Приключения Мотылька и Рэббити

      Незаметно для всех, эти дни отпуска в России пролетели в один миг. Никто не ожидал, что так быстро это всё подойдет к концу. За это время произошли и ссоры, и примирения. Чего только не было. Самое большое количество скандалов было не у Агрестов, а у русских сестер. Ведь младшая часто курила, а Жаннетт данное поведение сестры вообще не нравилось. Из-за чего стычек было так много. Одна говорит что это вредно для её здоровья. Другая же отвечает, якобы это её личная жизнь, и старшую касаться это не должно. Но это лишь малая часть всех конфликтов. Анна оказалась очень хорошей лгуньей…прямо в мать свою пошла. Брюнетка терпеть не может вранье, а тут это ещё делает её родная сестра! Ужас-то какой! Но несмотря на всё это, все хорошо провели время в этом маленьком городишке. Даже если тут не очень чисто и много наркоманов, всё равно есть свои плюсы, такие как дружба.       Да, действительно наступило шестое января. Это последний полный день для французов здесь, ведь днем седьмого им придется вылетать из Благовещенска в Москву, а потом из Москвы в Париж. Так себе приключение на жопу, в прямом смысле. Им придется сидеть больше одиннадцати часов в самолетах! Мммм, да… вот это развлечение.       Утро. Раннее утро. Жаннетт просыпается в одной постели со своим любимым Габриэлем. Выяснилось, что они оба проснулись в одно время, что было большой редкостью. И разбудила их не бодрость… а какие-то странные звуки из прикроватной тумбочки девушки. Поняв, откуда все эти звуки исходят, модель приняла крайние меры, а именно открыла первый ящик. Причиной этих хихиканий и криков были два квами, которые кувыркались и игрались друг с другом, причем это выглядело больше на взрослую игру… о боже, Жаннетт застала их врасплох! Как теперь отмыться от этого стыда… а хотя похуй, всё равно неожиданное зрелище для Жаннетт и Габриэля, которые в свою очередь посмотрели друг на друга с таким выражением лица, будто они увидели призраков. И нет, им не было страшно, просто неожиданно…       Нууру и Флафф ,увидев, что на них пялятся их хозяева, сразу прекратили заниматься этим. Они и в самом деле просто играли, щекочя друг друга. Просто это люди их не поняли. — Эм…? Что это было? — Жаннетт скрестила руки и подняла бровь. Это смутило квами немного. Хотя маленькие существа просто глазели на хозяев и нервно улыбались. — Я думал, что квами не умеют влюбляться. — По эмоциям Габриэля сразу было видно, что ему немного не ясно с этим фактом. Флафф формулирует свой ответ и наконец говорит смертным: — Мы все так думали. Однако на самом деле это не доказано, можем ли мы влюбляться или нет. Просто кто-то пустил слух из хранителей, вот и пошло-поехало. — В любом случае, бывают исключения! — Нууру добавил своей подружке и взял её за лапку. Взрослые недоумевающе посмотрели на них. А из-за своей любознательности брюнетка задала вопрос: — Эм… ну где ваши… — Я знаю, что ты хочешь спросить. Мы квами, мы бесполые, у нас нет половых органов. Всё, иди нахуй! — квами эволюции недовольно отмахнулась, а Нууру как всегда застеснялся, от чего появился легкий румянец. Жаннетт была удивлена от ответа маленького кролика, она лишь промолвила: — Ладно, Флафф. Тебе не кажется, что ты слишком много материшься? Когда мы впервые с тобой встретились, ты была спокойной, забавной и более вежливее, чем сейчас. — Эх — Флафф вздохнула, опустив свои длинные ушки. Она знала, что сейчас она значительно отличается от прошлой себя — это как айсберг. Сначала ты видишь только маленькую верхушку, но как только ты опустишься под воду, ты увидишь, как много таится под водой. — Только после того, как я войду в доверие человеку, а он в мое, то я показываю истинную себя. И… мне кажется, наше знакомство отразилось на моем характере… я стала подражать тебе. — Ты… подожди, ты никогда не была такой, как сейчас? — Ну да, Жаннетт. Ты меня на самом деле очень сильно изменила, наверное также, как и я тебя. — Квами улыбнулась и подлетела ближе к хозяйке. — Ох, я даже не знала. Но думаю, что я рада это слышать — Девушка приблизила свои руки к Флафф и обняла её. Их объятия были очень классными, в том смысле, что душевно это очень приятно. Пока они обнимались, Габриэль спросил у Нууру: — Так вы встречаетесь? — Квами бабочки, не долго думая, рассказывает правду: — Если честно…то я и сам не знаю!       