Прямо перед тобой

Ко встрече в спорт-баре Джури готовился с большей тщательностью, чем к своему выпускному. Сначала сходил подстричься, потом отправился в магазин косметики, где перепробовал все парфюмы, замучив девушку-консультанта. Потом перемерял весь гардероб и остановил свой выбор на белоснежной футболке с длинными рукавами и широким вырезом, на которую Агги когда-то сказал, что в такой только старых извращенцев соблазнять. "Никого я не соблазняю, мне просто идет белый", – мысленно огрызнулся Джури на слова друга, который в этот момент, находясь на другом конце города, даже не подозревал, что с ним о чем-то спорят. И на этом этапе Джури одернул себя и заставил остановиться. Он должен был выглядеть непринужденно, чтобы никто даже не подумал, будто он потратил несколько часов на сборы. Вряд ли Леду, окажись он в том баре, обрадует явление очередного навязчивого фаната. Потому свой образ Джури завершил самыми обыкновенным джинсами да кедами, которые, правда, предусмотрительно прополоскал в стиральной машине. С Сойком они договорились встретиться за пятнадцать минут до начала матча у выхода со станции Сангенджая, и Джури, взвесив за и против умеренного опоздания, решил прийти пораньше: не факт, что в такой толпе Сойк отыщется быстро, да и неизвестно было, насколько тот терпелив к чужой непунктуальности. Выйдя наружу, Джури и оглядеться толком не успел, когда сзади послышалось негромкое: – Привет. Обернувшись, он широко улыбнулся и кивнул: – Привет. Эй, ты что, всегда приходишь раньше? – Да по работе так вышло. Я всего пару минут тут, – Сойк пожал плечами и замолчал. Джури показалось, что он остановил на нем свой взгляд чуть дольше обычного, но, возможно, ему действительно просто почудилось. – Ну и здорово. Раньше сядем, раньше пива выпьем, – рассудил Джури. – Далеко идти? – Да нет, тут совсем рядом, – Сойк кивнул в неизвестном Джури направлении и первым направился туда, ловко маневрируя между многочисленными прохожими. – Бар "Скудетто". Бывал там? – Не-а, – отозвался Джури и добавил: – По правде, я и бейсбол не особо-то люблю. – Зачем же ты тогда согласился? – неподдельно удивился Сойк и обернулся, из-за чего тут же зацепил плечом какого-то парня. – За компанию, – просиял очередной улыбкой Джури. – Почему бы не сходить, если зовут? Улыбнувшись в ответ, Сойк только головой покачал, и Джури показалось, что он тихо произнес что-то вроде: "Ну ты даешь", однако не был уверен точно. К этому вечеру Джури не только наряжался и причесывался – он старательно обдумал как всевозможные темы, которые будет безопасно поднять, так и ответы на вопросы, которые ему могут теоретически задать. В том числе он решил, что не стоит строить из себя бейсбольного фаната: Джури даже в правилах не очень хорошо разбирался, смутно помнил что-то еще со школы и уж точно не смог бы поддержать разговор с любителями. Но это было не так уж и плохо, как он сам рассудил: достаточно было того, что за компанию с Сойком он пил невкусное пиво, совпал с ним в любви к велосипедам, а в будущем собирался восхититься его музыкой. Так недолго – и Сойк действительно подумает, что Джури от него что-то надо, как предупреждал Агги. С другой стороны, возможно, Сойку будет приятно, что новый знакомый симпатизирует ему и готов пойти с ним на не самое интересное для него мероприятие. Несмотря на то, что к бару они пришли раньше семи, за длинным столом с лавками, где могли расположиться на некотором расстоянии друг от друга сразу несколько компаний, их уже поджидало трое приятелей Сойка. – Знакомьтесь, – после коротких приветствий и кивков Сойк представил своих друзей: – Это Кеничи, это Исао, а вот этот мрачный тип – Кен. – Я не мрачный, у меня просто лицо умное, в отличие от ваших, – тут же парировал Кен, который, на взгляд Джури, и правда был чем-то похож на грустную собаку. – Умный здесь я, – отозвался Кеничи. – Мне сегодня премию дали. – Тебе ее не поэтому дали… – Привет, Джури! Приятно познакомиться. Шум в баре стоял невероятный – хотя матч