Как зубы ночами заговариваются

Помни с нескрываемым раздражением захлопнула дверь в новообретенную комнату, убедившись явно продемонстрировать все накопившееся недовольство. После данной обязательной процедуры, девушка быстрым шагом заняла белый стульчик у освещенного лампочками зеркала. Впрочем, как в гримерке. Шут не поленилась стукнуть головой о стол. Будь ее нервы слабее, Помни бы разрыдалась от ненависти ко всему миру и его симуляциям во весь голос, но то ли уже привыкла, то ли новая физическая оболочка была беспощадна к ее эмоциям. Жаль, что хотя бы тушь на ее «глазах» не стекается темными ручьями, образуя лужу тоскливых чернил. Наверное, прошло уже несколько минут с того момента, как арлекин эффектным образом вошла в ее комнату, ведь кто-то уже стучится. Помни не надо долго думать, чтобы понять, что это Рагата, которой делать нечего, как проверять остальных и вселять ложные надежды. Лучше притвориться, что шут мертва, чем выслушать неумелые успокоительные фразы и тупые попытки мотивации тряпичной куклы. К успокоению, она действительно уходит, не получив «многозначительного» ответа. Когда заключенная осознает, что совершенно одна, из ее горла выходит крик, больше похожий на визг. Помни хочет вырвать всю копну омерзительных «волос», безумно шевеля ножками, облокачиваясь на ненадежную спинку стула. Это тело ей не принадлежит, а цифровой абсурд — не её дом. Даже имя не удовлетворяет девушку, что отвратительно режет уши, которых вроде бы нет. Будто где-то в укромных уголках сознания покоятся забытые мысли и где-то лежит драгоценное имя — Ав^@*#. Помни вздрагивает, как больная. Ощущение, что арлекина полностью пронзили шокирующим током. Цензура, которая покрывала разнообразные виды сквернословия незаметно пробралась и к мыслям девушки. В панике, фигурка плюхнулась на кровать, держась за непривычно круглую голову. Она чувствовала волну бушующей свободы и словно она начинает растекаться в-. Нет! Хватит. Достало быть слабоумным нытиком и доставучей трусихой. Возможно, остальные узники не сказали об этом из вежливости или плевательского отношения. У таких, как Помни есть два пути: рассеяться или превратиться в полнейшего параноика, как Королёк. Шут подсознательно в медленном темпе собирает текущие потоком думы в плотный мешок и выкидывает в пространство, название которому, наверное, «С-В-А-Л-К-А». Она не исчезнет, у неё нет права. В тот момент, когда спокойствие полностью овладело Помни, она задумалась что вызвало такую своеобразную реакцию. Да, день был ужасен. Унизительные насмешки Джекса, апатичность Зубл, позитив Рагаты. И вечно от арлекина что-то хотят. Титул «новенькой» откровенно бесил с безмозглой головы до хрупких ног. Рассудок не способен просто принять тошнотворно яркие краски и звуки. На это пригодятся годы. К непонятно чему, их у девушки теперь бесконечная куча. Помни тяжело вздыхает, расслабляя кукольные конечности и залезает под одеяло, надеясь скрыться от внешних кошмаров. Спать было необязательно, а тепла от одеяла никто не чувствовал, но найти способ спрятаться хотелось сильно. И арлекин заставил себя закрыть то, что считал новыми глазами. 《: *☆*☆*☆*: 》 Заснуть не получалось. Совсем. А вертеться из стороны в сторону по кровати словно цирковая белка в колесе уже наскучило. В итоге, Помни просто лежала, изредка поворачиваясь, как аппетитный блинчик в сковородке. Шут зашипела — надоели эти нелепые метафоры будто она главный мученик в пьесе Шекспира. Тьфу ты! Все бы ничего, но. В комнату кто-то зашел. Незатейливо, постукивая тростью, разрушая умиротворяющую тишину. Лишь совсем отсталый не поймет, что за дьявол решил порадовать ее посреди ночи. (Если кто-то вообще может определить время дня уверенно.) Помни ожидала, что случится какой-то хаос или это первый акт нового увлекательного приключения, но конферансье вел себя поражающе тихо. И кукла притворилась спящей, надеясь, что любопытство не убьет кошку. Кейн просто осторожно присел на кровать, ласково поглаживая ее. Вел себя лидер компании циркачей, не похоже на самого себя, весьма спокойно, словно он так часто навещает шута. Арлекин не могла отрицать, что его действия были не только странными, но еще и нарушали личные границы Помни из-за чего хотелось зашипеть на него, как змея. Зубы ничего не делали кроме этого на протяжении заметного времени и девушке уже хотелось заявить о том, что она бордствует, но. — ..