｡ ⋆｡ ﾟ☾ ﾟ｡ ⋆｡
Минхо не ушел. Было в нем что-то от мазохиста, что-то, вынудившее его остаться рядом с домиком, чтобы приглядывать за Джисоном. Он не желал принимать тот факт, что Джисон его ненавидел. А может дело было в том, что Минхо хотел, чтобы Джисон причинил ему боль. Возможно, ему было нужно услышать от самого дорогого человека, единственного, перед которым он позволил себе сбросить броню, что тот считал его монстром – ведь так оно и было. И тогда он наконец сможет принять правду и зарыть свой последний оставшийся осколок надежды глубоко внутри. Минхо лежал на пожухлой траве – подарок приближающейся зимы – невдалеке от сада Джисона, просто наблюдая, как облака проплывают мимо. Когда он только улёгся, небо было ярко-синим, но теперь, когда солнце уже собиралось спрятаться за горизонтом и подвести день к концу, цвет стал глубже, богаче. Сперва он не услышал пения. Не распознал тихую мелодию, которую бездумно напевал Джисон всякий раз, когда смешивал ингредиенты или готовил на кухне. Лишь почувствовав мягкое давление на своем бедре, а, приподнявшись, замечая уставившегося на него в ответ бело-рыжего кота, он снова начал понимать происходящее. Он рассмеялся – просто разок с шумом выпустил из груди воздух – и снова рухнул на землю. Он вытянул руку, и Суни прижался к ней макушкой, позволяя Минхо почесать его за ушами и погладить его по спине, как он любил. – Он в саду? – спросил он, не ожидая какого-либо ответа. Но когда он снова поднялся, то увидел лишь кончик хвоста, исчезающий в направлении сада Джисона. Он снова рассмеялся и решил, что, наверное, должен последовать за ним – больше делать ему было нечего. Он приблизился к барьеру, Суни просто смотрел на него в упор. Минхо скрестил на груди руки и пожал плечами. – Ты знаешь, что я не могу пройти без его помощи. Суни обвился вокруг его ног, царапая коготками колени через одежду. Минхо, уступая, поднял его на руки, прислушиваясь к тихому мурчанию. Он подумал, что будет очень скучать по Суни, рефлекторно гладя кота по голове, засмотревшись на сад Джисона. Он понятия не имел, почему, но что-то тянуло его туда. Чувство острого любопытства настойчиво побуждало его сделать шаг вперёд. Джисон никогда не говорил, что именно произойдет, если кто-то попытается самостоятельно проникнуть туда, так что он пожал плечами и сделал шаг, решив, что терять больше нечего. Когда ничего не произошло, он шагнул снова, затем снова, пока окончательно не оказался внутри барьера. Он опустил голову и моргнул, глядя на Суни, и Суни посмотрел на него в ответ. Минхо задался вопросом, потому ли, что их с Джисоном души связаны, Суни тоже мог входить и выходить из сада. Он решил, что другого объяснения, почему он только что смог войти лишь с Суни на руках, не было. Он моргнул и попытался побороть лёгкое смущение, от того, что попал сюда так легко, а затем осторожно двинулся по саду. Он постарался идти на голос Джисона, и только когда Суни вывернулся и спрыгнул у него с рук, убегая обратно ко входу, Минхо понял, что он был близко. Он обогнул куст гортензии, закрывавший ему обзор на другую половину сада и увидел Джисона, лежавшего на дорожке, тихо напевая и глядя в небо над головой. Это до жути походило на то, чем занимался Минхо всего несколько минут назад. Минхо подошёл, усаживаясь, скрестив ноги, у его изголовья. Он наблюдал, как Джисон повернул голову, чтобы посмотреть, что там шевелится, а потом его глаза расширились. Он подскочил и с секунду осматривал Минхо, будто пытаясь понять, реален он или нет. – Минхо, – выдохнул он. – Минхо, мне так жаль. Я… Прости меня. Я не знаю, почему так отреагировал. Думаю, я просто перепугался, и я… – он горько усмехнулся и покачал головой. – Не важно. Мои друзья вправили мне мозги. И я, я просто должен сказать, что я всей душой сожалею, Минхо, и я… Я хочу понять. Если позволишь, я хочу понять тебя, – быстро проговорил Джисон, слова лились из него, будто вода. Закончив, он взглянул на Минхо большими, уязвимыми глазами. – Я понимаю. Я не сержусь на тебя, – заверил его Минхо. Затем он склонил голову. – Ты хочешь понять меня? Джисон кивнул и придвинулся ближе к Минхо. – Очень хочу. Я осознал, как мало знаю о тебе как о человеке, и как мало знаю о твоём теперешнем существовании, но я очень хочу узнать. Хочу понять. Я… – он замолчал и вопросительно наклонил голову, вдруг растерявшись. – П..подожди, как ты сюда попал? Минхо рассмеялся. – Твой фамильяр привел меня. – Суни может делать это? – широко распахнув глаза, спросил Джисон. – А где он сейчас? Куда он ушел? Минхо пожал плечами. – Он оставил меня, как только я нашел тебя в саду. – Ох, не думаю, что он сейчас очень доволен мной, – признался Джисон, пощипывая траву под собой. И Минхо, в который раз, задался вопросом об их связи. В голове возникла догадка: возможно Суни способен чувствовать то же, что и Джисон, но при этом лучше понимает, откуда и почему появились эти эмоции. Учитывая все обстоятельства, это вполне могло быть так. Джисон покачал головой. – Прости, ты… ты что-то сказал? Минхо нежно улыбнулся. – Что ты хочешь знать, Джисони? Давай начнем с этого. Джисон затих, пожевывая губу, и этого было достаточно, чтобы Минхо понял, какой вопрос не давал ему покоя. – Ты хочешь знать, почему я не рассказал тебе? Джисон нашел лицо Минхо глазами. – Ты мне не доверял? – Дело не в том. Просто… ты дружишь с… – Охотниками на вампиров, – закончил за него Джисон, опуская голову ему на плечо. Он выдохнул. – Да. Я могу понять, что это выглядело… не слишком приветливо. Минхо пожал плечами. – У тебя ещё остались вопросы. У тебя на лице написано. Джисон быстро поднял глаза. – Да, конечно, просто… – Можешь спросить что угодно, – мягко произнес Минхо. Джисон умолк, пробегаясь по списку вопросов, которые хотел бы задать, а Минхо терпеливо ждал. – Наверное… Как… Как это произошло? – Что? – шутливо бросил вызов Минхо. Джисон улыбнулся, благодарный за то, что тот разрядил напряжение. – Как ты стал… – Вампиром, – закончил за него Минхо. – Мгм, тебя укусили? – На самом деле это так не работает, – сказал Минхо, качая головой. Хотел бы он знать, как Комитет пришел именно к такому выводу, учитывая огромное количество доказательств, имеющихся у них против него. Хотя он полагал, что угадать настоящий способ было гораздо сложнее. – Будь это так, вокруг было бы слишком много вампиров, не находишь? – спросил он, склонив голову. – Ну… да, думаю да, – подтвердил Джисон. – Тогда, как? – Это… ну, есть одна вещь, которую тебе, наверное, стоит узнать сперва, – Минхо вздохнул, откидываясь назад, опираясь на руки. Джисон серьезно кивнул. – В