Дуэт жизни

— Ши Цинсюань, выйди, нам нужно поговорить, — переводя взгляд с Хэ Сюаня и обратно, его взгляд стал лишь более злым, — наедине. Гром среди ясного неба. Тот самый, которого никто не ждал. Тот самый, которого Цинсюань боится больше, чем природное явление. От одного лишь голоса его начало довольно сильно трясти, а при виде этого… Человека, лихорадить с заметным тремором в руках. — Не стой как истукан, а подойди сюда, идиот, — хоть последнее слово он сказал это довольно тихо… Достаточно тихо, чтобы это скрылось от ушей Цинсюаня, то Сюань все прекрасно слышал. — Как официально. Не думал, что между братьями могут быть настолько дерьмовые отношения. Сгорбившись, Ши Цинсюань всё еще сидел за инструментом, не поднимая головы. Казалось, ещё чуть-чуть, и на белоснежные клавиши начнут капать горячие слезы. — Не знал, что ты вообще умеешь думать. Не удивлюсь, если из-за своего убогого чувства мести ты и моего брата подмял под себя. Интересно ситуация сложилась, правда? Здорово, наверное, трахать его, а потом и настраивать против меня. Цинсюань с Сюанем стояли довольно близко и боковым зрением он вполне мог видеть, что творится с несчастным ребенком. Что ж. Своеобразный родительский долг, который выработался за этот довольно короткий промежуток времени, не позволил молча отстаиваться в стороне. Это явно переходило все границы. — Тебя ничего не смущает? Начнём с того, что ты, блядь, говоришь о своем родном брате. Закончим тем, что ты не должен забывать, где находишься. Если так хочется, то после нашего обоюдного обговоренного занятия, на которое ни одного из нас не заставляют ходить, я с радостью поговорю с тобой. — Хэ-сюн, не надо… Тихий, еле слышный всхлип моментально привлек все внимание на себя. Жалостливыми глазами он смотрел на Хэ Сюаня, а по щекам медленно стекали слезы. В последнее время он и правда стал еще более эмоциональным. — Ты мне нахуй не нужен. Мне нужно поговорить с Цинсюанем один на один. — Что ж ты злой-то такой? Завидуешь, что, в отличие от брата, так и не смог залезть ко мне в трусы? Похвально, Ши Уду, не ожидал, что я настолько стою твоего внимания, что ты решил отказаться от собственного брата ради меня. — Ты… — Что я? Какой изверг, зная о страхах твоего брата, в грозу и дождь выгонит его из дома?! Я выхаживал его всё это время. Я кормил его, поил и одевал, а где был ты? Завидовал, что не тебя ебу? — раз уж выдалась возможность, Сюань использует её по полной. — Ты как был ублюдком, так им и остался, Ши Уду. — Да что ты можешь знать обо мне?! — Да и трудиться не приходится, при каждой нашей встрече ты сам показываешь всю свою личину. — К чему сейчас всë это?! Мне нужен Цинсюань! А ты чего сидишь, растяпа?! Вставай и пошли! — когда вновь обратились к Цинсюаню, который явно был в шоке от всей ситуации, он вздрогнул. Придвинувшись к Хэ Сюаню и уткнувшись носом ему в бок, он показал, что не особо желает этого разговора. Он не готов. Не сейчас. И не в ближайшем будущем. Желательно никогда. Сюань ожидал какую-то подобную реакцию, учитывая, в каком подавленном состоянии находился Цинсюань, наверное, неделю. Радует то, что все отлегло довольно быстро. Сейчас его главная задача — не начать подобное вновь. Поэтому пока что единственное, что он может сделать — это подойти еще ближе и успокаивающими движениями поглаживать его спину, ощущая, как на его футболке мокрое пятно становится всё больше. Но в данный момент это последнее, о чем стоит волноваться. — Или ты разговариваешь со мной, или уходишь отсюда и не появляешься до того момента, пока Цинсюань сам не захочет поговорить с тобой. — Если ты так надеешься, что он действительно останется с тобой, то не переживай. Это ненадолго. Ты ведь настолько гнилой, что я по сравнению