Юность

      На верхней площадке Эйфелевой башни мерцали яркие огни. Там — на самом верху — звучала громкая музыка, под которую задорно танцевали люди. Нарядные юноши и девушки веселились, периодически подливая в свои пластиковые стаканчики кроваво-красный напиток. По несвязной речи и блестящим глазам было понятно, что это явно не вишневый сок.       Это не вечеринка и не корпоратив крупной компании. Это всего лишь выпускной. Подростки бурно обсуждали свое будущее. Они думали о поступлении, о будущей работе и, как ни странно, о любви.       О ней думали все, но перейти к решительным действиям решилась лишь она. Голубые глаза, чуть подернутые алкогольной дымкой, выискивали в толпе знакомую фигуру. Выпускница нервно вытирала о подол платья вспотевшие ладони. Она волновалась. Дико волновалась. «Отец точно отпустит его, — утешала себя девушка, — он сам говорил об этом.»       Адриан появился минут через десять. Юноша переговаривался о чем-то со своим лучшим другом, переодически смеясь во весь голос. Он медленно пил из красного стакана. Такого же, что и в руках Маринетт. По движениям Агреста было понятно, что он безбожно пьян.       Но Маринетт все равно решилась. Она скользнула взглядом по юноше, залпом выпила вино из своего стакана и поставила его на стол, слегка примяв. Она решительно направилась в сторону молодого человека. — Мы можем поговорить? — Слегка запинаясь произнесла девушка, приблизившись почти вплотную.       Только что выпитый алкоголь разгонял кровь, сильно затуманивая рассудок. Звук музыки ужасно бил по ушам. Поэтому, когда Адриан коротко кивнул — Мари схватила его за руку и потащила подальше от орущих колонок и толпы людей. Вдвоем они оказались в самом тихом углу площадки, где никто не танцевал и не целовался. — В общем, я люблю тебя, Адриан Агрест. — Она развернулась на пятках, в надежде рассматривая его лицо. — Ты тоже мой лучший друг… — Он едва складывал слова в предложения, а в глазах все плыло и двоилось. — Я не о дружбе. — Девушка заметно волновалась. — Ой, — блондин икнул и виновато вперился в пол, стараясь удержаться на ногах, — ты классная подруга, но я люблю другую…       Адриан Агрест плохо помнил этот разговор. Вернее, он помнил, что к нему подходила Маринетт Дюпен-Чэн и что-то говорила. Все последующие события — особенно то, как он блевал в туалете ресторана этажом ниже — как-то стерлись из его памяти. Однако, в сознании Мари отпечаталось каждое слово. Они горели перед глазами неоновой вывеской целую ночь.       Она поспешно удалилась с мероприятия, стараясь не попадаться никому на глаза.       Оставшуюся часть выпускного вечера девушка провела в своей комнате. Мари искренне надеялась, что её исчезновения никто не заметил, но Алья уже несколько раз пыталась дозвониться до подруги.       Только вот Маринетт сейчас было не до этого.       Она лежала на кровати в своем красивом платье и тихо плакала, размазывая макияж по подушке. Ей было жалко себя и дико обидно. Мари знала, что её признание может обернуться чем-то ужасным, но искренне надеялась на лучшее. Она была разбита и унижена.       Тогда девушка окончательно решила, что Адриана Агреста больше никогда не будет в ее жизни. Дюпен-Чэн игнорировала все звонки и умело избегала вопросов о молодом человеке. — Для меня его больше не существует. — Сказала она однажды.       Первую неделю она обманывала всех. Девушка следила за его социальными сетями и, периодически посматривая на время, ловила себя на мысли, что знает, где молодой человек может быть сейчас.       Вторую неделю она обманывала себя: отписалась от всех его закрытых аккаунтов, выкинула плакат с расписанием, сняла фото со стен и удалила номер.       