***
— Голова болит? — участливо спросил Азирафаэль при виде нахмуренного Кроули, который растирал виски пальцами. На полу валялся телефон. — Вспоминаю Слово. — Крылья распластались на кровати, слабо подергиваясь. — Ничего не получается. Лезет в голову всякая хрень. — Кроули глянул на Азирафаэля. — Это ты виноват, что они не убираются. — Погоди-ка, — Азирафаэль потыкал пальцем в одно из крыльев, — что значит «не убираются»? — А то и значит! Только я начал читать словарь, как они появились. Я повторил все с самого начала, ничего не сработало. — Ты повторил слово, после которого… — Я что, похож на идиота? — Кроули наклонился и поднял телефон. — И что теперь делать? — Ты свел их с ума. — Азирафаэль нежно поглаживал крыло. — Так нельзя. — Я не знал, что они настолько ранимые. Хватит! Свои трогай. Ты полил цветы? — Кто бы мог подумать, что ты подашься в цветоводы? Да полил я их, не переживай. — Если появятся пятна или сухие листья, то я за себя не ручаюсь. Кстати, я погуглил насчет Слова и… Это что? Звонок в дверь? О, только не говори, что пригласил кого-то из коновалов! — Имеешь в виду врачей? Нет, я никого не приглашал. — Азирафаэль пошел в прихожую и обратился к неизвестным визитерам: — Представьтесь, пожалуйста. — Мистер и миссис Кроули. Мы дядя и тетя Энтони. В прошлом Азирафаэль несколько раз предлагал Кроули установить камеру наблюдения или, на худой конец, глазок в дверь. И вот, он не мог увидеть, кто именно явился в гости. Азирафаэль после небольшого колебания впустил пожилую пару. С возгласами «А где наш дорогой Энтони?!» они направились вглубь квартиры. Азирафаэль поспешил за ними. Кроули стоял на кровати и выглядел растерянным. Крылья беспомощно болтались за спиной, хаотично двигаясь. Мистер и миссис Кроули застыли в проходе. — О, мой дорогой, — наконец произнесла с сожалением миссис Кроули, тощая дама в длинном шерстяном платье, поверх которого была накинута меховая шубка. — До чего же ты ужасно выглядишь! Нам жаль, что твои папа и мама скончались, они-то могли держать эти ужасные отростки в порядке! Кроули перевел взгляд на Азирафаэля. Мистер Кроули, похожий на жену по части упитанности, в сером костюме-тройке, кивал, всячески выражая согласие. — Ну зачем, — не успокаивалась миссис Кроули, — к чему такая распущенность? Разве можно вести себя подобным образом? Кроули открывал и закрывал рот, и Азирафаэль видел, что друг сейчас или выкинет гостей из квартиры, или устроит безобразный скандал. — Весьма любезно с вашей стороны было приехать, — он вклинился между ними, — чтобы выразить Энтони соболезнования по поводу безвременной кончины его родителей. — Это вы! — Миссис Кроули развернулась и уперла Азирафаэлю в грудь длинный ноготь, покрытый бледно-розовым лаком со стразами. — Генриетта ужасно переживала из-за вас. Все повторяла: «Этот охотник за деньгами совратит нашего дорогого мальчика!» И вот вы здесь, не успели остыть тела моей троюродной сестры и ее супруга! — По правде говоря, — вмешался Кроули, — мои предки сыграли в ящик месяц назад. Согласно законам природы их тела давно остыли и находятся в процессе разложения. Тетя Мэри, дядя Джон, проваливайте на все четыре стороны! — До чего же ты невоспитанный! — Миссис Кроули скинула маску «милой тетеньки». — Моя сестра обещала мне кое-что, а именно — фамильные драгоценности. Уж они-то не нужны этому проходимцу! — Она указала на Азирафаэля. — Он даже не женщина. — Представьте, у меня есть пенис, — не выдержал Азирафаэль. Кроули прыснул от смеха, а потом, криво усмехаясь, сказал: — Вас не пригласили на оглашение завещания, потому что все перешло ко мне. Квартира, антикварные книги, драгоценности, недвижимость в Оксфордшире, автомобильный парк моего повернутого на машинах папаши. Я продал все, кроме недвижимости, все-таки там красивый особняк. — Ты… — Тетя Кроули начала заикаться. — Ты… — Дорогая, держись. — Супруг подхватил ее под локоть. — Мы подадим в суд на тебя, Энтони! — Да пожалуйста, хоть сто раз подавайте, ничего не добьетесь. Это я вам как юрист говорю. — Монстр! — Тетя Кроули повисла на муже. — Ты