с тобой ангел. — Пизди меньше. — Цинсюань, двери родного дома всегда для тебя открыты, — натянув мерзкую и отвратительную улыбку, его голос будто стал более слащавый, — ты всегда можешь признать то, что был не прав и вернуться. Я тебя с радостью приму. — Еще одно слово, и я оттащу тебя за волосы к лестнице, а потом пущу кубарем вниз. Думаю, будет весело. И ты знаешь, что я не шучу. Тебе ведь так понравилось в прошлый раз. Закатив глаза, Ши Уду хлопнул дверью. Он сдался слишком быстро и легко, и это не внушало ни малейшего доверия. Но истерика Ши Цинсюаня никак не затихала. Всё тело по-прежнему било мелкой дрожью, что было довольно ощутимо. Сердце до безумия быстро стучало в груди, словно заставляя кровь закипать и бурлить, а покрасневшие глаза еще слишком трудно и страшно открывать. На фоне этого все остальное отходило на второй план. — Ну всё, успокаивайся. Может, лучше домой? — отрицательное мотание головой. — Ты уверен? Может, всё же отдохнешь. Завтра, если что, продолжим. — Я же знаю, как ты к этому относишься… Для тебя это важно, а значит, и для меня важно. Мы должны отрепетировать хотя бы что-то. Глаза Цинсюаня немного распухли, и взгляд все еще замутнен, но он все равно в себе уверен. Не совсем, но уверен! Так или иначе постепенно у Хэ Сюаня начнет складываться впечатление о постоянно ноющем, безответственном, надоедливом ребенке, чего ему точно не хотелось. Он должен показать, что тоже чего-то стоит. Что тоже способен со всем справиться, несмотря на трудности. — Спасибо большое, Хэ-сюн. Ты делаешь для меня очень много… Хэ Сюань лишь молча опускается, обнимая Ши Цинсюаня. Вроде и надо что-то сказать, но слова сейчас будут явно лишними. Поэтому Сюань просто уткнулся носом в макушку этого несчастного ребëнка и начал поглаживать его по спине. Посидев так немного, Хэ Сюань все-таки отлепил его от себя. Его желание продолжать здесь находиться полностью исчезло, да и состояние Ши Цинсюаня волновало слишком сильно, что сказывалось абсолютно на всех параметрах. Но если он сам требует эту репетицию, то кто Сюань такой, чтобы запрещать? — Ну что, точно репетируем? — Угум. — Ладно, но сначала пообедаем. Нас в любом случае ждут Хуа Чэн с Се Лянем. Если хочешь, куплю тебе сладостей, — и бам, Цинсюань сразу заулыбался и подскочил. — Вставай, Хэ-сюн, сладости не ждут! — цокнув, но улыбнувшись, Сюань покорно встал и пошёл за своим партнёром, закрыв предварительно кабинет в целях безопасности. Наверное, Хэ Сюань никогда не поймет, как можно менять эмоции настолько часто. Ведь вроде минуту назад он плакал и весь дрожал от страха, а сейчас бежит с довольным лицом. Конечно, небольшой тремор рук все же остался, и, скорее всего, Ши Цинсюань лишь подавил негативные эмоции, но… Сюань бы так вряд ли смог. — Цинсюань, если ты все еще не очень хорошо себя чувствуешь, то лучше пошли домой. Все же за время их знакомства Хэ Сюань немного наблюдал за поведением этого чудесного человека. И если дома он смог приучить его не натягивать слащавую улыбку, которая там никому не нужна, то в обществе это сделать гораздо труднее. — Не переживай, Хэ-сюн, все хорошо! — Ты же знаешь, что ничего не хорошо. — Давай… Не будем об этом. Поговорим дома? Или сейчас с ребятами… Может… Он был не уверен, что хочет этим делиться. Хотя нет. Скорее не уверен, что они захотят это выслушивать, наверняка портить себе настроение и прочее… От него слишком много проблем. Как всегда. — Не думаю, что они будут против выслушать. Вы же хорошо общаетесь, разве нет? — Да, но… — Значит, поделимся, может, они совет какой-то дадут, — потрепав Цинсюаня по голове, Сюань молча продолжил топать за ним. Благо кафе находилось недалеко, так что через пятнадцать минут они уже были на месте и подсели к своим