Переступая черту

Прошло восемь месяцев. Акира выходила от врача, куда в последнее время ей приходилось наведываться довольно часто. Предполагаемую дату родов ей установили примерно через четыре недели, и она одновременно и ждала, и не хотела этого момента. Беременность давалась ей гораздо тяжелее, чем она того ожидала. Та усталость, что одолевала её с самого раннего срока, была лишь началом и оказалась полной ерундой по сравнению с тем, что еë ждало в дальнейшем. Акире казалось, что она собрала буквально все побочные эффекты своего состояния. Еë мутило буквально от любой еды, от любых запахов. Большую часть времени она чувствовала лишь усталость и раздражение, и даже мысль о том, что это вызвано тем, что скоро у неë появится ребëнок, которого она хотела и ждала, не давала особой радости. Это было поначалу, а затем у неë начали ужасно отекать ноги, стало тяжело не то что ходить, а просто встать с кровати. С каждым днëм управлять своим телом становилось всё сложнее. Акира чувствовала, что совсем растеряла ту свою форму, в которой она была, когда работала следователем. Она удивлялась, как еë мать, судя по рассказам, чуть ли не до самых родов умудрялась весьма успешно охотиться на гулей. Видимо, в этом она всё же не смогла быть на равных со своей известной родительницей. Но были и свои плюсы в беременности, и, в первую очередь, они были связаны с работой. То дело, в котором они с Амоном выступали защитниками для гуля Фуджиты и его сына, они проиграли, и руководство оказалось этим недовольно. Амон был в относительной безопасности, так как его перевели в другой отдел, и теперь он работал в ТКБ. Акиру же по-хорошему попросили оставить своë место, так как она не справлялась со своими обязанностями, и она была очень рада принести в отдел кадров вместо заявления на увольнение справку о беременности, больничный и заявление на предоставление отпуска по уходу за ребёнком. Нужно было видеть разочарованное лицо Икару в этот момент. Все еë планы и фантазии определëнно пошли прахом. Акира, в общем-то, и сама не собиралась продолжать работать в Объединëнном фронте. Ей и до перевода Амона было тяжело, а после стало бы ещё хуже. Но отпуск по уходу за ребёнком давал ей некоторую отсрочку и какую-то социальную защиту, так что она была скорее рада воспользоваться такой возможностью. Акира не торопясь шла по направлению к своей машине из медицинской клиники, когда еë окликнули. – Мадо-сан! Голос был знакомый, женский, Акира определëнно его где-то слышала. Обернувшись, она также убедилась, что точно видела женщину, позвавшую еë. Хоть это и было всего один раз, но он стал памятным для неë и много чем запомнился. – Сейна, - проговорила Акира, узнавая женщину и убеждаясь, что это действительно она. Сестра Такизавы. При воспоминаниях о нëм Акира испытывала боль, а еë сердце словно разбивалось на куски. Все эти восемь месяцев она ничего не слышала о нëм, а сам он исчез практически бесследно. Кто-то говорил, что он освободил девушку-гуля Юмицу Томоэ и сбежал вместе с ней, но никаких доказательств этому не было. Только показания миротворцев, которые сопровождали Юмицу в тот день, и то они не были уверены, что видели именно Оула. Следы его кагуне также не удалось определить - они были уничтожены в результате пожара, спровоцированного загоревшимся автомобилем. Как бы то ни было, Такизава исчез, и Акира понятия не имела, где он был в настоящий момент. Он мог с равной вероятностью как и скрываться где-то в Токио, так и находиться далеко за пределами города. И Акира не особо любила о нëм вспоминать, так как это пробуждало в ней воспоминания лишь об их последнем разговоре. Еë ужасно мучило чувство вины, и она была уверена, что он ушёл именно из-за неë. Пустил под откос собственную жизнь, которая, казалось, только начала налаживаться. И она ничего не могла с этим