Перо Цуру

Особо не церемонясь, охранники вытолкали брыкающегося юношу на эшафот. Только завидев его, люди принялись закидывать плаху гнилыми продуктами, намереваясь хоть так высказать этой псине свою ненависть. Было громко. Очень громко. Особо не следя за своим языком, и демоны, и простые жители не стеснялись потешаться и унижать смертника. А Чайльд молчал. Смирился, стоило упасть на колени перед взглядом холодных янтарных глаз. Рядом с Мораксом сидела девушка. Задержав на ней своё внимание, Тарталья горько усмехнулся. Нин Гуан забрала у него то немногое, что должно было принадлежать ему: место в доме, любовь братьев и сестры, внимание родителей... И вот теперь жизнь утекает меж пальцев трясущихся то ли от страха, то ли от мерзкого вечного голода, руках. "Убей..." Нет. Чайльд сам виноват. Никто не заставлял его вести себя как одержимый, никто не заставлял кидаться на людей, это всё он. Это он виноват. Он один. "Один. Всегда... Один." — Мама... — Тихим, осипшим голосом позвал Чайльд ту, кого уже давно нет в живых: — Мама... Почему... Ему в лицо прилетел испорченный помидор, скатывающийся теперь по шее, словно кровь, предсказывая совсем скорый исход. "Убей их." — Почему я... Люди гневно выкрикивали оскорбления, которые откликались в сердце юноши. Он ведь не хотел этого. Не хотел такой жизни, такой судьбы, почему тогда? Моракс незаметно сжал локотники кресла, в котором сидел. Ему надоело наблюдать всю эту картину, поэтому, вызвав своего верного адепта, он перешёл к обвинениям: — Чайльд Тарталья... "Не убьешь?" Люди, несмотря на то, что говорил демонический бог, не хотели принимать, что их Лорд обращается к этому смертнику так уважительно. Они кричали и требовали мучительной расправы. — Ты ... звереныш, перешёл все возможные грани... как человеческого мира, так и демонического. И нет тебе нигде покоя, нет шанса на успокоение... ... Никому не нужен мусор, от которого отказались даже собственные родители. Чайльд замер, слыша в голове только противный звон. Непроизвольная дрожь охватила его, а состояние, в котором находился уже очень давно вновь перекрыло возможность дышать. За что? Он виноват? "Он виноват." Ах, – кашлянул Тарталья, чувствуя, как внутри что-то разбивается. Эта фраза была последним, что услышал юноша, перед тем, как по приказу Моракса, его грудь безжалостно проткнул Нефритовый коршун. Этот адепт с золотыми глазами даже не захотел смотреть на него. Даже не захотел увидеть, как задушенный хрип вырвался из горла этого смертника. "Ему здесь нет места. Ему нигде нет места. Он не нужен." Последний выдох - злодея больше нет. *** Резкий вдох. Чайльд подорвался с кровати, пытаясь перевести дыхание. Это был сон? Нет, не сон, – он вздрогнул, вспомнив ту пронзающую боль. – Тогда что? Желая прикрыть лицо руками, Тарталья заметил, что они какие-то... Маленькие. Тревожно ощупав всё своё тело, юноша громко сглотнул. Неуклюже подбежав к грязному зеркалу, он растерянно рассматривал детские черты лица, хрупкое тельце и раздражающие рыжие кучеряшки, которые выглядели крайне нелепо. Прошло достаточное количество времени, прежде чем мальчик смирился с тем, что вернулся лет на пятнадцать назад и сейчас в отражении видит не бешеную псину Чайльда Тарталью, а Аякса - маленького ребенка, рождённого от интрижки служанки и господина этого особняка. Что ж, с этим ничего не поделаешь, – размышлял он, пытаясь по комнатушке понять, как к нему относились. Несмотря на то, что мальчик совершенно не помнит своего детства, вывод напрашивался сам собой. Его не принимали даже в таком возрасте. — Не проблема. Они мне не нужны. — Синие пустые глаза вновь устремились к зеркалу, где на него смотрит маленький ребёнок. Тело детское, но не душа. Тогда от нее отказался весь мир, поэтому сейчас она откажется от всего мира. "Не нужен. Не нужен. Не–..." Чайльд мотнул головой. Ему необходимо придумать план, как избежать