Править

                           Дорога находит её вновь в темном коридоре золоченного царского дворца и обрывается у ног Царя Богов — златовласого властителя гроз, нареченного освободителем и спасителем, обреченного на геройскую участь.       — Скажи мне, Царица Преисподней, — спрашивает тихо и горько сын Крона, словно не он недавно поднимал бокалы за будущую победу с уверенной улыбкой, не он напевал боевые песенки, не он обещал своему народу освобождение от гнёта тирана-отца. — Не похож я теперь на Царя-Завоевателя, а? Геката одаривает его равнодушием во взгляде и в голосе:       — Мне ли знать какие Боги-Цари?       — Не знаешь? — усмехается властитель гроз, неясно и потерянно, пряча тень усталости и страха в ясных глазах, а затем ведёт рукой, жестом окидывая незримые территории своих владений: — Хочешь я тебе всё отдам? Только скажи мне: как быть? Говорят, ты ведьма и всё знаешь! Говорят, нет беды, с которой ты бы не справилась! Говорят, подвластны тебе и небеса, и земли, и то, что под землёй, и то, что в море! Ответь же! И звучит в нём столько отчаянья, что утопиться можно. Вот она и плата за кровавую работу. Грязную. Вновь.       — Всё, говоришь, отдашь? — шипит она, нареченная ведьмой, не зло, но со скрытой яростью: не её ремесло исправлять ошибки управительницы судеб, даже если платят ей непосильную цену, не желает она иметь таких дел. Не нужно ей это. — Половину мира съем — смиренно примешь? За детьми твоими приду — спокойно отдашь? А душу на алтарь мой в уплату положишь?       — Бери, ежели желаешь! Геката срывается на мгновение в леденящих душу смех, а затем говорит:       — Сколь сильно твоё отчаянье, столь велика будет цена. Я приду за платой трижды и трижды ты будешь мне платить, Царь Богов. Станешь неволиться, обречешь и народ свой, и кровь свою на расправу. Согласен?       — Согласен, — покорно склоняет Кронид свою златовласую голову в ответ. Договор подписан. Работа ждёт. Позволяет она ночному мраку окутать себя ласково, спрятать и стан, и лик от глаз, почти увести в прохладу отведенных покоев, и прежде, чем исчезнуть, молвит насмешливо:       — Радуйся, Зевс Завоеватель. Радуйся. Пока можешь, вскоре придет твоя пора лить слёзы.