Мир Мечты

Сайдстори о Сетересе и Сонаре. Они остаются наедине только поздним вечером. Раньше — не позволяют жители Драконьего городка, которые, очень быстро узнав о приезде нового лекаря, один за другим посещают дом Сонары. Сетерес и Сонара работают слаженно и почти без слов: она готовит мази и настойки, подаёт всё ему, а он осматривает, расспрашивает, смазывает, перевязывает и даёт наставления. Кажется, каждый второй на Драконьем камне попытался найти у себя какую-нибудь царапину, ушиб или хворь, чтобы взглянуть на Сетереса вблизи, однако в итоге прекращается и их поток. Маг и ведьма выдыхают, когда дверь, закрывшись за последним больным, не открывается снова. Сетерес собирает и чистит инструменты, Сонара помогает ему наводить порядок, а затем достаёт на стол лепёшки, мясо, овощи с зеленью, в очередной раз ставит греться воду, но на этот раз для чая. Вскоре терпкий аромат трав заполняет небольшую кухню, и появляется шанс покончить с суетой. Обхватив ладонями пузатые кружки, Сетерес и Сонара изучают друг друга, сидя по разные стороны от небольшого прямоугольного стола. Она думает, что сама провозилась бы с таким потоком жаждущих помощи до глубокой ночи, не меньше. Но лекарь-мужчина пускаться в долгие разговоры не давал никому, расспрашивал только по делу, принимал решения быстро, выставлял за дверь строго. Сетерес размышляет о том, что из местной ведьмы получилась отличная помощница, что в этом даже есть смысл — брать себе на подмогу травниц, а ещё, что с больными его здесь ждёт рутина, всё, как и в любом другом месте Вестероса или Эссоса, но вот личность Сонары интригует чрезвычайно сильно. Такое сочетание очень яркой и волнующей внешности с живым умом и немалым целительским опытом он видел нечасто, и ему кажется, что Сонара более глубокий человек, чем показывает. Она загадка. И не единственная на Драконьем камне, ведь леди этого острова, к примеру, и вовсе что-то непостижимое… И, пожалуй, подходящая тема для вечернего разговора. — Леди Драконьего камня… Она способна удивить, правда? — оставив на время кружку, Сетерес принимается за еду. — «Удивить» — это слабое слово для той, за кем высится тень Верховного. — Ты что-то видела? Сонара отрывает кусочек лепёшки и начинает неторопливо пережёвывать её, одновременно поясняя: — Да. Его самого за ней. Когда леди Рея и её принц обходили Драконий городок, а меня позвали обсудить лекарский дом, я ожидала увидеть пару высокомерных лордов, а вместо этого обнаружила любопытную девчонку, за которой стоял высокий старик в белом, с характерным посохом в правой руке. Он положил ей ладонь на плечо, глядя прямо на меня, Сетерес. А затем исчез. Я решила, что, если леди с таким покровителем просит о помощи, ей надо помогать. — Я тебя понимаю. У меня ещё интереснее было: я видел, как Верховный вернул её в мир живых. — Расскажи! — заинтересованно просит Сонара. — Это было на пиру в Королевской гавани. Леди Рея выпила вино из кубка и рухнула на пол. Я, понюхав в общей суматохе её кубок, понял, что ей уже не помочь. А потом, когда и великий мейстер, и все вокруг признали её смерть и стали оплакивать, рядом с ней появился старик в белом, опустился на корточки, взял её за руку, посмотрел прямо на меня и исчез. Мгновением позже леди Рея открыла глаза. Она точно была мертва до этого, Сонара. Её душа отсутствовала в теле, но Верховный вернул её. — И в обоих случаях он смотрел на нас с тобой. И показался, как я понимаю, только нам. — Похоже, что так, — Сетерес подтягивает к себе мясо. — Я много думал о том, что видел, прислушивался к сплетням о леди Драконьего камня и её принце. И когда Герардис написал, что здесь понадобился опытный лекарь, я решил, что должен, как минимум, приплыть сюда. А тут девчонка… с белыми прядями, которых не было у неё в столице, и маленьким драконом на руках, речь которого она слышит и понимает, как человеческую. — И ты решил остаться. Чтобы больше узнать о ней. — Да. Как и о тебе. Они смотрят друг на друга очень пристально, и оба начинают дышать чаще. В комнате ненадолго становится тихо без их разговоров, и потому особенно громким кажется треск горящих дров в очаге. А