В доме на другой стороне улицы

      Остаток дня прошел спокойно. Потратив несколько часов, чтобы вспомнить и наложить все знакомые ему защитные и сигнальные чары, Драко наконец перевел дыхание с облегчением. Он не мог использовать что-то серьезное вроде Фиделиуса или заклятия ненаносимости, чтобы не привлекать к себе внимания — да и вряд ли получилось бы; а если бы и да, то внезапно исчезнувший маггловский дом его непременно привлек бы. Но в рамках имеющихся возможностей он сделал все, чтобы появление незваных гостей не стало неприятным сюрпризом.       Теперь Драко не расставался с волшебной палочкой — даже несмотря на то, что Скай при желании легко мог заметить её очертания под тонким джемпером, который заменил привычные домашние футболки. Прислушивался к каждому звуку, любому шороху. И даже спать лег в гостиной — чтобы в случае чего не тратить времени на спуск по лестнице.       Ночь прошла ужасно. Драко долго не мог уснуть, а когда усталость и напряжение дня все-таки взяли верх, в его сны вернулись позабытые кошмары. В этих снах он бежал, снова и снова: с Астрономической башни, из подземелий Слизерина, от Адского пламени, в котором сгорел Крэбб, из Хогвартса, из мэнора… Но, чем быстрее бежал, тем отчетливее понимал: сбежать не получится. Куда бы он ни пошел, где бы ни скрылся — догонит. Это всегда будет с ним.       Наутро его сил едва хватило на то, чтобы собрать Ская и проводить на школьный автобус и на всякий случай обновить наложенные накануне чары. Он чувствовал себя совершенно разбитым — и в других обстоятельствах непременно постарался бы урвать еще хотя бы пару часов сна, но сейчас об этом не шло и речи. Нервы были натянуты до предела, и, когда среди дня сработали сигнальные чары, тело среагировала мгновенно, словно сжатая пружина. Одним движением он набросил на себя дезиллюминационные чары и занял заранее выбранную позицию на лестнице: если незваный гость пойдет через дверь, то окажется как на ладони; а если выберет окна — то Драко в два прыжка успеет покинуть дом. И все же ему хотелось задержаться и выяснить, кого же к нему принесло. Флинта?.. Он силен, но туп. Монтегю? Пожалуй, о нем можно сказать то же самое. А вот если гостем окажется Нотт, то могли возникнуть проблемы…       Дверь приоткрылась — медленно, чудовищно медленно, словно в плохом фильме ужасов. Драко боялся моргнуть, чтобы не упустить имеющееся у него преимущество. Секунда. Две. Дверь начала обратное движение — но прихожая по-прежнему оставалась пуста.       Невидимка!..       — Экспеллиармус! — выкрикнул Драко, надеясь только на гребанное чудо — направить заклинание верно, не зная, где именно находится палочка, было почти невозможно. Но в следующее мгновение в воздухе проявилось и откатилось в сторону длинное гибкое древко. — Инкарцеро! — уже увереннее скомандовал он — и тугие веревки оплели невысокую худощавую фигуру.       Если судить по очертаниям, это была женщина — или подросток. Не так страшно, как могло бы быть. Да и, кажется, у него все получилось, как надо.       — И кто это к нам пожаловал?.. — небрежно поинтересовался он и снял собственные дезиллюминационные чары — в них больше не было нужды.       Чувство собственного превосходства бурлило в венах, легкая победа пьянила, шипуче покалывая кончик языка. Он поймал того, кто пробирался в его дом! Того, кто мог угрожать их со Скаем спокойной жизни! Теперь все будет просто: разговорить незваного гостя, выяснить, кто еще знает о них — и стереть память. Вот и все. Никто ничего не узнает. И больше никто их не найдет.       Но сперва все же стоило узнать, кто перед ним.       Драко шепнул тихое «Фините» — и обомлел. Дезиллюминационные чары скрывали Гермиону, разрази её Мерлин, Грейнджер!.. Облегчение и радость словно ливнем смыло; ему понадобилось собрать все силы, чтобы не показать разочарования.       — Ну конечно, как же иначе! Грейнджер, ты могла бы взять с собой хотя бы Поттера, а не отправляться на поимку опасного преступника в одиночку.       — С чего ты взял, что я одна? — процедила она сквозь зубы, а в карих глазах сверкнула ненависть. Как в старые времена, черт бы их побрал.       