еще не начался, говорили все одновременно, а Джури, у которого от вежливых улыбок уже болели щеки, даже не запомнил как следует, кого из приятелей Сойка как зовут. – А будет еще кто-то? – негромко спросил он, когда они с Сойком сели рядом, почти соприкасаясь плечами. – Нет, мы последние пришли, – ответил Сойк. Тихий вздох Джури никто не заметил, как и то, что он с сожалением покачал головой. "Жаль, но да ладно", – решил Джури и тут же расправил плечи и выпрямил спину. Все же вероятность появления здесь Леды он сам считал очень низкой, стало быть, ничего из ряда вон выходящего не случилось, и он постарается получить удовольствие от вечера даже в компании одного только Сойка. Пока приятели за столом перебрасывались какими-то своими шутками, Джури огляделся по сторонам. Он плохо разбирался в спортивных барах, но точно мог сказать, что это заведение не из лучших. Помещение было относительно небольшим и темным, телевизор, что висел под потолком, тоже казался маленьким – со своим неважным зрением Джури мало что там видел, сколько ни щурился. При этом бейсбольных болельщиков в бар набилось несколько десятков, и объяснение тому нашлось, как только Джури увидел цены на напитки – весьма умеренные. "По крайней мере, не оставлю тут всю зарплату", – оптимистично рассудил он. – Джури, что ты пьешь? – спросил его то ли Исао, то ли Кен. – Э… – осторожно начал он, лихорадочно перебирая варианты ответа, чтобы отказаться от кислой гадости, которую он нахваливал в прошлый раз, но тут сам Сойк пришел ему на выручку. – Саура тут, к сожалению, нет, – сообщил он, и Джури выдохнул. – Очень жаль, – старательно огорчился он. – Тогда я буду то же, что и все. Все друзья Сойка проявили единодушие и заказали самый обыкновенный лагер, и Джури, который помнил, что бейсбольный матч может длиться сколько угодно долго, вплоть до нескольких часов, после первого глотка отметил, что с таким пивом вполне способен пережить это испытание. – А где ты работаешь? – решив не терять времени даром, спросил он Сойка, когда его приятели на что-то отвлеклись. – Как-то рано у тебя рабочий день заканчивается. – Я разве не говорил? – слабо удивился Сойк. – Вроде нет, – Джури пожал плечами, хотя был уверен на сто процентов, что Сойк об этом не рассказывал – каждое его слово он помнил отлично. – Ты, кажется, сказал, что отец тебе дает какие-то подработки. – Так и есть. Он частный подрядчик – делает проводку в домах. – Электрическую проводку? – с сомнением уточнил Джури. – Ну а какую же еще? – улыбнулся Сойк. – И ты тоже делаешь проводку? – Делаю. Работа неплохая, к тому же прибыльная. Ну и график достаточно свободный, для меня это важно. Что работа с электрикой – дело приносящее более чем неплохой доход, Джури даже не сомневался. Поразило его другое: ни разу в жизни за все те годы, что следил за Far East Dizain в целом и Сойком в частности, он слыхом не слыхивал, чтобы тот имел какое-то отношение к подобному бизнесу. – Что тебя так удивляет? – поинтересовался Сойк – не иначе, все изумление Джури было написано у него на лице. – Так это… Электричество, – быстро нашелся тот. – Как говорится, люди, которые не знают, как работает электроток, очень его боятся. Люди, которые знают, боятся еще больше. Исао и Кен, которые к тому моменту прислушались к их разговору, дружно рассмеялись, Сойк улыбнулся, а Кеничи, состроив очень строгое лицо, поднял вверх указательный палец: – Это первое, что нам сказали на первой же лекции в университете. – А в каком университете ты учился? – решил быть вежливым Джури, хотя последнее, что его интересовало, это где учился друг Сойка, которого сам Джури видел в первый и, скорее всего, в последний раз. – В Сэнсю. И не я, а мы, – с веселой важностью ответил Кеничи и обвел рукой стол, как будто указывая на всех за ним сидящих. – Рёске, конечно, учился лучше всех, но только потому что задротил, – подхватил Исао. – Кто задротил? – не понял Джури. – Это он про меня, – вздохнул Сойк. – Ты для меня всегда будешь Рёске, понапридумывали