банду зачислил. Хотя тогда называл эту кучку рецидивистов заграничным, пафосным словцом: «мафия». Но спустя четыре года, под руководством Юры, мелкая шайка хулиганов превратилась в серьезную и опасную группировку. Они продавали наркотики, убивали и торговали людьми, занимались распространением казино…В общем,легче сказать где мафия не была уличена.
Оборачиваясь назад в прошлое, Данил невольно вспоминает недавний диалог с Юрой на вечеринке в его доме:
-Юр, здесь конечно хорошо, но на родину я хочу, в Ленинград, обратно, мамку надо навестить, -в ответ главарь посмеивался над словами рыжего и прокручивал сигарету в пальцах, стряхивая пепел.
-Глупый ты, Данила, — Хованский показательно втянул в себя никотиновый дымок.
-Не Ленинград, а Петербург. Питер! Красивый город, но провинция. В Москву ехать надо, в Москве вся сила… Да и та провинция, бардак в твоей России!
Эти слова Кашин запомнил на всю жизнь, но они не отбили его рвение, там, в России, когда-то он имел все, а покинув родную землю потерял, но приобрел взамен все то, что имел сейчас- деньги.
…
-Но разве сила в деньгах? Стоят ли эти бумажки чужих жизней?
-Стоят Данила, ты скоро все поймешь…
…
Рыжий поднимался на лифте в место, где его уже должен ждать Руслан. Идя по бордовым коридорам, он натыкался на девушек и парней в эротичных костюмах, которые, судя по всему, закончили свою работу. Ночные бабочки, видя своего хозяина, стремительно менялись в лице, подмигивали, улыбались, дружелюбно махали рукой -это суть их работы, ходить с натянутыми лицами, делать вид, что им вовсе не противно делать деньги таким образом, единственная, кто получала удовольствие от своей работёнки- Настя. А что с нее взять? Она всегда мечта быть идолом, объектом воздыхания сотен людей, она жаждала того, чтобы ее признали. Но такой ли ценой? Именно такой, она дама без комплексов, раскрепощенная, даже в какой-то степени интересная, жаркая, но в то же время, ее занятие не испортило ее, она была все такой же доброй и по-глупому, наивной девушкой, вне своего похотливого образа. Одним словом, легкая.
Тем временем, бандит приближался к самой дальней комнате третьего этажа. Зайдя в комнату, его лицо не выдало ни единой эмоции, не смотря на то, что он застал страшную сцену. На брюнета сыпались удары от двух грамил, но даже почти в полуобморочном состоянии, он стоял на коленях стойко и держался, плакал, но держался.
-Сэр, он вырываться и орать начал как резанный в переходе, вот мы его немного и того, - голос у этого бугая был схож с голосом Кузи из сериала «Универ», такой же тупой, с бесконечным протяжным «э».
- А ты че, имеешь право главенствовать тут, псина? - рыжий смотрел на них сурово, исподлобья, сведя брови к переносице. Кашин достал из кармана зубочистку, подцепил ее губами, начиная кусать деревянную палочку.
- Ни родины, ни флага у обоих, а они права качают…пошли вон отсюда пока я не позвонил куда следует, - не задерживая взгляда на мужиках, гангстер закончил. Эти ребята, без лишних слов, удалились из помещения.
Руслан тем временем все так же стоял на коленях, посередь комнаты, руки его, как и рот были связанны, только вот, уже глаза были без оков. На лице блестели слезы вперемешку с кровью и соплями, еще немного и он точно рухнет без сознания на пол, Данил решил ускорить этот процесс. Подойдя поближе, он высокомерно смотрел на бедолагу сверху вниз, подцепив скотч пальцами, тот швырком отдернул его от губ, которые мигом начали кровоточить. Пнув Руслана ногой в бок, бандит скривил лицо и прижал того подошвой берцов, навалившись на ногу всем весом.
-Расскажи хотя бы, как оферту эту провернули, -рыжий уже смотрел куда-то вдаль, выплевывая слова. Не дождавшись ответа, он пнул парня куда-то в солнечное сплетение, получив сдавленный хрип из пересохшей глотки. Данил присел на корточки перед Русланом.
-Жди из ада писем кстати, - ухмыльнувшись, Кашин поднял парня за волосы к своему лицу. Чтобы тот точно сфокусировался на нем, он пару раз ударил того по красным щекам.
-Ч-что…? - Тушенцов поднял взгляд на Данила, от чего вновь получил колкую пощечину.
