Songs for Shouta

— О, Шота, милый. Он подавляет стон, зная, что именно так Хизаши и собирался отреагировать. Это всего лишь швы. Но таков порядок, по которому больница обращается к экстренному контакту, так что это должно было произойти, независимо от того, насколько незначительна его травма. (Иногда он сожалеет, что не сделал Кайю своим экстренным контактом, но он также не хочет возлагать такую ответственность на свою сестру.) Он хмыкает, когда Ямада практически бросается на него, но просто обнимает блондина, зная, что тот сходит с ума с того момента, как с ним связались из больницы. — Я в порядке, Заши. Тот отстраняется, изучая черты лица Айзавы. Он вздыхает и задирает подол больничной рубашки, выставляя на показ порез на груди, теперь завёрнутый в несколько слоёв марли. Ямада хмурится, его губы дрожат. (Он знает, что Хизаши изо всех сил старается не заплакать.) — О, Шо, что случилось? Брюнет стонет, поправляя больничный халат. — Встретил кого-то, у кого вместо зубов были ножи, и был недостаточно быстр, чтобы увернуться. Использовать его оружие захвата было достаточно сложно, учитывая, что острые лезвия могли порезать его, если бы он сделал неверное движение. Ему повезло, что самое тяжёлое, что он получил – это небольшой порез на груди. (Он говорит, что это незначительно, но потребовалось наложить почти шестьдесят швов, и он не может нормально двигаться, чтобы рана не натягивалась.) Ямада вздыхает и снова обнимает Шоту, на этот раз гораздо нежнее. Он проводит пальцами по светлым волосам, шелковистые пряди ярко блестят под флуоресцентными лампами. Мгновение спустя Хизаши издает ужасный вопль. — О боже, Шо, как мы собираемся сказать Изуку? — Нам обязательно это делать? Шота вздрагивает. Блондин садится, прищурившись и нахмурившись. — Да , ты должен сказать нашему сыну, что тебя ранили. Он бы ужасно волновался — и ему было бы больно, — если бы узнал об этом через несколько дней после случившегося. Айзава замолкает, услышав, как Ямада называет Изуку их сыном. (В основном потому, что это прозвучало правильно.) Он мягко улыбается. — Изуку чуть не назвал меня папой, когда я подвёз его в общежитие. В том, что сказал Изуку, не было ошибки. Но он притворился, что ничего не слышал, и быстро ушёл, не желая, чтобы кто-нибудь из студентов видел, как он волнуется. (Потому что он так и сделал, и улыбка на его лице, вероятно, обеспокоила бы их больше всего на свете.) Глаза Хизаши расширяются, челюсть слегка отвисает. — Он что? Шота улыбается, не заботясь о том, насколько странно это ощущается. — Он чуть не назвал меня папой, Заши. Я слышал это ясно, как божий день. Блондин наконец позволяет слезам течь из его глаз. Но Айзава знает, что он невероятно счастлив. Ямада кивает, доставая свой телефон. —Хорошо, давай поговорим с ним сейчас. Он хватает телефон, бросая на мужа понимающий взгляд. — Мы позвоним Тоши. Он знает, как с этим справиться. Не то чтобы Шота думал, что Изуку не сможет справиться с этим. Только тот простой факт, что парень никогда не видел героической работы и, скорее всего, не знает, что подобные травмы являются частью профессии. И если Айзавы там нет, чтобы поговорить с самим Мидорией, то присутствие его племянника, который утешит его ребёнка – это самый лучший вариант. Он переключает вызов на громкую связь, ожидая ответа Хитоши. — Дядя Шота? Почему ты звонишь так поздно? Разве ты не в патруле? — Притормози, парень. Он тяжело вздыхает. Тот громко выдыхает. — Верно, извини. — Всё хорошо. Шинсо прочищает горло. — Итак, зачем ты звонишь? Айзава хмурится, но Хизаши выжидающе смотрит на него. — Изуку с тобой? — Да, конечно, он