В это же время в комнату Маринетт врывается её парень без стука. Девочка в данный момент переодевалась и находилась без верхней части одежды. Однако мальчик всё равно зашёл и подошёл к своей любимой. Синеволосая, будучи всегда недовольной по утрам, закатила глаза и повернулась к парню. Тяжело выдохнув, она нетерпеливо спрашивает его: — Ну и зачем ты так ворвался без стука? — Она вновь отвернулась от него, забив на ожидание ответа. Та просто продолжила копаться в шкафу в поисках теплой шерстяной кофты. Подростки вроде бы в последние раз идут гулять с той компанией, а на улице сегодня особенно холодно. Блондин улыбнулся левой стороной лица, промолвив той: — О боже, что я там не видел?…ты же моя букашечка, ты меня знаешь с ног до головы, и я тебя также. — Адриан подошел к девушке ближе. Когда он был в сантиметре от неё, то он пустил свои руки по её уже не совсем узкой талии, хотя для него она всё ещё была идеальной. Он не сильно её притягивал к себе, таким образом прижимаясь к ней сзади. Ощущая дыхание через плечо, девочка разозлилась сильнее. Да уж, сегодня она точно не в духе, если её так всё раздражает. — Блять! Прекрати! — Она оттолкнула его рукой, что слегка испугало парня. Он не хотел доставлять ей дискомфорта. Тот ожидал как всегда ласки, но в очередной раз он её не получает. — Черт, Маринетт. Что опять не так? Что я опять сделал? — Агрест младший все пытался и пытался узнать истину у своей второй половинки. Но та в основном на этот вопрос фыркала, либо же посылала его. Хотя сейчас она просто села на кровать и закрыла лицо руками. Та начала подергиваться, сначала беззвучно, но затем та стала смеяться. Однако это был не смех, а плач, громкий, да горький плач. От болезненного чувства в груди, он схватился за разбитое сердце и присел рядом с ней. — Ох, Маринеттт… что случилось? — Он положил свою руку на её плечо. И, недолго ожидая, та доверилась ему и рассказала всё, что было на душе: — Адриан, я боюсь! Я так сильно боюсь! — Боишься чего? — спросил тот, пролистывая у себя в голове различные сценарии того, чего же именно боится синеволосая. — Я боюсь рожать! — произнеся это, девочка опять остановилась на долю секунды. — Я не хочу этого ребенка, я не хочу рожать, ничего не хочу! Я не хочу, чтобы моя вагина разрывалась, или чтобы я вообще сдохла. Я просто хочу жить, как нормальный подросток, а не как супергероиня и молодая мать! — Я тоже волнуюсь за тебя, Маринетт. Я тоже боюсь того, что с тобой что-то случится на тех родах. Но ведь до этого события ещё столько времени, ты только на третьем месяце беременности, ещё столько времени! — Мальчик подарил ей обнадеживающий взгляд, наблюдая за её реакцией. А та в ответ обняла его и стала рыдать, как маленькая беспомощная девочка, хотя таковой она и являлась, ибо ей пятнадцать. Правда, её поступки и различного рода действия не дают никому понять, что ей меньше шестнадцати. Обняв ту в ответ, он стал сиять своей нежной улыбкой и сказал: — Я тебя люблю. И даже если тебе больно, и даже если тебе плохо, я с тобой, букашечка. Пока мы живы, я буду с тобой. И на родах, и в горе, и в веселье. Я всегда буду с тобой, ведь я люблю тебя. Да и к тому же… беременность — наша общая проблема, а не только твоя. — Почуяв тепло, исходящее от Адриана, ей моментально стало спокойнее. Выпустив пар, та постаралась не отчаиваться из-за своей беременности, которая может проходить не очень гладко у такой молоденькой девушки, как Маринетт. — Адриан, я всё ещё не понимаю… почему мы не решились попросить у твоего отца деньги раньше на аборт? Может, тогда мы бы избежали всего этого