Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху.
Из них пять было мудрых и пять неразумных.
Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла.
Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих.
И как жених замедлил, то задремали все и уснули.
Но в полночь раздался крик: «вот, жених идёт, выходите навстречу ему».
Тогда встали все девы те и поправили светильники свои.
Неразумные же сказали мудрым: «дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут».
А мудрые отвечали: «чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе».
Когда же пошли они покупать, пришёл жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились;
после приходят и прочие девы, и говорят: «Господи! Господи! отвори нам».
Он же сказал им в ответ: «истинно говорю вам: не знаю вас».
Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий.
От Матфея 25 глава — Синодальный перевод. (Спасибо за указку на притчу одной благостной по жизни, а особенно теперь в своей тяжести деве - Цветочку и спасибо ей за подсказки и поддержку) ______ Яков всегда и в любом случае сожалел о слезах Анны. Она была слишком чиста и совершенно безвинна. Если он ранее, в их прежней жизни, видел хотя бы намек на то, что барышня плакала, то потом терзал себя, бесконечно мучаясь от угрызений совести. Ругал себя. Всегда казалось, что он не защитил, не уберег, подставил под удар. Да что там, это часто было правдой. Анна, по злому року ли, либо руководствуясь собственными благими намерениями, неоднократно принимала удар на себя. Так, однажды, она спасла ему жизнь, подставившись под пулю преступника сама. Его ангел. Тщательно выстраивая дистанцию с барышней в течение полутора лет, Яков все-таки, в самый тревожный и непредсказуемый момент, сорвался и сблизился с Аней недопустимо близко. Да что там сблизился, они просто в ту одну-единственную ночь стали единым целым... Но вот в том, что потом барышня осталась одна, без защиты и поддержки, была только его вина. Он оставил ее растерянную, испуганную, ничего не знающую о судьбе новоявленного жениха. Это было недопустимо. Его не было слишком долго, невозможно долго для человека чести. Яков определенно точно знал, что на несколько месяцев он вовсе забыл о существовании такой девушки, как его возлюбленная. Его не было рядом в дни ее одиночества и все возрастающего отчаяния, и нет ему прощения. Но в своем письме Аня сама трогательно и смиренно просила прощения, за то, что не дождалась, что в какой-то момент потеряла веру и отчаялась ждать. Она считала себя более недостойной его любви. Ничего более горького и несправедливого по отношению к самой себе Аня больше и придумать не могла. "Еще бы в монастырь ушла! Жить навечно одной, отказывая себе в праве быть счастливой? Без защиты и мужского плеча? Да вы с ума сошли, Анечка Викторовна, девочка моя маленькая... Я говорил и буду говорить: у вас вся жизнь впереди. Никогда, пока я жив, вы одна не будете. Выгоните, я стану молчаливой тенью, но не перестану заботиться о вас. Когда-то я купался в лучах наивной девичьей влюбленности, практически не давая ничего взамен. Отогреваясь сердцем у этой любви. Сейчас же мне хочется любить вас так сильно, чтобы хватило на двоих. Вы многие месяцы были моим ангелом хранителем, теперь же настала моя очередь возвращать долги...." Яков очень надеялся, что сердце Ани отогреется от страхов, разочарований и большой обиды. _____ Яков Платонович несколько раз перечитал письмо, и каждый раз он недоумевал, как можно быть настолько строгой к себе и столь милосердной к нему?! Хотя, что это он... сам такой же. Яков был готов бесконечно отчитывать и ругать себя и считать безвинной ее. Но доколе уже им обоим заниматься бесплодным самобичеванием? Так дело не пойдет. Анна написала довольно грустное письмо, каждая строчка которого была пропитана сожалением. "Истинная любовь дается человеку раз в жизни. Это - особая драгоценность, которую мы не только приобретаем, но и сами словно созреваем в этот момент для того, чтобы уяснить, какое сокровище в руках у нас. Если я неправильно распорядилась этим даром, значит и не поняла до конца, что приобрела. Это это все равно, что пренебречь