общем, эм, чем сильнее эмоциональная связь вампира с человеком, тем вкуснее ему будет казаться кровь, и нам… даже не обязательно отвечать взаимностью. До тех пор, пока у человека остаются чувства, процесс не меняется. Поэтому существуют вампиры, которые постоянно привязывают к себе людей, чтобы процесс кормления был приятнее, – Минхо оглянулся. – Но дело в том, что… если у тебя тоже есть чувства к этому человеку, если они одинаково сильны для вас обоих, кое-что случается. В таком случае, если ты кормишься человеком, он превращается в вампира, даже если ты не хочешь этого, даже если он этого не хочет. – Это звучит… – произнес Джисон спустя секунду молчания. – Хреново? – закончил за него Минхо. –… да. – Так и есть, – пожал плечами он. – Просто… Для них обоих не существует хороших вариантов. Если ты влюбляешься в вампира, а он влюбляется в тебя, не осознавая этого, ты можешь обратиться, когда он рано или поздно попытается кормиться, и тебе придется проживать эту жизнь, не важно, хочешь ты того или нет. А… если вампир влюбляется в человека, и с тем что-то случается, что неизбежно, ведь люди не бессмертны, ему приходится либо наблюдать, как человек умирает, либо обречь его на бесконечное существование, – Джисон понял. – И… не все этого хотят. Не считая того, что на тебя охотятся… Минхо кивнул. Джисон с минуту молчал, прежде чем снова открыть рот, явно неуверенный в своем следующем вопросе. Минхо подбодрил его, и он прочистил горло. – Ты когда-нибудь… ты когда-нибудь пытался сделать свой «процесс кормления» приятнее… или как ты там выразился? – Честно говоря, будет проще назвать это «охотой», это она и есть. И, да, – признался Минхо. – Одно время я был в отчаянии из-за того, что это произошло со мной. Я был зол и жесток, и меня практически не заботили чувства людей, которыми я планировал просто питаться. Джисон снова замолк, и Минхо видел, как в голове у него крутятся шестерёнки, и ожидал неизбежного следующего вопроса. – Это то… что ты делал со мной всё это время? – Что? – спросил Минхо, подняв бровь. – Охотился на тебя? Нет, – он покачал головой и заметил, что Джисон заметно расслабился. – Возможно поначалу, но серьезно, поговорив с тобой лишь однажды, я понял, что не смогу. Ты правда просто понравился мне, Джисон. – Могу я задать ещё один вопрос? – Давай. – Можно спросить… как обратили тебя? Минхо грустно улыбнулся, и уже из-за этого лицо Джисона тоже исказила боль. – Ты помнишь? – Да, – подтвердил Минхо. – Но ведь это было так давно, как твоя память… – Джисон умолк. Минхо засунул руку под рубашку и вытащил подвеску с кольцом, на которую обратил внимание Джисон почти два месяца назад. Джисон сразу ее узнал. – Это обручальное кольцо моей матери. Ты это уже знаешь, но… на самом деле оно значит гораздо больше. Эм, видишь ли, вампиры становятся… привязаны к какому-то предмету в течении года с момента обращения. Это случается со всеми, даже если мы того не осознаем, и этот предмет наполняется всеми нашими оставшимися человеческими эмоциями и воспоминаниями. Брови Джисона постепенно нахмурились. – И дело в том, что, если мы теряем, отдаем или ломаем эту вещь, мы теряем все воспоминания и связи с нашей прежней жизнью. Мы не помним, кто нас обратил, почему или как. Мы не помним, как жили до обращения. На многих вампиров это оказывает очень негативное влияние, и они становятся особенно агрессивными, по крайней мере по моему опыту. Это случается часто, особенно с вампирами, которые поначалу даже не подозревают о своем предмете. Кстати, – произнес Минхо после секундного размышления, – ты уже встречался с одним таким. Хенджин, мой друг? Его вещь украли ещё до нашей с ним встречи. Видимо, это был дорогой предмет – его стащили, а он и не заметил. Вот почему он ведёт себя так с твоими охотниками, ну или мне так кажется. Он вечно ищет «острых ощущений», – объяснил Минхо. – И твой предмет – это материнское кольцо? – уточнил Джисон. Минхо глубоко вдохнул и кивнул. – Это очень долгая история. Джисон улёгся на спину, положив свою голову рядом с головой Минхо. – Я весь внимание.─── ⋆⋅☆⋅⋆ ─── Год обращения Минхо ─── ⋆⋅☆⋅⋆ ───
– Вау, с чего это ты так вырядился? Минхо бросил взгляд в зеркало и увидел свою подругу стоящей в дверном проёме. Он густо покраснел. – Ничего особенного, Минджу. – Выглядит очень даже «особенно», – сказала девушка, входя в комнату со знающей улыбкой. Она уселась рядом с Минхо на кровати и скрестила ноги. – Это из-за твоего парня? Он собирается сделать предложение? – Не распускай сплетни, – пробормотал он, оглядываясь. Она хихикнула. Затем он уточнил: – Нет, ты же знаешь, что мы все равно не можем пожениться. Я вообще без понятия, чем мы занимаемся. Он просто сказал, что у него для меня сюрприз. – Сюрприз? – переспросила Минджу, нежно проводя руками по волосам Минхо. Минхо кивнул с лёгкой улыбкой на губах. – Сюрприз какого рода? – спросила она, и ее голос неожиданно прозвучал скорее подозрительно, чем шутливо. – Как я и сказал, я не знаю. Мы договорились встретиться за чертой города сегодня после захода солнца. Минджу выпрямилась, ее пальцы застыли у него в волосах. Минхо повернулся к ней лицом. – Звучит небезопасно. Минхо взглянул на нее, чуть склонив голову. – Я могу позаботиться о себе, все будет хорошо. Это всего лишь Чону. Ты ведь знаешь, он не причинит мне вреда. Но Минджу не выглядела полностью убежденный. – Просто… сейчас пропадают люди. Парни. Твоего возраста, Мин, – мягко произнесла она. – Может мне пойти с тобой, просто провести тебя до места встречи? – Нет необходимости, – настаивал Минхо, вставая. В попытке успокоить подругу, он улыбнулся. – Кстати, зачем ты пришла? – Ничего особенного, Мин, – ответила она. – Просто хотела увидеть тебя. Прошлой ночью у меня был странный сон. – О, – произнес Минхо, теперь усаживаясь подле нее на кровати. – Об исчезновениях? – Что-то вроде того, – сказала она, оглядываясь. – Но если я не могу убедить тебя остаться, хотя бы пообещай зайти ко мне, когда вернёшься? Чтобы я знала, что с тобой ничего не случилось? Мне все равно, в котором часу, так что, пожалуйста, не используй это как оправдание, – попросила она с мольбой в глазах. В груди Минхо что-то скрутилось. Это походило на страх. – Конечно, мне не трудно, – согласился Минхо, а затем, на секунду задумавшись, он спросил: – Кстати, можно попросить тебя об услуге? Минджу промычала, будучи все ещё немного на взводе. – Ты бы могла побыть здесь с моей мамой, пока я не вернусь? Я не очень люблю уходить надолго ночью, зная, что она одна. И так, ты тоже сможешь точно узнать, когда я приду домой. Минджу мягко улыбнулась. – Конечно. Ты