***
Девочка очень жалеет, что у неё ещё нет шарингана. С каждым взглядом на нии-сана в груди крепнет детская обида: они никогда не занимались этим вместе, в их клане вообще нет такой игры, значит так натренироваться он мог только постоянно бегая к этому типу! Ещё и дуется до сих пор, не смотрит даже! А Сенджу то и дело поглядывает на неё, на всё более резкие, дёрганые броски, на сжимающиеся в тонкую линию губы, на так и сквозящую напряжением осанку. От этих взглядов всё внутри жалят жгучие искры. Маленькая куноичи ждёт, что вот сейчас он явит истинное лицо и начнёт глумится… Ну, или жалеть, потому что насмешки в его ясных глазах она, как ни старается, разглядеть не может. Вот только жалость ничем не лучше! Учиха уже готова огрызнуться на очередной такой взгляд, как вдруг Хаширама заговорщически сверкает зелёными как лес глазами и с улыбкой предлагает: — А давайте теперь бросать медленно! Мадара залихватски ухмыляется в ответ: — Думаешь, не справлюсь? А вот смотри! И замахивается так, что Изу наконец видит. Она сразу впивается взглядом в каждое движение нии-сана и пытается повторить. А когда спустя несколько попыток галька наконец отскакивает от водяной косички, не удержавшись, подпрыгивает на месте, хлопнув в ладоши. Но тотчас резко разворачивается, услышав слева радостный возглас. Лицо Сенджу светится совсем как её собственное секунду назад. Учиха немедленно вспыхивает: — Так это была подачка?! Сенджу переводит на неё удивлённо распахнувшиеся глаза: — Почему подачка? И снова маленькая куноичи не видит ни намёка на каверзу или насмешку. Но так просто сдаваться не собирается: — Не притворяйся! Ты прекрасно видел, что у меня ничего не получается! Я знаю, что ты поэтому предложил медленно камни бросать! Лесной мальчишка растеряно переспрашивает: — Тебя это обидело? — выразительные черты туманятся, и проступившее в них расстройство тоже кажется слишком искренним. — А что, не должно было? — воинственно хмурится Учиха, скрестив руки на груди. Бездонный взгляд открыто встречается с подозрительно прищуренными чёрными глазами. — Просто мне это казалось в порядке вещей: когда что-то пробуешь в первый раз, оно всегда сначала не получается. Когда мы с Дарой только познакомились, он тоже совсем не умел пускать блинчики. И я не умел, пока не начал часто играть так с моими ото. — от этого мягкого, но уважительного тона раздражение тает на глазах — Я просто хотел, чтобы ты могла наслаждаться игрой вместе с нами, и правда не понимаю, что обидного сделал. — Ну… — задумавшись над его словами, девочка отчего-то теряется и тихо признаётся — Я не знаю. В этот момент Мадара, оказавшись рядом с имото, тянется перехватить её держащую камешек руку: — Дай покажу! Она проворно прячет ладонь за спину: — Нет, я сама! Мадара насупленно сдвигает брови: — Вот же упрямая! Зеленоглазый аккуратно, но крепко перехватывает его кисть: — Дара, дай химе сделать, как она хочет: ну что может от этого случиться? Тем более, — в лучистых глазах загораются огоньки азарта — с таким подходом она выучит много новых техник и станет очень сильной куноичи, которую никто не сможет застать врасплох. — Ещё как стану! — девочка показывает Мударе самый кончик языка и, гордо отвернувшись, бросает ещё один камешек. И даже то, что за неё второй раз за день заступается Сенджу почти не тревожит и не задевает. Это же он на её сторону встаёт, а не она на его! Значит она никого не предавала! «Странный всё-таки этот лесной мальчишка…» — думается Изу — «Но мне с ним нравится». Она слегка вздрагивает, осознав последнюю мысль, однако тут же успокаивает себя: «Если он нападёт, я его обязательно убью. Но он же не нападает. А так с ним приятно играть».***