Для нее это была окончательная точка. Конец привязанности.       Наверное, поговорка «с глаз долой — из сердца вон» имеет под собой какие-то реальные основания. Как только Маринетт перестала следить за Адрианом — её жизнь стала гораздо проще. У нее появилось больше времени на подготовку к экзаменам, свое хобби и плановые патрули с напарником. «Ну хоть он от меня не отказывается» — подумала девушка, когда Кот Нуар в очередной раз отпускал в её сторону шуточки с явным подтекстом.       Чем старше они становились — тем более настойчивым был Кот Нуар. Но вместе с тем он был понимающим и нежным, поэтому он быстро заметил, что с подругой творится что-то непонятное. Мальчик пытался веселить девушку и отвлекать от грустных мыслей, но вскоре не выдержал. — Последние дни ты очень грустная, — заметил он на одном из патрулей. — Что-то случилось?       К этому времени напарники обычно расходились по домам, но в этот раз Ледибаг не спешила уходить. Она села на маленький парапет, ограждающий кирпичную трубу и уперлась ладонями в колени. Руки выпрямились и девушка невольно пожала плечами. — Ничего особенного, Котик, — протянула она, о чем-то задумавшись. — Просто выкинула из своей жизни человека, которого любила. — Любила? — Он удивленно приподнял бровь. — Да, больше не люблю. — Ледибаг обворожительно улыбнулась. — Значит, у меня есть шанс? — Кот сел к ней почти вплотную. — Кто знает, — усмехнулась она. — Может, удача на твоей стороне?       Она резко встала с места и упорхнула на своем йо-йо, будто разговора и вовсе не было.       Этот день был удивительно сложным для Маринетт. Она подала документы в университет, активно готовилась к вступительным экзаменам и большую часть вечера провела с Котом Нуаром, пробираясь от крыши к крыше в сопровождении героя. Чувство тревоги никак не хотело утихать.       Собственные мысли до одури пугали девушку, ведь она думала только о Коте: о зубастой улыбке, зеленых глазах и этих широких плечах. Ледибаг замечала, что за эти годы парень вырос. Юноша покрепчал, лицо вытянулась, а сквозь латексный костюм проступал рельеф его рук и пресса. Она не рассматривала его как возможную пару. Лишь подмечала эти изменения в его внешности, с ужасом осознавая, что иногда просто любуется им.       Может, у них что-то получится?       Она думала об этом несколько дней и ночей и представляла, как они могут быть счастливы, если вдруг её сердце оттает. «На Адриане свет клином не сошелся» — думала Мари, когда образ блондина изредка возникал перед глазами.       На самом деле ей просто хотелось быть нужной. Ощущать чье-то присутствие рядом, чью-то любовь. Хотелось видеть взгляд, полный заботы, вожделения и нежности.       И яркие зеленые глаза, с первой встречи направленные лишь на нее, были именно такими. Он был хорош собой — с этим сложно поспорить.       Но вот стоит ли игра свеч?       И Маринетт решилась. Её радовало, что в этом случае нет плохого исхода. Она точно будет нужна, её точно будут любить. Любить просто так, даже не зная, что в обычной жизни она — тупорылая неудачница с кучей комплексов и сомнений.       День был холодным. Пасмурное небо над головой довольно редко пропускало солнечные лучи, но теплый ветер все-таки показывал прохожим летнее гостеприимство. Кровли крыш были холодными. Ноги этого не чувствовали, но вот приземлившаяся на покрытие пятая точка беспощадно мерзла. По телу бежали мурашки. Она сидела на крыше, ожидая напарника. Он опаздывал, но Маринетт не злилась. В последнее время над городом не висело угроз: лишь тишина и покой вальяжно гуляли по дорогам и переулкам. Ледибаг наблюдала за бескрайним небом, которое стремительно темнело, напуская на город вечерний сумрак. — Меня высматриваешь?       