Стоматологи-ортопеды очень любят просьбу пациентов: «Доктор, а можно мне вставить?»
Если бы Арсения спросили, чего прямо сейчас ему не хватает в жизни, он бы сказал удовольствия от отдыха и новых занавесок. Уже пару минут он стоял напротив окна «Экспромта» и пытался понять, почему его так раздражают эти зелёные жалюзи. Как будто бы их сюда насильно пришпандорили. — Нет, это надо менять, — покачал Арсений головой, взглянув на стоящую рядом Олесю. Та согласно кивнула, выжидающе уставившись на начальника. — Точно менять. Арсений дал отмашку, и администраторша ушла на рабочее место, а он так и остался пялиться на длинные раздражающе зелёные полоски. В итоге он не выдержал и сорвал жалюзи, твёрдо решив, что сегодня непременно купит новые. Благодаря работе Павла у Арсения существенно уменьшилась нагрузка. Теперь он попросту не находил себе места, постоянно думая, будто бы должен что-то срочно сделать. А ещё хуже становилось, когда начинало казаться, что забыл сделать какую-то важную вещь. Так Арсений и метался уже какую неделю, особенно на выходных. Он, несомненно, высыпался, но без удовольствия. Как будто все те неудобства уже вошли в привычку, и без них главврач чувствовал себя неполноценным. Сегодня был его очередной безрадостный выходной, в который Арсений в кои-то веки собрался прошвырнуться по торговому центру в компании Антона. Вернее, в планах такой прогулки вообще не было, но так уж вышло, что сегодня им двоим понадобилось оказаться в одном месте. Решили, что в компании будет веселее. Но перед этим Арсений ещё совсем нечаянно заскочил в «Экспромт». Дежурно обойдя клинику и перекинувшись парочкой слов с Пашей, он поспешил на встречу с выходным администратором, по пути выкинув жалюзи в мусорный бак. С Антоном он встретился на выходе из станции. Вглядевшись в толпу, Арсений заприметил высокую понурившуюся макушку и вздохнул. Встретившись взглядом с растерянными глазами администратора, он аккуратно помахал рукой. Антон натянул на лицо до безумия притворную улыбку. Он опять показался Арсению каким-то не таким: то ли невесёлым, то ли вовсе отчаявшимся. Спрашивать, что у него там случилось, Арсений уже очень долго не решался. Авось сам как-нибудь расскажет. — Ну, как настрой? — по-дружески улыбнулся Арсений, пожав отчего-то дрожащую руку Антона. — Настрой? А что настрой? Нормальный, как обычно, — пробубнил он, спрятав тут же ладонь в карман болоньевой куртки. — Напомнишь, что ты хотел купить? — Да там так, — фыркнул он, скривившись в подобие улыбки. — Не понимаю, — бросил Арсений и двинулся с места. Антон нагнал его молча. — Если у тебя что-то случилось, ты сразу говори. — Да что у меня может случиться, — протянул тот так наигранно, что Арсений слишком громко вздохнул. — Всё окей, я завтра на работу выйду! — Верю, — тихо рассмеялся Арсений. Странности в Антоне первой заметила Олеся, затем дошло и до остальных. Дима предположил, что у администратора просто осеннее обострение, и сказал Арсению не забивать чужими проблемами голову. Но любопытство его съедало. А ещё желание быть уверенным в том, что у всех работников «Экспромта» дела идут хорошо. — Помнишь, вы две недели назад с Серёгой на конференцию ездили? — Антон заметно напрягся от упоминания форума стоматологов, но на вопрос Арсения кивнул. — Вам благодарственные письма недавно пришли. — Можешь оставить себе, нам не надо. — Серёге тоже? Ты у него спрашивал? Антон, помедлив, кивнул. «Странно», — пронеслось в голове главврача, но больше вопросов он задавать не стал. Кажется, коллега был сегодня немного не в духе: весь помятый, будто бы только вскочивший с постели. Да нет, не только сегодня. Оба надолго замолчали. Арсений украдкой поглядывал в сторону администратора, задумчиво сжимая лацкан пальто. Так странно было не слышать Антоновский жизнерадостный голос; с тех пор, как тот потерял настроение, в «Экспромте» пропала вся атмосфера. С этим нужно было что-то делать. Арсений, заприметив неподалёку кофейню, начал замедляться. Его куда-то (или отчего-то) бегущий спутник заметил это только когда почти покинул парк в одиночку. Антону пришлось вернуться. — Пойдём поговорим, — кивнул ему Арсений, и Антон молча последовал за ним, тяжело вздохнув. Кажется, понял, что серьёзного разговора не избежать. Запах кофе начал раздражать Арсения. И кислая рожа коллеги тоже не радовала. Антон уныло сел напротив него, схватив со стола салфетку, и стал нервно скручивать её в трубочку. — Что у тебя случилось? Сам ведь не свой, все в клинике видят, — аккуратно начал Арсений, начертив пальцем на столе график, понятный только самому себе. — Ну, — начал тот и осёкся, сильнее закрутив салфетку, — так-то всё нормально. — Антон, — главврач спокойно улыбнулся, легко постучав рукой по его сжатой в кулак ладони. — Со мной ты можешь честно. Я постараюсь помочь всем, чем смогу. Антону сильно не хотелось говорить. То, как он не мог сидеть на месте, напуганный растерянный взгляд. «Да что там такое случилось?» — встревоженно пронеслось в голове Арсения, но он лишь сглотнул. — Короче, такая ситуация… — понизил голос Антон и наклонился ближе к коллеге, осмотревшись, будто в поисках кого-то. — Представь, что твой очень хороший друг… Ну прям хороший, вы там со школы общаетесь, всё такое. Вот. Представь, что он внезапно начал встречаться с мужчиной. Ты бы как к этому отнёсся? — Как? Это не мое дело, — всё так же спокойно ответил Арсений. — Только если, конечно, из-за этого мужчины мой друг не станет опаздывать на работу. Ещё желательно чтобы этот мой друг перестал накручивать себя и волноваться из-за чепухи. Антон улыбнулся, и губы его дрогнули. Арсений назидательно похлопал его по плечу и указал на выход, когда принесли два стаканчика чуть тёплого кофе. — Ты не переживай так сильно, всё образумится. Ну и… Чего такого? — взял он коллегу за локоть, развернув лицом к себе. — Все мы в молодости кутили. — И ты тоже? Арсений поперхнулся, нахмурившись. Антон хмыкнул, мол, чего и следовало ожидать. Бедный парняга, чего это ему в голову ударило? Кому расскажешь — не поверит.***
— И ты чему-то ещё удивляешься? Всё ж сразу было понятно! — воскликнул Дима, скрестив руки на груди. Арсений недовольно вздохнул, бросив попытки вставить карниз в кронштейны. — Что тебе понятно было? — фыркнул он, взглянув на самодовольного коллегу. — То, что у нас тут шпион из голубой дивизии, — язвительно рассмеялся он, выхватив из рук Арсения жалюзи. — Отойди, дай сделаю. Главврач, разведя руками, так и застыл на месте, наблюдая, как Дима мастерски расправляется с карнизом. — Ну так же нельзя говорить, Дим. Тот лишь гадко захихикал. В голове главврача плохо укладывались откровения Антона. А ещё он резко начал жалеть о том, что поделился ими с товарищем. Теперь администратору не избежать подколов в свою сторону. Арсений глубоко задумался, и в голову приходили только мысли о том, что поступил он в корне неправильно. Дима вернулся к коллеге, спрыгнув с журнального столика, и стукнул его по-дружески в плечо. — Слушай, забей ты на это, а? Пошли чайку перед уходом. Арсений поплёлся следом за ним. Ситуация коллеги больно отзывалась где-то глубоко в душе. А ещё он слишком устал от всего этого дерьма. Присев на край дивана в ординаторской, он внимательно наблюдал за передвижениями Димы. Тот что-то самодовольно насвистывал, набирая воду в чайник, и отстукивал ритм ногой. Вот же человек — радуется чужому несчастью. А несчастью ли? Для Димы это была всего лишь жестокая шутка. Арсений почему-то до сих пор чувствовал глубокую личную драму в ситуации коллеги. Угораздило же пацана. Скоро зашёл Серёжа, отчего-то всё ещё в хорошем настроении. Молча собрал вещи, витая где-то в своих мыслях, даже ни с кем не попрощался. Но уйти не успел. — А ты чего ходишь светишься, Серёг? — оперевшись руками на стол, заговорщически спросил Дима. — Может, тоже какой новостью обрадуешь? Антон вот… — Дим, — Арсений толкнул его локтем в бок. — Мужики, вы чего? — невесело хохотнул Сергей, сунув под мышку дипломат. — Поздно