себе имен, – тут же возмутился Исао. – Так вот, если бы кто-то не был тошным зубрилой, лучшим студентом на факультете стал бы я, но из-за того что ты… – Из-за того что ты чаще в бары ходил, чем на лекции, – перебил его Сойк, – чудо, что ты вообще не вылетел после первого курса, какой там лучший студент… – Лучший студент, – оторопело, даже не вопросительно выдавил Джури, во все глаза глядя на Сойка, но тот только поморщился и отмахнулся: – Да кого ты слушаешь? Я закончил на отлично, но лучшим точно не был. Никто никаких лучших студентов у нас и не выбирал. – Исао просто умирает от зависти, – подмигнул Кен. – Сам-то еле домучился, а у Сойка диплом с отличием. – Между прочим… – с деланным возмущением начал было Исао, но договорить не успел – его голос потонул в радостных криках, и, подняв взгляд к телевизору, Джури увидел, что наконец начался матч. Пока внимание абсолютно всех посетителей бара устремилось к бейсболистам в белой форме, что друг за другом выходили на поле, Джури перевел дух, сделал глоток пива и украдкой поглядел на Сойка, который в этот момент ничего не замечал, кроме своего любимого бейсбола. "О-хре-неть", – мысленно по слогам отчеканил Джури. Мало того, что Сойк – прекрасный музыкант, барабанщик от бога, еще и композитор, написавший несколько отличных песен для FED, – оказался электриком, он к тому же и в университете учился. И не в каком-нибудь, а в самом Сэнсю – Джури даже не стал его рассматривать, трезво оценивая свои силы в старших классах школы. А Сойк закончил его с отличием. Джури снова уставился на профиль своего нового знакомого и почувствовал себя при этом так, будто увидел его впервые. Он точно познакомился с тем, с кем хотел? Может, это какой-то другой человек? – Что? – Сойк почувствовал, что на него смотрят, и взглянул на Джури, но тут же снова отвернулся к экрану. – Ничего, – отрешенно отозвался Джури. – По-моему, тебе не очень интересно, – заметил Сойк. – Да я просто… – он хотел сказать, что все поверить никак не может, чем Сойк занимается, но решил не повторяться. – Просто удивился, что ты учился в таком крутом университете. Обычно об этом сразу рассказывают. – По-моему, не так уж важно, где кто учился. – Мои родители с тобой поспорили бы. На это Сойк уже не ответил, и Джури ничего не оставалось, кроме как тоже погрузиться в матч, пускай удавалось ему это с трудом. Пока камера перескакивала с игрока на игрока, показывая то питчеров, то кетчеров, Джури думал о Леде. Вот будет сюрприз, если окажется, что тот тоже учился в консерватории, например. А еще веселее получится, если он по образованию какой-нибудь физик или математик. "Нет, этого просто не может быть", – твердо решил Джури и приказал выбросить глупости из головы. Он слишком хорошо знал Леду, чтобы допустить подобное. – А как ты, Джури? Ты где-то учишься? – спросил Кеничи после второго иннинга, когда все заказали еще по одному пиву. От свалившихся на него новостей Джури помалкивал, переваривая полученную информацию, и вернулся в реальность, только когда услышал свое имя. – А? – растерянно отозвался он и тут же опомнился: – Нет, пока нет. Не могу выбрать, куда поступить. – Если нет увлечений, иди на экономику, – хмыкнул Исао, и в голове Джури тут же мелькнула новая идея. – Ну почему же нет? – со смущенным видом он уставился в стол. – Я люблю музыку. Но вряд ли стоит идти в консерваторию, таланта за собой я не чувствую, а просто играть на гитаре и так могу… – А-а, так вы вместе с Сойком где-то играли, да? – подхватил Кен, и Джури мысленно ему поаплодировал: этого он и добивался. – Играли? – недоуменно отозвался он и вопросительно посмотрел на Сойка. На мгновение Джури показалось, будто Сойк не рад, что разговор зашел на эту тему, но удивиться не успел, потому что вместе с Кеном заговорил и Исао. – Ты тоже в группе какой-то играешь? – Вы вместе выступали, да? – Кстати, я сразу подумал, что ты музыкант… Сойк при этом упрямо молчал, а Джури, вскинув ладони вверх, будто сдаваясь, рассмеялся: – Так, стоп, я