здесь. Ты хочешь с ним поговорить? — Переведи нас на громкую связь, пожалуйста. Изуку заговаривает секунду спустя. — Шота? Он улыбается, облегчение переполняет его, когда он просто слышит ребёнка. — Привет, малыш. Вы оба слушаете? – Хитоши хмыкает в знак согласия. Айзава делает глубокий вдох. – Послушайте, я не хочу, чтобы кто-то из вас нервничал, потому что я в порядке, но я получил небольшую травму во время патрулирования, и мне пришлось наложить несколько швов. Я ещё раз подчеркну, со мной всё в порядке, и вам не нужно беспокоиться обо мне. Я просто хотел, чтобы вы знали. Линия молчит. Шота морщится. Они определённо беспокоятся. Именно этого он и не хотел. — Кто-нибудь, ответьте мне. Он вздыхает. Отвечает совсем другой голос. — Мне жаль, что вы пострадали, сенсей. Брюнет хмурится, бросая взгляд на Ямаду, который просто пожимает плечами. — Каминари? Что он делает с Хитоши и Изуку? — Э-э, да. Привет? Парень, о котором идёт речь, тихо смеётся. Хизаши хихикает. Айзава смотрит на него, совершенно не впечатленный. (На самом деле он ничего не имеет против Каминари, просто в парне столько энергии, что он может истощить.) Он вздыхает. — Кто ещё есть в комнате? Его племянник бормочет что-то, чего Шота не может понять, затем отвечает: — Здесь я, Каминари, Тодороки, Серо, Изуку и Бакуго. Он игнорирует странную компанию своих учеников, он просто рад, что Изуку проводит время с таким количеством людей. — Передай телефон Бакуго, пожалуйста. Парень отвечает секундой позже, в его голосе слышится лёгкое раздражение. — Айзава? — Не могли бы вы отключить телефон от громкой связи, пожалуйста. — Уже. В чём дело, сенсей? По тому, как стих фоновый шум, Шота может сказать, что Катсуки теперь один. — Я полагаю, ты слышал весь разговор? – из динамика доносится небольшой одобрительный звук. – Хорошо. Насколько сильно Изуку бесится? Бакуго хихикает. — Откуда ты знаешь, что он психует? — Могу я спросить тебя кое о чём? Он вздыхает. Катсуки на мгновение замолкает, затем отвечает гораздо более мрачным тоном. — Да, конечно. — Ты можешь присмотреть за Изуку для меня? Я знаю, что у него есть Шинсо, но ты знаешь его лучше всех. Не позволяй ему слишком нервничать. Я в порядке, но он будет беспокоиться, пока не увидит меня. Что произойдет не раньше воскресного полудня — почти через два дня. Айзава может представить, как парень прищуривается, бросая на него скептический взгляд. Тот усмехается. — Конечно, я могу. Тебе не нужно беспокоиться о нём. Ямада прикусывает губу, ухмыляясь Шоте. (Но он достаточно умён, чтобы не раздражать его дальше.) — Бакуго, я опекун Изуку, это моя обязанность – беспокоиться о нём. Катсуки фыркает. — Ладно, папаша, – он смотрит на свой телефон, лицо искажено гримасой. Бакуго хихикает, осознавая, что он только что заморочил голову Айзаве. — Тебе нужно ещё раз поговорить с Шинсо, прежде чем я положу трубку? Хизаши забирает телефон у Шоты, видя, что тот изо всех сил пытается придумать ответ. — Привет, Катс, это я. Бакуго отвечает бодрым тоном, который заставляет его нахмуриться. — Привет, Мик. — Спасибо, что присматриваешь за Изуку для нас. Я знаю, он ужасно волнуется. Подросток вздыхает, отбрасывая свой насмешливый тон. — Конечно. Вы можете доверять мне. Его муж мягко улыбается, с нежностью глядя на телефон. — Да, Катс, – он выдыхает, опускаясь обратно на кровать. (Ему знакомо это чувство. Это заняло у него некоторое время, но с Изуку он учится доверять другим.) Ямада обхватывает руку Айзавы своей, мягко сжимая. – Хорошо, могу я поговорить с Тоши минутку? — Конечно, секунду. Они слышат шарканье ног и передачу телефона. — Дядя Шота? Отвечает