дерьма… — когда та снова отчаивалась, её объятия становились слабее. Блондин ощутил это, вот только сейчас он не знал, что же сказать Маринетт, ведь отмазываться бесполезно, это действительно их огромная ошибка. — Ох… я не знаю, Маринетт. Я вообще не знаю, что даже говорить. Ведь это действительно большой промах. Всё бы обернулось по другому, если бы мы сказали о твоей беременности моему отцу сразу… — он увел глаза в сторону, не желая смотреть на свою девушку из-за вины. — Но сейчас уже нельзя об этом жалеть. Это прошлое, а мы живем здесь и сейчас. Я бы не сказал, что абсолютно всё так ужасно… Мой отец будет нам помогать и обеспечивать нас, пока мы не станем совершеннолетними. Да и к тому же, мне интересно, какой будет наш ребенок. И я надеюсь, что он возьмет все твои черты! — Парень стал щекотать Маринетт, от чего та стала потихоньку хихикать. Наконец-то улыбка появилась на ней, что заставляла того испытывать облегчение. — Хи-хи… что ж, если честно, мне было бы тоже любопытно посмотреть на нашего ребенка… и кто у нас родится: мальчик или девочка? — настроение у синеволосой поднялось. Та протянула свою руку к щеке возлюбленного. Сначала та легким движением провела по ней подушечками пальцев. Но подобрав другую его щеку второй ладонью, Маринетт приблизила его лицо к себе и затащила того в страстный и ласковый поцелуй. Адриан не ожидал этого, однако ему было очень приятно ощущать её губы поверх своих. Когда губы коснулись друг друга, то вскоре они стали друг друга посасывать. Не было никаких резких движений, только плавные и предсказуемые. Именно поэтому они чувствовали все последующие шаги, ведь те знают друг друга, как будто всю жизнь.       После мягкого поцелуя, Маринетт продолжила одеваться, пока мальчик просиживал на её кровати. И вот когда те были одеты на морозную прогулку, то по лестнице они вместе спустились вниз. Там их поджидала Анна, её терпение было на исходе, поскольку та стояла внизу уже 40 минут. — И че вы такие медленные? Вы че там делали, идиоты? — сказала рыжая громким и кричащим голосом. — Да мы просто разговаривали… ничего такого! — Адриан ответил таким же громким голосом, одновременно держа за руку свою любимую Маринетт.       Аня закатила глаза, какой же абсурд, не предупреждая сидеть там и болтать, когда они, блин, опаздывают на прогулку.       Спустя десять минут те доходят до врат городского парка. Где их встречают Ростик, его друг Артем, и Алина. В этот раз там не было ещё одного парня по имени Данил, но его мама не отпустила. — *Ооо, ебать! Смотрите, это же французы и томатная девочка!* — Прокричал Ростик, таким образом поприветствовав их, — *Бонжур, бля!* — *Опять ты меня называешь томатной девочкой из-за моего цвета волос, придурок. Может, мне тебя называть СПИДованным?* — Недовольно та высказала своему лучшему другу. — *Вы заебали уже, пошлите на заброшку!* — Сказал Артём, скрестив свои руки. Он, к сожалению, был самым мелким из всех, ему было тринадцать, и ростом он тоже ниже всех остальных. Аня перевела французам, куда те собираются. Да, они уже привыкли разговаривать через Аню с её друзьями, ибо другого выбора, к сожалению, не было, вот такие пироги.       Идя до ближайшей заброшки, Алина рассказала всем историю про эту заброшку. Что когда-то это было госпиталем, и туда привозили раненых солдат во время Великой Отечественной войны. Однако затем, какой-то мужик оказался предателем, и его специально ранили фашисты, чтобы потом, когда тот выздоровеет, тот расстрелял всех и подорвал здание. И да, его задание было выполнено, было огромное количество жертв. Мэр города не собирается сносить всё, что осталось от госпиталя, ведь правительству похуй и просто лень. Зато это место для частых тусовок подростков или наркоманов. К тому же, там ходят легенды, что души тех убитых солдат там по-прежнему остались, и если там кинуть зигу или нарисовать свастику, то тебя там убьют какие-то нечистые силы. По крайней мере, эта легенда сформировалась не просто так, ведь там было несколько случаев смерти… и причем до сих пор загадочных и никому неизвестных. Внутри того здания можно найти огромное количество использованных презервативов, шприцов или же оставшийся мефедрон в очень маленьких количествах. Необходимо быть очень аккуратным, когда ты там ходишь, ведь там можно подцепить ВИЧ, по крайней мере, Ростик так и подцепил его.       