нигде не выступаю, я просто немного играю сам для себя. Какая еще группа? Он повернулся к Сойку, ожидая ответа, и тот нехотя протянул: – Я раньше играл в группе. На барабанах. – Да ты что! – воскликнул Джури, тут же себя осадив: не стоило так демонстративно радоваться, пускай в душе он действительно ликовал. Ну наконец-то, на третью встречу они заговорили о том, что его волновало. – А почему ты не рассказывал? – Сойк у нас очень скромная рок-звезда, – хмыкнул Кеничи. – Похоже на то, – отозвался Джури. – А как ваша группа называется? Может, я слышал? – Вряд ли, – равнодушно ответил Сойк. – И не называется, а называлась. Мы давно разошлись. – Far East Dizain они назывались, – пришел на помощь Кеничи. – Послушай, очень годная музыка. – Спасибо за комплимент, – невесело усмехнулся Сойк. – Мне всегда нравилось то, что вы делали. А ты слишком критично к себе относишься. – Я обязательно послушаю, – заверил Сойка Джури и на секунду опустил руку на его ладонь, но тут же ее и убрал – жест показался ему каким-то неуместно интимным. – Очень интересно. – Буду ждать отзыв, – ответил на это Сойк. Как раз в этот момент начался третий иннинг, и Джури, освобожденный от общего внимания, выдохнул, закинул ногу на ногу и взял в руку свой бокал. Ему хотелось задать Сойку так много вопросов, но шум в баре и увлеченная игра по телевизору мешали, и Джури решил, что ему еще представится шанс все обсудить. Пускай встретить сегодня Леду не довелось, вечер прошел не напрасно: он узнал много нового, а самое главное – вышел на нужную ему музыкальную тему. Теперь при следующей встрече с Сойком можно будет перейти к обсуждению группы, и самое главное – Леды. А если повезет – и если Джури будет достаточно настойчив – возможно, он познакомится со своим кумиром уже до конца этого месяца. Сидя за столом, Джури мечтательно улыбался, и Сойк, когда взглянул на него, улыбнулся тоже, а потом на секунду в дружеском жесте приобнял его за плечи. От этого и без того прекрасное настроение Джури поднялось еще выше. ~~~ Утром субботнего дня в синкансэне почти все места оказались заняты, и Джури похвалил себя за предусмотрительность: как хорошо, что он догадался купить билет в вагон с зарезервированными местами и ему не придется стоять два с половиной часа поездки. Теперь же он сидел в своем кресле, откинув спинку, на столике перед ним в высоком картонном стаканчике плескался горячий кофе, а за окном пробегали то зеленые поля, то высокие, уходящие вдаль горы, то темнота туннелей, в которых то и дело закладывало уши. Вид за окном успокаивал, а еще навевал сон, которого Джури лишили родители, сообщив за пару дней до выходных о том, что на семейном совете было решено собраться вместе и отметить юбилей бабушки. Джури ехать не хотел: во-первых, он был дома на майских выходных, а потом еще недолго в августе, и часто приезжать в Тояму смысла не видел, а во-вторых… Вторая причина со вчерашнего вечера не отвечала на сообщения, и Джури предположил, что, в отличие от него, Сойк сейчас сладко спит под сопение своего кота под боком. Мысли о Сойке стали вполне привычными, как и ожидание встреч с ним, и они почти запланировали увидеться снова в субботу, когда родители огорошили Джури приглашением, которое не допускало отказа. – Страшно извиняюсь, понимаю, что отменяю все почти в последний момент и так делать нехорошо, – тараторил Джури в трубку Сойку, решив позвонить и извиниться лично. Он не знал, как тот отреагирует на отмену планов практически накануне выходных, и чувствовал, что любой пунктуальный занятой человек, ценящий свое время, не будет в восторге. Но Сойк удивил его и на этот раз. – Да что ж тут страшного, – спокойно ответил он, шурша чем-то на фоне. Время было вечернее, и Джури только выскочил с работы, а Сойк, должно быть, как раз занимался приготовлением ужина. – Страшно, что подвожу тебя, – вполне искренне признался Джури. – Ой, да ничего ты не подводишь. Подумай лучше, что будешь дарить бабуле. – Приезд любимого внука уже сам по себе