***
После беседы с владельцем книжного обрадованный Азирафаэль отправился в Мэйфер, на квартиру Кроули, подумав, что если друг — бывший друг — сейчас на работе, то можно оставить ему записку. Уже нажимая на дверной звонок, он спохватился: «Зачем рассказывать Энтони о моих планах? Что за детское желание похвастаться?», но отступать было поздно. При виде совершенно разбитого Кроули, за спиной которого висели помятые крылья, Азирафаэлю перехотелось рассказывать о книжном. — Чего тебе? — безэмоционально поинтересовался Кроули. — Гавриил прислал за книгами? Думает, что я отдам их за бесценок? — Ты потерял вес. — А с чего бы мне его набирать? — Кроули прислонился к дверному косяку. — Понятно. Шакс разболтала о моей хронической депрессии. — Нет, но сказала, что у тебя был нервный срыв. Есть средства, которые помогают людям справляться с депрессией. — Разноцветные таблетки и капсулы бесполезны. — Я могу войти? — Валяй. Очутившись в прихожей, Азирафаэль закрыл за собой дверь. — Признаю, что ошибся в своем выборе. Ты хотел купить книжный не только для меня, а и для себя. Для нас. — Если бы я мог, то улетел бы на Альфу Центавра, но увы, туда билеты не продают, — невпопад сказал Кроули. — Ты хотел сбежать от власти родителей. А я ничего не понял. — Прекрати. — Кроули убрал крылья. — Тебе не хватало фактов, чтобы увидеть всю картину. — Нужно как следует питаться. Ты на скелет похож. — Миленько. Приму как комплимент. Тебе пора на работу. — Мы можем общаться? — А зачем? — Ты сменил статус? — Не получится. — Почему не подал на родителей в суд? Ты же высококлассный юрист. В интернете тебя называют демоном юриспруденции, говорят, что ты смог бы найти оправдания даже для Джека Потрошителя. — Договор находится у родственников матери. Я не могу забрать чертову бумажку. — Да это дикость какая-то! Рабство! — Судебная тяжба, — Кроули закатил глаза, — о, позор для нашей фамилии! — Тогда… я пойду? — Азирафаэль ждал, что Кроули остановит его. — Ладно. Всего хорошего. Может быть, когда-нибудь встретимся. — А вот это вряд ли. Уверен, что мы никогда больше не пересечемся.***
Кроули сгорал от стыда. Он не мог признаться: «Пять лет назад ты выбрал карьеру, а я испугался, что потеряю привычный образ жизни. Мы оба предпочли деньги». Он действительно хотел бросить юриспруденцию, убедив себя, что, купив книжный и подарив его Азирафаэлю, сможет вырваться из замкнутого круга. И тогда, в кафе со смешным названием, Кроули искренне верил, что Азирафаэль примет его предложение, и они вместе начнут новую жизнь. Но Азирафаэль заметно струсил, завел разговор о продвижении на работе, и Кроули будто проснулся. Пока Азирафаэль говорил, Кроули представил будущее. Уход в отставку автоматически тянул за собой снижение доходов, пришлось бы отказаться от квартиры в Мэйфер, перебраться в более скромное жилище. Пришлось бы попрощаться с дизайнерской одеждой, не то чтобы Кроули следил за модными тенденциями, но предпочитал не одеваться в ширпотреб. И таких изменений было бы многовато. К тому же, Кроули нравилось помогать людям, пусть и за большие гонорары, но случались моменты, когда он бесплатно проводил юридические консультации в разного рода благотворительных организациях. И… Кроули не представлял совместную жизнь, вообще никак не представлял. Он всегда был одиночкой, ненадолго сходясь с людьми. Когда в кафе Азирафаэль умолк, вопросительно глядя на Кроули, тот уже был готов взорваться от ненависти к самому себе. А сейчас он солгал Азирафаэлю о договоре. С матерью Кроули прекратил общаться, как только выпустился из Кембриджа, ограничиваясь стандартными поздравлениями на праздники. С отцом он виделся почти каждый день из-за совместной работы, но Кроули постарался как можно скорее открыть свое собственное бюро. Он не собирался забывать, что родители лишили его истинного статуса по своей прихоти, следуя дурацким предрассудкам. Он хотел изменить статус, но представил неминуемую огласку, зная, что разразится скандал. В разборки втянули бы не только родителей Кроули, а и семейного врача, поставившего подпись под заключением об отсутствии крыльев у трехлетнего мальчика. Как раз в этом возрасте крылья начинали проявляться: мистер и миссис Кроули были шокированы окрасом пуха на крыльях сына. Ребенка немедленно «сплавили» родителям отца Кроули, которые, в свою очередь, постарались запугать мальчика: «Не показывай крылья, ужасный цвет. Людей с таким оперением терпеть не могут». К тому времени как до Кроули дошло, что его нагло обманывают, вред был причинен. И то, что Азирафаэль до сих пор был готов верить словам друга, заставляло Кроули еще больше ненавидеть себя. Энтони Дж. Кроули оказался в тупике, убедив себя, что виноват в этом только он сам.Пять лет назад