-Поблажек не будет теперь тебе, сука. Поэтому слушай и запоминай, потом слово в слово мне перескажешь, так и будем учиться теперь манерам,- отбросив юношу от себя, тот ударился спиной об ножку кровати, а бандит пододвинул кресло поближе к жертве чтобы тот точно все услышал. Так же он с небрежностью развязал руки пленнику. Приземлившись на софу и по-царски расположившись, тот начал громко и четко вещать:
-На колени, руки на бедра, глаза в пол, — черный кардинал не отводил своего взгляда, наблюдая, чтобы все его слова были выполнены идеально. Дождавшись нужной позы, рыжий продолжил:
-Не захотел дружить и жить по-хорошему, значит будет по-плохому. Теперь ты живешь в моем борделе, обслуживаешь только меня, встречаешь меня только так, обращаешься ко мне на имя отчество. Всех остальных я предупрежу чтобы условия для твоего комфортного пребывания в новом доме были соблюдены, от голода не подохнешь дрянь, а стоило бы, — вытащив зубочистку изо рта, бандит возобновил монолог:
- Насчет писем из ада… Лизку помяни, по твоей вине она мертва, если бы не ваша вылазка, никто бы не пострадал, - слова о Неред острым копьем вонзились в душу Руслана, заставляя ее кровоточить, накатившиеся слезы стали душить, плечи вздрагивали от всхлипов.
-Она умерла по твоей вине, дорогой, тебе жизнь спасла, прикрыла тебя собой, а ее затыкали ножом как свинью, - Кашину было самому тяжело это говорить, но он не сбавлял нагнетающую атмосферу, наоборот, он внедрял ее в свои слова, очернял все, что было в маленьком, изолированном мирке Руслана.
-Подумай над этим вечерочек, хотя, времени чтобы думать, теперь у тебя вагон и маленькая тележка. Запомни, еще одна жалкая, блядская попытка бежать, может оказаться тебе несовместимой с жизнью, и поверь, я позабочусь о том, чтобы ты встретился со своей подружкой на небе нахуй, -долгое молчание и взгляд на это дрожащее тело сминало душу Кашина, он не мог больше на это смотреть, надоело.
Встав с кресла, он подошел к двери и на прощание обернулся на Тушенцова. Расставив в рыжей голове все точки над «и», тот лишь небрежно бросил:
-Приведи себя в порядок, тебя не то что трахать, смотреть на тебя противно,- дверь захлопнулась.
За окном начиналась гроза, смешенная с метелью. Слезы неба пытались смыть всю усталость, боль, горечь. От нечастых раскатов грома словно сотрясалось все вокруг, а от завывания ветра хотелось леденяще кричать, что бы мощный поток ветра заглушил крик. Но в комнате было несколько жарко. Решив наконец-то готовиться к ночи, Руслан разделся и пошел в ванную. Дверь он запер изнутри на засов. У брюнета не было сил плакать, истерить, он чувствовал себя обезглавленным, вывернутым наизнанку, все тело было в синяках и безумно болело, каждое движение Руслану давалось с большим трудом и хотелось ему ровным счетом ничего.
Спустя четверть часа Тушенцов вернулся в спальню. Было все также тихо, но стало как-то мрачнее. Как-будто кто-то затушил пару свечей. Вяло перебирая ногами, Тушенцов лишь заметил небольшую записную книжку и ручку на которых было написано название заведения. Прихватив с собой в кровать блокнот и ручку, пленник положил уставшее тело свое на постель, открыл первую страницу и начал писать. С этого дня, записи в этой книжонке были для него чем-то лечебным.
Оставшись один на один со своей головой, Руслан начал черкать канцелярией по белым страницам, но раненному, едва хватило сил, чтобы написать только два слова, с которого начнется его следующий день:
День первый.
Прочерк.
Проснувшись, тело парня ломило, будто он лечится от наркотической зависимости. Найдя в себе силы хоть как-то поднять себя с постели, Руслан уставился карими глазами в стену. На душе скреблись кошки, только пустота и духота давила с обоих сторон на виски, еще немного и череп лопнет, размотав кровь, осколки костей, и сгустки варенного мозга по стене. Голову посещали мысли о Лизе, в памяти всплывала каждая шутка, очертания лица, блеск русых волос на солнце, прикосновения, голос- все то, что их объединяло. Казалось, только вчера он видел ее такой живой, проникся любовью и пониманием к девушке, а сейчас что? Наверняка ее расфасовали по черным пакетам и выкинули в реку, от таких мыслей, к горлу подкатывал ком слез, рыдание застревает где-то там же. Неожиданно, Руслану показалось, что в его черепную коробку кто-то постучался, выйдя из гипноза, пленник проглотил эти чувства и сдавленно сказал «войдите». За дверью стояли две девушки, они беспокойно оглядели побитого брюнета и залетели в комнату, запирая ее изнутри. Тушенцов, находясь где-то на грани между реальностью и сном, почти не обращал внимания не девчонок.