Ямада. — Нет, это я, Тоши. — О, привет, дядя Заши. — Телефон по-прежнему не на громкой связи? – Шинсо мычит. – Хорошо. С тобой всё будет в порядке, милый? Парень вздыхает, избегая ответа на вопрос. — Ты уверен, что с дядей Шотой всё в порядке? Айзава тронут тем, как сильно заботятся о нём дети. Хизаши смотрит на него, думая о том же. — Да. Его просто немного потрепали, но ничего такого, с чем он не смог бы справиться. Тебе не нужно беспокоиться, милый. Хитоши ворчит: — Я всё ещё собираюсь это делать. Блондин счастливо вздыхает. — Я знаю. Я рад, что ты со своими друзьями. Сделай что-нибудь, чтобы отвлечься от этого, хорошо? — Хорошо. — Каминари, вероятно, был бы рад отвлечь тебя от этого. Вставляет свои пять копеек Шота. Шинсо брызгает слюной, и он понимает, что его племянник покраснел. — Пока. Айзава ухмыляется, когда линия обрывается. Ямада хмуро смотрит на него. Он поджимает губы. — Что? Он чувствует себя вправе дразнить Хитоши, учитывая, что они сделали один и тот же выбор, влюбившись в буквальные воплощения солнца. Блондин просто качает головой, вставая. — Я собираюсь заполнить документы о твоём незапланированном отпуске. — Люблю тебя, Заши. Сладко говорит Шота. — Я тоже люблю тебя, дьявол. Тот закатывает глаза. ——— Изуку щурится, когда Хитоши резко заканчивает разговор, а его лицо становится ярко-красным. Когда он собирается что-то сказать, Шинсо свирепо смотрит на него, качая головой. Ну, ладно. Руки обвиваются вокруг него сзади, притягивая его в тёплые, сладко пахнущие объятия. Катсуки наклоняется и шепчет ему на ухо. — У тебя всё в порядке, ботаник? Мидория резко выдыхает, всё ещё задаваясь вопросом, о чём именно говорили Каччан и Шота. Бакуго вышел из комнаты, когда они разговаривали, его взгляд предупреждал всех не следовать за ним. Честно говоря, он ужасно волнуется. Он волнуется каждый раз, когда Шота и Хизаши отправляются в патруль. Мысль о том, что кто-то из них может пострадать, причиняет ему боль. Бессознательно он начинает теребить ткань своей толстовки и даже не замечает, что делает это, пока блондин не хватает его за руки, заставляя его замереть. Изуку замирает, осознав, что он делает. Каччан ворчит что-то невнятное, затем тянет его к двери. — Мы сейчас вернемся, Шинсо. — Эй, подожди- Катсуки закрывает за ними дверь и тащит Мидорию по коридору. Его затаскивают в другую комнату, и он сразу понимает, что это комната Каччана. Здесь чисто, слегка пахнет карамелью, а над столом висит плакат «Всемогущего» Бакуго поворачивается к нему, держа его за бицепс. — Поговори со мной, Зуку. Что происходит у тебя в голове? Он опускает глаза в пол, не желая признавать, что он снова подумывал причинить себе вред. Болезненное и скручивающее чувство в животе было так похоже на то, что он чувствовал годами — и это было нечто такое, от чего можно было избавиться, только причинив боль самому себе. Катсуки рычит, когда Мидория снова начинает царапать свои руки, хватая его за кисти и держа их на расстоянии. — Нет, прекрати. Изуку начинает плакать, падая в объятия блондина. — Прости, Каччан. Мне так жаль. Бакуго вздыхает, крепко обнимая его. — Всё в порядке, Зуку. Я с тобой. ——— Ямада хмуро смотрит на свой телефон. Звонит Катсуки, хотя они разговаривали всего несколько часов назад. Он поднимает трубку. — Катс? Что случилось? Что-то не так. Он просто знает. Бакуго никогда ему не звонит. И особенно никогда не дышит тяжело и не шепчет в трубку. — Мик- Хизаши, послушай, я знаю, что ты с Айзавой, но тебе нужно добраться до общежития. Он напрягается, зная, что Катсуки не стал бы называть его по имени просто так. — Катсуки, что происходит? Парень