уже, заработались? Дима продолжил молча улыбаться, пока хирург не покинул ординаторскую, громко хлопнув дверью и шепнув что-то вроде: «Придурки». Арсений требовательно уставился на коллегу. Тот пробубнил: «Ну смешно же» и отхлебнул кипятка. Ничего смешного Арсений не видел. Казалось бы, только начало всё налаживаться. — Дима. Никому ни о чём ни слова. Ты же не хочешь ссор? — А что такого? — равнодушно пожал он плечами. — Что такого… — с угрозой прошептал главврач и поднялся, швырнув халат в свой шкафчик. — А то, что ты и без того перегибаешь палку. Со всеми сквозь зубы общаешься, исправно опаздываешь. Думаешь, я этого всего не вижу? Дим, мы друзья, но твои поступки… Меня расстраивают. Коллега молча выслушал спич Арсения и лишь ухмыльнулся. Главврач заскрежетал зубами. Какой же упёртый баран! Хоть что ему говори — всё равно по-своему делает. — Какой злой, недовольный начальник. Хочешь, чтобы все по-твоему было? А не будет! — Дима ударил кулаком по столу, и Арсений неожиданно для себя вздрогнул. — Ты задрал всех контролировать, задрал, Арсений. Выходной, блять, у тебя, сиди дома и отдыхай. Чего ты припёрся?! Тебя че, из квартиры выгоняют? Тебя слишком много, ты можешь хоть ненадолго оставить меня в покое? — Да что с вами со всеми случилось?! — растерянно воскликнул Арсений, сорвав с вешалки пальто. — Неадекваты полнейшие, с катушек все послетали. Тебя ещё не хватало! Кризис среднего возраста? Вали, я тебя не держу! В ожидании извинений он застыл на пороге ординаторской, но Дима отвернулся к раковине, будто бы ничего только что не произошло. Тяжело вздохнув, Арсений без лишних слов ушёл, оставив недоуменную Олесю за стойкой наедине со своими вопросами к нему. Впервые за долгое время Арсений закипал. Его раздражало всё: начиная с коллег и заканчивая теми пресловутыми занавесками. Он шёл быстро, почти срываясь на бег, подальше от «Экспромта». К чёрту все, пусть с ними со всеми разбирается Паша. Может, он наладит отношения в коллективе. Может, Арсений просто не создан для этого. Ставь свои брекеты и помалкивай, все равно несёшь только раздор. Обидно слышать упреки от друга, чем он так сильно всем не угодил? Арсений сейчас сбежал бы на край света, на самый необитаемый остров, куда-нибудь в дикие джунгли, просто чтобы его не достали, не нашли, не задавали глупых вопросов. Чтобы не слышать по утрам молчание на другом конце провода, а потом знакомое: «Ну?». Всё достало и все достали. Дима достал. Его будто бы отрезало. Что случилось? Что Арсений сделал, что теперь тот его стал все чаще избегать? Сообщения оставлять непрочитанными, игнорировать вопросы в чатах, прятаться в кабинете на больших перерывах. Нет, он никогда не ответит прямо: будет увиливать, говорить загадками, иронизировать до невозможного. Невыносимый. Но до боли родной. До невозможности рассеянный, но внимательный к каким-то глупым мелочам. То кафе с морепродуктами, ну сколько раз нужно было повторять? Но прогулка на Крестовском острове. Нет, Арсению не было холодно, наоборот: тепло как никогда. Эта безумная, безумная в своей странности дружба. Наверное, ей было суждено закончиться. Было слишком поздно, чтобы куда-то идти, но слишком рано, чтобы возвращаться домой. Арсений терялся. Застыв около апарт-отеля, он пусто пялился на окна своих апартаментов. Туда не тянуло. Он терялся где-то в своих мыслях, сумбурно запутанных в уродский клубок. Опустившись на скамейку, главврач понурил голову. Вот бы кто-нибудь сейчас разложил все для него по полочкам. Стемнело давно. Облака застыли на светлом краешке неба, и на них стремительно надвигалась ночная чернь. Звёзд не виднелось: сплошная темень. Северный ветер пробирал до костей и, казалось, кружил первые хлопья раннего снега. Не показалось. Снегопад. С каждой минутой разглядеть хоть что-то становилось все сложнее. Люди спешили скрыться с улицы, прятались в воротники, туже завязывали капюшоны. Снег шёл косо, гонимый порывом ветра. У Арсения замерзла левая щека, но именно сейчас он