уже уходишь? Он кивнул. – Да, туда достаточно долго добираться. – Ясно, – произнесла Минджу, пожевывая губу. А когда он повернулся, чтобы уйти, она подскочила и утянула его в крепкие объятья. – Минхо, пожалуйста, будь осторожен. И передай Чону от меня привет, ладно? Минхо помедлил лишь секунду, прежде чем обмякнуть в объятьях и опустить голову на ее плечо. Он кивнул, и девушка глубоко выдохнула. Минхо устроился на мягкой траве, откуда открывался вид на город, в котором он вырос. Сейчас в деревне было темно, но он мог явно представить оживление, которое принесет с собой рассвет. Перед глазами почти что вставали запомнившиеся ему ежедневные дела окружающих людей: его соседей, школьных учителей, старых друзей… Он вдохнул теплый летний воздух и откинул голову назад, чтобы взглянуть на звёзды над головой. Но любовался он на них недолго: знакомое лицо заслонило обзор и крепко поцеловало его сверху. Минхо улыбнулся в поцелуй, предоставляя бабочкам в животе полную свободу порхать, а Чону нежно взглянул на него, прежде чем подойти и усесться рядом. Он переплел их пальцы вместе, и от этого касания Минхо слегка бросило в дрожь. Чону всегда был очень холодным. Поначалу Минхо беспокоился о нем, но Чону заверил его, что он в порядке и просто постоянно мёрзнет. Минхо научился принимать эту его особенность, со временем этот контраст в температуре их тел даже начал ему нравиться. В Чону ему нравилось все. Он любил его высокий рост, любил его добрые карие глаза, любил форму его губ и то, как они лежали на его губах. Любил его руки, любил то, как из-за них чувствовал себя маленьким, любил, когда он засовывал их Минхо под рубашку в редкие моменты их уединения. Может ему и стоило быть благоразумнее, но Минхо влюблялся в Ким Чону, крепко и стремительно. – Ты пришел, – произнес Чону с улыбкой. – Ты просил, – смущённо ответил Минхо. – Я рад, что ты решился. У меня кое-что есть для тебя, ангел. Минхо с нетерпением придвинулся ближе к нему. – Что же это? Чону взглянул на него – все эмоции у него в глазах смешались. Добрую половину Минхо так и не смог разобрать, когда тот наклонился вперёд, снова утягивая его губы в поцелуй. Минхо поддался ему, никогда не отвергая ласки Чону, ведь чаще всего их инициатором так или иначе являлся сам Минхо. Поэтому всегда, когда Чону целовал первым, он был буквально на седьмом небе от счастья. Минхо ахнул, когда Чону укусил его за нижнюю губу и мокрыми, развязным поцелуями медленно двинулся ниже, к шее. Он опирался о плечи Чону, пока его парень прикусил участок, где бился его пульс, а когда он оставил там след, засосав мягкую чувствительную кожу, Минхо показалось, что у него из лёгких выкрали весь воздух. Он ощущал, как губы Чону двигаются ниже по его шее, пока тот бормотал: – Хочу провести с тобой целую вечность, Мин. У Минхо не было времени сформулировать на это что-то вроде ответа, прежде чем он почувствовал острую боль, не сравнимую ни с чем, испытываемым им ранее. Он резко втянул воздух, но ощутил, что в его теле больше не осталось энергии, чтобы бороться или отстраниться. Он почувствовал, как ему удалось издать некий звук, отдаленно напоминающий имя Чону, прежде чем мир вокруг него погрузился во тьму. – Эй, – долетело до ушей Минхо. Он повернулся, полный неподдельного любопытства, и увидел предназначавшуюся ему ослепительную улыбку. – Ты очень хорош. – О, спасибо, – вежливо ответил Минхо. – Но я обычно не выступаю, мне пришлось выйти только потому, что моя подруга заболела, и сегодня кто-то должен был занять ее место. – Ну, не знаю, как звучит ее голос, но уверен, что он даже близко не такой ангельский, как у тебя. – Тогда возвращайся через пару дней и посмотри сам, – сказал Минхо, поднимая бровь. Сегодня он был не настроен на флирт. Он устал и просто хотел пойти домой. – Может быть, – парень ухмыльнулся. – Если я приду, ты будешь здесь? – Я здесь работаю. Нужно же как-то оплачивать счета, – невозмутимо ответил Минхо. Парень рассмеялся. – Тогда считай меня постоянным посетителем. Осмелюсь предположить, что обычно ты официант, а не артист? Минхо кивнул. – Ну, Минхо, мне кажется несправедливым то, что я знаю твое имя, ведь тебя представили на сцене, а ты моё – нет. – Я его и не спрашивал, – ответил Минхо, выгнув бровь. – Может и нет, но для моего же душевного спокойствия – я Чону. – Чону? Тот кивнул. – Не могу сказать больше, ангел. В этом мире имена имеют определенную силу, – и с этими словами он подмигнул и растворился в толпе. Верный своему слову, Чону и правда продолжил появляться во время смен Минхо, редко пропуская хоть одну. А когда Минджу вернулась, вылечив простуду, и пела, как обычно, Чону внимательно ее слушал. А когда выступление подошло к концу, он пожал плечами и сказал: – Ее голос красивый, как ты и говорил, но ему не сравниться с твоим, ангел. Минхо закатил глаза, но у него не получалось игнорировать то, как его сердце пропускало удар, когда Чону смотрел на него вот так и как ни в чем не бывало называл его ангелом. Кроме того, он не мог отрицать, что Чону был привлекателен. Минхо был упрямым, а не слепым. Чону не скрывал свою заинтересованность в Минхо, но Минхо не искал отношений или чего-то подобного. Он был слишком занят. Он должен был помогать маме с деньгами, поэтому работал почти каждый день, кроме того, в свободное от работы время он учился в местном университете. У него банально не хватало времени на парня. И он сказал это Чону, но тот не оставил свои попытки – лишь сменил тактику. Вместо того, чтобы бороться за время и внимание Минхо, он появлялся каждый раз, когда Минхо нуждался в нем больше всего, протягивал ему руку помощи, прикрывал его, когда было нужно, помогал ему с учебой, подбрасывал его в университет, провожал его, когда Минхо возвращался домой безбожно поздно после окончания смены. Ему понадобилось около месяца, но он наконец смог убедить Минхо сходить на свидание. Не то, чтобы Минхо не хотел, он просто пытался уберечь свое сердце, вот и все. Он не так просто открывался людям. Но Чону был терпелив. Он угостил его ужином, а затем они прошлись по всем любимым местам Минхо и даже задержались, чтобы погладить нескольких бездомных котов по дороге. В завершение вечера Минхо поцеловал его в щеку и попросил его прийти завтра снова. Особенность Чону состояла в том, что его очарование пробивало все защитные барьеры Минхо и вонзалось в самое сердце. Он был таким добрым и иногда невинным, что Минхо не мог описать его иначе, как словом «обворожительный». Он никогда не признает этого, но Минхо влюбился в него ещё задолго до того, как согласился на их первое свидание. В