Прогуливаясь по городу, Маринетт и Адриан как всегда застали на снегу или застывшее на льду чью-то рвоту. Это обычное дело для этого города. Ибо тут очень много пьяниц, да и к тому же, от алкоголя даже дети не отказываются. Если прогуляться так по городу, то можно встретить по дороге огромное количество алкомаркетов, что не очень хорошо…       Вскоре они пришли на место назначения. Выглядело всё не очень красиво. Хотя, чего можно было ожидать от обычного заброшенного здания? Вот и они не знают.       Забравшись на второй этаж и прийдя на вроде бы нормальное место, они сначала очистили всё от мусора, а потом уже присели. Те стали рассказывать опять о своей жизни в таком маленьком городке. О том, как быстро распространяются сплетни, и о том, какие тут бывают недалекие люди, но несмотря на всё это, тут очень даже весело! Например: прогуливаться по крышам гаража. Для них это также круто, как Диснейленд. Вот только гораздо экстремальнее и круче. В этот раз был рассказ о том, как Ростик и его друзья запускали фейверки в новогоднюю ночь. — *Короче… значит, блять, на часах уже пробило двенадцать ночи. Мы с пацанами пошли запускать фейерверки, так как меня мать попросила. Ну, я значит иду во двор, я сначала с Петром здороваюсь, с моим соседом. А потом мы хуярим на горку и там ставим эту коробку… ну, её точнее Данил ставил, а мы с пацанами издалека наблюдали. Ну, блять, поджигает он фитиль, и ба-бам. Короче, он не успел отойти, и всё. У него из ушей кровь и вообще пиздец он сознание потерял. Вот теперь короче его с нами и мать не отпускает, хахаха.* — Ситуация реально страшная, но всем тут она показалось очень смешной. Аня благополучно перевела дословно своим французам, от чего они в принципе тоже смеялись. Бедный Данилка…       Пока подростки сидят и болтают на заброшке, Нууру пытается нарисовать своими маленькими лапками Флаффа. Сейчас квами эволюции сидит с Тикки и Плаггом, а тот хочет сделать для неё подарок. Такому маленькому существу, как квами, трудно нарисовать с помощью громадного карандаша. Однако в итоге у него получается неплохо, обычный рисунок, где Нууру нарисовал себя и Флафф вместе.       Другие квами были в комнате Адриана. Они разговаривали о чем-то между собой, может быть о чем-то несерьезном, например как о политике. Тикки пыталась всем доказать, что коммунизм — это хорошо, ведь равноправие превыше всего. Однако Флафф пыталась доказать обратное, что такого рода власть разрушает экономику страны. Плагг же как всегда просто наблюдал и не вмешивался. Вдруг Нууру прилетает к ним с маленьким листком… — Да я тебе говорю, что хуйня твой коммунизм, это, блять, утопия, он невозможен в современное время, блять! — кричала Флафф на Тикки. — Коммунизм — это прежде всего равноправие, да и страна стабильная и спокойная сама по себе, вот вспомни Советский Союз! — Сталин старался, союз распался, хуйня твой коммунизм, его трудно построить, дурная ты, и это ты говоришь, квами эволюции… — Да, черт! С квами созидания его уж точно можно создать, даже если по началу это будет невозможно! Смотри… коммунизм есть в Китае, в Кубе… — Блять, Тикки, почему мы вообще разговариваем об экономическом строе государств? — Эээ… Я... — Нууру вдруг прервал их обеих. На что они отреагировали довольно агрессивно: — ТИХО! — сказали Флафф и Тикки в унисон. Квами бабочки был слегка напуган, от чего он застыл. Хотя, когда Флафф поняла, что это был ее друг[?], то она сразу к нему подлетела. — Ааа, это ты… — Да, я! — теперь тот улыбался во весь рот, держа листочек у себя за спиной. — У тебя что-то есть за