за ним… У обоих возникает ощущение чужого присутствия, будто перехватывает горло, и оба же резко поворачиваются к двери. Старик в белом теперь здесь. С иномирно холодными голубыми глазами, строгим лицом, короткими белоснежными волосами. Он на голову выше дверного проёма, оставшегося за его спиной. И он сжимает посох рукой, на которой заметен перстень с камнем настолько чёрным, что тот выглядит как сгусток тьмы. Сетерес и Сонара одновременно встают с мест и сглатывают, не в силах отвести взгляд от гостя. Старик же после долгой паузы неожиданно дружелюбным тоном интересуется: — Не пригласите за стол? Оба срываются с мест: Сетерес — за третьим стулом, Сонара — за кружкой, чтобы налить гостю чай. Они суетятся и волнуются, в то время как их гость совершенно спокойно занимает выделенное ему место за столом, прислоняет к столешнице посох и принимается пить дымящийся чай. А потом его хвалит: — Изумительно, Сонара. Аромат, вкус… Очень хороший сбор. — Рада угодить, Верховный, — вежливо отвечает она. — Вы ешьте, остынет же, — предлагает он. Сонара и Сетерес так и поступают, хотя им трудно сосредоточиться на еде и не пялиться на того, от чьей незримой силы захватывает дух. Они оба всё это чувствуют и оба крайне впечатлены. И всё же разок переглядываются и между собой, обретая в этом поддержку. Разговор возобновляется, лишь когда пустеют тарелки, и Сонара уносит их, ставя на стол блюдо с выпечкой. Верховный пробует и её, причём с немалым видимым удовольствием. — Ты должен это попробовать, Сетерес. Наша Сонара знает толк не только в травяных сборах. Сетерес послушно тянется за булочкой, и да, ему нравится ореховый вкус. — Признаю, это действительно вкусно. Чем дольше продолжается совместный ужин, тем легче дышится простым смертным людям в присутствии божества. У обоих нет-нет да мелькает мысль: «Неужели он сюда просто поужинать пришёл?» В конце концов, у богов свои причуды. — Я выбрал вас обоих для помощи Рее. Вы ведь это уже поняли? — доев печенье, деловито уточняет Верховный. Оба кивают: — Да. Сетерес ещё и добавляет: — Кто она такая на самом деле? Светится так, как я ни разу не видел. — Потому что таких в этом мире ещё не было, — пожимает плечами старик. — Её душа из другого, более развитого. И это ваше первое поручение: прикрывать её неполное знание местных реалий какими угодно историями. Мне понадобился человек со свежим взглядом для Вестероса, и я выбрал её. — Кто-то ещё посвящён в эту тайну? — любопытствует Сонара. — Только её муж. Остальных они решили держать в неведении, и правильно сделали. — Пожалуй. И Сонара, и Сетерес чувствуют себя польщёнными доверием Верховного. Как и первой общей тайной. — Каким будет второе поручение? — спрашивает Сетерес. — Дети. Вы обучите детей Реи и Деймона редким и полезным знаниям, включая то, как быстро помочь раненному или больному, даже если кажется, что это безнадёжно. Вы внушите им не распространяться об этих знаниях, но применять их без колебаний. У меня большие планы на этих детей. — Кто-то из них станет целителем или мейстером? — Нет, Сонара. Их судьба сложится интереснее, и к ней лучше быть готовым. — Мы всё сделаем. — Ну и третье поручение — ещё более широкое. Помогайте Рее во всём, если это будет в ваших силах. Отводите глаза недоброжелателям. Используйте магию для защиты острова и живущих на нём. Присматривайте за гостями. Вы — щит, который охраняет Рею Таргариен и её семью. Её благополучие — теперь и ваша забота. Оба невольно выпрямляются от осознания важности полученной миссии. И оба кивают, соглашаясь на неё. Некоторое время Верховный изучает и Сонару, и Сетереса, затем вновь берёт слово: — Теперь о том, что вы за это получите, — и наслаждается удивлением на их лицах. — Получим? — переспрашивает Сетерес. — Да, ведь следование моей воле вознаграждается. Ты вон прибыл сюда и встретил Сонару. Не хочешь, кстати, сказать ей, что ты уже решил? На несколько мгновений Сетерес даже теряется, особенно когда видит живейшее любопытство на лице темноволосой женщины. Она ослепительно красивая, она яркая, она умная и приятная в общении, и он… Он ведь ещё в первые мгновения знакомства