прерывисто вздыхает. — Это Изуку, он- Бакуго отчётливо сглатывает. – Я оставил его одного на минуту, чтобы сходить в туалет, и теперь он не открывает. Я не хочу выламывать дверь, но, я- я думаю, он пытается навредить себе. Его сердце замирает. Он выходит за дверь, даже не успев нормально обуться, телефон всё ещё зажат в руке. Он тихо ругается, когда возится с ключами от машины, перекладывая телефон поудобнее на плечо. — Катс, оставайся на связи со мной, я буду там через пятнадцать минут. Бакуго шмыгает носом, всё ещё шепча. — Поторопись, Хизаши. Ямаду чудесным образом добирается до общежития за десять минут, его сердце бешено колотится, а слёзы грозят хлынуть из глаз, но он держится. Мысль о том, что с Изуку что-то может случиться, вызывает у него сильную тошноту. Он мчится мимо общей зоны, игнорируя студентов, которые останавливаются при его появлении, некоторые даже смущённо здороваются. Он бежит прямо в комнату Катсуки, ожидая за дверью, пока его рука не перестанет так сильно дрожать, чтобы постучать. Подросток немедленно открывает дверь, как будто он ждал с другой стороны. Он хватает его за запястье, втаскивая его в комнату. — Ванная- Хизаши прижимается ухом к двери ванной, тихо стуча. — Изуку, милый? Это я. Ты можешь открыть дверь? Из-за двери доносится тихое шмыганье. — Уходи. Ямада давится рыданием, но сдерживает его. — Изуку, пожалуйста , открой дверь, – когда в ответ раздались только тихие всхлипы, он поворачивается к Катсуки. Он собирает все свои силы, какие у него есть. – Иди и позови мисс Полночь, хорошо? Скажи ей, что в общежитии 1-А синий код. Бакуго шмыгает носом, качая головой. — Я не оставлю его, Хизаши. Он кивает, кладя руку на плечо парня. — Я знаю, ты волнуешься, но мне нужно, чтобы ты сделал это, ладно? Катсуки свирепо смотрит на него, но всё портят налитые кровью глаза и насморк. В конце концов он смягчается и вытирает щёки. Ямада ждёт, пока подросток выйдет в коридор, затем достаёт главный ключ от общежития, ненавидя то, что именно по этим причинам они оказались у него. Он поворачивает ручку, объявляя о себе, прежде чем зайти. — Изуку, я вхожу. Дверь открывается, и Хизаши закрывает ванную, с трудом дыша. — Иди подожди мисс Полночь в коридоре, Катсуки. — Но- Он одаривает Бакуго самым суровым взглядом, на который только способен. — Послушай меня, Катсуки. Иди и подожди в коридоре. Парень ошеломлённо моргает, затем молча кивает и возвращается. Он делает глубокий вдох, толкая дверь до конца. Ему требуется вся сила воли, чтобы не разрыдаться. Он падает на колени перед Изуку, чувствуя, как тёплая влага просачивается ему под джинсы. — Милый, это я. Он протягивает руку, но не решается прикоснуться к ребёнку. Кровь. Здесь так много крови . Рука Хизаши дрожит, остановившись в пространстве между ними. Мальчик трясётся от рыданий, уткнувшись головой в колени. Он такой маленький, полностью ушедший в себя. Ямада резко выдыхает, наконец сокращая дистанцию и кладя руку на плечо Мидории. — Зуку, посмотри на меня, пожалуйста, милый. Тот качает головой влево-вправо, снова и снова бормоча одно «прости» и отчаянно раскачиваясь всем телом. Он прерывисто дышит и придвигается к Изуку. Не обращая внимания на кровь, он обнимает мальчика, крепко держа его. — Я здесь, Изуку. Я прямо здесь. Он подпрыгивает, когда чья-то рука касается его плеча, но это всего лишь Немури. — Исцеляющая девочка уже в пути. Она приподнимает рукав своей рубашки, позволяя дыму усыпить Изуку. Он падает на Хизаши, потеряв сознание. Немури опускается на колени рядом с ним, избегая крови. — Это твой сын? – он кивает, бездумно проводя пальцами по волосам