сделать. Не могла вернуться в прошлое и изменить всё, не могла также и исправить то, что уже сделала. Внезапная встреча с Сейной снова всколыхнула в ней то, что было глубоко спрятано, и скверные чувства завладели ей вновь. – Давно мы с вами не виделись, - сказала Сейна. - А я здесь работаю недалеко. А вы… – Я возвращалась из медицинской клиники, - закончила предложение Акира. Только сейчас Сейна обратила внимание уже весьма заметный живот, который был старательно спрятан за объëмным свитером и такой же объëмной курткой. – Ох… Значит, скоро станете мамой? От души поздравляю! – Спасибо, - сдержанно ответила Акира, уже представляя себе, о чëм дальше хочет спросить Сейна, и предчувствие еë не обмануло. – А как там Сейдо? Он очень давно к нам не заходил. – Он уже довольно давно у нас не работает. Сожалею, но я не знаю, где он сейчас, - как можно более формально, не вдаваясь в лишние подробности, ответила Акира. Она поймала себя на мысли, будто бы она испытывает вину и перед Сейной тоже, учитывая то, что для той было важно после стольких лет, наконец, найти брата, но сейчас она снова его потеряла. И это не говоря о том, что Такизава, возможно, был отцом ребëнка Акиры, а Сейна, в свою очередь, могла оказаться тëтей, но она ничего не должна была об этом знать и даже догадываться. – Очень жаль, - проговорила Сейна, заметно погрустнев. - Но заходите к нам хотя бы вы. Мы будем рады гостям. – Я даже не знаю… - сказала Акира, несколько смешавшись. - Мы всё же не настолько близко с вами знакомы, чтобы я приходила к вам одна, без вашего брата. – Нет, что вы, всё в порядке! Я совсем не против, если вы придëте одна. Я бы хотела поддерживать общение с вами, Мадо-сан. К тому же у вас скоро появится малыш, и вам наверняка понадобится помощь. Я хоть и так себе мать, но хоть какой-то опыт у меня есть. Акира несколько неловко улыбнулась на предложение Сейны. Она не слишком горела желанием общаться с сестрой Такизавы по многим причинам, начиная с того, что ей просто не хотелось навязываться их семье, в которую она не слишком вписывалась, заканчивая тем, что вид Сейны пробуждал в ней чувство вины, которому Акира всеми силами старалась не поддаваться. Но ей также и не хотелось совсем отказываться от столь дружелюбного предложения, что наверняка обидело бы женщину. – Как-нибудь я обязательно зайду к вам, - произнесла Акира и сделала несколько шагов назад, чтобы показать, что она стремится закончить разговор. – Ох, это здорово! Буду ждать новой встречи с вами, Мадо-сан. – Можешь называть меня просто Акира, - сказала Мадо в качестве прощания, резко сократив дистанцию между ними. Всё же ей было несколько неловко от того, что Сейна обращалась к ней столь официально, чего она не очень любила, тем более когда она сама звала женщину просто по имени. Акира отправилась к себе домой, дел в городе для неë больше не оставалось. Так что остаток дня она могла посвятить отдыху. Можно было бы начать покупать вещи для ребëнка, тем более сроки уже поджимали, но Мадо как-то не хотела с этим спешить, ей постоянно было не до этого, либо просто не хотелось этим заниматься, и каждый день откладывала это на потом. И сегодня она тоже была не в настроении заниматься покупкой детских вещей. Хотелось побыть в одиночестве и как-то переварить то, что успело произойти за этот день. Была вторая половина дня, но рабочий день ещё не был закончен. Поэтому Акира была удивлена, обнаружив, что дома она не сможет побыть одна - здесь уже был Амон. Сидел на кухне и что-то читал, будто бы ожидал еë возвращения. Еë весьма удивило то, что он находился здесь в своë рабочее время. А ещё больше впечатлило то, что он, похоже, специально для неë накрыл стол. Угощение определëнно предназначалось для Акиры, учитывая то, что она была единственной в их доме, кто смог бы это съесть, а других людей поблизости не