спиной, огузок? — Да, есть! — он протянул ей его рисунок, и та была приятно удивлена этим. Несмотря на то, что линии выглядели дрожащими, рисунок был вполне себе хорош. — Вот! Это тебе подарок! — Как красиво! — у Флаффа засияла улыбка на лице, и та даже слегка покраснела. — Здорово что ты нас нарисовал вместе… — Хи-хи… да, мы ведь и сейчас вместе! — У твоего предложения двоякий смысл! — теперь её нудная улыбка превратилась в хитрую ухмылку. Когда Тикки и Плагг это услыхали, то они, мягко говоря, приохуели. — Вы че… встречаетесь?!? — У Тикки глаза были наполнены шоком и неверием в услышанное. Её подружка уверенно произносит: —Да, а что? — Но это ведь… неправильно! Квами не должны влюбляться! — Тикки, всем нефритово поебать на правила, — лениво произнес Плагг, пожирая последний кусочек каммамбера. Божья коровка сильно разозлилась, что её никто в этом не поддерживает, она хочет быть уважаемой и услышанной, а не наоборот…       В это время подростки между собой до сих пор разговаривали. Им было весело и круто шестером, но вдруг к ним пришли две девчонки по имени Лиза и Катя. — *Ох, всем приветики!* — промолвили две подружки. К ним сразу лезут в объятия Ростик и Артем. Странно, но в России при встречи часто обнимаются, должно быть, у них так правильно. Те девчонки знамениты благодаря погонялу Барби(Катя) и Елочка(Лиза), уж всем тут придумывают клички, это так забавно. Например у Ростика кличка Фембойчик, у Артема — Шляпа, у Алины — Сосиска, у Данила — Сердцеед, а у Ани — Томатная девочка. Даже Маринетт и Адриану дали клички, Белоснежка и Райан Гослинг 2.0.       К счастью, Барби и Елочка владели английским языком очень хорошо, и поэтому они могли разговаривать с французами на нем. — Marinette, is it true that you are pregnant? (Маринетт, это правда что ты беременна?) — Вдруг спросила Катька. Услышав этот вопрос, Маринетт и Адриан встали в ступор, ведь им они не рассказывали про беременность. — Yes…this is true, how do you know? (Да… это правда, откуда вы знаете?) — задал Адриан вопрос. — Artem told us... is everything okay? (Нам Артем рассказал… все нормально?) — после того, как Ёлочка рассказала правду, кровь в венах Адриана закипела. Как он мог разболтать им про это? Неужто теперь весь город знает об этом? А если это дойдет до СМИ? Пиздец же придет бизнесу Габриэля… Блондин повернулся к Шляпе, который, судя по его выражению лица, всё понимал. Адриан быстро рванул к Артёму и дал ему кулаком в рожу. Сын Агреста стал специально говорить на английском, чтобы этот долбоеб хотя бы что-нибудь понял. — Oh, you are son of a bitch, how could you do this! (Ах ты сукин сын, как ты мог!) — после этой фразы, француз нанес ему ещё пару ударов по роже, да так, что у того пошла кровь из носа. Артем, конечно, пытался отбиться, но он был настолько слабым, что попросту не смог этого сделать. Что только Адриан не делал с ним, он и материл его, и пинал, и избивал… Ростик просто стоял и угорал над ними, как и остальные девчонки. Но вот Аня и Маринетт отчаянно пытались их удержать от драки, но все без толку. Все-таки сплетник должен за свое получить. Бедняга получил много от Адриана, хотя самому Адриану тоже досталось. Да и во время драки Шляпа наткнулся на использованный шприц, видимо кто-то еще скоро окажется ВИЧ-инфицированным. Увидев, какая реакция была у остальных ребят, блондин твердо решил: — Маринетт, нам пора домой! — Тот схватил её за руку и они пошли вниз к выходу из заброшки. Аня их бросить одна не могла, поэтому та, не успев распрощаться с ребятами, ушла вниз с французами.       