отличный подарок, – процитировал Джури бабушку, которая каждый раз отмахивалась от любых сувениров и презентов. – А вообще для наших северных дождливых широт лучший подарок – это теплая непромокаемая одежда. Сойк помолчал, а Джури внезапно задумался: а умел ли Сойк готовить? Вроде бы он жил один, хотя они ни разу не обсуждали тему отношений, да и не были еще близки настолько, чтобы задавать подобные вопросы, но вот Джури даже самостоятельная жизнь не привила любви к кулинарии, и он мог разве что сжечь яичницу, отчего почти всегда питался в кафе или брал что-то в комбини по дороге домой. Мама постоянно ворчала, что питается он из рук вон плохо, и стоило бы вернуться домой, поступить в местный университет и жить в заботе и уюте отчего дома, и Джури все время лишь соглашался, что обязательно подумает над таким предложением. – Ни разу не бывал в Тояме, но слышал про ваши дожди, – вернул его внимание голос Сойка. – И про снежные стены. – Это еще что, – загордился Джури, даже грудь выпячивая вперед, будто Сойк мог видеть. – Спорим, ты не слышал, что стены эти каждый год насыпают специально обученные деды! Сойк рассмеялся в трубку, а Джури продолжил: – А в городе снег топят постоянными ручейками и потому все всегда ходят с мокрыми ногами. Бр-р, даже вспоминать холодно: представь, идешь себе зимой с утра в школу… Джури описывал собственные воспоминания так красочно, что после его рассказа Сойк сразу сообщил, что зимой попасть в Тояму он бы не хотел, и Джури горячо согласился, что лучше всего ехать осенью – вот прямо сейчас, когда море еще теплое и темно-синее и по вечерам можно увидеть светящийся планктон почти у самого берега. В ушах все еще звенел голос Сойка и его "покажешь свои любимые места в Тояме?", когда Джури от радости чуть не выронил телефон из рук. Значит, Сойк и не думал обижаться, а еще он явно не хотел заканчивать их общение. С их встречи в спорт-баре Джури пребывал в самом что ни на есть хорошем расположении духа. Он даже честно каждый вечер проигрывал свои любимые песни, теперь целенаправленно вслушиваясь то в гитару, то в ударные, и живо представлял, как поделится с Сойком впечатлениями. Наверное, фанаты часто говорили ему, как он хорошо играет, но Джури был не обычным фанатом – он уже и сам считал, что с Сойком они почти подружились, а похвала от друзей была куда приятнее. "Вот бы рассказать родителям, что со мной приключилось", – пришла в голову неожиданная мысль, которой он улыбнулся. Джури рос в благополучной и дружной семье, родители хоть и проявляли строгость, но всегда старались поддерживать сына, а Джури в ответ был достаточно беспроблемным ребенком. До самой средней школы и своего увлечения музыкой и концертами он проводил все свободное время в школе или дома, а когда его интересы сосредоточились на Леде и группе, родители без долгих уговоров купили ему и хороший проигрыватель, и чуть позже – гитару. В Тояму редко приезжали такие популярные группы, как FED, но родители и здесь проявили понимание: несколько раз Джури и его школьного друга Масу отвозил отец до соседней Канадзавы, а потом забирал с концерта, чтобы развезти по домам, слушая, как мальчишки, перебивая друг друга, обсуждают мероприятие. В остальное же время родители были не против оплатить Джури дорогу до Токио, куда он регулярно ездил и где останавливался у родственников. Но даже так он не мог посещать все концерты, и особенно FED, на которых в принципе было не так-то просто достать билет, а потому такие вылазки запомнились ему чем-то особенным, требующим определенных усилий и стечения обстоятельств. Таким же удачным стечением был перевод отца в другой филиал его компании, и в третьем классе средней школы вся семья перебралась в Токио, где Джури провел лучшие годы своего тинейджерства, познакомился с Агги, завел друзей в спортивном клубе и встретил Наоюки, с которым у него завязались первые отношения. Наоюки, – а для друзей просто Нао, – оказался соседом Джури, из-за чего их общение не требовало сложной логистики: они часто проводили время то у Нао, то у Джури, их семьи были знакомы между собой и никто не знал, что мальчиков связывает что-то большее, чем просто дружба. Впрочем, сейчас Джури понимал, что вряд ли это была любовь – скорее, первая подростковая влюбленность, а еще гормоны и желание попробовать что-то новое. Открытие, что ему больше нравятся именно парни, Джури перенес спокойно, и Нао стал его первым опытом не только отношений, но и сексуальной практикой. Джури улыбнулся своим мыслям, вспоминая, как было неловко в тот вечер, когда Нао позвал его к себе в гости, пока родителей не было дома, и там же все и случилось – прямо на их кровати. Сейчас он вспоминал события того вечера с добродушной иронией, и было радостно понимать, что вопреки тому, как часто первая любовь оказывается неудачной и печальной, их с Нао история была исключительно приятной. Их пути разошлись уже позже, когда Нао выпустился из школы и решил поступать в университет где-то на севере страны, аргументируя это хорошей подготовкой для его сложной химической специальности. Джури, который был на пару лет его младше и в то время уже долго увлекался FED и их талантливым гитаристом, разлуку с первым парнем воспринял по-взрослому: они обменялись контактными данными, продолжали иногда переписываться и даже пару раз встречались, когда Нао приезжал на каникулы в Токио, но со временем такое общение само собой почти сошло на нет. Родители Джури, прожив в Токио целых четыре года, вернулись в Тояму совсем недавно – Джури только окончил старшую школу, как отец сообщил, что его контракт завершен и вся семья может отправиться обратно, и тогда впервые у них состоялся серьезный разговор о будущем. Возвращаться в Тояму, даже когда любимая группа уже распалась и учеба заканчивалась, а кроме друзей в Токио ничего не держало, Джури наотрез отказался. В столице было лучше все: он привык к местному темпу жизни, здесь было гораздо больше возможностей и развлечений, и к тому же где-то здесь был Леда, который наверняка собирался снова вернуться на сцену, и пропустить это событие, сидя в трех сотнях километров от Токио, Джури не хотел. Родители же не хотели оставаться в столице, воспринимая вынужденный переезд издержками работы, тогда как Джури не видел будущего для себя в небольшом и довольно унылом городе, где провел детство. – В таком случае у тебя есть год, – строго сказал тогда отец, снимая очки и потирая переносицу. Они разговаривали целый вечер, обсуждая все возможные варианты, и Джури сам чувствовал себя настолько выжатым и вымотанным, словно он только что написал с десяток экзаменов. – Мы оплатим тебе аренду квартиры и проживание, пока ты готовишься к поступлению в университет. – Отлично, – сразу воодушевился Джури, уже прикидывая, как жизнь становится лучше едва ли не с той же минуты. Мало того, что теперь он будет жить один – как взрослый, так еще и может целый год решать, чем ему заняться. Может, у него получится убедить родителей, что не зря столько лет он увлекался музыкой и ходил по концертам и теперь хочет стать звукооператором? Или световиком? Или вообще – работать с музыкальными инструментами? Несколько месяцев пролетели как два дня. Джури устроился на подработку, а в свободное время жил в свое удовольствие, и второй неприятный разговор с родителями состоялся уже в Тояме, куда он приехал на пару дней в конце лета. Отец напомнил ему о договоренности и о том, что год пройдет незаметно, если Джури так и не возьмется за ум. Клятвенно пообещав, что займется своим образованием, Джури сменил подработку, устроившись в офис курьерской службы, где и платили больше, и свободного времени для потенциального поступления в университет оставалось достаточно. Родители никогда не стремились усложнить ему жизнь, за что Джури был им бесконечно благодарен. Он искренне собирался выполнить свою часть договоренности, но тут Агги, сам того не планируя, подкинул идею, как найти путь к Леде, и образование вновь отошло на второй план. Синкансэн остановился, и