дальнейшей судьбы. И первое, что он сделает - это найдет Моракса. Тогда мальчик не знал, что демонический бог запечатан на нижних этажах этого особняка, для него стало шоком, когда сам Рекс Ляпис практически разрушил это место. — Гребанные Тартальи, — Прошипел ребенок, с ненавистью перебирая потрёпанные вещи: — Только о чести и думаете. Насколько ему известно, около ста лет назад прошлый Лорд Тарталья одержал победу над Мораксом и заточил того в подземелье своего особняка, чем заслужил славу и процветание в человеческом мире. Однако времена идут и, спустя всего один век это достижение перестало быть актуальным. Демоны и люди теперь живут вместе, смешавшись в одну толпу. Чего уж говорить, мать Чайльда была Цуру, выбравшая служить этой семье, вместо странствий. Если бы она знала, чем все закончится, вряд ли бы решилась прийти сюда. Сейчас всё, что осталось от некогда красивой женщины - одно единственное перо, которое та подарила сыну перед смертью. Он всегда носил его с собой, боясь потерять. Однако когда юноша был задержан и брошен в темницу, последний подарок был изъят. В прочем, как и все остальные его вещи. Выходя из своей коморки, Тарталья решил, что ему нужно попытаться заслужить расположение господ этого дома, чтоб разузнать, где именно находится бог. А для этого необходимо показать себя с максимально полезной стороны. Раньше он был ничего непонимающим ребенком, но теперь всё должно измениться. Если в тебе есть польза, значит на тебя обратят внимание. – Думал Аякс спускаясь по лестнице, намереваясь попасть в гостиную, где часто собиралась семья. – В конце концов с Нин Гуан это сработало. Но Чайльд забыл, что он не Нин Гуан. И точно не такой же способный как девушка. Более того, он незаконнорожденный ребенок мужа госпожи, которому посчастливилось перенять черты лица главы. Вот неудача, – шикнул Аякс, потирая пылающую щёку: – Значит старый добрый метод - поиск вслепую. Спокойно пройдя на нижние этажи, мальчик не мог понять, как, держа в заточении целого демонического дракона, никто не позаботился об охране. Это крайне нелогично. Или Есть что-то, что заставляет Лорда быть уверенным, что Моракс не выберется. В любом случае Чайльд не хочет сейчас об этом думать. Кто ж знал, что подвальный коридор окажется настолько огромным. Прошло слишком много времени, прежде чем мальчик осмотрел большую часть всех комнат. Был бы он в теле взрослого, это заняло бы не больше дня, но ребенок спускался в это темное место три раза, когда наконец-то нашел нужную дверь. Аякса, честно говоря, крайне напрягло то, что та была не заперта. Прошлый глава совершенно не беспокоился о безопасности своей семьи? Почему всё так плохо? Как бы не хотел об этом не думать, мысли сами появлялись в его голове. Это ловушка? На самом деле вся охрана прячется и выжидает подходящего момента, чтоб напасть на нарушителя? Однако мальчика ни разу не остановили и не допросили. Это место совершенно заброшено. О нем не помнят. Всё складывается подозрительно хорошо. – Нервничал Чайльд, отворяя скрипучую дверь. Перед синими глазами предстало огромное пустое помещение, в середине которого сидела чья-то фигура, скованная цепями. Даже несмотря на свое унизительное положение, тот сохранял своё величие, будто предупреждая: перед тобою бог, не смей насмехаться, если не желаешь познать гнев камня. Пора стать любопытным пятилетним ребенком. – Натянул улыбку Тарталья, осторожно подходя к фигуре. Осмотрев ту со всех сторон, мальчик присел на корточки, заглядывая тому в лицо. — Красивый... — Случайно вырвалось из уст Чайльда. Он впервые видел у Моракса настолько расслабленное выражение. Обычно тот хмурился или отворачивался, видя перед собой рыжего юношу, а сейчас бог просто... Спал? Может быть. Что ещё делать в таком месте. В любом случае это всё неважно. Мальчик знал, что дракон слышит его. Иначе как до него достучалась Нин Гуан? Достав