Когда выпадет снег

Ризли любил Нёвиллета. Любил то, каким тот был строгим на заседаниях и нечитаемым на людях, профессионально отыгрывая роль беспристрастного Верховного судьи. Любил их долгие ночные разговоры на кухне за чашечкой чая, когда уснуть не получалось. Любил ту детскую наивность в таком взрослом мужчине, могущественном гидро драконе, когда тот не понимал дурацких шуток Ризли. Любил то, как Нёвиллет смущался, когда ему эти шутки объясняли. То, как менялся юдекс наедине с ним, как расслаблялся, позволяя себе говорить и чувствовать больше. Он любил то, как у его мужчины подрагивало все тело от нетерпеливых поцелуев в губы, шею, плечи, пока настойчивые холодные руки гладили грудь и талию. Любил тело Нёвиллета: подтянутое, с выраженной талией, округлыми узкими бедрами и настолько белой фарфоровой кожей, что казалось, еще немного, и та ослепит своим сиянием точно только что выпавший снег в солнечную погоду. Ризли любил, как это тело выгибалось под ним, безмолвно прося о большем, ведь сказать вслух — слишком стыдно для могущественного гидро дракона. Любил, как Нёвиллет смущался и пытался закрыть свое лицо, хотя они уже много раз видели друг друга обнаженными и примерно столько же раз трахались. То, как длинные серые волосы струились по груди и плечам, запутываясь лишь для того, чтобы после секса герцог с трепетом в сердце расчесывал их несколько часов. Ризли вообще нравилось смущать юдекса, говоря тому каждый раз разные пошлости на ушко и наблюдая, как румянец заливает щеки непробиваемого для всех судьи. И именно поэтому в его голове уже давно созрел план, который он хотел воплотить сегодня. Поцелуй, который был слишком глубоким, настойчивым, нетерпеливым, прервался низким шепотом в губы Нёвиллета: — Я хочу в этот раз поменять наши роли. — Ризли крепко сжимал одной рукой талию мужчины, прижимая того к себе, второй зарываясь в длинные волосы. — Ох, прости, не думаю, что я особенно хорош в этом… — смущенно ответил юдекс, отводя взгляд в сторону. — Тебе ничего не придется делать, — герцог повернул голову мужчины за подбородок, вновь находя его губы. Стыдно признать, но у Нёвиллета в принципе сексуального опыта до Ризли не было. Не потому, что он считал это чем-то постыдным, нет. Просто гидро дракону это было не нужно. По крайней мере, так он считал сам. На протяжении всего своего существования он не позволял себе ни с кем сближаться по разным причинам, а первоначальная заключалась в том, что он действительно не чувствовал в этом необходимости. Став Верховным судьей, к этому добавилось чувство долга, которое запрещало ему даже думать о тесных связях, ведь сохранять беспристрастность в суде было его ключевой обязанностью. Как у Ризли получилось пробить эту броню, даже самому юдексу иногда было интересно, но именно с ним Нёвиллет понял, насколько он страдал от вечного одиночества. Герцог был притягательно-настойчив, раз за разом делая шаги навстречу, словно стараясь проникнуть под кожу Нёвиллета, и в конце концов ему это удалось. Не сказать, что судья был чем-то недоволен. Поцелуй вновь перерос из нежного, мягкого в вязкий и обжигающий, слегка грубый. Ризли сделал шаг вперед, аккуратно толкая любовника на застеленную кровать и усаживаясь на его бедра. — Подожди, — уворачиваясь от очередного поцелуя, сказал юдекс, — ты уверен? — Блять, Нёви, я хочу насадиться на твой член, хочу, чтобы ты увидел, как ты выглядишь со стороны, пока прыгаешь на моем, хочу, чтобы ты рассматривал мое тело так же, как это делаю я, хочу видеть, как сильно тебя это смущает, и как