***
Антон, довольный своей гениальной идеей, с трудом открывает входную дверь, прижимая к груди маленького живого поросёнка, обёрнутого огромным подарочным бантом вокруг пуза. — А-а-арс, — зовёт он с порога. — Беги скорей сюда. — Антон слышит торопливые шаги Арсения и разувается, пока поджидает его в коридоре. Арсений почти выбегает из спальни с детской пелёнкой в руках. — Что случилось? — Он как обычно взъерошенный, с красными от недосыпа глазами, тревожно смотрит на Антона, а потом медленно переводит взгляд на поросёнка: — Это что, свинья? — Смотри, какой хорошенький, — любовно демонстрирует Антон свой подарок, искренне гордясь собой. — Есть себе подобных – каннибализм, — находится Арсений, и Антон почти обижается. Он вообще не планировал этого поросёнка есть. Какого вообще мнения о нём Арсений? — Ну ты же постоянно глотаешь мою сперму, — парирует Антон. — А ты мою! — С нотками обиды выдаёт Арсений. — И мне всё нравится, — смягчается Антон. — Так в чём проблема? — Он протягивает обеими руками поросёнка Арсению, как мандрил из мультика являет Симбу миру. — Проблема в том, что ты притащил в дом свинью! — Психует Арсений. — Ты был не против, когда я предложил съехаться, — говорит Антон и пробегает мимо Арсения в сторону спальни. Арсений, сообразивший смысл сказанного, бежит вслед за ним, замахиваясь пелёнкой, и успевает огреть Антона пару раз ею по спине. Антон оббегает кровать, на которой сидят голопопые Тим с Филей, и спотыкается. Свинья начинает визжать и, вырываясь из рук Антона, несётся в противоположную сторону комнаты. Антон бежит за ней. Арсений – за Антоном. Филя и Тим заливаются смехом, наблюдая за бегающей визжащей свиньёй. — Угомони её, — кричит Арсений. — Визжит как резаная! — Прямо как ты в наш первый раз, — Антон уворачивается от очередного удара пелёнкой и пытается поймать свинью, но та заползает под кровать. — Лезь за ней! — Арсений уже начинает в прямом смысле топать ножками. — Сейчас она там нагадит! — Они не срут, где попало, — оскорблённо говорит Антон и нехотя лезет под кровать. — Она может напугать детей! — Продолжает нагнетать Арсений. — А вот они срут, где попало, — рассуждает Антон. — Перестань сравнивать детей со свиньями! — Арсений заглядывает под кровать и пытается проконтролировать взглядом ловлю поросёнка. — Это не свинья, а минипиг, — огрызается Антон. — От того, что ты назвал её мини, она не станет менее грязной. — Как ты можешь так говорить о ней? — Антон наконец ловит поросёнка и выползает из-под кровати. — Это тоже чей-то ребенок! — Он ласково гладит минипига, и тот начинает визжать чуть тише. — Вот и верни его законным родителям, — недовольно пыхтит Арсений. — Их съели, — врёт Антон, делая грустное лицо. — Я думал, мы его усыновим, — продолжает он в надежде разжалобить Арсения. — Я тебе что, свиноматка? — Возмущается он. — Ты свинопапка, — ржёт Антон, и в этот раз не успевает увернуться от прилетевшей пелёнки прямо по шее. — Прекрати испытывать моё терпение, Шастун! — Грозит пелёнкой Арсений. — Я просто тоже хотел привнести в нашу семью ещё одного члена, — Антон прижимает минипига к груди, и тот хрюкает, пачкая мокрым носом его рубашку. — А в итоге подложил свинью! Антон еле сдерживает ржач, но послушно соглашается: — Ладно-ладно, я отнесу его обратно, только ошейник надену. Достанешь у меня в кармане? Арсений с подозрением смотрит на Антона, видимо ожидая очередную подставу, но всё же лезет рукой в его карман. Он нащупывает ошейник и, кажется, выдыхает от того, что Антон не заготовил ему подлянку. Когда он достаёт кожаный ремешок, Антон кивает на порося, чтобы он помог надеть ошейник, и Арсений наконец смотрит на него. На ошейнике за обычную верёвку подвешено кольцо с бриллиантом, и Арсений в миг меняется в лице. Он начинает разглядывать кольцо и выглядит крайне растерянным. Он поднимает недоверчивый взгляд на