первый раз они поцеловались под метеоритным дождем. Минхо не знал, спланировал ли это Чону, или же им просто повезло оказаться снаружи, когда он начался, но Минхо никогда не видел ничего красивее. Он был полностью заворожен этим зрелищем. Он не знал, как долго любовался им в благоговейном трепете, прежде чем понять, что Чону даже не смотрел в небо – он глядел только на Минхо. Заметив это, Минхо шутливо пихнул его и спросил, почему тот тратил время, глядя на него, когда прямо перед ним расстилалось такое великолепное зрелище. Чону лишь пожал плечами и сказал, что если бы мог, сделал бы это снова, и что он всегда будет выбирать Минхо, ведь ни на что он не стал бы смотреть с большей охотой. И в конце концов Минхо стал тем, кто подался вперед первым. Быть с Чону было легко. Слишком легко. Минхо был так счастлив. Он никогда и не думал, что может быть счастлив настолько. Чону проводил его домой с работы каждую ночь и целовал его у порога. Его слова были медом, а касания вдыхали в него жизнь. Он смотрел на Минхо так, будто на нем сошлись все звёзды небосвода, а его улыбка плавила сердце Минхо до состояния пластилина, созданного лишь для рук Чону. Он был всем, о чем когда-либо мечтал Минхо, и даже большим. Он должен был понять, что все это было слишком хорошо…. Минхо очнулся с шумным вздохом, из глаз потекли слезы. Он попытался заполнить лёгкие воздухом – тело пронзило болью. Болело всё: от головы до пальцев на ногах. Что с ним случилось? – Хэй, ангел, ты в порядке? – Чону, – прохрипел Минхо, протягивая к нему руки. – Чону, что произошло? – Мой сюрприз! – произнес тот с нежной улыбкой. Внезапно грудь Минхо заполнилась тяжёлым, щемящим чувством ужаса. Казалось, будто его сердце налилось свинцом. – Ч…Что это за сюрприз? – выдавил он, несмотря на свою боязнь услышать ответ. Чону улыбнулся, и впервые на его идеальных жемчужных зубах показалось что-то, напоминавшее клыки, и Минхо замутило. – Мы всегда говорили, что будем вместе несмотря ни на что. Ну, теперь мы и вправду можем. Я так сильно люблю тебя, Мин. Я не вынесу жизни без тебя, так что я сделал единственное, что смог придумать. Минхо сглотнул несколько раз, пытаясь избавиться от гигантского кома в горле. – Чону, пожалуйста, – медленно произнес он дрожащим голосом. – Что ты сделал? Улыбка Чону дрогнула. – Ну, я близок к бессмертию настолько, насколько это вообще возможно, ангел. Я вампир. Я решил, что если обращу и тебя, ничто не разлучит нас. Минхо поперхнулся. – Ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, что я… вампир? – спросил он, к концу вопроса его голос надломился. В этот раз Чону не ответил, и Минхо был вынужден позволить правде открыть ему глаза. Он был вынужден ощутить, как сильная, давящая, разрывающая душу боль от этой правды растекается по его костям. Он был вынужден принять, что с этого самого момента весь мир был оторван от него. Он был бессмертен. Бессмертен. Сердце в груди болело. Болело так сильно, что он даже не знал, сможет ли пошевелиться. Он никогда не сможет сдвинуться с места. Никогда не повзрослеет, не состарится вместе с Минджу, не окончит колледж, больше никогда не сможет по-человечески увидеться с матерью. Он подавил очередной всхлип. Он не хотел даже думать, что значило для него быть вампиром. Он глубоко вдохнул, пытаясь снова обрести дар речи, прежде чем взглянуть на Чону, который настороженно сидел рядом с Минхо, выглядя обеспокоенным. Минхо собрал воедино все оставшиеся в нем силы, чтобы произнести так уверенно, как только мог: – Чону. – Да, ангел. Сердце Минхо разбилось. Всё, уцелевшее в нем, вдруг разом рухнуло на пол в этот самый момент. Когда Чону назвал его так. – Я больше не могу тебя видеть. – Что ты… – Я расстаюсь с тобой, Чону. И я больше не хочу тебя видеть, – ровно произнес он, закрыв глаза. – Но… Я думал, мы сможем быть вместе навсегда. – Я никогда не хотел этого! – взрываясь, практически перебил его Минхо. Весь остававшийся у него самоконтроль исчез, и он практически ослеп от эмоций. С той ночи Минхо не знал, что ему делать. Все, что он мог делать – это наблюдать. Он наблюдал, как Минджу тратила свою жизнь на его поиски, не желая отпускать его. Наблюдал, как она пыталась убедить горожан, что с ним случилось что-то ужасное, и умоляла их помочь найти его. Он наблюдал, как они обвинили ее в колдовстве из-за странных снов, упрекали ее в исчезновении Минхо и годами мучили ее. Он наблюдал, как она пыталась двинуться дальше, но так и не смогла заставить себя уехать из городка, где они выросли, в надежде, что однажды Минхо появится снова, как и обещал. Он наблюдал, как Минджу и его мать постепенно отдалялись от остальных, пока выносить все это не стало слишком тяжело. Он наблюдал, как его мать умерла гораздо раньше назначенного срока, охваченная виной и сожалениями из-за его пропажи. Он наблюдал за похоронами издалека – проливал слезы тоже в одиночестве. Он наблюдал, как Минджу оставила обручальное кольцо его матери на ее надгробии. А когда она ушла, он забрал его себе как память, и наконец заставил себя покинуть родной город и больше никогда не оглядываться назад.｡ ⋆｡ ﾟ☾ ﾟ｡ ⋆｡
Джисон подложил руки под голову, лёжа рядом с Минхо на траве за домиком. Снаружи стоял чуть ли не мороз, но ему было очень тепло благодаря предусмотрительности Минхо. Джисон пошевелился в одеялах, в которые его завернул Минхо, и хихикнул, вспомнив, как Минхо даже бросил в него шапку, прежде чем согласиться выйти с ним на улицу. В тот момент Джисон жаловался, хотя на самом деле считал, что то, как Минхо заботился о нем, было просто очаровательно. Так что теперь он был снаружи: с шапкой, натянутой до бровей, завёрнутый в два одеяла, со ступнями, спрятанными в пушистые носки и рабочие ботинки – всё ради того, чтобы показать Минхо свои любимые созвездия. – Ты помнишь их все? Джисон пожал плечами, насколько это было в его силах. – Вроде того. В смысле, я знаю, как выглядят созвездия, а потому, что я составляю звёздные карты в самых разных целях, я обычно знаю и какое из созвездий можно наблюдать в конкретный день. – Это все ещё впечатляет, – выдохнул Минхо, поднимая глаза обратно к небу. Между ними повисла уютная тишина, и Джисон перевел взгляд так, что теперь он смотрел на Минхо. Сынмин намекнул, что он не знал о Минхо ничего и что, когда Джисону станет известно о его прошлом, это сильно отразится на их настоящем. Но Джисон так не думал. Сведения о том, что произошло с Минхо много лет назад и как он справлялся во всей этой болью, помогли Джисону понять его лучше, но совершенно не изменили то, как он его видел, или чувства, которые он к нему питал. Даже