чувствовал себя так хорошо, скрывшись от суеты посреди первой метели. Волновал только колючий холод приближающейся зимы. В его кармане телефон разрывался от звонков. Пальцы Арсения слишком замерзли, чтобы согнуться и достать злополучный мобильник. Пропади оно все пропадом, прямо сейчас он выбрал быть здесь, посреди снегопада. И пусть все подождут эти несколько минут, пока он чувствует себя живым. Звонки шли непрекращающейся очередью. Снег больно хлестал по лицу, а растаяв бежал струйкой по шее. Еле сгибая пальцы, Арсений вытащил смартфон из кармана, нервно бросив: «Да?». На том конце собеседник запыхался. Арсений тщетно повторял: «Говорите!» и не мог сбросить из-за капель воды на экране. Нервно поднявшись на ноги, он лицом к лицу столкнулся с бегущим прохожим и схватил его за предплечья, чтобы устоять. Тот же выронил телефон и поскользнулся на мокром снегу. Звонок прекратился. Арсений взглянул в лицо напротив. — Димка? Приятель молча обнял его со всей душевной теплотой, которой сегодня так не хватало. Арсений, еле как оправившись, ответил тем же, уткнувшись в насквозь пропахшее табаком плечо, все сырое из-за снегопада. — Ты чего бежал, дурак? А если бы я не поймал? — по-доброму рассмеялся Арсений, жмурясь от снега. — Поймал бы. Я тебя знаю, — устало ответил тот, перестав сжимать пальто приятеля. — Я не могу дозвониться, а ты под снегопадом медитируешь, Арс. Ну ты чего? — Да так, пустое, — простодушно улыбнулся он, взяв Диму за плечи. Лучше было промолчать о мыслях, что не давали ему покоя. — Пойдем куртку твою сушить. — Нет, — резко отказался Дима, и Арсений от волнения сильнее сжал его плечи. — Сначала прости за все. Вообще за все. Не только за сегодня. Вообще за меня прости. — Давно. Очень-очень давно простил. Ну как можно было обижаться на Диму? По-хорошему, даже нужно было, но Арсений не мог, потому что не представлял себя без него, без лучшего друга рядом. Несмотря на всё, последние несколько месяцев их сплотили как никогда. Арсений начал подумывать, что действительно слишком сильно навязался к коллеге, но, кажется, это предположение было ошибочным. Наверное, сегодня у Димы просто не задался день, вот и взорвался. — Напугал. Я думал, ты правда устал от меня. — Нет. Не так. Это не так. Ничего не устал, просто сболтнул, не подумав. Арс, я бы не мог, просто… Арсений разорвал объятия, когда их обоих начало капитально заметать, и через пару минут на улице бы вместо них двоих стояла снежная скульптура. И подписали бы её: «Крепкая дружба». Не слушая Димины оправдания, Арсений взял его под руку. Вдвоём они направились в сторону апартаментов. На душе разлилось тепло: всё не так уж и печально.***
Очередной вечер вместе. Узнав, что Дима сегодня без транспорта, он пообещал непременно отвезти его домой, когда придётся расстаться. Тот, конечно, согласился, но без особого энтузиазма. А потом дополнил: — Лучше отвези сейчас. У тебя завтра рабочий день. — Ты мне не мешаешь, — крикнул с кухни он своему частому гостю, застрявшему в прихожей. — Всё в порядке. Мне завтра к обеду. Арсений точно помнил, как с утра пораньше ставил будильник завтра на двенадцать дня. Терять компанию Димы не хотелось. Тем более, что Арсению предстояло узнать, не образовалось ли между ними каких-то недопониманий. Вскоре они вдвоём уже молча сидели на диване, попивая чай с коньяком (всего лишь согревались после улицы). Постепенно Арсений начал верить в то, что всё, на самом деле, лучше не бывает. — Ты, если что, тоже меня прости. Мне пора отвыкать всех контролировать. — Я не это имел в виду, — посерьёзнел Дима; Арсений оторвался от кружки и внимательно уставился на него. — Просто мы так часто вместе. Он остановил рассуждения. Арсения съедало любопытство. Неужели всё-таки скажет что-то неприятное? Что-то вроде того, что им пора бы перестать так зависеть друг от друга. Мысль-то правильная, но Арсению слышать её было страшно. Слишком уж прикипел к товарищу. — Я перекурю? — голос Димы вывел из рассуждений. Он кивнул, не