Антона и робко спрашивает: — Это то, что я думаю? — Ты же не против? — Как-то неожиданно серьёзно даже для самого себя спрашивает Антон. — Антон… — Арсений почти шепчет, а на глаза у него наворачиваются слёзы. — Ты правда…? — Да, — перебивает Антон, — я хочу взять поросёнка в законные мужья. У Арсения дрожат губы. Он тщетно пытается держать себя в руках, но Антон встаёт на одно колено вместе со свиньёй в руке и добавляет: — Если поросёнок не против. — Поросёнок не против, — уже сквозь всхлипы отвечает Арсений и тоже садится на пол, чтобы обнять Антона. Его губы некрасиво опускаются уголками вниз, и он начинает рыдать, вытираясь детской пелёнкой. Такие слёзы Антон готов вызывать у него каждый день. Он с трудом изворачивается, чтобы обнять Арсения одной рукой, другой придерживая свинью. Так они ёрзают пару минут, потому что минипиг откровенно мешает, и Арсений не выдерживает: — Да отпусти ты эту свинью в конце-то концов. Антон отпускает минипига на пол, и тот снова начинает носиться по комнате. Арсений этого даже не замечает, потому что набрасывается на Антона с сопливым поцелуем. Когда Антон засовывает ему в рот свой язык, Арсений отстраняется: — Мне кажется или кто-то лижет мне пятки? — Он как будто прислушивается к ощущениям и говорит: — Ты что, притащил две свиньи? Антон заглядывает ему за спину и сжимает в объятиях ещё крепче: — Арсений, обещай, что не будешь орать. — Анто-о-он, — заводится Арсений, и в его голосе проскальзывают угрожающие нотки. — Арсений, только не ори. Пока Арсений поворачивается назад, чтобы увидеть на полу рядом с минипигом мини-Тима, повторяющего за свиньёй лижущие движения по пятке Арсения, Антон успевает вскочить и выбежать из комнаты, прихватив Филю на руки для дальнейшего его использования в качестве щита. Он слышит ор Арсения, визжание свиньи, плач Тима и хохот Фили в руках и думает, что минипига он всё-таки попробует отвоевать.***
Подготовка к свадьбе странным образом проходит спокойно. Они просто скидывают всё на организатора, объяснив в двух словах, чего хотят. На самом деле, у них просто не было времени, чтобы волноваться и заниматься этим самостоятельно. Антон был этому рад. Арсений тоже был доволен, что с него сняли часть обязанностей, так как с двумя семимесячными детьми на руках думать ни о чём другом не получалось. Они даже новый год пропустили, потому что поросята родились аккурат тридцатого декабря, и всем дружно было не до праздников, а лучшим подарком тогда казался восьмичасовой сон. В день церемонии у Антона получается уговорить Арсения оставить детей с няней, и это было самой большой ошибкой, потому что, как оказалось, Арсений без дел – самая тревожная булочка на свете. Они стоят с Антоном в кухне ресторана, в котором уже собираются гости, и смотрят на торт. — Ты же сказал, что выбрал идеальный торт для торжества, — равнодушно говорит Арсений, не отводя взгляда от свадебного торта. — Да, — хриплым голосом отвечает Антон. — И сказал, что он будет многоярусный, — всё так же спокойно продолжает Арсений. — Он многоярусный, — уже не так уверено говорит Антон. Торт действительно многоярусный, полтора метра в высоту и похож на волшебный замок. Белый крем, вензелями украшающий торт, похож на снег, и вся эта конструкция напоминает какую-то зимнюю сказку. Антон знает, что это безвкусица, но он хотел, чтобы у Арсения был самый большой, самый красивый, самый вычурный и самый дорогой свадебный торт. — А ещё ты сказал, что на нём будут фигурки женихов. И даже наших детей… — плавно подкрадывается к сути Арсений. — Да… — почти беззвучно подтверждает Антон, понимая, к чему всё идёт. — Тогда какого хрена по всему торту разбросаны сраные зелёные фигурки свиней из Angry Birds? — Арсений небрежно выковыривает одну прямо из торта и поворачивается к Антону, тыча ею в лицо. В его глазах плещется обида вперемешку с непролитыми