-Мы это… тебе тут покушать принесли, — блондинка поставила пакет с провиантом на стол, а красноволосая уже во всю щебетала вокруг Тушенцова, обрабатывая его раны.
-Эт чё? Данила Владимирович так тебя помял? - слабо кивнув, брюнет уставился на девчонок, которые окружили его и щелкали пальцем перед носом, выводя из транса.
-Я Наська-свистопляска, — стриптизёрша пыталась убавить гнетущее молчание и через пару секунд мотнула головой в сторону подруги, представляя и ее:
-Это Дашка-притона этого мамашка, - добившись слабой ухмылки от контуженного, девушки тоже приветливо улыбнулись.
-Ты Руся ведь? -Даша звонко кинула вопрос Тушенцову в лоб, тот промычал что-то похожее на «да» и красноволосая мигом придумала тому прозвище:
-Руслик-суслик! –дамы немного похихикали, но не получив никакой реакции они переглянулись и направились к двери, потому что понимали, что большего не получат.
-Если кушать захочешь еда на столе, если скуку словишь спускайся к нам на лифте, — Шпагина проговорила в рифму, дружелюбно помахала парню и вышла за дверь. Тяжко вздохнув, блондинка почесала нос и сказала:
- Слушай, если уж прям вообще хуетвит, ты транками закинься, отоспись, полегчает…- помяв юноше плечи, девушка тоже скрылась за дверью. Брюнет так и сделал, лишь бы его не сжирала с говном его голова.
«Так ведь и с ума сходят» — пронеслось у юноши и тот взял блистер со стола с цветными пилюлями. Положив их себе в рот, запив водой из-под крана, Тушенцов лег на постель и через пару минут провалился в сон.
Целые сутки прошли во сне, только изредка, сквозь сновидение, он слышал и видел, как кто-то заходит и выходит из комнаты, громко говорит, но шум не смог пробудить Руслана.
День второй.
Погружение «в кропотливую возню с самим собою» становится привычным занятием. Явно преувеличенный и безысходный самоанализ буквально разъедает душу. Такой человек как я не способен жить естественной жизнью.
Прочерк.
Руслан просыпается уже в новом дне, тело все так же болит. Боль эта, тупая жгучая, пробивает на нервный тик после каждого малейшего движения. Сегодня ему снилась Лиза. Все-таки хорошо, что она сейчас не так страдает как он. После смерти ты получишь это бесконечное спокойствие, умиротворение, соединение с бесконечным и червями в земле, которые медленно будут поедать плоть, но тебе уже будет глубоко плевать. Ты мертв.
Мысли Тушенцова, как пластинка которая заела в граммофоне, утроили бунт. Они кричат, царапают внутреннюю часть черепа до кровоподтеков.
«Ты отпустил ее руку, ты бросил ее, ты убил ее, это твоя вина, ты ужасный друг, ты не вступился за нее, не спас!»
Диалоги со своей головой превращались в душераздирающие крики, брюнет пытался заткнуть их хотя бы на минуту, но ничего не вышло. Парень сидел в углу, прижав к себе колени, обняв голову руками, он не плакал, слез больше не было, был только отчаянный крик и больше ничего. Сколько дней он не ел? Не выходил из комнаты? Всего три дня, но для Руслана время тянулось медленно, оно будто остановилось, ничего не имело значения.
Зимний вечер наступает быстро. Только что светило скупое зимнее солнце — и вдруг, выглянув в окно, он видит, что всё покрыто тьмой. Сумерки опускаются в пять часов. Небо становится серо-голубым, постепенно голубой оттенок темнеет и превращается в синий. Ветви редких городских деревьев кажутся чёрными на фоне синего неба. С каждой минутой становится холоднее. Ветер, который днем слегка перебирал волосы на голове у прохожих, разозлился из-за темноты и злобно пытается оборвать ветки на кустах и молодых деревьях. На небе зажглась звёздочка. Но вскоре на синем небе появились чёрные тучи и закрыли небосвод.
В этот день его решил посетить Кашин.
Зайдя в бордель, он потрепался со стриптизершами и направился в нужное место.
Данил зашел в комнату, без шумно закрыв за собой дверь. Оглядев все вокруг, его взгляд уставился на парня, что просидел в углу почти четыре часа, не сдвинувшись с места.