друзьям. — А-Чэн, А-Лянь, давно не виделись! — обняв своего друга, Цинсюань обратно уселся к Сюаню, так привычнее. — Я тоже рад встрече, Цинсюань. — Что у вас нового? Рассказывайте! Как ваши репетиции? — Относительно неплохо, остались мелочи, а ваши? — тут уже Цинсюань стал помалкивать, ибо было стыдно рассказывать, что из-за него они почти никуда не сдвинулись. — Тоже относительно неплохо, только в этот раз объявился Ши Уду, — нервно вздохнув, Хэ Сюань перевёл взгляд на Хуа Чэна, который тоже не испытывал симпатии к вышеупомянутому. — Вот уж действительно, стоит помянуть чëрта, так он сразу вылезет, что хотел то? — А ты догадайся, если мозги остались, — прикрыв глаза, Сюань уложил голову на плечо Цинсюаня. Вся эта ситуация его очень выматывает, хочется отдохнуть. Но какой бы ужасной она не была, все ведь позади и… Если для Ши Цинсюаня и Хэ Сюаня какие-то взаимодействия друг с другом уже стали чем-то обыденным, то со стороны было немного иначе. Хуа Чэн с хитрой улыбкой взглянул на Се Ляня, увидев у него такую же реакцию. Они думали об одном. — Мне казалось, что раньше ты был не таким тактильным, А-Сюань. — Я и сейчас, А-Чэн. Какое это имеет отношение к ситуации? — Ну что ты. Никакой. Просто интересно, когда вы успели так сблизиться. — Я тоже заметил. А-Сюань, ранее ты никого и близко к себе не подпускал, а сейчас… Цинсюань молча переводил взгляд то на одного, то на другого. На щеках постепенно начал проявляться все более заметный румянец, что также не могло остаться незамеченным. — Ха-ха… Ну вы чего. Мы же с Хэ-сюном просто друзья. Здесь нет ничего такого. — Тогда когда ты будешь от него переезжать? Все же друзья друзьями, но вы больше похожи на молодую парочку, которая недавно начала жить вместе. — Саньлан! — Гэгэ, я просто спрашиваю. В этом же нет ничего такого. И отвечать я их не заставляю. — Годы идут, а скромности тебе все также не занимать. Хэ Сюань недовольно поднялся, вновь выпрямившись. Его немного хмурое лицо встретилось с хитрым прищуром дорогого друга. — Вам бы со своими чувствами разобраться, а потом к Ши Уду лезть. — Сейчас он является первостепенной задачей. — Ну-ну. Расскажите, что он говорил? — А ты догадайся. Свою ненависть на меня перебросил на брата, у меня аж уши завяли от того, что он городил! — А ещё предлагал вернуться… — Цинсюань, конечно, был не рад, что они вспоминают его брата, особенно в таком ключе, но дополнить решил. Все же то, что он говорил, было обидно. Очень обидно и неприятно. — А ты что? — уже не выдержал Се Лянь. — Мне помог Хэ-сюн, на меня опять истерика накатила… — С таким то братом неудивительно, ладно, давайте есть, я заранее всё заказал, — решив оставить плохие новости на потом, Хуа Чэн прикрыл тему. К тому же принесли еду! А значит, пора подкрепиться вкусняшками и забыть все невзгоды хотя бы на время. Дальнейший обед четверки прошёл без упоминания Ши Уду, наоборот, они посмеивались и умудрялись подкалывать друг друга. К сожалению, всё хорошее подходит к концу. Например, обед для Цинсюаня и Хэ Сюаня. Он же сказал, что они будут репетировать, значит, надо возвращаться. — Спасибо, А-Чэн, А-Лянь, за обед, но нам все-таки пора. Платить я, конечно же, не буду. — Не понял? — Моральная компенсация, А-Чэн, моральная компенсация, — показав язык, Сюань аккуратно вытолкал Цинсюаня и повёл обратно в консерваторию. На самом деле Сюаню просто хотелось побыстрее свалить, так как взгляды Се Ляня и Хуа Чэна его слегка напрягали. Подумаешь, полежал на его плече, помог, спрашивал о состоянии чуть ли не каждые пять минут… Что такого-то? Зато для них это уже привычное дело. — Я надеюсь, ты наелся? — Да! — Значит, можем продолжить наши репетиции, только теперь точно просидим до ночи. — Ничего страшного, я вызову