ещё слезами, и Антон понимает, что в этот раз переборщил. В этот раз он действительно облажался, не учтя, что такое событие как свадьбу Арсений расценивает гораздо серьёзней Антона. Арсений смаргивает набежавшие слёзы, выбрасывает фигурку свиньи в урну и просто разворачивается к Антону спиной, направляясь к выходу из кухни. Антон ловит его в два шага и прижимает к производственному столу. — Арс, — он хватает его за плечи, но Арсений не смотрит на него. — Не надо, Антон, — он отрицательно качает головой, но попыток вырваться не делает. — Ну хочешь я их всех повыковыриваю? Никто даже и не заметит! — Антон заглядывает ему в глаза, и Арсений наконец поднимает на него взгляд. — Дело не в этом. Дело в твоём отношении – для тебя всё это шутка, не более. — Он смотрит на Антона с обидой и… разочарованием в глазах. И для Антона это самое страшное наказание, которое только можно придумать. — Не говори так! — Антон грубо встряхивает его за плечи. — Не смей так говорить! Ты знаешь, что это не так! — Знаю? — Безрадостно кривит улыбку Арсений. — Да, знаешь. И не вздумай говорить, что нет. Понятно? — Антон вздёргивает его пальцами за подбородок. — Хочешь устроить истерику перед свадьбой – пожалуйста. Это твоё законное право. Можешь даже разъебать этот сраный торт ко всем чертям, и я закажу ещё сотню новых. Можешь отменить свадьбу и выгнать всех гостей. Или завтра сбежать прямо из ЗАГСа. Но не смей говорить, что для меня всё это лишь шутка. Ты меня понял? Он всё ещё держит Арсения за подбородок, не давая опустить голову, и тот отвечает шёпотом: — Понял. Взгляд Арсения с разочарованного в мгновение меняется на восхищённый, и Антона осеняет мыслью, зачем он всё это затеял. Его охватывает такая ярость, что он грубо хватает Арсения за шею и притягивает к себе, больно впиваясь поцелуем в губы. Арсений тает за секунду и закидывает ему руки на плечи. Антон вжимает его в стол, одной рукой стискивая свадебный костюм на талии, так что тот наверняка помнётся. Но это теперь проблема Арсения. Антон вылизывает его рот, и Арсений мычит от удовольствия. Он запрыгивает на стол и обвивает ногами Антона, но Антон качает головой: — Нет, не так. Он рывком спускает Арсения со стола и разворачивает спиной к себе, грубо надавливая рукой на его спину. Арсений послушно укладывается животом на стол, а Антон, не заботясь о сохранности его костюма, сдирает с него штаны вместе с трусами и оставляет их болтаться на щиколотках. Он ложится сверху на Арсения прямо в одежде и шепчет на ухо: — Какой же ты манипулятор, Арсений. Тот поворачивает к нему голову и укладывается щекой на столешницу, ничего не отвечая, только рвано дыша. Антон, специально навалившись на него всем весом, крепко хватает одной рукой его за горло, а второй лезет между ягодиц. Он ощупывает вход, но тот абсолютно сухой – Антон знает, такое с Арсением бывает, когда он слишком уставший или перенервничает. Они это уже проходили после рождения детей, и на такой случай дома у них всегда хранится искусственная смазка. Только сейчас они не дома. Антон пробует проверенный вариант и спускается пальцами к промежности, массируя любимое место Арсения, и тот начинает стонать и толкаться бёдрами, подставляясь под прикосновения. Арсений сильно возбуждён, и Антон проверяет, не натекло ли смазки, но её всё ещё недостаточно. В зале ресторана их наверняка уже ждут гости и времени на прелюдии нет, а Антон не собирается прерываться. Он тянется рукой к торту и зачерпывает с нижнего яруса густой слой крема, который запихивает Арсению в задницу. Тот всё видит и дёргается в попытке отстраниться, но Антон сильнее сжимает руку на его горле, и Арсений замирает. Антон проталкивает крем в анус и пальцем пытается распределить его внутри. Он чуть отстраняется от Арсения и заглядывает меж ягодиц. Ему кажется, что крема недостаточно. Или что недостаточно наказан