Что сейчас могло казаться слишком громким?
Только тишина.
Тишина, в которой тебя разносит на куски,
как в безвоздушном пространстве.
Плавная мелодия лилась из-под бледных тонких пальцев. Ровная, мощная, она с легкостью перескакивала с одной тональности на другую. Мужчина, вкладывая в каждую ноту себя, склонялся при каждом звуке аккорда, прикрыв глаза от ощущения игры. Уголки губ приподнялись, чувствовалось нарастающее возбуждение и предвкушение. Всё тело вибрировало от мыслей, что совсем скоро он получит своё. Прервавшаяся мелодия оглушила резкостью. Мужчина встал, поправив манжеты чёрного пиджака с серебряными запонками, галстучную булавку и наручные часы. Легкая улыбка превратилась в злобный оскал. По тонким губам сидящей рядом женщины размазалась алая помада. В глазах была заметна покорность надвигающемуся мраку. Ноги подрагивали в такт каждому шагу убийцы. — Пожалуйста… — с мольбой произнесла женщина. — Прошу… — Грудь вздымалась от каждого всхлипа. — Умоляю… — Не люблю, когда умоляют, — спокойным, но властным голосом произнёс мужчина. — Не люблю, когда просят. Глухой звук доставаемого ножа эхом прокатился по огромному помещению. Женщина зарыдала с новой силой, продолжая вымаливать отпустить её. И в мужчине вскипела злость. Его не слышали. Его не понимали. Продолжали умолять с каждым его шагом. Его ровное дыхание стало прерывистым. Жгучая злость пробиралась по телу, словно змея. С хрустом размяв шею, мужчина занес руку с ножом, резко опуская её к чужому лицу, замирая в сантиметре от глаза. Женщина пискнула, зажмуриваясь и поджимая ноги. — Страх… — хриплым шепотом произнес мужчина в самое ухо, обжигая горячим дыханием. — Страх — это всего лишь способ организма защититься. Эмоция, которую можно проработать… — П-пожалуйста… Тишина, тянувшаяся бесконечно долгую минуту. Шумное дыхание возле висков женщины, перемещавшееся по лицу. Хищный, безумный взгляд напротив заставлял множество мурашек бежать по телу жертвы. — Тебе понравилась моя игра? — Убийца разочаровано вздохнул, потому что не видел в женщине то, что искал все это время. Страх, заполнявший её разум, не давал завладевать другими чувствами. — Знаешь… Эта мелодия о маленьком мальчике, который никогда не чувствовал ничего кроме страха. Засыпал со страхом, просыпался со страхом, и, что бы он ни делал, всегда чувствовал страх. Казалось бы… — мужчина выпрямился, принимая равнодушный вид, — страх всего лишь одна из множества эмоций. Но сколько всего в себе скрывает… — Мне… мне понравилась ваша игра, — с запинками произнесла женщина. — Лжешь, — выплюнул убийца. — Лжешь также, как и все. Убого. Как же это убого. — Развернувшись, он покачал головой. — Хочешь знать, где твой муж? Показать, к сожалению, своё произведение я не смогу, но рассказать во всех подробностях — с удовольствием. Не дождавшись ответа, мужчина расправил галстук. Стянул с шеи, отбрасывая в сторону. Эта удавка всегда его раздражала, но носить приходилось, чтобы создать впечатление типичного молодого офисного работника или банкира. Впрочем, не важно. Главное, что люди не видели в нем опасности. До поры до времени. — Ты знала, что из-за разного типа кожи у людей, она и снимается по-разному? У твоего мужа была грубая, неподатливая, и мне пришлось проявить особое упорство, чтобы избавить его от неё. — Хватит! — выкрикнула женщина. Ей так хотелось закрыть уши и не слышать продолжения истории, но руки крепко были связаны за спиной. — Больной ублюдок! — Вот! — воскликнул убийца, поворачиваясь обратно к жертве. — Именно этого я и ждал! Как же твой муж кричал и проклинал меня, называя всеми возможными грязными словами. И теперь ты! До чего прекрасный дуэт. Кончик ножа уткнулся в подушечку указательного пальца. Мужчина поворачивал его до тех пор, пока не показалась капля крови, стекая по отточенному лезвию. Оскал безумца вернулся на лицо, и женщина поняла, что дала этому мужчине. Последние крики раздались отчётливо и громко.***