из-за пазухи небольшой свёрток, Аякс развернул его и положил кусочек хлеба перед Рекс Ляписом: — Вы выглядите таким худым... Голодный наверное, да? — Ребенок сдержал дрожь, подвигая платочек ближе. — Возьмите. Выглядит не очень, но это вкусно. Пекари в этом особняке знают свое дело. Но фигура не сдвинулась с места. Что ж, Чайльд предполагал такой исход. Чтоб расположить к себе дракона, одного куска хлеба будет недостаточно. Нужно достать что-то более стоящее. И приходить ежедневно, тогда все это будет иметь смысл. Быть милым и очаровательным. Как щеночек. Все любят послушных щеночков, верно? Смотри, Моракс, он не бешеная псина, он всего лишь беззащитный пёсик. Аякс угрюмо усмехнулся, понимая, насколько это глупая идея. Максимум, что он может - это не доставлять проблем. Хотя и тут можно поспорить. Встав на ноги, мальчик отряхнул потёртые штанишки: — До свидания, господин, мне нужно идти, но я вернусь завтра. — Тарталья покинул комнату, не заметив, что его провожают два янтаря. *** Как и обещал, Чайльд вернулся на следующий день. Настроение у него было приподнятым. Он сумел достать для дракона булочку, предназначавшуюся для юной госпожи. Девочка, если захочет, сможет получить хоть тысячу таких, а мальчик нет. Поэтому ему нужнее. Предполагая, что Моракс всё же съел тот несчастный кусок хлеба, он хотел забрать платок и оставить свежую выпечку, однако заметив, что к вчерашнему даже не притронулись, его охватило раздражение. "Избавься от него." Этот бог настолько избалованный? Аякс порой мечтать не мог о таком подарке судьбы, а тут тому чуть ли не в руки пихают еду чтоб что? В результате выкинуть ее? Не дождетесь. Чайльд научился не брезговать и брать то, что дают. Однако вслух мальчик ничего не сказал. Ему не хотелось умереть раньше, чем в прошлый раз. Вместо этого он просто поменял содержимое платочка и сел рядом, желая съесть этот уже сухарик. Только Тарталья не учёл, что хлеб будет настолько сухим. Уверенно укусив горбушку, он резко вздрогнул, напрягся и зажмурился. Только спустя минуту ребёнок сумел расслабиться. Аякс прижал ладошку ко рту, выплюнув что-то твердое. Разжав пальцы, мальчик увидел слегка окровавленный зуб. — Ох... — Чайльд вновь сжал кулак, чтоб Моракс не увидел этот позор. Найдя языком внизу пустое место, до него наконец-то дошло, что произошло. Он в том возрасте, когда начинают выпадать молочные зубы. Однако легче от этого не становится. Меньше всего хотелось, чтоб бог наблюдал такое мерзкое событие. — Прошу прощения, господин, я не специально. Вместо того, чтоб зацикливаться на этом, мальчик продолжил жевать сухарик, но уже более аккуратно. Было бы намного легче, если бы Рекс Ляпис мог говорить или хоть как бы реагировал. Тогда Аякс знал бы, что ему стоит делать. Любит ли дракон пустую детскую болтовню? Может, предпочитает серьезные беседы? Каким образом Нин Гуан вообще поняла, как стоит подойти к этому каменному демону? Была ли она на это способна лишь потому, что является перерождением возлюбленной Моракса? В таком случае это многое меняет. Чайльду никогда не сравниться с этой девушкой. В результате все закончилось тем, что Тарталья молча грыз хлеб, утопая в собственных мыслях. И сегодня ему не удалось ничего добиться. Рекс Ляпис даже глаз не открыл, чтоб посмотреть, что происходит. Мальчик попрощался, пообещал, что ещё вернётся и ушел. Проходя мимо кухни, он увидел, как плачет Тоня - его старшая сестра. Выхватив из прерывающихся предложений фразы, Аякс понял, что та так и не получила свою заветную булочку. Так ей и надо, – усмехнулся Чайльд, намереваясь пройти дальше, однако девочка, заметив улыбающегося брата, лишь разозлилась: — Эй! — Окликнула Тоня Тарталью: — Это ведь ты украл ее, да? — Нет. — Коротко ответил тот. — Откуда знаешь, про что я, если ты только что пришёл? — Сестра подозрительно уставилась на мальчика, который не стал привычно прижимать