было. На столе находилось еë любимое острое карри из кафе рядом с работой, куда она часто ходила на обед, но в последнее время не могла его есть из-за токсикоза, а затем, уже после ухода в отпуск, ездить в то кафе оказалось слишком далеко. Помимо этого, в большой тарелке лежало множество фруктов, а отдельно от всех находилась клубника. Акира не знала, где Амон мог еë достать, потому что сейчас был ещё не подходящий для неë сезон, и как он догадался, что в последнее время ей хотелось именно клубники. И даже сейчас при виде этой ягоды у неë во рту начала выделяться слюна. – У нас какой-то праздник? - задала вопрос Акира, не зная, как ещё ей выразить своë удивление. – Да. Мой день рождения, - ответил ей Амон. – Который ты никогда не праздновал, - как бы в своë оправдание сказала Акира. Она прекрасно знала, какой сегодня день, и помнила дату рождения Амона, но ей в голову как-то не пришло сопоставить эти два факта, из-за чего она почувствовала себя несколько неловко. К тому же Амон действительно никогда не праздновал свой день рождения всё то время, что они жили вместе, равно как и она. Это было как-то не принято у них - слишком много внимания уделять этому дню и как-то выделять на фоне остальных. – Могла бы просто поздравить, - несколько обиженно проговорил Амон. – Поздравляю, - сдержанно произнесла Акира и несколько нерешительно потянулась рукой к клубнике. Заметив, что Амон совсем не возражает против этого, даже, наоборот, будто бы вздохнул с облегчением, Акира взяла в руки одну из ягод и положила еë в рот. Клубника оказалась не слишком спелая и не такая сладкая, как ожидалось, но это всё ещё была настоящая клубника. Как раз то, что Акира хотела. Прожевав одну ягоду, она тут же потянулась за другой. – Приятного аппетита, - проговорил Амон. – Спасибо. Несмотря на всë то, что произошло между ними, они всё ещё продолжали жить вместе. Будто бы за эти шесть лет они так срослись друг с другом, что уже ничего не могло их разорвать. Наверное так было просто удобнее. Вдвоëм было проще выжить, чем в одиночестве. Как бы Акира ни стремилась к независимости, она должна была признать, что одной ей было бы сложнее. Из-за того, что она временно из-за своего положения не могла ходить на работу, Амон оказывал ей поддержку в финансовом плане. И потом, после рождения ребёнка, ей наверняка понадобилась бы его помощь. Сам Амон также не спешил никуда уходить, напротив, настаивал на том, чтобы остаться и помогать ей во всём. Но их отношения уже не могли быть такими, как раньше. Они скорее жили как сожители, чем как супруги, и между ними больше не было той близости, что была раньше. Хотя для всех окружающих ничего не изменилось: на работе по-прежнему все считали их мужем и женой и искренне поздравляли Амона с будущии отцовством, не подозревая никакого подвоха. О разногласиях в их семье было никому знать не обязательно, это навсегда останется только их тайной. – Спасибо за угощение, - поблагодарила Акира, закончив с едой. Она всё ещё чувствовала себя несколько неловко за то, что Амон накрыл для неë стол и действительно постарался, а она даже не вспомнила вовремя про его день рождения и не поздравила его. – Главное, чтобы тебе понравилось, - сказал Амон. - Акира, ты не могла бы прогуляться со мной? У Мадо были другие планы, но после оказанной ей любезности она не могла отказать. Хотя пойти прогуляться в парк было не такой уж плохой идеей. Погода была так себе, как-то пасмурно, и напоминала скорее осень, чем весну, но Акира давно не ходила нигде пешком, и это внесло в еë досуг некоторое разнообразие. Они с Амоном неспеша шли по дорожке в парке, и между ними висело какое-то неловкое молчание. Стоило отметить, что они очень давно не разговаривали просто, ни о чëм, и Акира даже не знала, как лучше начать разговор и что следует спросить. – Как ребёнок? - вместо