Мягкие шаги за спиной становились все ближе. Руки в когтистых перчатках опустились на плечи, но девушка даже не дрогнула. Она продолжала рассматривать небо. Впервые сумрак ей нравился. — Наблюдаю за красотой города, — бросила она через плечо, слегка откидываясь назад. — Со временем я начала понимать, что небо прекрасно в любое время. А эта тьма и вовсе завораживает. — девушка откинула голову назад, высматривая знакомый изумрудный свет.       Их глаза встретились. Ледибаг затылком почувствовала, как напарник напрягся. Кот Нуар молча смотрел на нее, не смея дышать. — Я слегка опоздал, — опомнился молодой человек. — Ничего страшного. — Девушка улыбалась.       Она отпрянула от него и закрыла глаза, подставляя лицо теплому июльскому ветру. Он играл с волосами, оголяя белоснежный лоб, и нежно поднимал ленты, фиксирующие тяжелые хвосты. Ледибаг была прекрасна.       Она сидела на крыше, умиротворенно улыбаясь.       Она никуда не спешила, не произносила ни слова. — Присядь, — девушка похлопала ладонью по покрытию рядом с собой.       И Кот послушно сел. — Чуствуешь? — Что? — Он непонимающе смотрел на напарницу — Закрой глаза… — Ледибаг провела кончиками пальцев по его маске. — Ветер гуляет по лицу. Ласкает губы, нос. Колышет ресницы и треплет волосы. И все равно тепло. — У моей леди сегодня романтичное настроение? — Игриво прошептал Кот. — У твоей леди полбутылки пива в крови, — так же тихо ответила девушка. — И даже так ты прекрасна, — промурчал он, собираясь с мыслями. — Я хотел сказать кое-что… — Так не тяни… — Я люблю тебя. — юноша прошептал это на выдохе, собрав волю в кулак. Голос звучал удивите твердо и решительно. — Давно и серьезно.       Ледибаг ничего не ответила, лишь уставилась на него с широко распахнутыми глазами. Он обернулся на нее, слегка наклонив голову. Во взгляде Кота не было ни капли сомнений. Лишь неморгающие зеленые глазки выдавали легкий шлейф волнения. В это время она обратила внимание на его губы. — Что? — Я люблю тебя… — Он прикусил губу, обнажая краешек верхних зубов.       Маринетт коснулась ладонью лица юноши, прошлась кончиками пальцев по щеке, спускаясь к подбородку. Согнутый указательный палец приподнял подбородок. Их взгляды вновь встретились. Большой палец девушки прошелся по нижней губе. Даже под материалом костюма она была мягкой и нежной. Маринетт не была пьяна и отдавала отчет каждому своему движению. Она придвинулась ближе, их лица оказались почти на одном уровне и она нежно коснулась его губ своими. Парень вздрогнул. Кот не понимал, отчего это происходит, но наконец чувствовал вкус её помады. Он мечтал об этом долгие годы, но мог лишь представлять этот момент в своих фантазиях. Но это уже не фантазия.       Она здесь, и она сама это начала.       Рука опустилась на колено девушки, неловко его поглаживая. Мари в это время медленно оставляла поцелуи на его лице: уголок губ, нижняя губа, верхняя. Кот Нуар развернулся к девушке всем телом, поджимая под себя ноги. Рука, все в той же черной перчатке, оказалась на талии. Нежно, но настойчиво герой прижимал девушку к себе, впиваясь в столь желанные губы. Лицо пылало. Ледибаг томно выдыхала прямо в поцелуй, опаляя горячим дыханием бледные губы юноши. — Подожди, — его тело было слишком напряжено и он отстранился. — Это значит… — Да, Кот Нуар, то и значит.       