В тот момент Габриэль и Жаннетт собирали свои вещи домой. Да, Жаннетт будет трудно прощаться с этим местом, но увы, что поделаешь, рано или поздно нужно вернуться туда, где ты жил всё это время, так как по сути это и есть твой дом — Франция. Однако услышав, что кто-то пришел, взрослые моментально спустились вниз. — Привет! — сказал Габриэль, облокотившись на дверной проем. Он и его возлюбленная наблюдали за тем, как подростки раздеваются. Но в этот раз им казалось что-то странным, Адриан пытался скрыть свое лицо от Габриэля и Жаннетт, что в первую очередь побеспокоило его отца. Мужчина подошел к сыну и, взяв того за подбородок, повернул лицо к нему. Тот ахнул от увиденного. — Ах! Адриан! Что с твоим лицом? — Подрался… — произнес тот честно и откровенно, уведя взгляд в другую сторону. — Боже, с кем ты там подрался?! — С Артемом, он проболтался всем про то, что Маринетт беременна… — А зачем ты вообще рассказывал про это? — Голос дизайнера больше не звучал беспокойно, уже надрывисто. — Адриан, никто не должен знать об этом! Ты меня слышишь? О господи… Как же с тобой трудно. — Габриэль закрыл лицо руками, не зная о чём думать ещё. — Ну коль со мной трудно, то сдал бы меня в детдом! Достал уже! То тебе не так, это тебе не так! Да когда ты рот свой закроешь, перфекционист хренов! — Адриан сбежал от отца и его поучительных диалогов в свою комнату. Как же ему надоело слушать от отца одно и тоже… Почему он такой тупой? Неужели мужчине не понятно, что его сын сам научится жизни и без него? Он этой гиперопекой сыт по горло. Сейчас мальчик просто хочет расслабиться от всей этой суеты и побыть в гордом одиночестве, заодно пособирав свои чемоданы.       Габриэль тоже не был в восторге от того, что его сын ввязался в драку, но делать нечего, это же мальчики, они часто дерутся. Он не хотел опять идти к своему сыну разговаривать на этот счет, хоть ему и было беспокойно, тот просто этого не сделал. Мужчина вместе с Жаннетт ушёл к себе в комнату, разговаривая на данный счет и продолжая упаковывать свои вещи.       Единственные кто остались, это Аня и Маринетт, которые просто прошли на кухню и налили себе чаю. Заметив, что Аня грустная, Маринетт задала ей вопрос: — Чего ты такая грустная… что-то случилось? — Нет, всё вполне нормально, просто странно… — На долю секунды Аня задумалась, сидя за одним столом с Маринетт —… странно наблюдать за спорами родителей и детей, когда у тебя у самого практически не было родителей. Мой отец погиб ещё до моего рождения, а мама… я не помню, чтобы мы с ней конфликтовали. Она, конечно, иногда на меня кричала, но это ничего такого. Причём я одна жила здесь, после её загадочной смерти. Мне было десять лет, я сама покупала продукты и оплачивала счета. Деньги я либо зарабатывала, продавая домашнее старое барахло и мамины вещи, либо я брала из копилки. Никто даже не задавался вопросом, где мои родители, всем было всё равно и даже органам опеки. Я просто жила одна со своим котом Ирисом. Я тогда умела экономить и жить… блять, меня ещё будили в школе, из-за того что я дешево одеваюсь или же в слишком большие мамины вещи. И ничего, я жила, я пыталась найти что-нибудь хорошее в этой дрянной жизни. Когда мне исполнилось 14 лет, я уже ходила на подработки, тогда мне стало гораздо легче жить. Моя жизнь далеко не самая простая, поэтому прежде чем жаловаться на своих родителей, подумай, сколько в этом мире просиживают ещё сироты. — Аня тяжело вздохнула и поникла головой, теперь у неё не было желания попивать чаек. — Ты сейчас врешь, да ведь? — К сожалению, нет… это чистая правда, у меня есть дневник, где я делала свои записи. — Услышав это, Маринетт стало очень жаль Аню и её тяжелую жизнь, так рано потерять всех родителей и научиться быть самостоятельной в столь юном возрасте — героический и невероятный поступок. — Мне жаль…я думала, что у тебя не было всё так ужасно… — Ох, хаха, Маринетт, это лишь малая часть всего, дорогая моя… — рыжая старалась улыбаться из-за всех сил, но у неё этого не выходило. Каждая потраченная сила на фальшивую улыбку превращалась в капельку слезы. Синеволосая, как только это заметила, подошла к Ане и обняла её, таким образом стараясь утешить девушку. История жизни Ани не хуже истории Жаннетт, они обе пережили столько горя в своей жизни, но при этом они продолжают быть счастливыми девочками, что кажется невозможным.       