Портативное пианино

      Ярик лениво приоткрывает один глаз, рассматривая пошарпанный потолок коммуналки. К удивлению Саша смог сотворить из ужаса хрущёвки что-то уютное и приятное глазу, и только полуживая штукатурка резала глаз. Саша сонно урчит рядом, и вставать Ярику совсем не хочется, но, судя по солнцу за окном, время уже перевалило за двенадцать, а у него, между прочим, режим. У него ведь учёба завтра, на которую он вынужден тащиться не свет не заря. Ярик сонно зевает и всё-таки выползает из мягких рук, которые так настойчиво пытаются его удержать, от нового дня. Уже по привычке Ярик включает перегревшийся телефон и проверяет электронную почту, даже не надеясь увидеть отказ или согласие.Но сегодня, видимо, случилось чудо, потому что среди спама знакомый логотип сверкает надеждой. Ярик тут же весь как-то выпрямляется, усаживаясь в позу лотоса, и осторожно нажимает на сообщение, так, будто сейчас на него с экрана вылетит скример, совершенно не обращая внимания на Сашины копошения рядом. Исполненный надеждой о сцене, репетициях и знакомстве с крутыми артистами, Ярик пробегается по буквам и разочарованно выдыхает. Не прошёл. – Ну что? – сонно бурчит Саша рядом, подбородком укладываясь Ярику на плечо. Тот молчит, и лишь спустя несколько секунд промаргиваний и пробуждения, у Саши получается понять смысл написанного. Он в тон Ярику тяжело вздыхает и руками скользит по голой коже, прижимая его к себе. – Ну ничего, – шепчет на ухо, пуская мурашки, даже в столь расстроенном состоянии, и нежно целует Ярика в угловатое плечо, тут же скользя к шее. Спустя несколько недель Казьмин, к счастью Ярика, осмелел окончательно и теперь липнет к нему, как влюблённая девчонка, которая впервые познала счастье тактильности. Хотя почему "как"?  Ярик откидывает голову назад, макушкой упираясь в чужую шею, и открывая больше пространства для манёвров. Как бы ни хотелось одиноко пострадать о своём провале, чужие губы всё же отвлекают его, словно высасывая все угнетающие мысли. Высасывают в прямом смысле, потому что Саша, видно, решивший, что он бог секса и страсти, а не сонный тюлень, отчаянно пытается оставить засос у Ярика на шее. Ярик на это весело фыркает и с ехидной улыбкой ловит расстроенный вздох Саши. Видимо, у него не получилось. Но тот быстро забывает своё поражение, руками соскальзывая ниже, к Яровым бёдрам, выбивая из него уже тяжёлый вздох вместо смеха. Руки у Саши нежные, всё ещё осторожные, и Ярик, как бы ни пытался понтоваться своей непоколебимостью, млеет и почти скулит, когда Саша накрывает его член. Становится даже неловко за такую быструю реакцию своего тела, и Ярик, во избежание ещё более неловких звуков и стыда, выворачивается, утягивая Сашу в поцелуй. Он, к счастью, видимо, не желая, как обычно, думать о нечищенных зубах, отвечает, и Ярик расплывается окончательно. Нежные движения, словно он какая-то драгоценность, дух выбивают, не оставляя возможности и пальцем здраво пошевелить, не то что мозгом, и Ярик тяжело дышит, невольно выгибаясь к руке. Сердце колотится, ноги потеют, тело постепенно наливается свинцом, и Ярик сквозь попытки не стонать так явственно отмечает, что придётся мыться опять. Казьмин, явно довольный своей работой, в самый неподходящий момент переключается с губ на шею и рукой так нежно ведёт по ерзающему телу, что Ярик, зажимая рот ладонью, доходит до грани. Мягкая рука ускоряется, и не дожидаясь, пока тело под ним перестанет содрогаться и судорожно задыхаться, Казьмин пальцами стирает сперму с живота. – Бельё поменяешь? – шутливо шепчут над ухом. Ярик неразборчиво угукает, не замечая, как Саша после его слов вытирает руку, а затем и его живот прямо пододеяльником, и думает, что кастинг не самое важное, когда Саша рядом.