его «большая страшная тайна» не сделала этого. Был момент, когда неопределенность потрясла их отношения, но они быстро приспособились – они всегда приспосабливались быстро. И Джисону казалось, что сейчас он был близок с Минхо как никогда. Но эти перемены не были грандиозными, как думал Сынмин. Они скорее походили на обнаружение последнего кусочка пазла, отсутствие которого ты даже не замечал. Он завершил образ Минхо у Джисона в голове, сделал его отчетливее, укрепил их связь, хотя в целом в картине ничего не изменилось. Минхо все ещё оставался Минхо, а Джисон все ещё оставался Джисоном. Он передвинулся, чтобы снова взглянуть на звезды, и задумался о том, какими древними они были, о том, что одни и те же звёзды находились там всегда. Они оставались на одном и том же месте во время всего их существования и будут там ещё долго, после того как их обоих не станет. Звёзды знали на своем веку так много жизней и в будущем узнают ещё больше. Это было поразительно. – Знаешь, – произнес через какое-то время Джисон, – говорят, наша судьба предначертана звёздами. – Правда? – уклончиво переспросил Минхо. Джисон промычал. – Иногда я задаюсь вопросом, что бы мне открылось, сумей я заставить их раскрыть свои секреты. – Разве ты не можешь? – спросил Минхо, повинуясь, чтобы взглянуть на Джисона. – В смысле, ты же ведьма – и если честно, одна из самых умелых, супер-талантливых ведьм, что я встречал… Джисон прыснул. – Скольких ведьм кроме меня ты знаешь? Минхо зыркнул на него, а Джисон лишь шутливо показал ему язык. – В любом случае, – продолжил Минхо, – разве ты не можешь читать по звёздам и узнавать, какое будущее уготовано тебе? Или кому-то ещё? – Не совсем, – Джисон пожал плечами, все ещё немного краснея от небрежного комплимента Минхо его навыкам. – Я могу сказать многое судя по положению звезд, по фазам и расположению луны, но судьба переменчива. Я уже давно прекратил копаться в этой паутине. Судьба всегда была и будет, но путь к ней меняется с каждой секундой, поэтому пытаться понять важнейшие детали этой жизни практически невозможно, так как каждая мысль и каждое решение меняет твой путь – пускай даже слегка, – Джисон вздохнул от одной мысли, насколько это утомительно. – Так что, пускай обо всех нас кое-что и высечено на камне с самого начала, время этого события, люди, которые будут рядом, когда оно произойдет, некоторые условия – всё это не важно для общей картины, поэтому меняется все время. Но звёздам известна хотя бы часть того, что с нами произойдет, что нам предначертано, – Джисон повернулся, чтобы он мог тоже взглянуть на Минхо. – И я считаю, что в каком-то смысле это прекрасно: знать, что даже в чем-то таком нерушимом, как судьба или предназначение, у нас все ещё есть право выбора, которое заключается в том, как мы к этой судьбе придем. Ты так не думаешь? Минхо долго молчал, взгляд снова устремился вверх, к созвездиям. Его глаза мерцали, отражая зрелище, раскинувшееся над ним. – Нет, – тихо прошептал он. – Потому что верить в судьбу значит верить, что это должно было произойти со мной. Что я должен был страдать всё это время. А четкого ответа, почему, или причины двигаться вперед на протяжении этой бесконечной жизни не было никогда. – Однако ты делаешь это. Ты продолжаешь проживать эту жизнь, – Джисон умолк, а затем продолжил шепотом, будто боясь услышать ответ: – Но… почему? Если ты считаешь всё это проклятьем, тогда… – Я задавал себе тот же вопрос, – мягко ответил Минхо. Джисон погрузился в тишину, и все пространство между ними заполнилось его мыслями. Он размышлял над всем, что знал о жизни Минхо, сколько тому пришлось страдать в одиночестве, каким несчастным он был долгое время – и от одной мысли об этом сердце у Джисона в груди упало. Он подумал об охотниках, которые прямо сейчас охотятся за его головой, двое из которых – его хорошие друзья, и задался вопросом, как долго Минхо ещё придется убегать, как долго он будет прятаться, как долго он сможет защищаться от них. И он боялся, что ответ на этот вопрос ему не понравится, поэтому оставил его при себе. Вместо этого, он придвинулся к Минхо ближе и прикрыл глаза.｡ ⋆｡ ﾟ☾ ﾟ｡ ⋆｡
– Ты не умный, Хан Джисон, – прокричал однажды Минхо, врываясь во входную дверь. Джисон зачаровал для него вход, чтобы тому не нужно было каждый раз дожидаться приглашения. Когда Джисон сообщил ему это, Минхо прослезился, хотя и был настроен отрицать это до последнего вздоха. Но сейчас, когда он мог входить и выходить из домика Джисона, когда ему заблагорассудится, Минхо не стеснялся злоупотреблять этой привилегией при всяком удобном случае. Джисон даже не потрудился поднять глаза от камина, ответив: – Нет? Вообще-то я считаю себя очень умным. – Дельфиниум? – быстро спросил Минхо, широко распахнув глаза. Он видел, как Джисон замер, прежде чем продолжить то, что делал, будто ничего и не было. Так что Минхо продолжил: – Дельфиниум, или более известный как Ларкспур, Джисон? Ты сказал, что он означает… – он прервал собственную речь, шумно фыркнув. – Ты сказал, он значит открытое сердце! А еще и первую любовь? Ты признался мне? Столько недель назад? Как ты посмел! Плечи Джисона начали подрагивать, пока он пытался скрыть свое хихиканье. – Что ты скажешь в свое оправдание? – громко вопрошал Минхо. – Я правда думал, что ты никогда не узнаешь, – ответил Джисон и наконец обернулся, опираясь о кухонный стол, схватившись ладонями за его углы. Минхо подкинул руки в воздух. – Ты же знаешь, что я люблю твою библиотеку! И там у тебя штук восемь разных книг о языке цветов! – А я думал, что, если бы ты хотел понять, то уже давно сделал бы это! – защищался Джисон. – Ты… – фыркнул Минхо и в два больших шага сократил дистанцию между ними, хватая его за рубашку и вовлекая в глубокий поцелуй. Джисон выдохнул в него, позволяя телу растаять в руках Минхо. Минхо исследовал рот Джисона, пока тот проник руками Минхо под рубашку, ощупывая мышцы на спине. Руки Джисона были тёплыми. Сам Джисон был очень теплым. Он ахнул, когда Минхо повернул его подбородок так, как хотел, и заскулил, когда Минхо окончательно разорвал поцелуй, прижимаясь к шее Джисона так, как тот любил. Минхо слышал, как Джисон пытался соблюдать тишину, закусывая губу, пока Минхо оставлял на его шее отметины, себе в удовольствие. – Минхо, – вдруг произнес Джисон, вынуждая того вернуться обратно к его губам и нежно их поцеловать. – Да, малыш, – ответил он ему в губы. – Минхо, будь моим парнем. Пожалуйста, будь моим парнем. Минхо замер и отстранился, глядя ему в глаза. Он пытался отыскать в них какой-нибудь признак лукавства. Не смог. – Ты