им..." Он тоже знал эту притчу. Только Яков вовсе не хотел, чтобы его Аня примеряла эту библейскую историю на себя. Когда-то он негодовал, что юная барышня требует от него безоговорочной веры. И теперь с его стороны ждать подобной веры от попавшей в беду возлюбленной было бы верхом лицемерия. Ему-то давно не трепетные восемнадцать! Их история, она не о вере, вернее не только о вере. Она о большой любви, а любовь, как известно, и долготерпит, и милосердствует. Гордыня - ужасный яд для сердца и уж, конечно, плохой советчик в любви. Яков смотрел в ночное небо. Над его головой сверкали яркие звезды, но в воздухе плыл отчетливый аромат горечи. "Прошу не искать встреч со мною..." Он при всем желании уже не мог выполнить эту ее неловкую, но совершенно серьезную просьбу. У Ани горе, и ей просто нужно было время, чтобы придти в себя. Время, как известно, лечит. _______ Через адресный стол Штольман легко узнал, где поселилась такая взрослая и самостоятельная госпожа с маленьким сыном. Аня пока не стала покупать дом, она сняла маленькую усадьбу в часе езды от Петербурга. Яков подозревал, что этот выбор девушки, конечно же, обусловлен все продолжающимся расследованием дела фальшивомонетчиков. Хлопотать о супруге, либо о разводе с ним, было удобнее в непосредственной близости от столицы. Да, Яков по-прежнему не понимал, что у Анны Викторовны на уме и решил пока возлюбленную не трогать, но все же присматривать за ней. Осенью 1894 года громкое дело фальшивомонетчиков гремело на Российскую Империю. Помимо Андрея Петровича Клюева было арестовано еще полтора десятка человек. Яков участвовал в отдельных следственных действиях по делу. Производством, вернее, "омолаживанием" уже погашенных марок заправляли некие братья Грейшпаны. Дело было поставлено на широкую ногу. В подполе огромной тайной мастерской марки аккуратно отклеивали с конвертов. В дальнем углу подвала пыхтел специальный котел, в котором волшебным образом отпаривались "гашеные" марки. В центре комнаты находился стол с профессиональными резаками и чертежными досками, на которых марки повторно высушивались, разглаживались, и преступники их заново обмазывали клеем. Следствию удалось установить роль Клюева в этом деле. Андрей Петрович вел переговоры за границей по поводу поставки редких станков для производства ассигнаций, векселей и кредитных билетов. Его же мастера следили за наличием необходимых красок и выдерживанием необходимой технологии. В результате подделки получились выполненными почти идеально, лишь в мелочах уступая оригиналам. Следователи обнаружили при обысках много интересного. Помимо отпаренного старья в руки столичных агентов попали тысячи изумительно сделанных фальшивых императорских марок. Они были в больших рулонах, разрезать которые преступники не успели. Клюев активно сотрудничал со следствием, советовался с адвокатами и, очевидно, не особенно переживал за свою судьбу. На все следственные действия его привозили успокоившимся, в хорошей одежде, ухоженного и даже лощеного. Прошли недели. Осень все наступала. Дули промозглые холодные ветра, дожди не прекращались, а температура за окном все падала. Тоскуя по Анне Викторовне, Штольман снял квартиру неподалеку от нее, получая исчерпывающие сведения от дворника о жизни молодой женщины. Жить в разлуке, зная, что Анна почти рядом, было терпимее. Барышня почти не выходила из дома. От дворника сыщик узнал, что Анечку несколько раз навестил отец Клюева и разговор велся на повышенных тонах. Впрочем, господин промышленник больше пока не приезжал. Но все же допускать повторных визитов было не целесообразно. Очевидно, свекр запугивает невестку. Связей у Клюевых с их капиталами было достаточно. На следующий же день, после неприятных известий от дворника, Яков Платонович наведался в столичный особняк Клюева-старшего. Уже возле дома он столкнулся со старшим следователем, ведущим дело фальшивомонетчиков. Следователь хмуро кивнул Штольману, не вдаваясь в цели своего визита. Яков Платонович знал, что в деле замешаны большие деньги и давление на сыщиков со всех сторон нешуточное. - Откровенно не понимаю цели вашего визита, господин надворный