парня. Каяма мягко улыбается, проводя рукой вверх и вниз по его спине. – Всё будет хорошо, Хизаши. ——— Исцеляющая девочка прибыла через несколько минут, её провёл в комнату Катсуки, которому преградила путь Полночь, когда он попытался войти в ванную. — Я знаю, что это твоя комната, Бакуго, но, пожалуйста, иди и подожди в общей комнате. Парень рычит, защищаясь. — Ты думаешь, я куда-то пойду, когда пострадал мой лучший друг? Немури вздыхает, качая головой. — Я знаю, ты волнуешься. Но как твоему учителю, мне нужно, чтобы ты выслушал меня прямо сейчас. Пожалуйста, иди и подожди где-нибудь в другом месте. Катсуки рычит на неё, поворачивается и выходит из комнаты. Каяма закрывает дверь ванной, возвращаясь к Ямаде. — Ты можешь отпустить его, Заши? Мы должны иметь возможность видеть повреждения. Хизаши позволяет подруге оттащить его от ребёнка, и Исцеляющая девочка присаживается на корточки перед ним. Она достает марлю из принесённой аптечки и прижимает к ранам. — Полночь, будь добра, набери ванну. Немури кивает, включает воду и позволяет ей стекать по её руке, пока она не станет тёплой. Ямада сползает по стене, обхватывает ноги руками и они ещё больше дрожат, когда натыкаются на ставшую холодной влагу на его штанах. Он сосредотачивается на своём дыхании, когда Полночь поднимает Изуку в ванну, поддерживая его голову, пока они тщательно смывают кровь. В какой-то момент им, наконец, удаётся убрать всю жидкость, и Исцеляющая девочка залечила порезы. Кожа не заживает полностью, она розовая и рельефная. У Изуку не хватило энергии, чтобы Выздоравливающая девочка смогла полностью исцелить его. Школьная медсестра останавливается перед Хизаши, сочувственно похлопывая его по руке. — Вы можете забрать его домой, но я советую вам внимательно следить за ним. Смена обстановки может быть неприятной. Она уходит, а Немури оборачивает Изуку пушистым полотенцем, нежно баюкая его. Она передаёт парня Ямаде, нежно расчесывая пальцами зелёные кудри. — Я собираюсь сходить за одеждой для него. Сейчас вернусь. Он тупо кивает. — Просто возьми что-нибудь у Катсуки, ему будет всё равно. Она кивает и через мгновение возвращается со сменной одеждой. — Я буду за дверью. Могу подвезти вас домой. Она оставляет их в ванной. Хизаши послушно снимает с Изуку мокрую, окровавленную одежду. Он выбрасывает её в мусор, даже не обдумывая это. Как только он заканчивает, он относит Мидорию на кровать Бакуго, укладывая его. — Я собираюсь немного прибраться. Я не хочу, чтобы Катс разбирался с этим. Каяма садится на край кровати, кладя руку на плечо мальчика. — Я останусь здесь, Заши. Когда они собираются уходить, они открывают дверь и обнаруживают чертовски напуганного Хитоши и ещё более сердитого Катсуки, сидящих напротив двери. Ещё больше студентов наблюдают за происходящим из дальнего конца коридора, но Немури быстро прогоняет их. Глаза Шинсо наполняются слезами. Он с нежностью смотрит на своего племянника. — Иди собирай свои вещи. Мы уйдем, когда ты будешь готов. Подросток кивает, как робот, возвращаясь в свою комнату. Бакуго рычит и проходит мимо Ямады в свою комнату. — Я с вами. Он вздыхает, смирившись. — Я знаю, Катс. Полночь отвозит их домой, Бакуго сидит впереди, в то время как он и Хитоши сидят сзади с Изуку на коленях. Они подходят к квартире, Полночь достаёт ключи из кармана Хизаши и открывает дверь. Он морщится, понимая, что забыл что-то очень важное. — Нем- Шота ранен. Он отдыхал после обезболивающих. Она вздрагивает, закрывает за всеми дверь и провожает Хитоши и Катсуки в гостиную. — Останьтесь здесь на минутку, пожалуйста. Бакуго щурится, глядя на Ямаду. — Оставь Зуку. Он