уверен? – прошептал он. – Джисон, ты же знаешь, я… – Ты не монстр, – нахмурившись, перебил его Джисон. – Но… – Нет. Нет. – решительно заявил Джисон. – Я в это не верю. Никогда не поверю. Ты никогда не сможешь меня убедить. Ты не выбирал этой жизни: ты не заслуживаешь наказания за то, чего не выбирал, Минхо. Ты заслуживаешь быть счастливым, как и любой другой на этой земле. Правда. Минхо отвёл взгляд и поджал губы. – Что, если я собирался сказать не это? – Если честно, мне все равно, что ты там собирался сказать, – сказал он, пожав плечами. – Если то, что ты не стареешь, – я ведьма. Мы тоже почти не стареем. Я проживу намного, намного дольше, чем обычный человек. Если о том, как ты вынужден кормиться, – я, между прочим, думаю, что у меня должно найтись для этого решение, но я ещё не до конца понял все нюансы, так что возвращайтесь чуть позже, – произнес он, подмигивая. – А если это что-то ещё негативное о самом себе, ты же знаешь, что я не соглашусь, дорогой. Так что, если ты собирался сказать не «да, Джисон, я буду счастлив стать твоим парнем», тогда я не хочу ничего слышать. Минхо почувствовал, как по лицу расползается улыбка, сопровождаемая ощущением радости, на которое он уже было думал, что неспособен. Он прижал Джисона к стене и поцеловал так крепко, насколько позволяла улыбка на губах. – Джисон, я так сильно люблю тебя. – Это значит «да»? – спросил Джисон, так и не сумев скрыть собственную улыбку. – Ну конечно. – Скажи словами. Минхо закатил глаза. – Да, Джисон, я буду счастлив стать твоим парнем.｡ ⋆｡ ﾟ☾ ﾟ｡ ⋆｡
Джисон нахмурился и поставил завершенное зелье на пол для Суни уже в третий раз за эту ночь. Но его фамильяр подошёл, подёргал носиком, проверяя зелье, взглянул на Джисона и громко мяукнул, подтверждая, что, в очередной раз, Джисон сделал что-то не так. Джисон простонал и навалился на стол, сползая по нему до самой земли. – Хэй, любовь моя, – раздался нежный голос Минхо. – Почему это мы на полу, а? – Потому что я опять облажался с этим зельем и даже не знаю, что я делаю не так, – глухим голосом пояснил Джисон. Он ощутил, как руки Минхо осторожно поглаживают его по спине вверх-вниз. – Мы можем взять перерыв, и ты вернёшься к этому завтра, на свежую голову. Уже поздно, а ты работал над ним без остановки с самого обеда, чагия. – Но это очень важное зелье, Мин, – настаивал он, усаживаясь на коленях. – Я должен сделать все правильно. – С чего это зелье важнее здоровья моего парня? Хм? – выпытывал Минхо. – Минхо, – простонал Джисон, шлепаясь обратно на пол Но Минхо, казалось, был не настроен на переговоры, потому что Джисон ощутил, как сильные руки скользят по его талии, а всего секундой позднее закидывают его на плечо. Хотя он даже не попытался бороться: Минхо был гораздо сильнее. Он пронес его через всю комнату и осторожно опустил на мягкие диванные подушки, а затем отрезал пути к отступлению, устроившись рядом. Джисон разочарованно вздохнул и свернулся тесным клубочком. – Хочешь об этом поговорить? Джисон нахмурился, уткнувшись в грудь Минхо. – Это защитное зелье. Такие всегда уникальны, ведь ты не можешь создать их заранее. Необходимо выслушать историю клиента, понять его намерения и эмоции, прежде чем приступить к работе. Тебе приходится погрузиться в эту небольшую часть его жизни и понять, почему ему нужно это зелье и от чего он пытается оградиться. Джисон умолк, и Минхо продолжил поглаживания его спины кончиками пальцев. – Что… что до этого зелья. Оно для матери. Она волнуется за свою дочь. По всей видимости, она недавно вышла замуж и переехала, и мать хочет защитить ее от вреда. Особенно от… тех, кто теперь живёт с ней под одной крышей, – он снова замолчал, прежде чем добавить: – включая ее саму. Минхо сделал глубокий вдох, начиная понимать, почему Джисон так расстраивался. – Но оно все никак не выходит, и я… думаю, я паникую. – Что ж, – неспешно начал Минхо, – за все время, что я тебя знаю, ты никогда не подводил никого с заказом, Сони. Думаю, тебе просто нужно время, чтобы расслабиться и вернуться к нему позже. – Но я не могу… – Время поджимает? – задал вопрос Минхо. Джисон закрыл рот и медленно покачал головой. – Ладно, и когда же она вернётся за готовым зельем? – Точно не в ближайшие несколько дней. – Так что у тебя есть время отдохнуть, – подтвердил Минхо, оставляя на макушке Джисона поцелуй. – Поэтому я запрещаю тебе работать до конца этой ночи. Ты просто должен остаться здесь со мной. Джисон рассмеялся и глубже зарылся лицом в грудь Минхо. Они лежали в таком положении так долго, что Джисон успел увидеть, как свеча, зажженная им ранее, сгорела на четверть. Ему всегда нравилось смотреть на фигуры, которые отбрасывало на стены маленькое пламя, как свет мерцал и танцевал по комнате. У него редко выдавалось время вот так посидеть без дела и насладиться красотой простых вещей и компанией собственных мыслей. Спустя время, он заерзал в объятьях Минхо и поймал себя на том, что смотрит в противоположном направлении, в сторону темного угла гостиной. Он слегка нахмурился, вспомнив день, когда Хенджин появился на том самом месте, и сел, привлекая внимание Минхо. – Минхо, – произнес он, не отводя глаз от угла. – Я собирался спросить тебя, как Хенджин оказался здесь, в моем доме? Я видел его в деревне, с Феликсом, а потом он просто… пропал. Но когда я пришел сюда, он уже был в моем доме? К тому же, я думал, вампира обязательно нужно пригласить, а в тот день я не приглашал даже тебя. Минхо покачал головой. – В тот день меня впустил Чонин, когда уходил. Я тоже не видел, как вошёл Хенджин, но я ощутил его присутствие. Я просто не смог ничего поделать с этим до твоего прихода. – Что значит, ты его не видел? Минхо хмыкнул. – Вампиры могут перемещаться гораздо быстрее людей, ведь им не нужно восстанавливать силы, и они могут развивать скорость, далеко выходящую за пределы человеческих возможностей. Так что Хенджин, вероятно, пришел сюда приблизительно одновременно со мной, и когда Чонин пригласил меня войти, ему тоже удалось проскользнуть внутрь. – Но я не понимаю, как он провернул это незамеченным. Минхо умолк и несколько раз моргнул, глядя на потолок, в раздумьях, как бы это объяснить. – Есть такая вещь, зовущаяся растворением в тенях, и Хенджин в этом мастер. Не то, чтобы мы могли по-настоящему исчезать – это, скорее, похоже на трюк. Словно мы можем вынудить тебя поверить, что ты видишь лишь темную тень, а не фигуру, стоящую в темноте. Так что Хенджин «растворился» в самой темной части твоего дома, чтобы скрыть свое присутствие. Ну, пока я не сказал ему появиться – вот и все. – Ох, – произнес Джисон, держась за