плечи к голове, желая спрятаться. — Ты орёшь на весь этаж. Уже все слуги поняли, что у тебя пропала булка. — Безразлично ответил Аякс: — В чем проблема просто приготовить новую? — Такому мусору не понять, — всхлипнула Тоня, вытерев рукавом дорогой ночнушки нос. — Это булочка с шоколадом! Ты хоть знаешь, насколько тяжело его достать? Мой папа отдал кучу моры, лишь бы купить немного. — Ясно. — Язык Чайльда снова непроизвольно прошёлся по пустому месту во рту. — В любом случае, меня это не касается. После чего ушёл, не дожидаясь, пока девочка продолжит задавать вопросы. Лежа в кровати, мальчик разглядывал перо. Почему мама решила подарить именно его? Оно же бесполезно и продать не выйдет. Женщина кинула своего сына на произвол судьбы, оставив лишь напоминание о том, кем она была. — Зачем мне это? — Провел пером по губам ребенок: — Лучше бы дала свою фотографию. Может быть тогда... Я не забыл, как ты выглядишь, мама... *** Чайльд пришел и на следующий день, принеся с собой кристальный баоцзы. Моракс снова даже не притронулся к платочку. Глубоко вздохнув, он положил баоцзы и взял в руки уже слегка подсушенную булочку. В этот раз мальчик был более осторожным и не стал сразу же кусать выпечку. Убедившись, что больше такого казуса с зубом не будет, ребенок откусил довольно большой кусок. Прожевывая ее, он почувствовал на языке сладкий вкус чего-то неизвестного. Это и есть шоколад? В таком случае Аякс понимает, почему это такая редкость. Обычный продукт не может быть настолько вкусным. Шмыгнув носом, и вытерев накатившие слезы, мальчик просто сидел на полу, ожидая хоть какого-то признака жизни от Рекс Ляписа, но тот по-прежнему не реагировал. Как же сложно, – поморщился ребенок, случайно прикусив язык: — Почему этот демон такой упрямый? Нужно ли рассказать что-то по-детски наивное, чтоб этот камень начал оттаивать? Но что тогда? Чайльд вспомнил, что когда дети знакомятся, они говорят, как их зовут. Однако в его случае с этим возникает проблема. Дело в том, что мальчик получил от отца имя только в семь лет, когда случайно был замечен группой аристократов. Не найдя ничего лучше, лорд Тарталья просто сказал первое, что пришло на ум. Чайльд. Как оригинально. Тем не менее это не "Эй". Но сейчас все по-другому. Сейчас ничего этого нет и мальчик не может рассказать про Чайльда Тарталью. Остаётся лишь... — Знаете, я ведь так и не представился. — Неуклюже поднимаясь на ноги, сказал мальчик: — Я Аякс. Так меня назвала мама, правда, об этом пока никто не слышал, поэтому Вы первый. Надеюсь, когда-нибудь я узнаю и Ваше имя, господин. Ответа не последовало. И так продолжалось ещё день, неделю, две... Мальчик приходил, оставлял какую-нибудь мелочь, съедал вчерашнюю, рассказывал какой-то пустяк и уходил. Фигура ещё ни разу не проявила себя. — Я люблю свои глаза. — Соврал Аякс, разложившись звёздочкой у ног бога: — Это единственное, что мне досталось от мамы. Я не помню, как она выглядит, но каждый раз смотря в зеркало, представляю, что эти синие круглешки не мои, а мамины. Таким образом она может наблюдать, каким я вырос. "Наблюдать и разочаровываться. Разве кто-то захочет себе такого сына?" В нем течет кровь Цуру, но от этих прекрасных созданий у него только название. Мальчик полная противоположность грациозных журавлей. Толку от этих глаз, если они не несут никакой пользы, кроме напоминания о том, насколько он жалок. — Моя мама работала служанкой, но была очень умной и красивой. Единственной ее ошибкой было променять свободу на человека. Особенно на женатого человека. В результате она испортила жизнь не только себе, но и ... — Чайльд хлопнул себя по губам. Никому не интересно слушать про проблемы. — Простите, думаю, мне пора идти. Но я приду ещё завтра, хорошо? Поешьте, пожалуйста. Не дождавшись ответа, ребенок покинул помещение. На следующий день, уже по привычке, Аякс пробрался на кухню, чтоб стащить