Арсений, и он снимает с нижнего яруса на этот раз слой побольше. Пальцами он снова проталкивает крем в Арсения и тот недовольно мычит: — Анто-о-он, как я потом выйду? — Заткнись, — рычит Антон ему в ухо и начинает пальцами растягивать вход. Арсений замолкает и даже не стонет. Антон нарочно вводит пальцы так, чтобы снаружи крема осталось поменьше, а внутрь попало как можно больше. Он проталкивает два пальца и чувствует, как хорошо они входят по жирному сладкому крему. Когда он добавляет третий, Арсений начинает нетерпеливо стонать, но ничего не говорит. Чувствует за собой вину, маленький гадёныш. Антон вытаскивает из него пальцы и, спешно расстёгивая брюки, входит членом, но не до конца. Арсений разочарованно мычит, а Антон его намеренно дразнит, входя лишь на треть и снова вынимая. — Антон, пожалуйста, — жалобно хрипит Арсений, и Антон чувствует, как дёргается кадык под его ладонью. Он сжимает её сильней и резко и грубо толкается членом в Арсения. Он трахает его быстро и рвано, зная, что тому не всегда такое нравится, нарочно раздражая стенки входа, натирая их пальцами свободной руки. Арсений в нерешительности то отстраняется, то насаживается, как будто сам не знает, чего хочет больше. — Антон, прошу, — хнычет он. — Чего ты хочешь? — Мстительно спрашивает Антон. — Трахни нормально, — прикидывается Арсений, что не понимает, и Антон продолжает свои издевательства. На этот раз Арсений не выдерживает и минуты и снова скулит: — Пожалуйста, Анто-о-он. — Что пожалуйста? После небольшой паузы Арсений всё-таки отвечает. — Трахни меня как шлюху, — на одном выдохе выдаёт он, крепко зажмурив глаза от стыда. Антон знает, что Арсению иногда такого хочется, но он всегда стесняется об этом прямо попросить. Зато не стесняется устраивать провокации, такие как с тортом, после которых у Антона сердце чуть не разрывается от страха Арсения потерять. Поэтому Антон буквально насильно заставляет его вслух проговаривать такие свои желания и начинает Арсения трахать. Так, как тот иногда очень хочет, но стесняется сказать. Так, как он сегодня не заслужил. Он трахает его, входя на полную глубину, так что слышны шлепки яиц о ягодицы. Крем размазывается по всей заднице Арсения и немного попадает на Антона. У Арсения края пиджака, который Антон намеренно не дал снять, тоже запачкались сладким кремом, и Антон специально сжимает его то тут, то там, чтобы помять как можно сильнее. Чтобы, когда они выйдут в зал, все видели, что пару минут назад делали с Арсением. Чтобы кидали презрительные и осуждающие взгляды и перешёптывались за спиной. Антон этого хочет. Чтобы Арсений краснел щеками и прятал взгляд. Чтобы Арсению было стыдно за спектакль, который он Антону устроил. Он думает об этом и трахает Арсения с искренней злобой, жёстко впечатываясь в него на каждом толчке. Арсений тихонько мычит и часто сглатывает, но руку с горла убрать не просит, чем Антон нагло пользуется. Антон продолжает трахать его резкими движениями и снова тянет руку к торту. — Не-е-ет, — безнадёжно скулит Арсений, и Антон полной крема рукой тянется к его члену. Арсений пытается отстраниться, но Антон впечатывает его в стол и смачно размазывает крем по всей длине члена, хотя смазка уже не нужна. Арсений дёргается в отвращении – Антон знает, какой он брезгливый – и, делая несколько финальных толчков, мстительно кончает в него, не проталкивая узел. На это у них точно нет времени. Арсений тоже содрогается в оргазме, а на лице у него удовольствие смешано с брезгливостью. Антон вытаскивает из него член и вытирает сперму Арсения о его же ягодицы. Берёт салфетки со стола и вытирается от крема. — И завтра после ЗАГСа мы идём подавать заявление на усыновление мною детей, — припечатывает Антон, не спрашивая, а ставя в известность. — Хорошо, — покорно отвечает Арсений, вставая со стола и пряча от Антона свой бесстыжий взгляд.