— Миссис Кроули, я принесла биографию Азирафаэля Фелла. — Отлично. Родился, учился… скучно. Фотографии. И во что он одет? Это не винтаж, а вопиющая старомодность. Энтони назло нам завел шашни с этим отсталым. Смотреть противно. — Мадам, если позволите. — Да, мисс Шакс? — Ваш сын приценивался к книжному магазину в Сохо. — Вот! А я что говорила? Этот Фелл — самый обычный охотник за деньгами. — Ваш сын неоднократно возвращал дорогие вещи в бутики и магазины. Мистер Фелл, судя по всему, не горит желанием принимать подарки. — Ох, мисс Шакс, перестаньте. Примитивная тактика — отказ от мелочи, чтобы в итоге сорвать жирный куш. — Что прикажете делать? — Пускай Энтони вбил себе в голову, что он гей, последовал за глупой модой, ну что с этим поделаешь. Но мог же он выбрать более достойного партнера, которого не стыдно людям показать, а не вот ЭТО. — Можно устроить Феллу фальшивую измену. — Вульгарно. Нет-нет, никуда не годится. — Предположим, мистер Фелл получит продвижение по службе. Больше нагрузок, меньше свиданий. — Они станут жить вместе, да и все. Не первая пара, загруженная работой. Подкуп? Нет. Если мистер Фелл разыгрывает карту простачка, то обо всем расскажет Энтони. Но… Погодите. Энтони отлично умеет ссориться, он неуживчивый, резкий, и, в итоге, сам все развалит. У него не было опыта отношений, он вообще хоть представляет, что делать с человеком, кроме секса? Так и поступим — подождем.***
Азирафаэль вернулся на работу, чувствуя себя больным. «Энтони на грани истощения. Да еще и хроническая депрессия. Надо же, а я ничего не заметил. Плохой из меня друг, раз такое пропустил. — Азирафаэль рассеянно смотрел на блокноты, исписанные заметками и номерами телефонов, справочники и журналы. — Энтони нельзя оставлять одного, мало ли что он устроит». Азирафаэль ввел в поисковую строку браузера: «Признаки депрессии. Как помочь человеку» и потратил на изучение вопроса примерно час. Пока Мюриэль не заинтересовалась, чем же таким увлечен Азирафаэль и почему не сводит глаз с экрана монитора. — А у кого депрессия? — ахнула она. — У вас, что ли? — Не у меня, — раздосадовано ответил Азирафаэль, — решил узнать для общего развития. — Ой, это такое ужасное состояние, — Мюриэль, как обычно, не замечала, что нарушает личные границы, — случается, что люди снотворное глотают пачками, а потом врачи не могут откачать. Жуть, бр-р-р. Вы куда? Мистер Фелл? Азирафаэль сорвался с места и пронесся бегом через весь офис, на кого-то наткнулся, что-то уронил, кубарем скатился по лестнице, не желая ждать лифта. Он выскочил на улицу, размахивая руками, чтобы поймать такси. Ему удалось это сделать с четвертой попытки, таксисты явно не желали связываться с перевозбужденным человеком, подпрыгивающим от нетерпения. В голове на повторе звучал голос Кроули: «Уверен, что мы никогда не пересечемся», и Азирафаэль все больше убеждал себя, что Энтони с ним попрощался. — Сэр, если будете требовать прибавить скорости, то я вас высажу, — пригрозил таксист через пять минут поездки. Азирафаэль присмирел. Попав в дом Кроули и поднимаясь в лифте, Азирафаэль сообразил: если друг что-то принял, то не откроет ему. И словно в подтверждение самых страшных мыслей, Кроули в самом деле не открыл, когда Азирафаэль принялся мучить звонок. «Да что же я устроил? Накрутил себя… Может, Энтони уехал на работу». — Азирафаэль посмотрел в окна подъезда, пытаясь отыскать черную «Бентли», принадлежащую Кроули. Не заметив машину, Азирафаэль растерялся. Он словно увидел себя со стороны: растрепанные волосы, весь потный, дыхание как на беговой дорожке. «Что за ерунда? Наваждение, не иначе. С чего это я вообразил, что Энтони покончит с собой?» Он вышел на улицу, пунцовый от стыда, и увидел на парковке «Бентли». Конечно, Кроули мог вызвать такси, но это не числилось среди его привычек. Он пользовался чужим транспортом только в случае опьянения. Азирафаэль развернулся, чуть не запутавшись в собственных ногах: «Необходимо попасть в квартиру и проверить что с Энтони. А ключи где взять? А если…» Его уже полностью захлестнула тревожность, через которую не могли пробиться доводы разума. Азирафаэль купил «какой-то современный» телефон после неоднократной пассивной агрессии Гавриила: «Ах, какая милая антикварная вещица, этот ваш телефончик! А что он умеет? Оу, звонить умеет? Вы ему льстите, мистер Фелл, отправьте старичка на покой». Первым делом Азирафаэль всегда обращался к справочникам или газетам, но не к смартфону. Сейчас он открыл в гаджете браузер и поискал адвокатское бюро Кроули. Скопировав один из номеров на сайте, позвонил, и ему ответил мужской голос. Азирафаэль, обычно вежливый до абсурда, не стал слушать приветствия: — Мистер Кроули на рабочем месте? — Мистера Кроули сегодня не будет в бюро, но мы можем предложить вам консультации других, не менее квалифицированных специалистов. — А мисс Шакс? — Повисла тишина, и Азирафаэль добавил: — Это крайне важно. Я должен поговорить с мисс Шакс. В трубке снова затихли, а потом мужчина пообещал, что мисс Шакс перезвонит. — Никаких «перезвонит»! — рявкнул Азирафаэль, ошалев от своего поведения. — Сейчас же позовите мисс Шакс! Третий приступ тишины закончился голосом Шакс: — Добрый день, сэр. По какому вопросу… — Вы должны приехать к Энтони и открыть дверь его квартиры! — Азирафаэль побил личные рекорды по повышению голоса, учитывая, что в последний раз он кричал в раннем детстве. — С мистером Кроули что-то случилось? — спросила Шакс, но после рычания Азирафаэля добавила: — Я скоро буду.