Повреждение паутины

Даже в переулке холодный ветер не переставал задувать под плотный костюм. Но Питер не обращал внимания на немеющие от холода конечности. Его внимание было сосредоточено на трех мужчинах среднего возраста, которые ощущали холод осени в полной мере. Питер видел дрожь коленей, слышал стук зубов, но не все это было вызвано пронизывающим ветром. Они ощущали страх, который внушал Человек-паук. Про него ходило много слухов, но соседи по округе хвалили мирного соседа-паучка. Спасающий котов с деревьев, помогающий найти путь старушкам, Человек-паук казался слишком светлым для преступного мира. Грабителей и даже убийц — он всех сдавал полиции. Паук не был народным мстителем, таковым его никто не считал, поэтому три бандита со страхом всматривались в его неожиданно резкие движения, вслушивались в ровный, не игривый голос. — Ну, ребята, повеселимся? Самый худой попытался вывернуться из прочной паутины, шкрябая кроссовками по асфальту. — Ну, чего это ты? — Питер нагнулся над ними. — Думали останетесь безнаказанными. Что же, придется вас проучить. Питер проворно вытащил оружие из рук мужчины. — Это тебе не понадобиться, а вот мне, — Он многозначительно промолчал. — может быть. Преступники замычали. Мучительный хор, развивающийся сквозняком, проникал в мозг Паука, серебряной паутиной обвивал сознание и приносил странную эйфорию, ранее не виданную. Он размахивал пистолетом, словно это была игрушка, и она казалось такой в руках юноши, чьи смешанные эмоции скрыла маска. — Знаете, ребята, не мой стиль. — Питер выкинул оружие в сторону, после чего услышал рваный выдох толстячка. — Но я придумал нечто новое. Из веб-шутера выстрелила паутина, но она не обвила их липким одеялом, напротив, это был маленький шарик, который со скоростью пули пробил ногу мужчины. Кричать он не мог, мешала паутина на губах. А Питер внимательно вслушивался, чтобы надоедливый свист ветра не мешал его концерту. — Я тут на днях придумал. Хотя, мистер Старк все до меня предусмотрел, ну, знаете, этот режим мгновенного убийства и все такое. Все равно не мой стиль, мгновенная смерть — слишком гуманно, на мой взгляд. Паук видел их взгляд, моливший его отпустить их, уковылять с пробитой ногой туда, где не обидит злой и красный паук. И Питер почти рассмеялся — никто и никогда не смотрел так на него. Нежные взгляды родни и друзей, усмешка Старка и Хеппи — да, это было. Но не страх, даже чертов Озборн так не смотрел, когда Питер хотел его убить. И было в этом что-то манящее, может, его паучье нутро раскрылось? Может быть, эта вся его человеческая сущность? И как же ему было плевать. Питер посмотрел на небо, словно обращаясь ко всем, кто его любил: «Вы все равно меня не помните». Он стрелял, не глядя, просто слушая мольбу, застрявшую среди паутины-маски. Паутина летела, веб-шутеры издавали характерный звук, а Паук просто слушал, пока неожиданная тишина не накрыла его. Люди, больше похожие на мишень или сито, лежали друг на друге, словно не нужные игрушки, над которыми вдоволь постарался ребенок. Паук подошел ближе, рассматривая их. Он должен был чувствовать удовлетворение или хотя бы частичку спокойствия. Он так надеялся, что это ему поможет, но, что он видел? Трех уродцев, чей смертью даже нельзя было надышаться. Принюхавшись, Паук, горько усмехнулся. Недостаточно крови. Недостаточно красного. Он схватился за голову, почти срывая маску, но слабые всхлипы заинтересовали его. Худой все еще был жив, его даже можно было спасти, позвони Питер в полицию, но конечно же он не стал. Паук приблизился к нему, откидывая голову жертвы, открывая вид на еще целую шею. Человек-паук не носил с собой ножей, у него не было когтей, но была смекалка. Он выстрелил паутиной туда, куда пнул жестяную банку от газировки, та тут же оказалась у него в руке. Достаточно острый край глубоко прошелся по горлу. Всхлипы сменились хрипами и булькающим захлёбыванием. Но это больше не интересовало Паука. Сначала слабые струйки крови теперь обильно текли по шее, затекая под футболку, которая медленно пропитывалась. — Вы меня порадовали, мистер никчемный бандит. Питер отпустил голову, наблюдая за мгновением смерти. Или еще жизни? «Когда я умираю, я все еще жив или уже мертв?» — Питер тряхнул головой. Ему еще рано думать о смерти. О своей смерти. — Апофеоз, ребята. — Питер захлопал, разнообразив ночь аплодисментами.