-О, проснулся, - Данил со смешком снял черное пальто, кинул его на кресло и решил подойти к Руслану.
-Котик, - это звучало фальшиво, неприятно, но пленник все равно поднял глаза на мучителя.
-Ты забыл как должен меня встречать? Тебе напомнить? -у Кашина грубый, прокуренный голос, это делало его более устрашающим. Взяв брюнета за плечо, притянув юношу к себе, другой рукой он достал пистолет и поставил его на чужой висок.
-Убей меня, - Руслан заговорил, но голос звучал измученно, безжизненно, умоляюще. Гангстер же посмеялся и взял чужие щеки в тиски своих пальцев.
-Нет уж, котик, для начала я хочу показать тебе, что такое сладкая жизнь, - оттолкнув Тушенцова от себя, тот вновь навел на него глок и прищурил глаза.
-Сейчас бы жил с Лизой так же, но нет, захотели выебнуться, как тебе вкус победы? - рыжий издевался настойчиво, его рот не закрывался, каждый раз из него выпадало что-то безумно болезненное для Руслана, что наносило на изувеченное сердце еще один порез.
-Это же твоя вина, а я ведь еще думал о тебе, как ты чувствуешь себя после того раза…а тебе было заебись, ты даже не посидел и минуты, не подумал о том, почему я спас именно тебя, эгоистичная блядь, — бандит цокнул, закатил глаза и убрал оружие.
-Сегодня, как и в следующие разы я с тобой не собираюсь церемониться, раздевайся, - от этих слов внутри все сжалось от страха, теперь Кашин не шутил, он терпеливо ждал и глазами уже успел раздеть хрупкое тело, но Руслан был неподвижен, его карие глаза смотрели в пол, было желание провалиться под него, от осознания своего никчемного положения.
-Ты глухой? Может быть тебе повторить? Или хочешь побыть строптивой сучкой, что бы я сам снял с тебя все? - рыжий грубо отчеканивал каждое слово, почти срываясь на крик в конце. Так и не дождавшись действий, он взял ситуацию в свои руки. Взяв парня за шею, Кашин небрежно кинул на кровать слабое тело. Рыжий подходил медленно, подкрадывался словно зверь к добыче, чтобы растерзать и насытиться вдоволь ее страданиями. Нависая над Тушенцовым, Кашин, не теряя ни секунды начал рвать одежду на юноше. Ткань трещала под натиском сильных рук и поддавалась законам физики. Руслан пытался сжиматься, несмотря на то, что сил почти не было, парень мычал и отпирался руками, пытался протестовать, ровно до того момента, пока татуированная рука не влепила буйному звонкую затрещину.
-Хватит…- Тушенцов хотел сказать что-то более угрожающее, но его хватило лишь на сдавленный хрип.
-Счастье мое, не рыпайся и больно не будет, да и мы с тобой уже обсуждали на каких договоренностях ты здесь живешь, поэтому будь добр, закрой свой ротик, угомони свои ручки пока я не занял их чем-то поинтереснее, — голос звучал властно, он шептал эти слова в чужие искусанные губы, пока расстёгивал пуговицы на своей черной рубашке. Полуобнаженный пленник понял, что пути назад нет, все что ему осталось, это смотреть в потолок, безвольно раздвинуть блядские ноги перед тираном.
Данил наблюдая за раскрасневшимся Русланом,который от унижения закрыл лицо ладонями, уже снял строгую рубашку, обнажая весьма подтянутое крепкое тело, и понял, что он обязан заполучить этого парня. Рыжий зарылся свободной рукой в волосы юноши и начал гладить, слегка сжимая и оттягивая пряди каштановых волос. Он заворожено потянулся к резинке шорт Тушенцова и спустил их вместе с бельем, сопротивления не было, но не от того, что Руслану нравились действия гангстера, а из-за того, что он уже потерял веру на светлое, ясное завтра. Кашин более уверенно продолжил грубыми руками изучать тело брюнета, покрывал его ненасытными поцелуями. Целовал, впалый живот, плечи, до ужаса красивую шею с этой чертовой летучей мышью. Кашин замешкался и посмотрел на лицо Руслана, он все так же лежал бездвижно, закрыв свое лицо руками, а слезы скатывались по вискам беззвучно, но в них был весь спектр эмоций. В этот момент, Данил подтянул его к себе, чтобы поцеловать, но руки Руслана старательно закрывали лицо, лишь бы не показать слабость и страх, поэтому Кашин без грубости, осторожно убрал их и сплел его руку с чужой.