Скрутивший в три погибели приступ кашля приводит в чувство. Изуна соскребает себя с земли, не переставая счастливо улыбаться, и уже через минуту падает в объятия реки. Ледяная вода смывает засохшую кровь, уличную грязь, пыль с чердака и превратившийся в произведение абстрактного искусства макияж. Её шёлковые щупальца ласковыми поглаживаниями забирают жар, озноб и усталость. Как будто паришь в невесомости. Даже разорванное в ошмётки горло перестаёт хрипеть, и теперь Изуна только сотрясается в судорогах, когда кашель напоминает о себе. На берег она выбирается, шатаясь от слабости, но с чувством парящей лёгкости во всём теле. Тайник Отряда Либералов не слишком далеко, но куноичи успевает почти полностью высохнуть, пока добирается туда. Выкопав в корнях старого дуба небольшой тёмный футляр, она вынимает оттуда записку и, пробежав невесёлыми глазами, прячет в потайной карман. Ничего принципиально нового, но за детали Изуна Кагами благодарна. Приходится сильно напрягать руки, чтобы унять опасную дрожь, когда Изу пишет ответ, а потом причёсывает распушившиеся после сухого шампуня волосы и обновляет макияж, однако лучше перестраховаться. Она и так проявила беспечность, расхаживая с чистым лицом. До знакомого оружейника по-прежнему приходится добираться по земле: девушка просто не выдержала бы прыжков по крышам да и на свидетелей уже можно нарваться. Изу в очередной раз глупо колеблется с полминуты, стоя у чёрного хода, но, тряхнув головой, сжимает на миг руку на скрытом кармане за свисающими обрывками джинсовой ткани на груди и решительно входит в пустующую, не считая хозяина, лавку и сразу переходит к делу: — Мне нужны два танто и катана. — она бросает на стол все оставшиеся деньги и с деланым равнодушием уточняет — Не против бревна во время доплаты? Я малость не в форме. — За это, — мужчина с лёгким пренебрежением кривит уголок рта, сгребая несколько смятых купюр и горсть монет — и бревно можешь рассчитывать только на дешёвки соответствующего качества. А вот если вдобавок языком поработаешь — другой разговор. — Идёт.***
Вечером.
Таджима снова сидит на подоконнике в коридоре по ощущениям целую вечность, хотя Буцума говорит, что с отбоя прошло всего полтора часа. Внезапно знакомый силуэт отталкивается от стены и пролетает на крышу. Дёрнув Сенджу за руку, Учиха торопливо распахивает окно. Свесившаяся сверху рука протягивает катану. Сцапав оружие как хищник добычу, Цума тотчас обнажает лезвие и благоговейно проводит пальцем вдоль заточки. А Джима смотрит, позабыв про всё на свете — от бликов на калёной стали перехватывает дыхание. В себя шиноби приходят только когда сзади содрогается оконная рама. Мононоке, пошатнувшись, сползает на подоконник. Несмотря на гораздо меньший раздрай в причёске и макияже, видок у неё всё такой же потрёпанный: бледностью уже сравнялась с трупом, красные глаза болезненно горят, каждое движение даётся так, словно конечности обвешаны гирями. Тяжело поднявшись на ноги, Йору закрывает за собой окно и протягивает мужчинам по танто. Затем лезет в знакомую сумку и отдаёт Джиме по десять кунаев и сюрикенов. Оружие ближнего боя не сказать, что лучшего качества, однако вполне неплохое, а вот мелочовка заточена и сбалансирована просто идеально да ещё и выкована из стали высшего сорта. — Всё-таки решила поделиться своими? — прищуривается Таджима, любуясь на эти сокровища. — Убежище мне сейчас важнее. — откликается куноичи едва различимым шёпотом — А в честной сделке почему бы и не поделиться. Дождавшись, когда шиноби спрячут оружие, Йору требовательно произносит: — Я свою часть уговора выполнила. — И с этого дня можешь здесь прятаться. — подтверждает Цума без восторга, но и без раздражения. В этот момент Таджима решается задать главный вопрос: — Ты сможешь помочь нам сбежать отсюда? — выпаливает он на одном дыхании, вонзая ногти в ладони, чтобы хоть как-то отвлечь себя от волнения. Сердце гулко колотится в