неë первым решился спросить Амон. – Всё в порядке. Никаких отклонений не наблюдается. – И когда он должен родиться? – Примерно через месяц. – Ты всё ещё не хочешь знать, какого он будет пола? – Нет, не хочу. Мне достаточно знать, что он один. И что он обычный человек, как и я. Больше всего Акира опасалась, что еë ребëнок может оказаться полугулем, и тогда ей пришлось бы есть консервы, предназнаяенные для гулей, чтобы плод выжил. Это было всё ещё лучше, чем питаться человечиной, но всё равно не хотелось есть что-то не привычное для себя. И было бы не понятно, как это повлияло бы на ребëнка и на неë саму. Но, видимо, здесь повлияло то, что и Амон, и Такизава были искусственными одноглазыми гулями, а генетически они оба являлись людьми, из-за чего и их детям могли передаться исключительно человеческие гены. Что касается пола ребëнка, Акира почему-то не хотела и даже будто бы боялась знать его заранее. Словно та идея, что еë ребëнок действительно появится на свет, станет в еë глазах ещё более реальной, и это как-то пугало. – Ясно. И детские вещи ты тоже ещё не покупала? – Ещё нет. Амон как-то сокрушëнно вздохнул, словно был разочарован поведением Акиры. Будто бы она была неразумным ребëнком, а он должен был быть заботливым родителем для неë. – Я уже говорил тебе это и скажу ещё раз. Не беря в расчёт предполагаемое отцовство, я готов заботиться о тебе и о твоëм ребëнке. – Я знаю. Спасибо. Не понимаю только, зачем тебе всё это нужно. – Потому что я считаю тебя своей семьëй. Почему-то Акире стало грустно от этого признания. Она до сих пор не могла себя полностью простить за то, как поступила со своим мужем в прошлом, и за то, что она будто бы насильно привязала его к себе и не могла отпустить, потому что правда нуждалась в нëм. При этом она не могла сказать про себя, что испытывает какие-то такие же чувства к Амону, еë сердце болело скорее о другом, и от этого ей было ещё более скверно на душе. – Так что если тебе вдруг понадобится какая-то помощь с покупкой детских вещей, я мог бы тебе помочь. – Спасибо, пока не нужно. Снова на некоторое время установилось неловкое молчание. – Как дела на работе? - решилась задать вопрос Акира. – Пока что неплохо. На прошлой неделе удалось, наконец, поймать тех гулей, кто нелегально продавал человеческое мясо. – Действительно неплохо, - проговорила Акира. Ей снова вспомнился Такизава, что именно он тогда обнаружил, что гуль Фуджита хранит у себя человечину. Тогда она просто рассказала об этом факте начальству, что кто-то не только продолжает убивать людей, но и распростоаняет человечину среди других гулей. Тогда ей показалось, будто бы никто ничего не предпринял по этому поводу, но, видимо, работа всё же велась. И, как оказалось, это дело удалось раскрыть только сейчас. – Что удивительно, помог в этом деле какой-то другой гуль, не из Объединëнного фронта и не из Комитета безопасности. И даже не кто-то из зарегистрированных. Он оставил чуть ли не прямые следы, ведущие к этой банде. В Комитете считают, что это гуль, который охотится на других гулей. – Каннибал? - спросила Акира, чтобы удостовериться в своих мыслях. Еë сердце дрогнуло: она догадывалась, кто мог быть этим гулем. – Похоже на то. И я точно не уверен, но у меня есть предположение, что это мог бы быть Такизава. Акира старалась не потерять самообладание, хотя почувствовала, что еë сердце забилось чаще. Значит, они с Амоном думали одно и то же, и она была почти уверена, что они не ошибаются. – И в Комитете думают так же, - продолжал Амон. - Некоторые группы направили специально для того, чтобы найти гуля Оула. И если его поймают, он уже не сможет уйти от закона. – Но я помню, что раньше ты говорил, что Такизава исчез, и никаких его следов нигде нет. – Да, так и было. В Комитете придерживаются официальной версии, что он освободил гуля Юмицу Томоэ и сбежал с ней, куда - неизвестно. А теперь, видимо, вернулся, один или опять же с Юмицу. И его определëнно будут пытаться преследовать до тех пор, пока не поймают. – Если поймают, - добавила Акира, которая надеялась, что Сейдо хватит ума и ловкости не попасться миротворцам. По крайней мере, до тех пор, пока она сама его не найдëт. Она горела желанием увидеться с ним ещё хотя бы раз и извиниться перед ним, чего бы ей это ни стоило. Размышляя о том, зачем Такизаве понадобилось возвращаться в Токио, она вспомнила, что его могло бы держать здесь. Ответ был очевиден, и он лежал на поверхности. Она столкнулась с этим ответом этим днëм ранее. Сейдо определëнно вернулся, чтобы увидеться со своей сестрой. И Сейна как раз пригласила еë в гости. Акира всерьёз задумалась о том, чтобы воспользоваться этим предложением. *** Акира решила прийти к семье Сейны на ужин следующим же вечером. Там любезно приняли еë, и она, наконец, познакомилась с мужем Сейны, с которым ранее она ни разу не пересекалась. Весь вечер она ждала, что на ужин вот-вот заявится Такизава. Что-то ей подсказывало, что он должен был прийти. Такие же надежды выражала и Сейна. Но этому не суждено было сбыться - Сейдо так и не пришëл. И так засидевшись чуть ли не до позднего вечера, Акира всё же решила пойти домой. Машину она оставила, как и в прошлый раз, когда была здесь, на парковке торгового центра. Но она почему-то не спешила идти туда. Еë преследовало ощущение, что кто-то следит за ней. Обернувшись, она никого не обнаружила. Улица была пуста. Внимание Акиры привлекла заброшенная стройка, расположенная недалеко от сквера. Казалось, там кто-то промелькнул. Выглядело это место как логово для беспризорных гулей, странно, что миротворцы не проверяли эту территорию. Акира была совершенно безоружна, плюс не в лучшей физической форме из-за беременности, но всё же решила как-нибудь пробраться на эту стройку. Подойдя ближе, она увидела перед собой лишь высокий забор, обнесëнный сверху колючей проволокой. Ни снизу, ни сверху внутрь никак было не попасть. Туда реально было забраться только для гуля. Акира тщательно осмотрела забор, но так и не нашла никакой лазейки. – Здесь может быть опасно для человека, - услышала она позади себя чей-то голос. Обернувшись, она обнаружила перед собой именно того, кого хотела увидеть. Это правда был Такизава, и выглядел он так, как во время операции на Русиме. В той же открытой обуви и в чëрной мантии, закрывавшей всё тело. Такизава сделал шаг вперëд и снял капюшон с головы. На его лицо попал свет от фонаря, и было видно, что он ещё сильнее постарел, будто бы прошло не восемь месяцев, а восемь лет. У Акиры в горле встал ком, из-за чего она даже не могла ничего сказать в ответ, а на глазах выступили слëзы от осознания, что наконец-то видит его. – И давно вы заделались подружками с моей сестрой? - спросил Сейдо, и Акира убедилась в том, что она была права насчëт того, что он вернулся ради того, чтобы увидеться с Сейной, и если и не собирался прийти к ней сегодня, то, по крайней мере, присматривал за ней и еë детьми издалека. – Я искала тебя, - произнесла Акира. Сейдо усмехнулся. – Что, меня? Сначала ты хочешь избавиться от меня, словно я для тебя какой-то мусор, а теперь вдруг ищешь меня. И зачем же? – Хотела извиниться перед тобой. – Тебя замучила совесть и теперь ты хочешь, чтобы я побыл для тебя священником и отпустил твои грехи? Что ж, забавно. Мне не нужны твои извинения. Вижу, у вас всё хорошо с Амон-саном, вот и живите счастливо своей жизнью, мне нет до вас никакого дела. Акира заметила, что Сейдо буравит взглядом еë выступающий живот, и как-то рефлекторно покрепче закуталась в свою куртку, которая до этого была расстëгнута. Чисто по еë виду нельзя было точно определить срок, так что вполне можно было подумать, что она забеременела уже после их