требует. Он хмурит брови, глядя на спящего ребёнка у себя на руках. Мысль о том, чтобы отпустить его, приводит его в ужас. Но ему нужно поговорить с Шотой. Поэтому он смягчается, отдавая Мидорию. Катсуки садится на диван, баюкая Изуку на коленях. Хизаши останавливает Шинсо, прежде чем тот успевает пойти за ними. — Позвони своей матери, Тоши. Попроси её приехать сюда как можно скорее. Он не справится с этим в одиночку. Каяма остаётся с детьми, пока Хизаши идёт к Шоте. Он находит своего мужа бодрствующим, приподнявшимся на кровати. Брюнет хмурится. — Это был Хитоши? Что он здесь делает? Он садится рядом с Айзавой, делая глубокий вдох. Он открывает рот, чтобы заговорить, но единственное, что выходит – это мерзкий всхлип. Он падает на Шоту, истерически рыдая ему в плечо. Тот поглаживает его по спине, успокаивая. — Ш-ш, Заши, всё в порядке. Что происходит? Ямада вопит, утыкаясь в толстовку мужа. — Изуку- Айзава напрягается. — Что случилось? Он качает головой, не желая говорить это вслух. Но он должен. Шота должен знать. — Он резался, Шо. Брюнет замолкает, его руки напрягаются вокруг Хизаши. Он трясётся, причём сильно. Затем внезапно останавливается. Его рука успокаивающе скользит вверх-вниз по спине Ямады. — Ты в порядке, Заши, – ласково шепчет Айзава. – Всё будет хорошо, милый. Он верит Шоте. Он должен. ——— Некоторое время спустя в спальню заходит Каяма, мягко улыбаясь удивленному выражению лица Шоты. — Нем, что ты здесь делаешь? Она кивает в сторону Хизаши, и он понимает. Он знает, что из всех в школе он и Хизаши доверили бы это Полночи. Ямада попросил её о помощи — и она здесь, поддерживает их. (У них такие хорошие друзья.) Хизаши всё ещё прижимается к нему, время от времени шмыгая носом и всхлипывая. Айзава сделал всё, что мог, чтобы держать себя в руках. Его мужу нужно, чтобы он не сломался прямо сейчас. Он должен быть сильным. Каяма садится на край кровати. — Изуку всё ещё спит. Бакуго и Шинсо отнесли его в спальню несколько минут назад, и они все отдыхают. Твоя сестра будет здесь с минуты на минуту. Кайя придёт? (Должно быть, это дело рук Хизаши, догадывается он.) Он кивает, методично поглаживая спину Ямады. — Спасибо тебе, Нем. Она грустно улыбается, поправляя очки. — Конечно, Шо. Он ворчит, когда Хизаши сдвигается, оказывая слишком сильное давление на его грудь. Рыдания блондина возобновляются. — Мне так жаль! Айзава вздрагивает от громкости, он не привык к тому, что причуда Мика выходит из-под контроля. — Тише, всё в порядке, Заши, – он тихо вздыхает, глядя на Немури. – мне нужен мой ребёнок. —Тебе придётся сразиться с Бакуго за него. Та ухмыляется. Шота хмурится. — Скажи им, чтобы шли сюда, если что-то понадобится. Полночь подавляет фырканье, похлопывая его по голени. — Хорошо, я сейчас вернусь. Айзава слегка расслабляется, когда входит Катсуки, неся на руках спящего Мидорию. Хизаши вытирает нос и создаёт расстояние между ними. Бакуго сердито смотрит, когда усаживает Изуку между ними. Хитоши задерживается у двери, а Немури стоит за ним. Шота вздыхает, указывая на кровать. — Катсуки, Тоши, идите сюда. Шинсо вскакивает, забираясь на кровать и заставляя Ямаду подвинуться ещё чуть-чуть. Бакуго прищуривает глаза, затем отступает. — Я буду в комнате Изуку. Айзава и Каяма позволяют ему уйти, хорошо зная, что не стоит давить на парня. Немури тихо вздыхает. — Мы с Кайей приготовим ужин. Я принесу его вам, когда всё будет готово. — Спасибо, Нем. Он кивает. — Не за что, Шо. — Зачем ему это делать? Хитоши шмыгает носом, руками обвивая Мидорию. Шота хрипло выдыхает. — Я не могу ответить на этот вопрос, Тоши. Подросток трясёт