Небольшое кафе на заправке среди леса пустовало. Только двое полицейских и один судмедэксперт сидели за дальним столиком в конце зала, поедая фастфуд. Леви листал толстую папку с делом Потрошителя, пытаясь понять, в какой момент они упустили то, что привело бы их к чему-то новому. Майк с Ханджи на фоне о чём-то болтали, периодически перебрасываясь колкостями. «Идеально снимал кожу с жертв», — гласила одна из важных строк информации. «Убирал глазные яблоки у женщин и кадык — у мужчин», — информировала следующая. Пальцы Леви с покусанной кутикулой пробегались по каждой строчке, слову, запятой. Что-то было не так, подсказывало ему чутье. И не то чтобы он сильно верил в это чутье, но надо было отдать должное: оно не подводило его в большинстве случаев. — Леви, — подал голос Майк, поворачиваясь лицом к напарнику, — тебе ещё не снятся кошмары? Такими темпами ты бы уже закрыл дело раньше, чем это сделала бы государственная служба безопасности. Аккерман промолчал, хмурясь всё больше и больше, пока Захариус не решил отобрать у него папку и положить её в сумку. Вместо этого он пододвинул тарелку с уже остывшим гамбургером и молочный коктейль, чтобы Леви поел хоть что-то, помимо кофе и двух корочек хлеба с тонким кусочком мяса внутри. — И все же я считаю, что это имеет смысл, — подытожила Ханджи. — Исчезновение каких-либо частей тела с жертв зачастую указывает на то, что убийцы их оставляют при себе не просто так. — Ну тут и дураком не надо быть, чтоб это понять! — Захариус сделал глоток горького кофе.— Вопрос в том, какой подтекст он в это вкладывает? Эй! Только без ваших японских легенд, пожалуйста! — махнув руками в знак протеста, произнёс Майк. — Мне их по горло хватило на месте преступления и после, когда мы возвращались в участок. — Думаю, дело не в легенде… — начал Леви, все же сдавшись и сделав глоток прохладного коктейля. — Господь меня услышал! — воскликнул Майк, складывая руки в молитвенном жесте. — Возможно, дело в «Адаме и Еве»? — Не услышал… — снова расстроившись и тяжело вздыхая, произнес Захариус. — «Адам и Ева были созданы Богом по подобию Его на шестой день творения»… — словно вспомнив строчки из Библии, произнесла Зоэ, пока Майк качал головой и закатывал глаза. — Может быть, нам стоит заняться делом, а не цитировать Библию? — Мы не можем отсеивать никакие предположения, — возразил Леви. — Если мы хотя бы примерно узнаем, что скрывается за вырезанием определённых органов, мы откроем новый путь в расследовании. — Надо посетить храм, — одновременно произнесли Аккерман и Зоэ. Майк слишком громко и наиграно вздохнул, поднимаясь с места и продолжая бубнить, что на такое расследование он явно не подписывался.***
От центра города, да и в принципе от Токио, друзья уехали далеко, пытаясь спрятаться от жары. В прочем, любимая закусочная тоже по какому-то неизвестному стечению обстоятельств оказалась далеко. А потому все трое часто ездили около часа туда-обратно, лишь бы отведать вкусный фастфуд. И в жару было приятно разгоняться по пустой трассе. Особенно в летний жаркий зной. Открытые окна, высокая скорость, кругом высокий лес, не пропускающий большую часть солнечного цвета. Майк ехал с закрытыми глазами, вдыхая полной грудью свежий летний аромат трав. Нотки распускающихся цветов, жужжание пчел и шмелей. Ханджи слушала тихо играющее радио, раздумывая о своих предстоящих выходных. Она собиралась побывать за городом, полностью посвятив себя утреннему бегу и вечернему плаванию. А вот Леви, переставший верить в отношения и не имевший за спиной ни личной жизни, ни каких-либо интересов, кроме разве что работы, планировал продолжать расследование. Спустя три года он так и не обзавелся любимым человеком. И Майк с Ханджи считали, что он продолжал тайно страдать от болезненного расставания. Только Майк был расслаблен. В конце концов, Захариусу никогда не составляло труда познакомиться с кем-нибудь и выстроить отношения. Единственное, в чем была его проблема, так это в том, что он влюблялся слишком сильно и надолго, что не каждому было по душе. Однако спустя множество метаний, Майку-таки повезло, и на его горизонте появилась замечательная девушка. Не низкого роста, но и не высокая. Любительница