Джури поднял взгляд на электронное табло – до Тоямы оставалось полчаса пути, а часы показывали начало одиннадцатого – Сойк наверняка уже проснулся, и Джури потянулся за мобильным, когда тот как раз завибрировал от входящего сообщения. "Ну как Тояма?" – спрашивал Сойк, словно прочитав мысли Джури. "А я как раз о тебе думал, представляешь! Слушаю вашу крутую музыку, смотрю на море по пути, трясусь в поезде", – отчитался Джури, гадая, что ответит Сойк. Он не хотел сразу захваливать его творчество – все же впечатлениями было лучше поделиться лично, но и промолчать не смог: пусть Сойк знает, что Джури не все равно и он взаправду интересуется его музыкой. "А я слушаю прогноз погоды, и, похоже, вас там смоет дождями", – пришло новое сообщение, а следом еще одно. Сойк никак не отреагировал на похвалу, и Джури утвердился во мнении, что вести разговор в этом направлении стоит именно лично, например, при следующей их встрече. Интересно будет посмотреть на реакцию Сойка, которую сложно угадать в тексте, и Джури послушно сменил тему, сетуя на забытый в Токио зонт, вселенскую несправедливость и закон подлости. Остаток дороги пролетел почти незаметно за перепиской: вроде бы они даже ничего особенного не обсуждали, но перекидываться с Сойком сообщениями оказалось гораздо увлекательнее, чем глядеть на пейзажи, пролетавшие за окном скоростного поезда. Джури даже пообещал сфотографировать все самое интересное в эти выходные и честно сдержал слово, то и дело сбрасывая Сойку то фотографии городских улиц по пути домой, то белых стен замка, то видео родительского кота Мару – ленивого и круглого под стать кличке, который сразу же понравился Сойку. "Какой клевый у твоих родителей кот, даже Вачча согласен со мной", – написал он, добавив в сообщение смайликов, а Джури бросил взгляд на уснувшего на коленях Мару, которого комплименты совершенно не интересовали. Семейное торжество Джури запомнилось куда меньше, чем разговоры с Сойком – в целом, все подобные вечера в его памяти были похожи один на другой. Семья у Джури была не слишком большая, сестер и братьев, близких по возрасту, у него не было, потому, закончив делиться новостями о своей жизни в столице, он снова погрузился в интернет, лениво листая ленты социальных сетей и иногда отвечая то Сойку, то Агги, который внезапно решил позвать его в бар. Уже перед сном, лежа в своей комнате, на своей постели, над которой висели старые постеры, Джури скорее на автомате открыл профайл Леды в соцсетях, тут же моргнув и растеряв весь сон. Леда редко постил новости о себе, но сегодня, видимо, был тот особенный день, когда он решил поделиться с фанатами чем-то новеньким – на сей раз объявлением об очередном инсторе. Джури сразу оценил, что это была заурядная лекция от производителей гитар, мастер-класс и беседа с фанатами, довольно скучное по своей сути мероприятие, если из всей программы тебя интересует только Леда. Но теперь Джури видел в этом свой шанс: до момента проведения лекции еще было достаточно времени – почти целых три месяца: Леда всегда анонсировал подобные мероприятия заранее, заботясь о занятых фанатах, и это означало, что Джури может не только взять выходной на работе, но и попросить Сойка познакомить с бывшим согруппником. Ведь вряд ли тот откажется вместе сходить на такое мероприятие, если Джури проявит интерес к его бывшей работе и истинному призванию. В голове сразу выстроился примерный диалог, в котором Джури обезоруживающе улыбнется и поделится с Сойком, как здорово, что Леда как раз гитарист, прямо как сам Джури. К тому же мероприятие было назначено на двадцать третье декабря – в канун Рождества, и Джури внутренне расцвел: теперь он не просто встретится и познакомится с кумиром, а сделает это в такой романтичный день, о чем он даже мечтать не мог. Живо представив себе скорое знакомство с Ледой, Джури сам не заметил, как провалился в сон, и, если бы наутро Сойк спросил у него в их привычной беседе, что ему снилось, он бы точно покраснел до самых кончиков ушей.