связи. Она решила ничего не говорить ему о том, что, возможно, отцом еë ребëнка мог являться он. Не хотела обременять его этой новостью без какой-либо должной моральной подготовки. К тому же не хотелось, чтобы Сейдо решил простить еë только из-за ребëнка. Пусть думает то, что он хочет. В конце концов, Акира изначально решила для себя, что это еë ребëнок и только еë, и для неë не так уж и важно, кто является его отцом. – Я знаю, что поступила с тобой неправильно, - проговорила Акира, предпочитая не обращать внимание на пассивно-агрессивный тон Такизавы. - Но я не собираюсь просто так сдаваться. Я не знаю, как мне это сделать, но мне бы хотелось заслужить твоë прощение. Но если ты захочешь, чтобы я ушла, я уйду. Сейдо задумался на минуту, глядя куда-то в сторону. Акира, в свою очередь, не сводила с него глаз в ожидании ответа. Ей хотелось коснуться его, будто бы это помогло бы им стать ближе, но она не была уверена, что имеет на это право. Всё, что она могла, это сделать ещё несколько шагов вперëд, что позволяло лучше всмотреться в его лицо и заметить, как он напряжëнно сдвинул брови, размышляя. – Я делаю это только потому, что ты в таком положении, - наконец, проговорил Сейдо. - Мало ли, перенервничаешь и начнëшь рожать прямо здесь. Мне этого не нужно. А Акиры словно упал груз с плеч, и она дружелюбно улыбнулась. Они сели на скамейку в сквере, и она купила для него кофе из автомата. Сейдо пил будто бы даже с удовольствием, словно давно не мог позволить себе что-то подобное. – Где ты был всë это время? - осмелилась задать вопрос Акира. – Путешествовал. – Серьёзно? – Да. Некоторое время жил в другом городе, довольно далеко от Токио. – И почему вдруг решил вернуться? – Кое-что произошло. Сейдо как-то заметно помрачнел. Акира ждала, что он сам ей об этом расскажет, но он как-то наоборот замолчал и замкнулся в себе. – Тебя ищут. – Я знаю. Пара юнцов были у меня на днях на хвосте, но я скрылся от них. Впрочем, пусть ищут, мне уже всё равно. – Но если тебя поймают, тебе точно уже никак не удастся избежать наказания. – Меня это уже не волнует. Не могу сказать, что мне хочется в тюрьму, но, похоже, всё же окажусь там в итоге. И я уже устал от всего. Можешь даже пойти и заявить на меня, сказать, что видела меня здесь. Я совсем не буду против. – Я не сделаю этого. То, как Такизава говорил о себе, разбивало сердце. Акире хотелось убедить его в обратном, сказать, что он важен для неë, но это, возможно, было бы очередным обманом с еë стороны, потому что она не могла ничего ему обещать. Не заявлять о том, что она его где-то видела, было максимумом, что она могла сделать. И у Сейдо, судя по всему, действительно, что-то случилось, что ещё больше сломало его, но для Акиры оставалось только ждать, когда он сам решится ей рассказать об этом. В ответ на еë слова, Сейдо скосил взгляд в еë сторону и как-то горестно вздохнул. – Когда я ещё находился в Аогири, там была одна девчонка. Совсем мелкая, ей было лет тринадцать, не больше. Всё игралась с куинке, мнила себя великим мастером, хотя по факту не умела толком с ним обращаться. Однажды я не выдержал и показал ей, как правильно им управлять. И я как-то привязался к ней, сам того не заметив. Она была для меня кем-то вроде младшей сестры. И она вроде бы даже не презирала меня и не избегала настолько же сильно, как остальные из Аогири. Потом я убил еë наставника и чувствовал за это какую-то вину перед ней. Она осталась совсем одна, и ей было сложно впоследствии самой добывать для себя еду. Я решил в чëм-то по возможности ей помогать, и она вроде бы даже была не против этого. За время мы сработались и действовали сообща. Как-то привыкли добывать еду совместно и оба не хотели жить как добропорядочные гули. Однажды нас обоих схватили, и я пообещал ей, что вытащу еë. И я это сделал, хотя ради этого мне пришлось