советник! - усмехнулся Клюев-старший. - То, что вы когда-то имели интрижку с моей снохой ничего не значит. К расследованию основного дела вы не допущены. Что касается моего внука, то пока Анну Викторовну оправдывает лишь то, что она ведет относительно добродетельный образ жизни. Иначе я Петра бы за ней не оставил. - Вы собирались забрать у ней мальчика? - Ну не то, чтобы так уж и забрать, но Анна Викторовна уже заранее категорически отказалась следовать за мужем куда бы то ни было и начала хлопотать о разводе. Это значит, что вопрос опеки над Петром Андреевичем скоро встанет ребром. - Петр Владимирович, насколько я знаю, среди ваших активов имеется несколько крупных типографий? - задумчиво спросил Штольман. - У меня много что имеется, только какое отношение это имеет к вашему визиту? - Самое прямое! - нахмурился Штольман. После получасовой обстоятельной беседы Клюев-старший, скрипя зубами, лично проводил надворного советника Штольмана и более к невестке насчет опеки над внуком не обращался. Кроме того, он направил Анне Викторовне письмо с извинениями. Чем пригрозил Яков Платонович богатому промышленнику и какие соображения высказал, осталось загадкой. Но сведения Клюева-старшего о том, что Штольман совсем не занимается делом фальшивомонетчиков, оказались ложными. Раздражающий высокомерием следователь знал все. _____ Несколько раз Анну Викторовну вызывали на допрос, но вскоре чиновники от нее отстали. Улик против ее супруга у следствия было более, чем достаточно. Арестованные рабочие подпольных мастерских активно давали показания и сдавали высокопоставленных господ. Андрей Петрович обстоятельно и даже увлеченно, с оттенком тайной гордости показывал сыщикам придуманный его технологом способ подделки марок. Яков Платонович присутствовал при этом допросе и видел представленные улики. Вычищенные, еще довольно влажные марки раскладывались липкой стороной на столе чертежника по десятку штук на листе в зависимости от желаемого размера квадрата. Укладывались эти марки самым тщательнейшим образом, а именно так, чтобы зубчики с краев одной входили в зубчики другой. Этим подделки образовывали этим как бы непрерывную общую массу. После соединения бралась узкая, в полмиллиметра, лента невесомой папиросной бумаги и с большими предосторожностями наклеивалась по сошедшимся зубчикам между рядами марок. По делу фальшивомонетчиков был арестован сам обер-почмейстер столицы, продававший мошенникам старые, проштемпелеванные марки. Как выяснило следствие, подельник Клюева Лейбус Бергер также покупал марки с гашением по всей стране и за границей, а сбывали преступники подчищенные марки с помощью почтовых чиновников. С фальшивыми ассигнациями дело обстояло и вовсе крайне серьезно. Вновь сотрудничавшему с контрразведкой Штольману удалось установить канал поступления фальшивок в Петербург – оказалось, что сторублевые купюры более не ввозили частные лица, также они не отправлялись по почте, из-за возможного вскрытия бандеролей, а проводились через Петербургский учетный банк, так называемым наложенным платежом, то есть с выдачей посылки получателю после оплаты установленной стоимости. Фальшивые купюры номиналом от 100 рублей, исходили из польской «Переплетной мастерской». Завершив расследование в Польше, Штольман выехал в обратно в столицу. Полиция продолжила аресты и обыски активных участников преступной организации. В квартире одного из видных чиновников Добржинского нашли несколько тысяч поддельных сторублевок. Добржинский выдал всю организацию из 30 человек во главе с семейством Бергер. В результате обысков было обнаружено огромное количество использованных марок и миллионы марок подчищенных, уложенных в пакеты по 1000 штук, ассигнации разного достоинства. Все преступники были арестованы в ноябре 1894 года. Всего мошенники изготовили и частично продали более шести миллионов самых ходовых марок стоимостью от пятидесяти копеек до сорока рублей и ассигнаций на несколько десятков миллионов рублей. Отмечалось, что мошенничество таких масштабов наносило серьезнейший ущерб казне, а также вред простым обывателям, так как письма с подчищенными марками часто не доходили до адресатов, а