разбил сердце своим родителям, а теперь и нам. Только посмотри на себя, ты же урод. Самый настоящий. — Она перестала притворяться, что на грани обморока, и повернулась к Азирафаэлю. — Ты во всем виноват. Совратил Энтони и доволен этим? Мало того, что крылья Энтони противоестественного окраса, так еще и связь между вами более чем противоестественная! А ты, Энтони, — она высвободилась из поддерживающих объятий супруга, — будешь в таком виде по улице ходить? Лучше бы тебе их отрезали в детстве. — Вон отсюда! — Азирафаэль повысил голос. — Мы подадим в суд на тебя, племянничек, — дядя Кроули вывел жену из комнаты, — вот увидишь, ты отдашь нам драгоценности Генриетты. Справедливость восторжествует. У Азирафаэля сердце ушло в пятки, когда Кроули шагнул с кровати. На секунду показалось, что он упадет, но у него слегка подогнулись колени. Крылья больше мешали, чем помогали соблюсти баланс. — Останови их, — приказал Кроули, выходя из спальни. Азирафаэль сомневался, что незваные гости послушаются. Дядя и тетя Кроули дружно фыркнули, услышав его просьбу подождать, но их задержал лифт. Кто-то слишком долго спускался. Кроули чуть не сбил Азирафаэля с ног. — Подавитесь, стервятники! — Он швырнул в родственников коробкой, та при падении открылась, из нее вывалились какие-то украшения. Всплеска энергии хватило Кроули, чтобы вернуться в квартиру, а затем он упал со всего роста. Азирафаэль попытался привести Кроули в сознание, но несмотря на все его усилия, друг ни на что не реагировал. Азирафаэлю не оставалось ничего иного, кроме как вызвать скорую.***
— Какого дьявола я здесь? — Это было первым, что произнес Кроули, очнувшись в палате. Задремавший Азирафаэль вскинулся от громкого голоса. — Ты ударился головой… нет, сначала ты потерял сознание. Нет. — Он прижал пальцы к губам. — Ты запустил какой-то коробкой в своих дядю и тетю, а потом потерял сознание. — Дядя и тетя? — переспросил озадаченный Кроули. Волосы были всклокочены, крылья взлохмачены, а на лбу виднелся здоровенный синяк: падая, Кроули врезался в стену. — Я их терпеть не могу, зачем они явились? — Тетя хотела заполучить драгоценности твоей матери. — А. — Кроули насупился. — О. И почему я выключился? — Ты… — Азирафаэль побледнел. — Ты сильно истощен. — Я хочу домой. — Кроули потер лоб. — Со мной все в порядке. — У тебя ушиб головы, не вставай. — Прекрати кудахтать, ты, долбаная наседка! — Кроули вскочил, чтобы тут же свалиться с кровати. В очередной раз он проснулся в той же палате. Азирафаэля не было, Кроули попытался встать и запутался в крыльях. У него болела спина, совсем как в те дни, когда ему запрещали выпускать «черные отростки». Кроули выругался вполголоса и все же поднялся. Он не мог расправить крылья, тогда Кроули решил не обращать на них внимание. Он добрался до выхода, и приступ боли посередине спины заставил его закричать. Кроули зажал рот ладонью, стукнулся головой об стену, но боль не исчезала. Он потерял ориентацию в пространстве, не соображая куда идет и что делает. В очередной раз наткнувшись на что-то, Кроули вырубился. В третий раз он открыл глаза и увидел потолок над собой. Кроули повернул голову — Азирафаэль с тревогой смотрел на него. — Привет. — Ды-а-а… — Кроули едва не прикусил язык, чувствуя его инородным телом во рту. — Ты как? — Нзн… — Кроули снова отключился. В очередной гребаный раз он опять-таки оказался в больничной палате, и у него возникла мысль: «Я в аду? Или попал в день сурка?» — Ты очнулся. — Азирафаэль проскользнул в приоткрытую дверь. — Хочешь латте с овсяным молоком? — Бр-р-р. — Кроули икнул. — Нхч… — Врач сказал, что у тебя обезвоживание. Это я виноват, не досмотрел, что ты почти не пил воду. Суп не считается. Кроули опять икнул, Азирафаэль подал ему стакан с водой. — Вот и молодец, — с одобрением произнес он, наливая вторую порцию. — Ты на грани того, чтобы загреметь сюда надолго. Очевидно, что лечебное питание и препараты тебе впрок не идут, необходимо что-то посерьезнее. — Нхч… — А придется. — Пжст… — Кроули выронил стакан. — Помоги… — Я позову врача. Энтони? Энтони, не…