голову. – Так запутанно. – Но очень похоже на Хенджина, он супер умный, – Минхо пожал плечами. – Кстати, – сказал Джисон, подвигаясь и откидываясь назад, в объятья Минхо. – Не думаю, что когда-то спрашивал, как вы с Хенджином встретились. – Не думаю, что ты хочешь знать, как мы с Хенджином встретились, Сони, – сказал Минхо откровенно. Джисон откинул голову назад. – О, тогда теперь я просто должен это узнать. Минхо глубоко вздохнул. – Ты уверен? – Определенно, – напел Джисон. – Ну, мы встретились в Париже. – Ты был в Париже? – Да, – ответил он, странно посмотрев на Джисона. – Я живу уже много десятилетий, ты действительно думал, что я оставался в Корее все это время? Джисон пожал плечами. – В любом случае, был один так называемый подпольный бар, которым управлял мой друг, под старой захудалой церковью. Молва о нем переходила из уст в уста, среди вампиров, – пояснил Минхо. – Этим другом был Хенджин? – спросил Джисон, выгнув бровь. – Его зовут Сонхва, непоседа, – сказал Минхо, закатывая глаза. – В общем, я частенько захаживал туда, потому что больше мне было нечем заняться и мне нравилось беседовать с Сонхвой, так что в конечном итоге я познакомился со всеми местными. Но однажды, туда вошёл кто-то новенький, один, что было странным, ведь, как я уже сказал, рассказы переходили из уст в уста, поэтому обычно люди приходили парами, если это был их первый раз. – Хенджин! – перебил его Джисон. Минхо с нежной улыбкой вздохнул и взъерошил ему волосы. – Да, милый, это был Хенджин. Его волосы были выкрашены в ярко-красный, он был с головы до пят одет в кожу, утопая в серебряных украшениях и выставив напоказ мышечную массу. И он был таким потным, будто только что вернулся с охоты. Таких дерзких я не встречал уже давно, поэтому заинтересовался. И не стал скрывать свой интерес. Мы терроризировали улицы Парижа по меньшей мере полдесятилетия, прежде чем я решил, что с меня достаточно. Я удивился узнав, что Хенджин хотел вернуться в Корею со мной, да и я сам к тому времени в каком-то смысле привязался к нему. Это не было любовью в романтическом плане, но не буду отрицать, что меня к нему тянуло. Я все ещё чувствую, что привязан к нему, но не в общепринятом смысле, скорее как, – Минхо помолчал, – может как то, что у людей зовётся платонически родственными душами. Я не хочу видеть, как ему причиняют боль, и слишком долго жить без него мне тоже не нравится. Джисон медленно кивнул. Он заметил между ними страсть, понять до конца которую не мог, какое-то старое пламя, возможно, ещё не погасшее до конца. Он опасался Хенджина, но не стал бы отрицать, что Минхо являлся для него кем-то важным. – А кажется, что вы не так уж и ладите, – подразнил Джисон, шутя лишь наполовину. Минхо улыбнулся. – Это все спектакль. Джисон промычал, начиная складывать все кусочки пазла воедино. – Значит… ты – причина, по которой Хенджин менее агрессивен, чем другие вампиры, потерявшие свою личную вещь. Минхо кивнул. – И теперь он получает свои… «острые ощущения», раздразнивая охотников, вместо того чтобы истязать города? Минхо улыбнулся и утвердительно промычал. Джисон вернул ему улыбку и зарылся обратно в грудь Минхо, где тот не мог увидеть его. В глубине души он знал, что при слухе Минхо, его заикающееся сердце наверняка выдавало его настоящие чувства, но что-то в осознании того, насколько Минхо помог Хенджину за все эти годы, заставляло его влюбляться ещё сильнее. – Почему ты улыбаешься? – спросил Минхо, очевидно улыбаясь и тыкая Джисона в бока. Джисон покачал головой и крепче сжал своего парня в объятьях. – Я просто так рад, что у меня есть ты.｡ ⋆｡ ﾟ☾ ﾟ｡ ⋆｡
Иногда Минхо бывало горько из-за того, что, хотя он и был технически мертв, он все ещё мог чувствовать боль. Не то чтобы всё, что вредило людям, могло навредить Минхо, но были и исключения. Одним из таких исключений была месть его организма за лишение его крови. Когда он долгое время не делал ничего, чтобы прокормиться, все тело Минхо, казалось, наполнялось ядом. Что было наполовину правдой. Он знал, что в его слюне находился определенный вид яда, ответственный за многие функции, одной из которых являлось обращение других вампиров. Но ещё одной классной штукой, которую он вытворял было это: наказание его за отказ кормиться. Яд в организме просачивался в мышцы и вызывал физическую боль до тех пор, пока он не удовлетворял свой голод. Сегодня была одна из таких ночей. Поэтому он был вынужден выйти в свет, чтобы сделать то, что ненавидел больше всего. Он мог действовать несколькими способами. Всегда существовала классическая атака и бег, но Минхо такое не одобрял. Люди обычно кричали, и лишь вампиры, убивавшие тех, кем кормились, на деле использовали этот метод. Минхо к этой категории не относился. Был также способ заставить кого-то, кому ты доверяешь, позволить тебе взять у него кровь, но Минхо никогда в жизни не попросил бы такого у человека, которого любил, так что это даже не обсуждалось. Поэтому оставался лишь последний какой-никакой вариант – соблазнить. Сегодня Минхо положил глаз на тихого паренька, одиноко сидевшего за столиком в местном пабе соседнего городка. Он был достаточно милым, его светлые волосы, спадавшие на ресницы, создавали идеальный контраст с красивыми темными глазами, придавая ему ужасно невинный вид, когда он смотрел на Минхо. Он сказал Минхо свое имя, но Минхо не видел смысла запоминать его. Когда он говорил, его голос был спокоен, как вода в ручейке, и Минхо втянул его в беседу. Он купил ему несколько напитков и отказался, когда парень попытался отплатить тем же. Парень смотрел вниз, на свои руки, когда говорил Минхо, что тот был красивым, а его лицо вспыхивало ярко-красным, пока он осушал свой напиток до дна. К концу ночи Минхо предложил проводить его домой, и парень согласился почти слишком быстро. Он был слишком доверчив. И с этим Минхо встречался довольно часто конкретно в этой деревне. Было слишком легко заставить людей пойти с ним и вовлечь их в далеко не приятные ситуации. Он почти чувствовал себя виноватым, пользуясь их наивностью, но ничего не мог с этим поделать. Минхо вонзил свои зубы в шею незнакомца в тени парковой скамьи. Парень практически не сопротивлялся, он лишь моргал, глядя на Минхо любопытными глазами, пока тот наклонялся ближе к нему. Минхо не мог смотреть долго: это напоминало ему о чем-то, слишком походящем на дом. Укусив, Минхо подумал, что парень, должно быть, потерял сознание, что лишь упростило задачу. Затем, как и всегда, Минхо взял ровно столько, сколько было нужно, чтобы выживать ещё месяц, прежде чем проверить дыхание парня на признаки жизни и умчаться в лес. Минхо знал, что было не так уж и поздно, когда он приблизился к городку, который в последнее время называл домом. И он знал, что если бы хотел, он мог бы заскочить увидеться с Джисоном. Его парень, вероятно, ещё не спал, переливая недоделанный напиток или снадобье, а может выставляя несколько зелий или кристаллов на ночь напротив окна, чтобы зарядить энергией – в конце концов, сегодня полнолуние. Но какая-то часть него не вынесла бы встречи с Джисоном после того, что он только что совершил. Он знал, что из них двоих Джисон не был тем, у кого вызовет отвращение условие его существования, но чувство стыда все равно никуда не девалось. И оно же вынудило Минхо держаться в стороне. Поэтому, несмотря на то, что в глубине отчаявшейся души ему до боли хотелось быть рядом с Джисоном каждую секунду на протяжении дня, Минхо ускорился и продолжил путь к своему дому, на несколько миль дальше домика ведьмы.｡ ⋆｡ ﾟ☾ ﾟ｡ ⋆｡