определился: «Я хочу себе её», — и принёс клятву принцу и его леди ради этого. Но сближаться собирался постепенно. А тут вон появилось всезнающее божество и теперь многозначительно поглядывает. Сетерес чувствует себя болваном от того, что тянет время, пробует отыскать в себе немного смелости и, развернувшись к Сонаре всем телом, наклоняется через стол, чтобы коснуться её руки. — Я никогда не считал себя пригодным для брака, но хочу видеть тебя своей женой. Соглашайся, и мы будем не только работать вместе, но и я постараюсь, чтобы тебе было очень хорошо со мной. Сонара изумлённо открывает рот, не ожидав настолько радикальных предложений, и обескураженно смотрит на Верховного. Тот скучающим тоном произносит: — Сетерес имел в виду, что влюбился в тебя с одного взгляда и не переживёт, если кто-то тебя уведёт. Он уже решил, что такая красивая и умная женщина может быть только его. Сонара переводит взгляд на Сетереса, и тот кивает с недовольством: — Да, и это всё тоже. Я буду любить тебя. Вот этого ей хватает для ответа: — Я согласна. Она ойкает, когда оказывается резко поднята со стула и устроена на коленях теперь уже своего жениха. Сетерес ещё и целует её, совершенно не заботясь о присутствии гостя, и Сонара с удовольствием отвечает, отстраняется полюбоваться им вблизи, целует снова, ощущая на спине и на бёдрах его горячие руки. Это наваждение, ей кажется, что она не может им надышаться, и Сетерес тоже ощущает лишь огромное нежелание свою женщину когда-либо отпускать, настолько приятно держать её в руках, касаться её губ и... Их обоих отвлекает произнесённое чрезвычайно задумчивым тоном: — У вас будут очень красивые дети. Сонара недоумённо оглядывается. — У ведьм не бывает детей. Я принесла эту плату за свою силу. — Твоей платой за силу станет забота о Рее и её семье. Ваша общая плата. Взамен ты родишь наследника мужу и наследницу себе. Вы воспитаете из них следующих лекаря и травницу для Драконьего камня. Сетерес и Сонара изумлённо переглядываются. Затем Сетерес на миг морщит лоб и восхищённо восклицает: — Тогда никто не обвинит леди Рею в том, что она привечает колдунью! Для внешнего мира Сонара станет обычной помощницей и женой, матерью моих детей. — Именно, Сетерес. — Спасибо вам, — благодарит он искренне, подумав, что не факт, что сумел бы сам когда-либо преодолеть ведьминские обеты. Сонара растроганно улыбается и касается своего живота, живо представив черноволосого сына и черноволосую дочку. — Я тоже очень признательна, Верховный. У леди Реи постоянно будет моя поддержка. — Приятно слышать. Что ж, дело старика теперь оставить молодых заняться их будущими детьми, — произносит Верховный и встаёт со стула, оперевшись на посох. Едва он отворачивается, с губ Сетереса срывается: — Вы вообще не старик. Вам почему-то хочется таким казаться. Он тут же получает пинок от Сонары за свою грубость, и когда их гость оглядывается, сглатывает, видя, как разглаживаются все морщины на его лице, как у молодого мужчины. — Так лучше? — сухо уточняет Верховный. — Так страшнее, — честно отвечает Сонара, потому что теперь иномирно зловещим выглядит всё белое лицо, а не только глаза и перстень. Его лицо теперь — это маска Смерти. Она почтительно добавляет: — Неведомый. Лицо гостя снова меняется, последовательно становясь мальчишеским, девичьим, мужским и, наконец, уже знакомым стариковским, отчего Сетерес с Сонарой испытывают облегчение. — Я всё вместе, Сетерес. И по опыту живущих, радоваться надо тем, кто видит меня стариком. Эти могут рассчитывать хоть на какое-то моё участие. Сетерес виновато опускает голову: — Простите мою дерзость, Верховный. Я постараюсь быть сдержаннее. — Постарайся, мальчик. Но не слишком, — Сетерес поднимает глаза. — Нам с Сонарой ты нравишься и таким. Старик подмигивает и исчезает, а с ним и ощущение близости к какой-то запредельной мощи. Это снова просто кухня, обычный ведьминский дом и поздний вечер. — Жалеешь, что послушался Герардиса и прибыл сюда? — участливо спрашивает Сонара, ласково ероша волосы своему жениху. Сетерес мотает головой и целует Сонаре запястье. — Нет. Я никогда не буду жалеть о чём-либо с тобой.