раздумывая. — Выйди на балкон. Дима удивился, но пожал плечами. Обычно Арсений запрещал дымить так близко к его обиталищу, но сегодня тот был слишком задумчив и не придал этой просьбе значения. Приятель затворил за собой дверь, и Арсения передёрнуло от накативших эмоций. Он поднялся на ноги, прошёлся по комнате, пытаясь заметить что-то лежащее не на своём месте. Но в апартаментах царил чудовищный порядок. Телефон молчал, никому сегодня вечером Арсений был не нужен. Кроме одного человека. Отчего-то ему стало неудобно. Вышел с балкона продрогший Дима, запихал в карман брюк пачку сигарет и, попытавшись улыбнуться, сказал: — Ну мне всё-таки пора. — Не уходи. Так и встали друг напротив друга: Дима, удивлённый такой резкой просьбой, и Арсений, не менее удивлённый своим предложением. Оставаться наедине со своими догадками и унылыми мыслями он не хотел. Боялся, что сейчас Дима уйдёт и больше не вернётся, потому что в последнее время стал отказываться от визитов к нему. И сейчас так быстро решил сбежать. — Давай, ну… Поработаем над черновиками статей для журнала. Помнишь, мы с тобой хотели их дописать в этом году? Или начнём новый, если тебе те не нравятся. Давай рецензии почитаем на старые. — Арс, поздно уже. Я сегодня уработался, мозги не варят. Арсений в порыве схватил приятеля за манжету рубашки. — Тогда просто телек глянем. Или ещё что-нибудь. Ты ведь не ужинал. — Поздно, завтра на работу. — Я не спущусь и ты никуда не уедешь. — Тогда доеду на метро. Я не хочу с тобой оставаться, понимаешь? — вышел из себя Дима, выдернув рукав из хватки Арсения. — Тогда скажи, что я тебе сделал? К чему всё это, Дим? Скажи как есть, к чёрту все приличия. Лучше так, чем я буду винить себя вообще за всё. Молча уставившись друг другу в глаза, они выдерживали паузу как могли. Воздух в комнате накалился до предела. Казалось, приятель был готов сожрать Арсения взглядом, но тот стойко ожидал своего приговора, до боли сжав челюсти. Если всё решится, то прямо сейчас, прямо здесь. Дима молча коснулся его щеки, опасливо и совсем невесомо. — Не холодные всё-таки, — усмехнулся он и тут же спрятал руки в карманы. — Я покраснел? — голос Арсения дрогнул, и он зашептал. — Сейчас ещё сильнее. С этого момента Арсений потерялся в собственных апартаментах. Не мог найти слов, чтобы сказать хоть что-то, не мог найти себе места. — Я бы так много тебе сказал, но не могу. — Я тоже. — Знаешь что? Я больше не могу тебе отказывать. — Правда? Останься на ночь. — Останусь. Пошло оно всё к чёрту. Пусть я потом об этом пожалею. «Не пожалеешь», — совсем беззвучно ответил Арсений, снова схватив друга за рубашку. Дима нужен ему сегодня. Да и в принципе всегда. Что бы тот сейчас ни говорил, что бы себе ни придумал. — Мне страшно быть рядом с тобой, — тоже понизил он голос, взяв Арсения за предплечье. — Я, блять, себя не понимаю. Ты мне сильно нужен, это неправильно. — Почему? — искренне удивился он. — Это взаимно. Ты не представляешь насколько. Арсений привык считать всё это нормой. Ну и что такого? Они уже как родные. Нашли друг друга в большом безумном городе. Разве это плохо? На то друзья и нужны. Такой пропитанной обожанием дружбы ещё нужно поискать. — А если я скажу, что хочу тебя весь вечер поцеловать? Будешь ли ты тогда считать это нормой? Вздрогнув, Арсений почувствовал, что рука приятеля поднялась выше и ухватилась за его плечо. Нервно сглотнув, он для себя понял, что идеальная картинка их взаимоотношений сегодня разрушилась в пух и прах. — Мы зашли слишком далеко, — отрезал Арсений, невольно попятившись. — Вот и я о чём говорю, — Дима опустил руку, звонко ударив себя по ноге. — Теперь ты понимаешь, почему мне с тобой всё тяжелее. — Понимаю, — обречённо пробормотал тот. — Ну пошли смотреть твой телек, что уж. Будто бы ничего сейчас не произошло, Арсений молча опустился в кресло и щёлкнул пультом. А если Антон тогда в кофейне говорил вовсе не о себе?.. Просмотр высшей лиги КВН ещё никогда не был настолько напряжённым, как сегодня вечером.