Вечером все собрались также у стола, и все стали выяснять между собой отношения. Сначала диалог никак не складывался. Но затем, что-то кто-то сказал, как сразу они стали дискутировать на эти темы. И тогда они стали дружелюбными и миролюбивыми людьми. Именно последний вечер русского опускать, все провели весело и достойно, что аж уезжать никому не хотелось.       Увы, на следующий день в девять часов на таком же дряхлом автобусе те стали выезжать из маленького городка… прощай наш любимый городочек! Грустно уезжать было не только Жаннетт, но и всем остальным, ну, пожалуй, кроме Габриэля, он не любит такие места от слова совсем. Затем те приехали в аэропорт, сдали багаж, прошли регистрацию… и настало время прощаться. Аня их провожала до самого конца, но дальше ей был вход запрещен. Обняв каждого, она потеряла некоторые кусочки себя и… Жаннетт. Аня вцепилась в неё крепко и стала рыдать. — Жаннетт… т/и… — Она вся тряслась от того, что ей снова придется расстаться со своей сестрой. — Ох, Аня. Я не понимаю, почему ты плачешь? — Девушка спокойно поглаживала её по голове. — Я… я не хочу, чтобы ты уезжала… а если мы больше не встретимся? — Хах, конечно мы ещё встретимся, я тебе визу сделаю с загран паспортом и ты прилетишь ко мне, ну и я к тебе летать буду. Не переживай, все будет хорошо. — Т/и… я чувствую опасность. Я чувствую, что тебя ждет огромная беда! Я не хочу потерять тебя снова! — Ох, не говори ерунды, я вернулась летом, и тогда мы все вместе будем счастливы. Не думай о плохом, всё же хорошо! — Вроде бы Аня успокоилась, но ей все равно что-то не давало покоя… Как будто её кто-то насильно заставлял думать о плохом… черт, увы, объятия не могут продолжаться вечно. — Ладно, сестра, увидимся этим летом! Пока! — Жаннетт отпустила её и помахала ей, когда она уходила на предполетный досмотр с другими французами. Анна не могла сдержать слез, она всё плакала и плакала, стараясь не упускать сестру из виду. Но вскоре она исчезла из её поля зрения. И тогда бедной Анечке оставалось покинуть аэропорт Благовещенска и уехать на автобусе обратно в свой город.       Да, слава богу, французам этот полет перенесся гораздо легче, чем предыдущие. Всё равно сидеть восемь часов сначала в одном самолете, а потом в другом — трудно. Однако данные испытания они смогли выполнить, и те вскоре оказались опять в Париже. Уже было порядка восьми вечера, когда Маринетт и Жаннетт прибыли в свою однушку. Пока Маринетт принимала теплый душ, брюнетка разбирала вещи и раскладывала всё по местам, делая это в трусах и майке. И вот почти мисс Флёр разложила свои вещи, как вдруг ее талисман кролика начинает мигать. — Флафф?… талисман светится… — Хмм… — квами задумалась на некоторое время. — Если бы тебе кто-то написал, то вы уже знаете личности друг друга, писать в мессенджере супергероев — бесполезная трата времени. На Париж никто не напал, а значит… — лицо квами изменилось в ужасе. — Флафф?…       Вдруг сзади раздается странный звук открывания портала. И из него выходит странная героиня. На ней был талисман кролика и талисман черного кота. У нее были острые зубы, как у хищника, однако передние зубы выпирали больше всего. Её глаза были ярко-зеленого света, а также имелась длинная черная коса. Уши острой формы, больше напоминающие на длинные кошачьи уши, нежели на кроличьи. У неё весь костюм был в шипах, придающий ей брутальности. Раскраска её аутфита была в основном черной с бирюзовым. Поэтому она больше напоминает не героя, а злодея. Когда Жаннетт обернулась та громко задала вопрос: — Ты, блять, кто? — Котоклизм! — Девушка попыталась атаковать Жаннетт, та в свою очередь кинула в неё футболку, и эта вещь превратилась в пепел. Жаннетт нужно было перевоплощаться… — Флафф, по часовой! — Та моментально превращается в Рэббити. — Ты так и не ответила на мой вопрос, сучка, кто ты, блять, такая?! — Ох, зачем же так грубо… ты можешь звать меня… — она начала безумно смеяться, вертев свой шест на пальцах, а после та широко улыбнулась, — КОШМАР!!!