что-нибудь, но потянувшись к хлебу, он не ожидал, что кто-то резко схватит его за руку и швырнет в стену. Проморгавшись, Чайльд быстро поднялся и хотел было сбежать, но снова был пойман за всё ту же руку. — Так вот какая крыса позарилась на мои продукты. — Ядовито прошипел мужчина. Мальчик побледнел, медленно переведя взгляд на говорившего. Это был лорд Тарталья и, по совместительству, его родной отец. Смотря исподлобья, ребенок не решился что-либо ответить, боясь возможной реакции. — Поверить не могу, в моем доме живёт вор. — Глава сильнее сжал детскую руку и наклонился к сыну. — А знаешь ли ты, что принято делать с ворами? Аякс дернулся, желая вырваться из хватки отца, но тот лишь раздражённо цыкнул, больно хватая того за лицо. "Убей." — К твоему сведению, им отрезали кисть руки, чтоб больше не повадно было воровать. Ты этого хочешь? Ты к этому стремишься? Что ж, давай тогда осуществим? — Мужчина, продолжая держать сына лишь за руку, потянулся к кухонному ножу, намереваясь последовать своим словам. "Убей!" Чайльд икнул, продолжая дергаться, лишь бы суметь убежать. Он знает - отец не шутит. Положив свою свободную руку на руку мужчины, мальчик пытался отодвинуть чужие пальцы, до синяков сжимающие его маленькие, хрупкие запястья. "Убей, убей, убей, убей! Чего медлишь? Не убьешь? Почему? Ты можешь." Странный голос не умолкал, принося лишь ещё одну причину для ужаса. Что оно хочет? Почему преследует даже здесь? Уже видя, что лорд заносит над ним нож, Аякс вздрогнул. Внезапно из его кофты вылетело перо матери. Мужчина отвлекся на него, наклонившись, чтоб поднять. Именно тогда мальчик, почувствовав, как хватка ослабла, освободил свою руку, выхватил перо и, не теряя времени сбежал из кухни. Сумасшедший! — Паниковал ребенок, убегая со всех ног: Он сумасшедший! Кто в своем уме будет такое творить? Лорд улыбался, наблюдая за тем, как маленький крысеныш убегает. Всё идёт точно по плану. Большую часть дня Тарталья потратил на то, что скрывался от гнева отца. Аякс был голоден и очень уставшим. Рука болела, а тревожность не позволяла выйти из убежища. "Почему?" "Почему не избавился?" "Хорошая... Возможность" — Заткнись. — Встряхнул головой ребенок. Уже ближе к ночи мальчик хотел было пойти к себе, но вспомнил, что так и не навестил Моракса. Сильно побледнев, Чайльд направился на нижние этажи. Страшно представить, что будет, если он не сдержит обещание и пропустит встречу, поэтому, несмотря на истощение, Аякс отворил дверь в ту самую комнату. Тарталья вяло и сонно шел к фигуре, не обращая ни на что внимания. Даже на пустой платок у ног Рекс Ляписа. — Простите, господин, сегодня я поздно и без угощения. — Мальчик остановился только тогда, когда столкнулся с богом. Решив оставить все проблемы на потом, он просто позволил своему детскому телу действовать самостоятельно. Ребенок залез на руки к Мораксу, сжался в комочек и заснул. Почему-то именно сегодня объятия дракона казались ему самым безопасным местом в этом особняке. Наверное, это потому что он еще ни разу не ответил мне. – Это были последние мысли, посетившие голову Аякса, когда тот наконец потерял сознание. Янтарные глаза приоткрылись, и мужчина медленно протянул руку к спящему мальчику, чтоб убрать мешающие рыжие кучеряшки с его лица. Бог не знал, почему этот ребенок сегодня так задержался, но вряд ли это была детская безответственность. Как Лорд Тарталья относится к своим слугам? Аякс всегда выглядел чересчур худым и помятым, но сегодня он особенно измученный. Моракс бы никогда не позволил себе подобного в сторону своих адептов. Мальчик в руках казался таким маленьким, что дракон боялся сломать его... Этот ребенок такой странный. Кто он такой? И почему продолжает приходить сюда? В прочем, это все не имеет значения. Моракс прекратил гладить Аякса и принял прежнее положение, в котором просидел около ста лет. Пусть всё идёт своим чередом.