Пятеро в лодке, не считая волчицы

      Исходный код снова утерян. Ревенант не то чтобы злился. Это скорее удручало и становилось закономерностью. Будто каждый раз, когда его голова оказывается в его руках, что-то вечно идёт не так, и кто-то другой её перехватывает. Словно сама судьба не даёт ему встретиться со смертью. И это его злит, очень сильно.       Когда он и легенды, с которыми он сотрудничал, вернулись в штаб, он заперся в одной из комнат и принялся громить и крушить всё, что стояло в этой темной и мрачной кладовке: топтать и протыкать коробки, царапать стены, разбрасывать и ломать близстоящие предметы, проклинать всё на чём свет стоял.       Периодически, примерно раз в сорок минут, к нему заглядывала Лайфлайн, проверяя и оценивая ущерб от его гнева. Она не пыталась остановить или хоть как-то препятствовать ему и его безумию, ведя себя скорее как мамочка, что ждёт, когда у ребёнка закончится истерика, и она поможет ему убрать бардак. И это ещё больше его злило. Грёбанные мешки с костями, за кого они его держат? Он их ночной кошмар наяву, а не какой-то сопляк, что нуждается в утешении.       Ревенант не человек, поэтому он не может устать физически. У симулякрума просто нет мышц, которые могли бы заболеть от монотонной работы, но у него есть мозг, или его подобие, что требует смены деятельности. Или ему просто хотелось в это верить.       Когда дверь в его комнату разрушений и бардака скрипнула раз в пятый, до Лайфлайн дошло, что она больше не видит громадную фигуру, что громит и рычит на всё живое. Он ушёл или затаился где-то на потолке? Вроде ничего подозрительного не свисает, да и в принципе его силуэта нигде не было. Но вот закрывать дверь и погружать её в полную тьму было плохой идеей. Даже фонарный свет из разбитого окна не смог осветить вентиляцию из которой, словно фары, засветилась жёлтая оптика.       — Рев, я тебя вижу. Вылезай, — мотнула головой медик и, скрещивая руки на груди, начала ждать. Он выполз тенью из вытяжки и выпрямился во все свои зловещие два метра, нависая над ней. — Как твои дела?       — Просто потрясающе, кожаный мешок, — раздался его притворно радостный голос, подобно грому и молнии в грозовых облаках. — Никогда лучше себя не чувствовал. И всё благодаря тебе и твоему прекрасному плану, что провалился с треском.       Лайфлайн вздохнула и выглянула из-за его тела, оценивая масштаб трагедии. Даже диван не пощадил. Она кивнула, но не в знак согласия с его словами.       — Зачем ты здесь? — надменно спросил он. — Ты совсем страх потеряла?       — Просто хотела узнать, в порядке ли ты, — медик повторила свои слова и вновь прислонилась к двери, начиная вместе с симом сверлить друг друга взглядами. — По крайней мере физически.       — Хочешь самолично в этом убедиться?       Не успела Лайфлайн опомниться, как его рука обратилась в лезвие и прижалась к её шее, заставив её поморщиться и закатить глаза. Серьёзно, что с этим парнем не так? Но нельзя перед ним показывать и капли страха. Ни за что на свете. Нужно держать себя в руках.       — Приходить сюда было глупым решением, мешок с костями, — медик неплохо держится перед рукотворным кошмаром, однако её сердцебиение и быстрый пульс выдают её с потрохами. — Скажешь что-нибудь напоследок?       Лайфлайн вздохнула. В конце концов он говорил, что убьет того, чьей это было идей:       — Мне жаль, — она закрыла глаза и продолжила. — Мне жаль, что мой план пошёл кошке под хвост, и из-за меня мы снова потеряли твою голову. Прости.       Тишина была слишком оглушительной, и поэтому он решил нарушить её, схватив медика за горло и вынудив её открыть глаза, заставляя смотреть в его немерцающую оптику. Лайфлайн тоже не демонстрировала своих эмоций, предпочитая прожигать симулякрума взглядом с ноткой злости, негодования и сожаления. Однако её выражение лица быстро сменилось с гнева на изумление, когда он отпустил её горло.       — Справедливости ради, у тебя, в отличие от остальных, хотя бы был план, — заявил он. — Дерьмовый, но был.       Ого, неужели это была поддержка и защита? Да не, бред какой-то, сейчас он опять скажет что-то, что обесценит его вышесказанные слова.       Но Ревенант хранил молчание и просто сверлил гостью взглядом, ожидая, что ей надоест находиться под его прицелом, и она покинет его. Но Лайфлайн явно не из робкого десятка и решила ковать железо пока горячо.       — Ты правда не винишь меня в случившимся? — спросила она.       — Это вина Лобы и её неумения работать в команде, — справедливо заметил сим, а потом усмехнулся. — Хех, как думаешь, может, она просто втрескалась в меня, но никак не может в этом признаться?       Лайфлайн немного надула губки и запрокинула бровь вверх.       — Тебе честно ответить или подыграть?       — А сама как думаешь?       — Вряд ли, — покачала головой Аджей. — От ненависти до любви не один шаг.       — А один обвес?       Из голосового модуля Ревенанта раздался ядовитый и злобный смешок, а Лайфлайн вскинула ещё одну бровь вверх, не понимая, что несёт этот псих. Может, пока он тут рвал и метал, в его центральный процессор куски мусора попали? Однако при беглом осмотре она не заметила ничего подозрительного с его телом.       Но Ревенант сам решил взять инициативу в их отношениях, отойдя на пару шагов назад и указывая на разорванный в пух и прах диван, предлагая ей присесть на то место, где ещё была обшивка.       — Садись, — мотнул он головой, говоря наигранной дружеским и милым голосом. — Что ты как не родная?       — Я лучше в дверях постою. Убежать проще будет.       Это вызвало у симулякрума ещё один смешок, но в этот раз даже искренний, отчасти.       — Как надоест, присаживайся, — были бы у него брови, он бы ими сейчас заигрался, а пока он завалился на диван с ногами, убирая руки под голову. — Не бойся, я же не зверь какой-то. Я не кусаюсь.       — Ага, зато царапаешься будь здоров.       Лайфлайн вновь принялась осматриваться, когда её глаза более-менее привыкли к полумраку. Разбросанные обломки то ли столов, то ли стульев, то ли любой другой деревянной мебели по всей небольшой комнате, где умещался один старый и уже непригодный для жизни диван, создавали очень отталкивающую и неприятную для созерцания пространство. Осколки стекла и треск щепок протяжно и жалобно ныли под ботинками медика, а сама подошва прилипала к чему-то вязкому и темному, и она молилась, чтобы это была грязь. Ей пришлось усесться на мягкий подлокотник и чувствовать опасность поясницей каждый раз, когда он менял положение ног.       — Уютненько здесь, не так ли? — хмыкнул сим, продолжая следить за каждым движением её тела.       — Не то слово, — она вновь закатила глаза, осматривая расцарапанные потолок и стены, стараясь избегать его убийственного взгляда.       — Может, в города сыграем?       — Чего?       — Или у тебя есть что-то другое на уме, девчуль? Давай, спрашивай. Ты меня повеселила, поэтому можешь устроить допрос, а если нет вопросов — проваливай, — скомандовал Ревенант и положил локоть на глаза, словно пытаясь поспать, прям как человек.       Аджей тихо выдохнула и, поставив ступню на край подлокотника, легла виском на колено, смотря на своего железного собеседника.       — Глупый конечно вопрос, но всё-таки… Ты как? — она неосознанно сглотнула, когда он убрал руку со своих глаз и привстал на локтях, и ей даже начало казаться, что он прищурился.       — Ты действительно хочешь знать, как я себя сейчас чувствую? После сегодняшнего? После того, как я снова проебал свою голову? — с каждым новым вопросом его голос становился всё напряжённее и напряжённее, словно ещё чуть-чуть и его тело начнёт искриться. — Проебал свою единственную возможность умереть?       — Я понимаю…       — Не ври. И не смей меня утешать. Никто, ни единая, блять, душа не способна понять меня и тот уровень страданий, что я проживаю изо дня в день. Не способна понять весь тот кошмар и ужас, в котле которого я варюсь, каждый чёртов раз, когда перерождаюсь в новой оболочке.       — Мне жаль…       — Жаль? Жаль?! Прекрати делать вид, что тебе не всё равно на окружающих тебя людей, только потому что тебе плевать на саму себя. Ты ничем не лучше своих…       Ревенант сам себя остановил, когда понял, что начал переходить на личности, однако Лайфлайн была другого мнения и перебила его, начиная повышать голос.       — Ну же. Договаривай, — медленно и протяжно её слова полились с языка, подобно лаве. — А знаешь что? Ты прав. Абсолютно прав. Мне жаль, что я не могу понять тебя. Мне жаль, что я не могу понять всех окружающих меня людей. Мне жаль, что я не могу им помочь и хоть как-то утешить! Мне жаль, что я не могу помочь самой себе и мне очень жаль, что я родилась у своих родителей, ведь они заслуживают дочь получше, чем я!       Браво, Ревенант, твой личный рекорд по доведению мешка с костями до истерики и нервного срыва.       Молодец, в кой-то веке не ведешь себя как ленивое и никчемное создание… И чем ты недоволен? Дети в приютах мечтают о такой жизни как у тебя… И что ты такого сделал, чтобы заслужить мою похвалу? Это не искусство, а мазня. И не забывай своё место, щенок, когда говоришь со мной. Никогда.       Так от чего же тебе сейчас не радостно? Где твоя фирменная зловещая улыбка и надменный взгляд над тем, кто ниже и слабее тебя? Или тебе стало жаль её?       Подобные мысли и противоречия, вперемешку с воспоминаниями об отце, принялись заполнять разум симулякрума, когда она закончила свою речь и, отвернувшись от него, принялась сдерживать слёзы. Обычно в таких ситуациях жертвы сами покидали его обитель, но эта осталась. На что она рассчитывает? На утешительные объятия? Слова поддержки? Он и так слишком многое ей позволил сегодня вечером.       Через пару минут её пульс и дыхание стабилизировались, становясь всё ровнее и спокойнее, но Лайфлайн так и не осмелилась снова посмотреть на него.       — Что? Проблемы с мамочкой и папочкой? — по идее это не должно было звучать как издёвка и пренебрежение, а скорее как нейтральный вопрос, однако голосовой модуль киллера не имел столь широкий диапазон эмоций, как центральный процессор. Недостатки прототипа.       — А у тебя только с папочкой? — также язвительно ответила ему Аджей, но её взгляд изменился, когда она сама пересекла черту. Но откуда она узнала.? Ах да, Теневое измерение. — Прости.       — У тебя есть дурная привычка извиняться за то, над чем ты не властна. Так что избавляйся от этого, или ты пожалеешь, что вообще со мной заговорила.       Ооо, старый добрый Ревенант (что в нём старого и что в нём доброго?), со своими любимыми угрозами жизни. Неустаревающая классика, как говорится.       На его совет Аджей в очередной раз закатила глаза, но решила не язвить. В чем-то он прав. В конце концов, он лучше всех знает психологию людей и легко и просто нажимает на всех их кнопки и триггеры, словно зажимая аккорды на скрипке и проводя смычком по струнам души. Но в то же время это порой очень даже полезно.       — Что ещё порекомендуешь?       — Поспать, — Лайфлайн посмотрела на него так, будто он на корейском заговорил, поэтому ему пришлось ей объяснить. — Ты завелась с пол оборота, хотя обычно нужно минут пятнадцать, чтобы вывести тебя из себя. И у тебя мало кислорода, а также сократился и уровень сахара в крови. Мне действительно нужно тебе объяснять, чем всё это чревато?       Лайфлайн со вздохом кивнула, понимая о чём он говорит, хотя это всё равно странно. Откуда он знает о том, какие процессы протекают в её организме? Была бы у него возможность, он бы закатил глаза на её очередной недоумевающий взгляд.       — Моя программа позволяет мне сканировать вас, мешков с костями, и выявлять ваши слабые места. И сейчас твоё слабое место — гудящая голова от недосыпа, — он легонько ткнул свои когтем в её лоб, и она тут же потёрла это место. — Тыкну пальцем в небо, но ты на ногах без сна двое суток. Так что иди вздремни, и завтра, на свежую голову, мы продолжим нашу интереснейшую дискуссию касательно проблем с нашими родителями.       Лайфлайн лишь фыркнула на его слова, потирая переносицу и заодно глаза. Ревенант в очередной раз прав, чтоб его. Но она всё равно сейчас не ляжет спать. У недосыпа ей свой плюс для неё — пока она немного злая, она сможет высказать всё то, о чём она думает прямо в лицо своим союзникам, без фальши и притворства.       — Спасибо, — Лайфлайн щёлкнула пальцами по его лбу, улыбаясь от звука металлического звона. — За совет и за то, что не убил.       — Уж поверь мне, Аджей, живой ты мне нравишься больше, чем мёртвой, — он также машинально и неосознанно потёр место от её щелбана.       — И всё же мне кое-что интересно, — Лайфлайн положила подбородок на свою ладонь и упёрлась локтем в ногу и, стараясь не фокусировать взгляд на чем-то конкретном, спросила. — Почему ты… — она слегка запрокинула голову назад и набок, а её глаза закатились назад и принялись кататься из стороны в сторону, словно они пробегались по строчкам в словаре в поисках нужного слова. — Не сказать «мил и добр» ко мне. Думаю, «терпим» более уместное слово сейчас.       Ревенант тоже слегка наклонил голову набок, прижавшись к плечу тем местом, где у него по идее должно быть ухо.       — Я уже говорил об этом, глупая девчонка, — он сделал это типичное движение шеей, разминая её и ожидая хруста. — Ты меня повеселила, поэтому ты пока ещё жива.       — К слову о мертвецах, — её голос стал более твердым и уверенным. — Мы обязательно добудем твою голову, Рев. Я обещаю. Я не позволю Дуардо творить что ему вздумается и контролировать всех и вся.       Она заправила волосы назад и принялась уходить, но кое-что добавила:       — Просто для справки, я не ненавижу тебя, Рев, не презираю и не желаю тебе страдать до конца твоих дней, а просто хочу помочь обрести покой. Ты не сделал ничего плохого лично мне или моим близким, а с Лобой… — медик вздохнула и, скрипнув зубами, закончила мысль. — Мы точно не друзья, не после сегодняшнего точно.       И, подойдя к двери и положив руку на ручку, она почувствовала на своих плечах крепкую и тяжёлую хватку. Его когти сжимали её кожу достаточно сильно, чтобы ей было неприятно, но недостаточно больно, чтобы её кости сломались. Пора бы уже привыкнуть, что Ревенант — это двухметровая кошка.       — Чего ты хочешь взамен? Ни за что не поверю, что ты помогаешь мне по простой доброте душевной или по своей наивности.       — Если тебе проще так жить, то считай меня дурой наивной. Но мне правда ничего от тебя не нужно.       Его хватка слегка ослабла, когда одна его рука скользнула ниже, обняв её за талию со стороны живота, а голова симулякрума удобно уместилась на её плече из-за чего у молодого медика где-то между рёбрами пробежали разряды электричества. Всё её нутро вопило о том, что нужно свернуть ему шею и бежать без оглядки, но ноги и руки не слушались, ведь разум приказал слушать наёмного убийцу.       — Хм… знаешь, что ещё мне в тебе нравится по сравнению с остальными легендами? — его голос был прямо над её ухом и походил скорее на шёпот. — Ты никогда и никого не слушаешь и всегда идёшь до конца, малышка. Ты не как Лоба, что пообещала мне встречу со смертью, а потом дважды меня обманула. Не как её подружки, что думают только о себе. И ты не разворачиваешься на полпути на 180 градусов, как твой дружок в плавательных очках. Ты не такая. Поэтому… Не разочаруй меня, Аджей Че.