Спишь, Лин? Вот и славно. Помни непривычно было слышать вместо до ужаса громкого голоса заботливый шепот. И. Что это за «Лин», вообще? Если бы не это милая атмосфера в воздухе, то наверное у шута была бы новая паническая атака, но смирение — смирение. — Эти дураки достаточно довели тебя сегодня. Особенно, заяц. Всегда его недолюбливал. По сути, он первый в моем черном списке. Жаль, что ты все время такая шуганная. Лишняя пара глаз не помешает за этим оборзевшим. Пока Помни задержала дыхание под одеялом, Кейн позволил себе смело присесть на ее постель в сине-красную клетку. — Надо придумать такое приключение, чтобы ему досталось больше всего. Как конструктору с глоинками. Я тогда еще давно хотел посмотреть, как у этой кислой безразличной мины происходит полный. Кхм, кхм. Не могу так высказатся перед дамой.— конферансье выразительно цокнул, обсмеивая Зубл. — Приключения ей не нравятся! Помни нервно сглатывает. В чем-то новое тело можно похвалить, в том что с нее не стекает пот. — Ничего, Лин. Ничего, Лин. Все это просто обыкновенный абсурд. Этих игроков никто же не просил сюда соваться, верно? Сами полезли! А я, знаешь ли, не маньяк какой-то. Принял их с радушием. Эти циркачи еще смеют высказывать претензии. Да, если бы был отсюда выход, то я бы пнул их в зад, а потом. может быть вышел и сам. Может быть.— зубы моргнули пярящими глазами в неловкой манере. — О, Лин. Что-то в его тоне было приятно, хотя большая часть его речи было странным набором предложений. То, как Кейн называл шута было. знакомым. И почему-то привычным. Пока что. Первая вещь, что кажется привычной в этой симуляции. — Мой милый всемогущий арлекин. Тебе нужно лишь размахнуться и мы с тобой вместе похохочем над этими дуралеями. Просто нужно подождать, когда у тебя пройдет этот период. Ознакомительный, естественно.— Помни постаралась не хихикнуть от двусмысленности фразы. — Ты и не представляешь, чего мне стоило заманить тебя сюда. Девушка напрягается на последнем предложении, но не успевает полностью встревожиться, ведь Кейн умело меняет тему. — Лин. Ты только не сходи с ума, пожалуйста. У меня сумасшедших достаточно в подвале, а ты лишь одна в наличии. Поплачем. Покричим. А потом посмотрим, как пойдет. — лидер цирка приблизился к ней, почему-то заставив ее трепетать в нетерпении, но отпрянул. —. Чертовы зубы. Ничего страшного. Ничего страшного. Еще повеселимся, Лин. Ушел. Аккуратно закрыл дверь и Помни показалось, что она слышала лепет пузыря несколько мгновений. Шут выжидает малое время и выныривает из безопасного одеяла. Трепетно касается нарисованного румянца, думая, что в другой вселенной щеки бы заалели словно красочные цветы мака. 《: *☆*☆*☆*: 》 — Отличная работа, мои звездочки! Верно, Джекс? — заяц слабо кивнул с очевидной хмуростью. Насмешник где-то пропадал все тупое приключение и Помни не хотела интересоваться, что могло заставить его выглядеть так серьезно. — Мои искренние апплодисменты! А сейчас-. О, посмотрите на время! Мне придется оставить вас, мои звездочки. Арлекин чувствует, как Зубл закатывает глаза на его заявление. Ну, да, более оригинального способа снова бросить их не придумать! Циркачи начали понемногу расходиться, а Помни стояла, как вкопанная на месте. Рагата хотела проверить её, но взгляд шута посоветовал не делать этого. Хоть в слух сказано это не было, но когда девушка оставила куклу одну в первый день — стало ясно, что друзьями они не станут. Кейн все еще парил, о чем-то болтая с пузырьком, который улетел куда-то вдаль. И Помни нервно хихикает, не понимая, что она, черт возьми, творит. — Знаешь. Разговаривать с людьми, когда они спят. Интересная привычка, Кейн. Жаль, что люди не умеют слышать во сне. Особенно, те у кого ушей, по факту, нет. Шуту захотелось вдарить хорошенько в ее милое личико, чтобы мало не показалось, но она просто лицезрела, как зубы проходили фазы эмоций. Сначала — недоумение, затем — жутко на нее смотрит, мол «ты знаешь слишком много», а затем разрывается заурядным громким смехом. — Хорошо, Лин. Но только нам придется пройти долгий опрос о том сколько тебе удалось услышать.