бросить работу в Объединëнном фронте и пуститься в бега. Но всё, что я делал, оказалось зря. На некоторое время Сейдо замолчал, и Акира подумала, что слишком много воображала о себе, когда была уверена, что Такизава решил сбежать исключительно из-за неë. Она даже подумать не могла, что у него могли быть какие-то привязанности со стороны гулей. Будто бы для следователя, хоть и бывшего, это было невозможно. Выходило, что в этом она ошибалась. – Мы остановились в одном небольшом городе, довольно далеко отсюда, - Сейдо продолжил свой рассказ. - И там оказалось всё совсем не так, как здесь. Людей меньше, почти все знают друг друга в лицо. Поэтому с пропитанием там сложнее. И туда ещё не дошëл прогресс с этими консервами. Местные гули живут там так, как жили здесь раньше, в Токио. Одиночки, которые жëстко конкурируют друг с другом за территорию. Им не понравилось, что к ним заявились новички в лице нас. Та девчонка - она решила вступить с ними в схватку. Меня в тот момент рядом не было. И те гули - они убили еë. Сейдо снова замолчал и будто бы сглотнул застрявший ком в горле. Чисто внешне он оставался спокойным и спустя некоторое время продолжил свой рассказ. – Потом я разобрался с ними, с ними всеми. С теми, кого нашëл. Кто был самый агрессивный. Можно сказать, что в том городе гулей больше не осталось. По крайней мере, опасных. И с тех пор я охотился только на гулей. И питался только ими. Если честно, на вкус ужасно. Не отказался бы сейчас от консервов. В общем, после того случая я медленно продвигался обратно к Токио. И здесь я недолго, может быть, где-то неделю. Решил повидать Сейну, но… Акира поняла, что она ему всë испортила. Что он будто бы не хотел лишний раз сталкиваться с ней, и от этого осознания стало больно. – Она всë ещё ждëт тебя, - проговорила она. – Может быть, как-нибудь потом зайду к ней, - сказал Сейдо и устало прикрыл глаза. Он допил кофе и смял в руке пластиковый стаканчик. – И что ты собираешься делать дальше? – Продолжу охотиться на гулей. Хоть в этом я оказался неплох. Но вообще я не знаю. Мне больше незачем стараться. Даже Сейна - она не знает меня настоящим. Я принесу ей лишь проблемы и лишь буду расстраивать еë. Так что если меня поймают, я не буду сопротивляться. Акира на это лишь вздохнула. Она многое оставила невысказанным. Ей не хотелось, чтобы Сейдо сел в тюрьму или умер где-то на улице, он не заслужил такой судьбы. Но она также понимала, что, что бы она ни сказала, он не поверит ей. Это останется лишь словами, не подкреплëнными никакими действиями. Она будто бы навсегда утратила его доверие. И она ничего не могла обещать ему. Что она могла сделать? Оставить всё и сбежать вместе с ним, помогая ему скрыться? Это было бы слишком безрассудно. Не в еë положении. И она всё ещё не могла оставить Амона, которого тоже, как бы она ни отрицала этого, считала своей семьëй. – Ладно, я пойду, - произнëс Сейдо. - Не стану тебя больше задерживать. Тебя дома ждëт твой любимый муж. А ты здесь проводишь время с другим мужчиной - это нехорошо. Последнее было сказано будто бы с сарказмом, но, удивительно, от этого на душе Акиры словно полегчало. Это словно разрядило обстановку. Сейдо встал со скамейки, набросил на голову капюшон и направился в сторону стройки, намереваясь скрыться в темноте. – Такизава, - окликнула его Акира. Сейдо остановился, но не обернулся. Она могла видеть лишь концы его волос, выглядывающих из-под капюшона. - Береги себя. – Лучше беспокойся о себе. И о том, кто в твоëм животе. После этих слов он резко рванул вперëд, перепрыгнул через ограду и исчез, как будто его и не было. Акира оставалось лишь смотреть ему вслед. Ей тоже уже было пора домой. Стало довольно холодно, и она покрепче закуталась в куртку. И Такизава был прав - еë действительно дома ждал Амон, который сейчас ничего не знал о том, где она.