головой, рыдания становятся громче. Хизаши гладит Шинсо по спине, пытаясь успокоить его. — Я знаю, Тоши, я знаю, милый. Айзава хотел бы, чтобы он мог плакать вместе с ними. Он разваливается на части внутри. Но он должен быть сильным. Его ребёнку больно, и он должен быть рядом с ним. ——— Изуку просыпается, дезориентированный и напуганный. Но Шота рядом, успокаивает его и обнимает ещё крепче. Мидория откидывается назад достаточно, чтобы видеть лицо героя. Он шепчет: — Шота? Айзава кивает, убирая кудри Изуку с его лица. — Я здесь, малыш. Ты в безопасности. Он прижимается головой к боку Шоты, слёзы текут ручьем. — Прости, прости, прости- Сердце брюнета замирает, грудь сжимается до боли. — Ш-ш, всё в порядке, малыш. Ты в порядке. Хизаши и Хитоши просыпаются от звука плача Изуку. Ямада прикрывает рот, дабы сдержать крик. Другой подросток нерешительно поглаживает Мидорию по спине. — Зуку? Это я. Я здесь, – дрожь мальчика утихает, но он всё ещё держится за Айзаву так, словно никогда не собирается отпускать. Шота кивает, одними губами говоря «продолжай говорить» Шинсо. Его племянник кивает, прерывисто вдыхая. – С тобой всё будет в порядке, Изуку. Мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Хизаши наклоняется, присоединяясь к Хитоши в поглаживании спины Изуку. — Мы рядом, Зуку. Ты в безопасности. Мидория внезапно садится, и Шота морщится от руки, на которую он опирается, лежащей прямо на груди героя. — Каччан- Ямада шмыгает носом. — Он в твоей комнате, милый. Изуку перелезает через Айзаву, и направляется к двери, спотыкаясь. Блондин чертыхается и следует за ним. Шота хватает Хитоши, прежде чем тот успевает последовать за ним, кряхтя от тяжести, которая накладывается на его грудь. — Оставайся здесь, малыш. Позволь Заши разобраться с этим. Шинсо вытирает нос и хмуро смотрит на Айзаву. — Ты ранен намного сильнее, чем показываешь, не так ли? ——— Хизаши врезается в дверь комнаты Мидории, всё ещё не совсем проснувшийся. Когда он выпрямляется, то останавливается. Катсуки проснулся, встретив Изуку на полпути через комнату. Похоже, он поймал падающего мальчика, неловко прижимая его к себе. Его глаза поднимаются на него, и он морщится, подхватывая Мидорию на руки. — Я здесь, ботаник, с тобой всё в порядке. Хизаши хмурится, готовый отругать Бакуго за такое прозвище, но потом он думает о том, с какой нежностью парень использует его, и решает, что всё в порядке. — Мне так жаль, Каччан! Изуку причитает. Тот вздыхает, опускаясь, чтобы сесть на кровать. — Я знаю, Зуку. Я знаю. Всё хорошо. Ямада сидит рядом с Катсуки, молча демонстрируя свою поддержку. У него в голове беспорядок, но это не мешает ему быть рядом со своим ребёнком. Вскоре после этого мальчик засыпает, выплакавшись до изнеможения. Бакуго вздыхает, кладя подбородок на голову Изуку. Он вздыхает, разбитый. — Мне жаль, Катс. Тот усмехается, но слабо. — Тебе не за что извиняться, Хизаши. Это не твоя вина. Перестань винить себя. Ямада морщится, ему не нравится тот факт, что парень видит его насквозь. — Ты тоже, Катсуки. Подросток вздыхает, качая головой. — Мы будем лучше. Хизаши медленно выдыхает. Он протягивает руку и неуверенно проводит пальцами по волосам Бакуго. — Конечно, милый. У нас всё будет хорошо. Сначала парень напрягается, но затем склоняется навстречу прикосновению. (Он старается не думать о том, насколько Катсуки доверяет ему прямо сейчас, зная, что простого прикосновения к нему часто бывает слишком много для ребёнка.) Он нерешительно наклоняется, обнимая детей. Бакуго тает в объятиях, пряча лицо в руке Хизаши. — Мы поможем ему пройти через это, Катс. — Я знаю. Подросток вздыхает.