краснеют твои щеки, — прорычал Ризли в губы напротив. — Ты чертов сексуальный маньяк, — от слов герцога у Нёвиллета прошлись мурашки по затылку. — И я чувствую, как тебе это нравится. Ризли качнул бедрами, упираясь в эрекцию любовника и заставляя того сдавленно всхлипнуть. — Просто доверься мне, — прошептал мужчина, оставляя невесомый поцелуй. Губы влажной дорожкой оставляли следы на щеках, плавно переходя на заостренное ушко, шею и проводя языком по сонной артерии, пока руки избавлялись от надоедливой рубашки. Герцог слегка закусывал бледную, как мел, кожу, сразу же зализывая место укуса. Нёвиллет слабо метался по кровати, сжимая простыни в кулаки и откидывая голову назад, тем самым открывая больший доступ для терзания своей нежной кожи. Ризли любил дразнить судью, зная, насколько чувствительно его тело, но, несмотря на присущую ему грубость и накатывающую страсть, всегда был предельно аккуратен. Не делал действительно больно, не оставлял засосов или царапин, помня о той важной роли, что приходится отыгрывать Нёвиллету день за днем. Он любил судью ровно в той же степени, что и уважал, четко видя границы дозволенного. Он знал, что гидро дракон может за считанные секунды расквитаться с ним за ошибку, но даже не обладай мужчина этой нечеловеческой силой, отношение Ризли не поменялось бы ни на йоту. Поцелуи-укусы плавно перетекли на оголенные плечи, что едва подрагивали от молчаливого нетерпения, перешли на грудь, оставляя влажную дорожку по центру, пока руки очерчивали розовые соски. Нёвиллет сбито дышал, стараясь сдержать собственные пошлые стоны, и продолжал сжимать простыни. Закусывал губу так, словно от еще одного звука способен умереть. Влажный язык Ризли медленно обвел твердый кончик соска, слыша громкий всхлип. Усмехнулся сам себе. Чувствительность, что не гасла из раза в раз, завораживала герцога, заставляя хотеть это податливое тело каждый день, каждый час и каждую минуту. Губами он спустился к животу, кончиком языка обводя пупок — еще одно секретное место удовольствия юдекса, и наконец-то оторвался от разгоряченного тела, но лишь затем, чтобы продолжить открывать новые на сегодня виды. Грубая ладонь сжала внутреннюю часть бедра, поднимая согнутую в колене ногу, острые зубы жадно впились в нежное место прямо через шорты, заставляя Нёвиллета вскрикнуть и тут же жалобно всхлипнуть. Ризли знал, что мужчине нравится утопать в диссонансе эмоций и ощущений, что ему дарят. Герцог медленно начал снимать ботфорт, целуя понемногу открывающуюся кожу, изредка оставляя легкие укусы, чувствуя, как непробиваемый и строгий судья дрожит под ним. Повторив манипуляции со вторым ботфортом, Ризли обхватил холодными ладонями талию мужчины, вызывая у того волну мурашек, легкими поцелуями спускался от пупка к поясу шорт, расстегивая его и выдергивая одним резким движением. Тело Нёвиллета горело, заведенное умелыми касаниями до предела, а резкий вдох, спровоцированный прохладным воздухом, который коснулся обнаженной плоти, окончательно сбил дыхание. Юдекс выгнулся в спине практически до хруста, резко выдыхая, когда горячий влажный язык плашмя прошелся от основания члена к головке, но тут же Ризли поднялся, оказываясь лицом к лицу с мужчиной и заглядывая в прикрытые затуманенные глаза. — Ты готов, мой хороший? — низким от возбуждения голосом спросил он. — Подожди, мне же нужно тебя подготовить, — борясь с собственным дыханием, остановил его Нёвиллет. — О, предоставь это мне, — хитро улыбнулся герцог. Наспех скинув свою одежду, Ризли вернулся на молочные бедра мужчины