- Котик, меня не возбуждает, когда ты лежишь как кукла, еще и ревешь, ну чего ты? Я же постараюсь сделать все плавно, - тон его голоса и мотив мыслей сменился, десять минут назад он порвать на части хотел брюнета, а теперь что?
Не получив никакого ответа кроме всхлипов и зажмуренных глаз, Данил трепетно прошептал:
-Поцелуй меня так, как целовал до этого, счастье мое, - Данил коснулся губ Руслана, прижимая его к себе за талию. Поцелуй был с привкусом терпкого вина, такой нежный, на удивление бандита, Тушенцов покорно открыл рот и сам несмело вовлекся в это. Поцелуй был пропитан сигаретами и чувствами, через который они понимали друг друга без слов.
Кашин сжимал руку Руслана в своей, а другой расстёгивал кожаный ремень на своих джинсах. Рыжий оторвался от манящего его парня, а Руслан глядел на бандита с мольбой, он свел ноги, в то время как Данил прикоснулся к бедру.
-Не надо, Данил Владимирович,- нижнего начинали глушить рыдания, но рыжий не изменил своего мнения.
-Ты сам виноват котик, -сильные руки развели ноги в стороны, колени Руслана дрожали, и он попытался вновь закрыть лицо руками, но его быстро остановили.
-Не закрывай свое красивое личико, - Кашин, вытянув ремень из шлевок, ловко перевязал запястья, теперь у Тушенцова не было ни единой попытки спрятаться от его томного, серьезного взгляда.
-Хочу видеть как ты страдаешь, сука, -
бандит достал из кармана штанов тюбик со смазкой и обильно смочил свои пальцы. Руслан, наблюдая за действиями рыжего, ухмыльнулся.
-Вроде насиловать хотели, а смазка с собой.
-Котик, держу пари, ты узкий, а на сухую трахать тебя сложно было бы,- после этих слов, Кашин облизнул сухие губы и принялся растягивать нижнего. Без резких движений бандит, медленно ввел первый палец, Руслан будто включился, его всхлипы смешались с неловкими стонами, поэтому Данил уверенно ввел второй, а затем и третий палец.
Руслан краснел как девочка, заглушал все звуки прикушенной губой, ему было безумно стыдно, он чувствовал себя оскорблённым, но его тело поддавалось ласкам, хотя разум воспринимал все очень болезненно. Данила ждать уже не хотел, да и не мог. Поэтому, расстегнув джинсы и скинув их с себя, приставил головку ко входу и с силой надавил. Она идеально вошла на всю длину.
-Даня, подож…- брюнет начал задыхаться от непривычных, болезненных ощущений. Он пытался отодвинуться, но Кашин притягивал к себе за бедра, насаживая на себя тело и сильно сжимая нежную кожу, оставляя отпечатки ладоней на бледных бедрах.
Рыжего охватила волна чувств, которые были в сотни раз ярче любой мастурбации под порно ролики в интернете. Он начал наращивать темп, башню сносило от узости с каждым толчком. Руслан выл от разрывающей боли все больше и громче, срываясь порой на хрип. Он метался по постели до того, пока мощная татуированная рука не сомкнулась на шее капканом, не давая вздохнуть. А Данил позволял стонать себе сквозь сжатые губы.
-Котик, какой же ты ахуенный, такой узкий, горячий и весь мой,- Кашин вдалбливал тело в кровать, в то время как Тушенцов, забывал как дышать и лишь шептал тому на ухо слабое «Прекрати». Возбуждения не было и нет, оно не могло смягчить и долю боли от происходящего.
-Я тебя ненавижу, Кашин, - брюнет дрожавшим голосом сказал это перед тем, как без эмоций откинуться на простыни позволяя рыжему достигнуть пика наслаждения и кончить.
После этого он не задержался в комнате, одевшись, он лишь кинул символичные купюры рядом и покинул Тушенцова. Руслан как тогда, согнулся на кровати, ему хотелось убить себя, лишь бы не чувствовать себя так грязно. Дотянувшись до блокнота и ручки дрожащей рукой, он открыл нужную страницу и начал писать:
«Ахиллесова пята насилия в том, что оно — ведущая в пропасть спираль, рождающая именно то, что пытается уничтожить. Вместо того, чтобы уменьшать зло — оно приумножает его. Силой вы можете убить лжеца, но не сможете убить ложь и помочь правде. Вы убьете ненавидящего, но не уничтожите ненависть. Напротив, насилие увеличивает ненависть. И так по кругу. Цепная реакция…»