такси потом, — мило улыбнувшись, Цинсюань не отказал себе в хотелке прицепиться к руке Сюаня и идти так вплоть до консерватории. У директора явно будет ещё один инфаркт, если он это увидит… К сожалению, Хэ Сюань оказался прав. Хотя, может и к счастью. Они сидели до самой ночи, и, кажется, свет продолжал гореть лишь в их кабинете. В любом случае, эта репетиция прошла просто великолепно. Да, ошибки по-прежнему были, но не так много. И они могли бы просидеть так еще долго, может, до самого утра, но у кое-кого уже слипались глазки. — Все, заканчивай, ты уже на ходу засыпаешь. — Ну нет, Хэ-сюн, все хорошо! Я могу еще поиграть! — Я уже заказал такси. — Ты ужасен! — Я знаю. На удивление, сборка вещей и отключение оставшегося оборудования прошло быстро. А может, они уже были слишком вымотаны, что единственным желанием было просто завалиться в любимую кровать, и поэтому они работали намного быстрее. Как бы то ни было, последним испытанием являлось такси, с которым один из них успешно провалился. Ехать надо было двадцать или тридцать минут, поэтому на быструю поездку никто не рассчитывал. Ши Цинсюань упорно держался, пытаясь хоть что-то прочитать на замутненном экране телефона, но все тщетно. Веки постепенно становились все более тяжелыми, голова перестала держать равновесие, и еще мгновенье, и он повалится на пустое сиденье. К его великому счастью, бедную усталую тушку успели перехватить. Хэ Сюань с самого начала заметил, как упорный ребенок пытался сохранить вид бодрого парня, но… У него плохо получалось. В итоге, он просто немного подтолкнул голову Ши Цинсюаня, и она упала на его плечо. Они ехали довольно медленно, и казалось, что время не идет от слова совсем. Все это больше походило на какой-то гипноз, поэтому после всевозможных занятий, которые были ну очень ограничены, Сюань тоже задремал. В таких местах его сон был довольно чутким, что не скажешь о Цинсюане, который если уснул, то дай Бог, если проснется утром. — Мы приехали. Будто и не спал, Хэ Сюань тут же открыл глаза и начал будить Ши Цинсюаня, который… Он словно прикинулся мертвым. Задерживать таксиста ну очень не хотелось, да и в целом было желание только вернуться домой, поэтому в голову пришла одна мысль. Сразу взяв футляр, эту же руку он просунул под колени Цинсюаня, а другой взял его под спину и поднял, относя домой. Оказывается, он был еще легче, чем казался на первый взгляд. Если бы Сюань лично его не кормил, то подумал бы, что его дома голодом морят! Ворча себе под нос очередное: «где же он провинился» с горем пополам затаскивает свою драгоценную ношу и сразу несёт в кровать. Надо ещё думать, как эту катастрофу переодеть. — Цинсюань, вставай, смени свой прикид. — Мм… Хэ-сюн… — Своë имя я ещё не забыл, просыпайся, — вместо ответа ему послужил сонный кулак по лицу. Ну пиздец, что сказать. Теперь у него будет синяк на половину рожи. Хэ Сюань всегда мечтал о таком подарке. Поворчав немного, он все-таки достаёт домашнюю одежду Цинсюаня и самостоятельно начинает его переодевать. И, о боги! Лучше бы он этого не делал. Нет, конечно, мельком он уже видел какие-то обнажённые части тела этого прекрасного создания, но в близи, когда ещё можно и потрогать… Сто процентная смерть. И пока он переодевал Цинсюаня, непроизвольно задерживал руку то на талии, оглаживая изгиб, то засматривался на шею, представляя… Только при очередном его бурчании Сюань очухивается и быстро уходит в ванну. Приготовиться ко сну. Именно. Подведём итоги дня: грёбанный Ши Уду, хитрые взгляды друзей, синяк на пол лица и, конечно же, стояк. Вот этого ему только и не хватало! Точно надо выселять это существо, а то мало ли… Утром, конечно же, он получит кучу извинений, но такую шальную ночку Хэ Сюань вряд ли забудет.