рёбра, будто пытаясь их проломить. — То есть, разобраться с браслетами? — вопрос скорее риторический. Таджима кивает. Переждав очередной приступ кашля, девчонка задумчиво хмурится: — Чтобы их деактивировать, нужно знать код. — Но ведь здесь нет кодовых замков? — недоверчиво вскидывает бровь Буцума. Ничуть не смутившись, Йору поясняет: — Это было бы слишком просто, особенно, — её губы едва заметно кривятся — для главного параноика Конохи: обычный кодовый замок можно открыть банальным перебором — было бы время. — Главного параноика? — переспрашивает Учиха. Им сейчас пригодится любая информация да и просто любопытно. — Эти браслеты — изобретение Тобирамы Сенджу, брата нашего хокаге. — отзывается девчонка — Вокруг них много шума было. Таджима быстро подаётся вперёд, прикрывая собой Буцуму, чтобы мононоке не заметила, как распахнулись на миг и прикипели к устройству на запястье его глаза, и отвлекает её вопросом: — А что тогда представляет из себя код? — Комбинацию печатей и потоков чакры. — намётанный взгляд замечает, как колыхнулась её грудь от беззвучного вздоха — В этом первая сложность: чтобы снять такое устройство, необходимо обладать чакрой. Более того, нужно хорошо её контролировать. — То есть, ты физически не в состоянии сделать это. — Сенджу снова встаёт рядом с товарищем. Его голос как и прежде твёрд, выправка идеальна, цепкий взгляд сканирует гостью. И только не закованная в браслет рука лежит так, чтобы подушечки пальцев касались металлическо обруча на другом запястье. — Лично — нет. — спокойно отвечает мононоке и хитро прищуривается — Зато могу найти того, кто в состоянии. Справившись с новой волной кашля, она добавляет: — Это далеко не главная проблема. — А в чём главная? — хмуро интересуется Цума. — В том, что для каждого браслета код индивидуален. А ещё он может включать специальные печати, которые были придуманы только для него. — задушив в кулак особенно сильный кашель, Йору мрачно продолжает — И ошибиться нельзя, иначе сработает встроенный сигнал тревоги. То есть, придётся разворачивать целую шпионскую миссию, чтобы узнать нужные комбинации. — Откуда ты столько знаешь? — прищуривается Учиха. Ответом служит загадочная усмешка: — Веду бурную жизнь. — в выразительных глазах отражаются лукавые смешинки. Буцума недовольно зыркает на неё, однако от комментариев воздерживается. А Йору, посерьёзнев, подытоживает: — Буду откровенна: обещать не могу. Но попытка не пытка. На последних словах за разноцветными линзами взвиваются огньки азарта, вновь делая девчонку слишком похожей на мононоке. Буцума по-прежнему стоит напряжённый как натянутая тетива, с подозрением всматриваясь в точёные черты. Она отвечает прямым взглядом. Без вызова, но полным твёрдой уверенности. А Джима беззвучно выдыхает, позволяя себе на мгновение прикрыть глаза. Теперь есть надежда. — Чего ты хочешь взамен? — прерывает Сенджу свой молчаливый поединок с девчонкой. — Защиты. — просто отвечает она — Невооружённым глазом видно: вы шиноби до мозга костей, прошедшие множество битв. Когда за тобой охотится полконохи, помощь таких людей лишней никогда не будет. — Допустим. — с расстановкой откликается Буцума. Снова накрывший кашель заставляет Йору резко дёрнуться, и всё же она с усилием удерживает осанку. Только бледнеет сильнее прежнего. С минуту она восстанавливает дыхание, сдерживая озноб, а после произносит: — Однако прежде чем приступать, я хочу отлежаться тут, пока не восстановлюсь от ранений и болезни. — Естественно. — кивает Учиха — Нам тоже выгодно, чтобы ты была в форме, когда примешься за дело. — Тогда я в диван. Там ведь надёжнее всего? Дождавшись подтверждающего кивка от Таджимы, девчонка тяжело поднимает сиденье и забирается внутрь. Когда мужчина придерживает его, чтобы точно не грохнуло, она просто падает и отключается.