так, чтобы его член был меж собственными ягодицами, дразня сходящего с ума судью. Герцог поднес два пальца к губам юдекса, и тот, не теряя ни минуты, облизнул внутреннюю сторону и почти сразу же втянул их полностью в рот. Острые кончики ушей покраснели больше прежнего, но Нёвиллету нравилось это ощущение стыда, смешанного с удовольствием, поэтому он слегка поводил головой вперед-назад, обвивая языком грубые пальцы. — Умница, — усмехнулся Ризли, мысленно восхищаясь своим любимым. Мужчина откинулся назад, слегка выгибаясь в пояснице и опираясь на одну руку, а вторую подвел к своему анальному отверстию, касаясь того влажными от слюны пальцами и вводя один. Герцог ввел две фаланги внутрь, открываясь перед Нёвиллетом полностью, и от зрелища этого юдекс громко всхлипнул, закрывая лицо руками. — Смотри на меня, Нёвиллет, — строго приказал Ризли. Судья кое-как оторвал ладони от своего лица, проводя по мужчине затуманенным взглядом, на уголках его глаз зародились слезинки. Ризли хищно улыбнулся и еще сильнее выгнулся в спине, вводя уже второй палец и начиная понемногу разводить их в стороны. От громкого сбитого дыхания сквозь зубы, что доносилось от юдекса, член уже болезненно ныл, прося скорейшей разрядки. Герцог ненамеренно толкнулся пальцами прямо по чувствительной точке внутри, и тело его словно пробило судорогой, заставляя громко ахнуть. Найдя под подушкой смазку и наконец-то закончив собственную подготовку, Ризли хищно посмотрел в мокрые глаза Нёвиллета и, облизнувшись, вслепую схватил его ноющий член за своей спиной, приставляя толстую головку ко входу. Стоило ей с усилием проскользнуть внутрь, как юдекс тут же выгнулся в спине, задыхаясь собственным полустоном-полувсхлипом. Ризли уперся ладонями в грудь судьи, прикрыв глаза и стараясь восстановить собственное дыхание. Слегка качнул бедрами, загоняя твердый член уже на половину, и рвано выдохнул. — Ты помнишь правила, — словно хищник говорит со своей жертвой, — перестанешь смотреть на меня, и я остановлюсь. Нёвиллет вновь всхлипнул, стараясь бороться со своими чувствами, что сейчас переполняли его. Как же он любил и ненавидел это правило. Смотрел на Ризли, и все ощущения будто бы заострялись, а стыд накрывал с головой, заставляя окончательно потеряться в собственном удовольствии. Все это было настолько смущающе для юдекса, что голова начинала кружиться. Одним резким движением мужчина опустился на горячий член во всю длину, заставляя их обоих выгнуться и вскрикнуть от новых ощущений. Найдя опору рукой за своей спиной и слегка отдышавшись, Ризли начал плавно двигать бедрами, напрягая рельефный пресс. Ухватившись крепче за простыни, Нёвиллет до боли закусил губу, пока из полуприкрытых глаз стекали тоненькие струйки слез. — Возьми меня за бедра, — тяжело дыша, приказал герцог. Ему нравилось наблюдать, каким потерянным был юдекс, как он боялся собственных желаний, но так сильно ими наслаждался. Ризли буквально купался в его лиловых мокрых глазах, наслаждаясь этим горячим взглядом. При их первом разе мужчина очень удивился, когда эти великолепные черно-голубые стрелки на бледном заплаканном лице остались невредимыми, и уже хотел спросить, что же за подводка такая волшебная, но Нёвиллет тут же объяснил, что это всего лишь часть его драконьей сущности. Эдакая отметка, как у людей — родинки либо же родимые пятна. С того дня Ризли полюбил вытирать большим пальцем его слезы, нежно проводить по стрелкам, не боясь испортить «макияж», обнимая ладонью мокрое лицо. — Скажи, что ты чувствуешь, — приказал герцог, видя, как слезы