купюры у людей время от времени изымались полицией и служащими банков. И если бы не действия столичной полиции, в том числе и Штольмана, аферисты наводнили бы фальшивыми марками всю империю. Суд над мошенниками состоялся в Петербурге в конце ноября 1894 года, когда об афере с ассигнациями и марками простой народ стал немного подзабывать. Яков был на суде и давал показания. Здесь же, в зале суда присутствовало множество родственников и друзей подсудимых. Очевидно, что от обеспеченных мошенников родня отгораживаться не спешила. Капиталы были припрятаны немалые, и битва за подсудимых шла не на жизнь, а на смерть. Были наняты лучшие адвокаты. На суде, среди зрителей присутствовала и Анна Викторовна с отцом. Барышня была тревожной, грустной и крайне серьезной. Анна вновь сильно похудела и от ее юношеской, а потом и материнской округлости не осталось и следа. Штольман ободряюще кивнул ей при первой встрече, и Анна несмело кивнула в ответ. В качестве истца выступала Государственная казна и это придавало делу необычайный официоз. На первом же заседании суда прокурор высшего ранга потребовал для всех обвиняемых высшей меры наказания. Родственники зацокали, поднялся страшный гвалт, и заседание моментально перенесли. От Штольмана не укрылось, с какой надеждой Клюев искал глазами в зале суда Анну. Сам Андрей был уверен, что сможет пережить эту любовь и привязанность, но супруга по-прежнему была очень желанна и дорога ему. Однако барышня по-прежнему общалась неохотно и он не мог с этим ничего поделать, не помогли ни увещевания адвоката, ни угрозы отца. Анна избегала встреч. _____ Наконец, спустя десяток заседаний, судья вынес приговор. Самые суровые сроки были назначены заказчикам и исполнителям убийств. Их приговорили к длительным срокам каторги. А вот остальных мошенников пощадили. Только муж и жена Добржинские были приговорены к 8 годам лишения свободы, а полтора десятка человек, в отношении которых были доказаны лишь махинации с марками, но не фальшивомонетничество, получили сроки от 6 мес до 5 лет. Наконец, семь человек были и вовсе оправданы. Отцу и сыну Клюевым суд назначил 4 и 3 года ограничения свободы соответственно. На такое решение суда отчасти повлияло мнение эксперта по подделкам, нанятого пронырливыми адвокатами. Эксперт доказал, что за границей марки продаются миллиардами штук в год. Следовательно, подделка нескольких миллионов марок не нанесла заметного ущерба Государственной казне Российской Империи. - Аня! - не обращая внимания на приставов, кричал барышне Клюев. - Анна, посмотри же на меня! Эта молодая женщина была по-прежнему им любима и желанна, но он вдруг почувствовал, что окончательно потерял ее. Клюев-старший укоризненно что-то прошептал сыну, и Андрей Петрович с ненавистью уставился не на пока еще законную жену, а на Штольмана. У Якова было полное ощущение, что он сейчас испепелит его взглядом. Да, у него и у Петра Владимировича в силе были некоторые договоренности. Подсудимых, которым были назначены рекордно малые сроки, были отправлены на поселение в одну из южных губерний. Яков Платонович был уверен, что условия жизни у богатых господ останутся более, чем сносными. ________ После судебного процесса Виктор Иванович уехал в Затонск, взяв обещание с дочери, что она, взяв с собой маленького Петю, приедет к родителям на Рождество. Ноябрьское мягкое и чуть слякотное предзимье неохотно уступило свои права надвигающимся морозам. Природа ждала первый снег декабря. Сегодня Анна, устав сидеть дома, решила отправиться через парк на небольшой рыночек. Одеваясь потеплее, она, улыбаясь, смотрела, как на диване посапывает разморенный от жара камина кот. Жизнь налаживалась. Дядюшка пообещал привезти в усадьбу ее лаек. Собаки наверняка соскучились. Анна открыла дверь и осторожно вышла на крыльцо. Зима! Так тихо, что даже непривычно. Затих в преддверии морозов сад, прекратились холодные дожди, утих беспокойный осенний ветер. Издалека, из-за деревьев, за девушкой наблюдал Штольман. Он думал, что объяснится с Анной решительно и быстро, но ноги не шли. Вот уже битый час надворный советник переминался с ноги на ногу, замерз, но постучаться и