программирования, компьютеров и клубничных коктейлей. Припарковавшись возле храма с белыми колоннами, тёмным каркасом и остроконечной крышей, Майк чуть поморщился. Религию он уважал, как и верующих. А вот от запаха благовоний его мутило. — Добрый день, господа! — раздался в зале громкий голос мужчины. Тот вышел им навстречу — седой, с редкой бородкой. — Каннуси, — монотонно ответили трое, склоняясь в поклоне. — Что привело сюда молодых людей? — Мы бы хотели побольше узнать об Адаме и Еве, — выйдя вперед, произнёс Леви. Каннуси был озадачен, двумя пальцами потирая бороду. — Вы же знаете, что религия Японии основана на вере богов и духов, например, на богине Солнца? — Гости кивнули в знак подтверждения. — Что ж… Первородный грех, который относится к христианской терминологии, известен во многих кругах. — Опираясь на трость, пожилой мужчина развернулся в сторону двери в другом конце зала. Махнул рукой, он позвал посетителей за собой. — В нашей библиотеке мы храним множество старых книг. Возможно, чем-то я вам помогу. В запыленном помещении с высокими потолками тёмные, потрепанные временем полки с книгами стояли ровным кругом. Майк, Леви и Ханджи подняли головы, осматриваясь вокруг. Потертые корешки, стёртые надписи, сложенные в стопку листы с древним языком располагались на столах и на полу. Подол тёмного икана служителя храма волочился по чистому полу, пока тот осматривал нужные полки, обходил их несколько раз и стучал тростью по полу. — Итак, — водрузив очки на нос, старик стал листать страницы нужной книги. — Адам был создан из праха земного, и должен был возделывать и хранить Эдемский сад. Леви внимательно слушал, цепляясь за каждое слово. Ещё немного и в нетерпении он сам бы взялся изучать Библию. Но таким жестом он бы показал неуважение, а потому набрался терпения. — Ева была создана как помощница Адама. — А есть что-то связанное с частями тела? — нетерпеливо поинтересовался Майк, за что был награжден недовольными взглядами своих напарников и заинтересованным взглядом старика. — Кхм… Извините. — Есть… Ева была создана из ребра Адама. Может, вы имели в виду какие-то конкретные части тела? Аккерман переглянулся с друзьями. — Мы расследуем серийные убийства. Жертвы и мужчины, и женщины. У первых отсутствует кадык, у вторых глаза. — И вы пытаетесь придать этому смысл? — старик захлопнул книгу и убрал на место. — Тогда вам точно не к Адаму и Еве. — Мы рассматриваем всё, что хотя бы немного имеет логику. — Но никакой логики в истории первородного греха нет. Ни Адам, ни Ева не лишались тех частей тела, о которых вы говорите. Возможно, вам стоит углубиться в другое направление. — Каннуси отошел в сторону, бегая глазами по полкам, словно вновь что-то ища. Майк за их спинами вскинул руки, как бы говоря, что он оказался прав. Но Леви и Ханджи оставили этот жест без внимания. — А сдирание кожи? — неуверенно спросила Зоэ, чуть ближе подходя к старику. — Вы не думали, что ваш убийца просто безумец, сошедший с пути? — чуть раздраженно ответил тот. — И на самом деле нет тут никакого подтекста?***
Белая рубашка была заляпана бурыми пятнами. По лицу стекали капли чужой крови. Мужчина насвистывал неизвестную весёлую мелодию себе под нос. Орудуя в кожаных перчатках, он заматывал тела в чёрные пакеты. Тяжелые свёртки он поднял, закинул на свои плечи и поместил в грузовик. Со своими жертвами он обходился крайне аккуратно и чисто. Ничего лишнего. Почерк всегда оставался таким, каким он задумывался изначально. И не то чтобы он был заинтересован в том, чтобы его искали. Гонялись, как за шустрым зайцем, эти полицейские, что жевали пончики в собственных машинах, набивая щеки с животами и запивая горячим дешёвым кофе из автомата. Вовсе нет. Просто он любил порядок. И в своём деле это было тем, что приносило ему удовольствие. В этот раз мужчина выбрал другой отель, менее внушительный и богатый на постояльцев. Улыбаясь самому себе, убийца удивлялся, насколько люди слепы и глухи, раз все ещё не понимали, не слышали и не видели, как у них из-под носа забирали людей, а затем возвращали как ни в чём не бывало.