Она снова завлекла его в поцелуй. Он был настойчивым и страстным, словно это было все, чего Ледибаг хотела сейчас. Она прикусила его нижнюю губу, слегка оттянув её; прошлась влажными поцелуями по линии нижней челюсти и, добравшись до шеи, чуть прикусила кожу. Аромат его волос манил, парфюм сводил с ума. Она чувствовала, как бьется пульс под её губами и её это дико заводило. Юноша откинул голову, больше оголяя шею, предоставляя пространство шире. Кошачьи когти содрали с волос пресловутые ленточки и уже аккуратно касались кожи головы, одновременно вжимая разгоряченную девушку в себя. Ему это нравилось. Он был в восторге. Парня пугало то, с какой готовностью Ледибаг ощупывала его грудь и плечи, оттягивала ворот костюма за колокольчик. Кот Нуар не хотел прерывать её, но девушка остановилась сама. — Нам нужно закончить патруль, — прошептала она ему в самое ухо. — Да, нам надо остыть… — Встретимся здесь через полчаса. — Девушка упорхнула. Перепрыгивала с одной крыши на другую, вскоре совсем скрывшись из виду.       Ему и правда нужно было остыть. Плотный латексный костюм — не самая лучшая одежда для таких ситуаций. От жара чужого дыхания и так было не по себе, но от волнения тело предательски потело. Было невыносимо жарко, голову слегка вело. Кот Нуар резко вздохнул, стараясь успокоить клокочущее сердце. — Я кот, — тихо пробубнил он себе под нос, — но я не животное.       Ветер становился все холоднее, пробирая вспотевшее тело, которое уже пробивало на мелкую дрожь.       Во время патруля ничего не обнаружилось. Внизу сновали влюбленные парочки, кто-то возвращался домой после тяжелого рабочего дня, а кто-то решительно шел в ночной клуб, чтоб как следует отдохнуть и развеяться. Типичный Париж в разгар выходных.       И ни одного злодея, чтоб выпустить пар.       За время своего отсутствия Маринетт старалась не думать о том, что будет дальше. Она добилась чего хотела, и это её радовало. Ей нравилось, что ситуация полностью зависела от нее. Неловкие движения Кота Нуара ей тоже нравились. Он был шокирован, удивлен, но рад. Он отвечал на каждое её движение, вздох и взгляд. Он был полностью в её власти и с вожделением запускал руки в её волосы.       Он полностью принадлежал ей и она постарается сделать все, чтобы быть для него незаменимой.       Они увиделись вновь все на той же крыше. Она была как никогда расслаблена и довольна, но кот был слегка задумчив. — Что-то случилось, котик? — она подошла вплотную. — Я боюсь проснуться, — медленно произнёс юноша, не отрывая взгляда от Ледибаг.       Девушка больно ущипнула его за руку и тут же приблизилась к его лицу, осыпая медленными поцелуями охладевшие щеки. Она обняла его руками за торс, впиваясь пальцами в лопатки. Ледибаг чувствовала, как его тело вновь напряглось, и он снова прижал девушку к себе. Кот Нуар целовал ее. Несдержанно и жадно. Когти двигались по спине, вырисовывая изгиб позвоночника, но рука вдруг остановилась на шее, аккуратно распутывая волосы, изучая когтями простенькую эрогенную зону.       Адриан Агрест чувствовал себя маленьким ребенком. Рядом со своей напарницей он забывал обо всем: о погоде, о времени, о своих проблемах. Ему было все равно, что происходит вокруг. Ему было плевать, что кто-то может их увидеть. Адриан изучал её; исследовал руками её тело, не осмеливаясь спускаться ниже поясницы; углублял поцелуй, соприкасаясь с девушкой языками; покусывал ее аккуратные уши, языком обводя незатейливую серьгу. Юноша наслаждался, слыша ее прерывистое дыхание. — Мне пора домой, но мы увидимся завтра… — Она мягко отстранилась.       Ледибаг махнула рукой и снова исчезла. Кот Нуар стоял на крыше, глядя ей вслед.       Он лишь надеялся, что поутру она вспомнит все его поцелуи и не возьмет свои слова назад.