войти в маленькую усадьбу так и не решился. И вот Аннушка вышла сама. Застенчиво улыбаясь, барышня подставляла руки под пушистые хлопья первого снега. Они были чем-то похожи: новорожденная нарядная зима и ослепительно-красивая и скромная Анна Викторовна. Проводив глазами барышню до середины аллеи, Штольман рассердился на себя за свою нерешительность и крикнул: - Анна! Она оглянулась и, казалось, глазам своим не поверила. Так оно и было. Анна так долго маялась, скучала и не решалась даже помечтать о том, что Яков Платонович вдруг приедет. Но этого не может быть! После всего, что было, после месяцев разлуки и ее замужества. Горечь стыда вдруг затопила девушку до состояния паники. Нет, нет... Яков вдруг с тревогой осознал, что Анна прибавила шагу. Еще немного, и она начнет убегать. - Анна Викторовна, стойте! Аня в панике оглянулась. Только не Яков Платонович! Штольман злился. Нелепая, глупая погоня. Несносная, нелогичная девчонка. Раньше барышня упорно ходила за ним, а теперь вот он, мужчина средних лет, догоняет ее. Аня убегала, Яков догонял. Он был спортивнее и быстрее, шаги его были шире. Наконец, догнав, Штольман требовательно схватил ее за руку. - Что за фокусы?! - сердито сказал он. Барышня молчала, в ее глазах опять молчаливо стояли слезы. Якова вдруг как ножом по сердцу резануло жалостью. Будто не взрослая молодая женщина рядом, а маленькая испуганная девочка. Он обнял ее что есть силы и прикрыл глаза. - Аня, простите за все, я просто идиот! - Я сама во всем виновата. - Я никуда вас не отпущу. Не смейте больше убегать! Обещаете? Аня молчала. Штольман требовательно заглянул ей в глаза, вынуждая дать ответ. - Я так вас люблю. Куда же я денусь! Аня робко взяла его теплую ладонь коротко поцеловала ее, прижавшись щекой. Яков прикрыл глаза от облегчения и уткнулся носом в ее пушистую шапочку. Господи, останови это мгновение. Они шли по парку и Яков не мог, от переживаний просто не мог отпустить теплую ладонь любимой. - Аня, вы подали на развод? - осторожно, но твердо спросил Штольман. Рука Анны задрожала. Барышня остановилась. - Я? Хотела, но не успела. - Не успели? - у Якова земля начала уходить из под ног. - Андрей Петрович опередил меня. Как только он понял, что я не поеду за ним в ссылку, то тут же подал на развод сам. Наверное, я ужасно жестока и эгоистична, но я рада, что Андрей Петрович принял такое решение. Штольман пытливо смотрел на Анну и видел, с каким облегчением далось ей это осознание. Они шли дальше. Яков по-прежнему сжимал ее руку, а Аня, несмело улыбаясь, с удовольствием вдыхала морозный воздух. Зима! Яков рядом! Какое счастье! - О чем вы думаете? - спросил Штольман. - О том, что вы приехали. Я очень рада. О том, что вокруг так красиво. Снег вдруг пошел еще сильнее. Яков улыбался. Он готов был достать кольцо. Это - ответственный шаг и он, Яков, его делает вполне осознанно. Надворный советник вдруг стал убийственно серьезен. - А вы о чем думаете, Яков Платонович? - беспокойно спросила Анна, заглядывая ему в глаза. - О первом снеге! - вдруг улыбнулся Штольман, осторожно стягивая с ее руки перчатку. - О снеге?! - удивилась, но ласково улыбнулась Анна. - Да. О том, что такая нарядная погода под стать такой застенчивой невесте! - иронично и доверительно сказал Яков и раскрыл ладонь. В его руке лежало обручальное кольцо. Анна растерянно моргала, стараясь не показывать смущение и потрясение, но эти эмоции и так прекрасно читались на ее юном бесхитростном лице. Она несмело качнула головой и потянулась к его губам, словно ей нужно было еще одно подтверждение любви. Яков осторожно поцеловал барышню и терпеливо ждал ее ответа. От прикосновения его губ, искреннего, теплого, она расцвела, словно цветок, зарделась. Наконец Анна протянула руку, ожидая, что он наденет кольцо ей на палец. Яков сделал это довольно быстро. - Вот теперь все так, как и должно было быть еще 4 года назад! - смущенно признался он. - И мы вместе поедем в Затонск на Рождество? - светло посмотрела на него Анна, все еще не веря в такое близкое счастье. Яков притянул невесту поближе к себе. - Конечно поедем. Они ждут нас, давно ждут, Аня. Мы и так слишком задержались.