– Я, наверное, ни разу ещё не волновался так сильно с тех пор, как вышел на свою первую официальную охоту, – говорил Чанбин в никуда, заняв собой большую часть дивана Джисона. Чонин сортировал для Джисона кристаллы на полу напротив Чанбина. Дуни внимательно следил за ним, чтобы убедиться, что он не положит рядом те, что не подходят, и пинал его руку, если он ошибался. – Честно, я просто очень надеюсь, что в этот раз все получится. Раньше мы ошибались, да и эти двое – наши почти самые неуловимые вампиры за последнее время, – ответил Чан, потирая руками лицо. Он выглядел уставшим, однако не таким изнеможённым, будто не спал полторы недели. Так что Джисон решил, что это прогресс. Должно быть, его зелье помогало. – Стоп, когда вы снова отправляетесь? Я думал, этим вечером, так почему же вы все ещё терзаете своим присутствием мой дом? – спросил Чонин, не поднимая глаз. – Да, вечером, но у нас есть время до заката. Они не ждут, что мы появимся тогда, когда нам это невыгодно, – разъяснил Чанбин. – Если это невыгодно, то почему вы идете? – спросил Джисон, наконец присоединяясь к обсуждению. Однако в ответ Джисон получил лишь закатившиеся глаза Чанбина и неясное бурчание, походившее на тебе не понять. Он усмехнулся, не поднимая взгляда от страниц книги, в которую смотрел. По правде говоря, он не слушал ни слова из их разговора. Он пытался найти информацию о зелье, пускай и не был уверен, что оно сработает. Такое никогда не применяли раньше, ведь никто никогда не пытался помочь проклятому существу вроде вампира. А Джисон пытался и был настроен весьма решительно. Он проштудировал все книги заклинаний, исследовал все романы и ведьминские журналы, что только смог найти, чтобы изучить логистику подобного зелья. Он не стал бы пробовать, не будучи уверенным в успехе. Иначе его парень может очень, ужасно расстроиться. – Джисон, можешь хотя бы притвориться, что тебе не всё равно? Мы ведь делаем это для тебя. – Во-первых, это было грубо, – заявил Джисон, неохотно откладывая свои бумаги в сторону. – А во-вторых, да, пожалуйста, величайший охотник своего времени расскажи мне побольше о вампире, которого сейчас выслеживаешь, – драматично произнес он, припадая к стене у себя за спиной. – Вот видишь, о чем я, – начал Чанбин. – Да, я вижу, – сказал Чан с напускным отвращением на лице. – Все мы знаем, что величайший охотник нашего времени – это я. Он, видимо, и понятия не имеет, о чем говорит. Джисон прыснул, а Чанбин прямо-таки подскочил с дивана, погнавшись за Чаном по комнате. Джисон на секунду задержал на них взгляд, прежде чем неспешно встать, достать баночку обычной золы из шкафчика над мойкой и отсыпать ее себе в ладонь. Затем он подошёл к стеллажу, стоявшему рядом с задней дверью, и захватил всего щепотку снега, который не так давно собирал вместе с Минхо (он знал, что он пригодится), затем набрал побольше воздуха и выдохнул в руку, наблюдая, как магия соединяет ингредиенты воедино, прежде чем кинуть смесь в друзей. Те мгновенно замерли, а Джисон подошёл ближе, с торжествующей улыбкой усаживаясь, скрестив ноги, напротив их неподвижных тел. У Чонина отвисла челюсть. И что-то подсказывало Джисону, что чуть позже тот не даст ему покоя, умоляя научить этому. – Вы закончили? – спросил он. – Потому что лично мне был очень интересен ход беседы, – он подождал секунду, а потом хлопнул себя по лбу. – Ой, простите! Я совсем забыл. Моргните дважды, если хотите освободиться. Чан моргнул, а Чанбин лишь уставился на него, прежде чем тоже упрямо моргнуть, и Джисон освободил их обоих. От одного его касания они кучкой свалились на пол. – Засранец, – пробормотал Чанбин, не в силах, однако, скрыть лёгкую улыбку на губах. Джисон знал, что, когда дело касалось друзей, у него были определенные привилегии. И может, иногда он позволял себе над ними издеваться. – У меня в доме не бегают, – Джисон пожал плечами, а Чан повалил его на диван. Тот захихикал у него в объятьях. – В общем, до того, как Чан решил встрять, я собирался сказать, – начал Чанбин, – что это не просто вампир, Сон. Их двое. И мы нашли их убежище. – О? – произнес Джисон, садясь. – Как вам удалось? – Чан дружит буквально со всеми. Вот как. Джисон выгнул бровь и откинул голову назад, переводя взгляд на покрасневшего Чана. – В соседнем городе у меня есть друг. Он рассказал, что увидел, как один его знакомый уходит с каким-то парнем, которого здесь никогда не видели, и решил пойти за ними, чтобы убедиться, что все будет в порядке. Но то, определенно, был вампир. Он видел, как тот убежал в лес, вдоль ручья. Но дело в том, что, если следовать по течению можно выйти только к двум домам, – сказал Чан. – В одном из них проживает семья из шести человек, но в другом? Мы видели, как туда входили и выходили два человека, и знаешь что? – Одним из них был никто иной, как Хван Хенджин, Джисон! – Чанбин подпрыгнул на месте. Глаза широко распахнуты, полны возбуждения. – Тот кровосос, водивший меня за нос почти год?! У Джисона застыла кровь в жилах. Чонин посмотрел на него, но Джисон не смог встретиться в ним взглядом. Если они сказали, что Хенджин живёт там… а Чан и Чанбин видели лишь двоих… второй мог быть только одним человеком. Единственным, чьей поимки Джисон боялся больше всего. Он сглотнул и снова посмотрел на них, пытаясь сохранять увлеченный вид. – Серьезно? Ты гонялся за ним целую вечность, – выдавил Джисон. – Где… Где, ты говоришь, стоит этот дом? Слишком очевидно, Джисон, – сказал он сам себе и тут же поправился: – В смысле, где вы будете этой ночью? – Знаешь те большие дома за городом, у леса? – спросил Чан. Джисон кивнул. – Там. Всё что нужно – это просто двигаться вдоль ручья.