усилились. — Мгх, мне, — с сильной отдышкой попытался ответить юдекс, — мне так хорошо, — всхлипнув, все же выдавил из себя он. Стоило Ризли ускорить темп, как Нёвиллет уже не мог сдерживать ни одного стона, отрывая взгляд от любовника, лишь когда судорога удовольствия прошибала его по всему телу, заставляя запрокинуть голову. Шлепки стали жестче, грубее, глубже, а горячие ладони на бедрах уже без стеснений сжимали карамельную кожу, слегка царапая коготками. Когда юдекс в очередной раз запрокинул голову, Ризли оттолкнулся рукой, падая корпусом на грудь судьи и схватил его лицо за скулы. — Ты жульничаешь, — прорычал он в губы мужчине, — я сказал, смотри на меня. Грубым поцелуем герцог впился в мягкие податливые губы, продолжая резко двигать тазом. Стоило члену вновь пройтись по чувствительной точке внутри, Ризли сладко простонал прямо в губы Нёвиллета, оставляя между их языками тоненькую ниточку слюны. И казалось, что еще краснее щеки и уши судьи стать не могут, но каждый раз эта мысль оказывалась ошибочной. — Ризли, — всхлипывая, позвал мужчину юдекс, — я уже скоро. — Взгляд прямо в глаза распалял их тела до максимума. В глазах судьи читалось полное доверие, словно тот пластилин — слегка подогрей и лепи, что хочешь. — Ты скоро что? — с нахальной ухмылкой переспросил герцог. Нёвиллет проскулил что-то невнятное, закусывая нижнюю губу, и попытался отвернуть голову, но был перехвачен жесткой ладонью, что вернула его лицо назад. — Месье, что случилось? Что ты скоро? — продолжал издеваться Ризли. — Я, — выдохнул юдекс на очередном толчке, — скоро кончу. — Очередной всхлип и новый поток соленых слез. Все это было для Нёвиллета слишком стыдно, неправильно, но насколько же горячо и возбуждающе. От частого дыхания голова кружилась, все тело стало настолько чувствительным, что хотелось вновь почувствовать грубую ладонь на своем лице, но вместо этого юдекс захлебнулся в собственном стоне, когда горячий язык прошелся по ушной раковине, дразня заостренный кончик. — Умничка, — прошептал в самое ухо Ризли, опаляя его горячим дыханием. Слишком много факторов одновременно влияли на Нёвиллета. Развратный, почти блядский вид герцога, тугие бархатные стенки его задницы, что с силой сжимали член, запрет на отведение взгляда, сам взгляд, в котором читалась любовь и похоть, грубость, смешанная с нежностью, и горячий язык на ушах, шее, губах. Все это сводило с ума привыкшего держать все под контролем юдекса. — Тише, мой хороший. Представь, что подумают люди, если в Фонтейне вдруг выпадет снег, — горячо прошептал Ризли на ушко мужчине. И это стало последней каплей. Нёвиллет выгнулся в спине, откинув голову назад, тело его пробило мелкой дрожью, а пальцы с силой впились в сочные бедра любовника. Он прерывисто заскулил, наполняя нутро Ризли своим семенем, и мягко опал назад на помятые влажные простыни, тяжело дыша и чувствуя, как с его живота стекает удовольствие и герцога тоже. — Прости, я в тебя… — прошептал из последних сил юдекс, смотря на Ризли из-под полуприкрытых век. — Именно этого я и хотел. Обхватив заплаканное лицо ладонями, герцог провел большими пальцами по скулам, стирая остатки слез и с нежностью рассматривая растрепанного Нёвиллета, в который раз восхищаясь своим мужчиной. — Прости, у меня сейчас не лучший вид, — прошептал юдекс, практически успокоив свое дыхание. — Ты прекрасен, — почти невесомо убирая прилипшую прядку волос со лба, ответил Ризли. Эксперимент явно удался. А теперь можно было насладиться монотонным расчесыванием запутанных длинных волос Нёвиллета.