Эта девчонка сведет его с ума!..       Драко натужно рассмеялся, с трудом пытаясь подавить поднимавшуюся в груди волну истерики.       — Я установил сигнальные чары, так что даже если твои приятели трансгрессируют на другой конец улицы — я об этом узнаю. Поэтому не пытайся блефовать. Ты пришла одна. Зачем?       — Где Скай? — невпопад спросила она. Как будто это имело для неё какое-то значение!..       — Думаю, это не твое дело, — Драко выдавил из себя усмешку, безуспешно пытаясь скрыть за ней десятки вспыхнувших в мозгу вопросов. Зачем она здесь? Почему пришла таким способом? И почему спрашивает о Скае — неужели опасность грозит ему?! — Во всяком случае, здесь его нет.       Грейнджер закусила губу, о чем-то напряженно раздумывая — и Драко дорого бы отдал за то, чтобы проникнуть в её мысли. Может быть, она пришла за Скаем? Хотела забрать его? Но зачем? Неужели решила, что с его помощью сможет понять, почему проклятие чистокровных его не затронуло? А не затронуло ли?..       — Почему просто не сбежать? — вдруг спросила она.       Как Драко ни пытался сохранить на лице безучастную маску — у него не вышло. От удивления брови взлетели так высоко, насколько это было возможно физически.       — А почему я, собственно, должен убегать? Это — мой дом. Даже если такие, как ты, считают, что вправе вскрывать двери и вламываться сюда, когда душе угодно.       Грейнджер глянула на него так, как будто он внезапно заговорил не ртом, а ухом. Этот взгляд заставил его нервничать еще больше: неужели ситуация настолько серьезна, что ему и в самом деле необходимо как можно скорее спасать сына?! Но как?.. Что он упустил?..       — Но ты ведь не мог не понимать, что за тобой придут! На что ты вообще рассчитывал?! — возмущенно заявила она.       В голове что-то щелкнуло, шестеренки наконец состыковались. Грейнджер считает, что за ними могут прийти — ну, в общем-то, он и сам об этом думал. Только об этом, если уж начистоту — но, в отличие от неё, считал побег все же крайней мерой. Он ничего не сделал, а значит, кто бы ни пришел по его душу, горя праведной жаждой мести, он располагал только догадками и предположениями. А это — вовсе не доказательства.       — Скажем так, я допускал такую возможность, — осторожно кивнул Драко. — И, как мы оба видим, не ошибся. Но, Грейнджер, тебе не кажется, что бросать собственный дом, налаженную жизнь и пускаться в бега из-за чьих-то необоснованных инсинуаций — это как-то чересчур?.. У вас на меня ничего нет и быть не может. И теперь я в этом убедился — иначе ты не пришла бы сюда одна.       — Ничего нет?! — взвизгнула она. — Тебя видели! Есть свидетели! И наверняка найдут твои отпечатки! Зачем ты это сделал, зачем?! Ты подумал, что будет со Скаем, когда тебя арестуют?       — Где меня видели?.. — оторопел Драко. — Какие еще, к черту, отпечатки?..       — В Мунго! Привет-ведьма вспомнила тебя! И если ты думаешь, что дурацкая борода помешает тебя опознать, то ты просто идиот!..       В её голосе звенело странное, необъяснимое отчаяние, но Драко был слишком ошеломлен, чтобы думать об этом.       — Обращаться в Мунго — не преступление! — прошипел он. Неприятно, конечно, что он так легко засветился, но, бога ради, что в этом такого?!       — А убийство — тоже не преступление?! Так, сопутствующие обстоятельства?!       Убийство?! Она бредит?!       — Что ты несешь? Какое убийство?.. — голос не слушался, воздух выходил из грудной клетки со сдавленным шипением — точно из пробитого колеса; но на такие мелочи Драко было уже наплевать.       Грейнджер нахмурилась — и в это мгновение показалась ему живым воплощением самой Фемиды.       — Джон Фэйрфакс. Тот, о ком ты спрашивал. Он был найден убитым сегодня.       Фэйрфакс. Тот самый целитель, к которому его вчера отправила привет-ведьма. Специалист по родовым проклятиям, который работает в том отделении… да к черту, сейчас не так важно название! И он был там, был, задавал вопросы, крутился у двери...       Ноги стали ватными, колени подогнулись. Драко тяжело осел на пол — но даже не заметил этого. В голове отдельные кусочки мозаики складывались в единый, до ужаса фальшивый — но при этом логичный паззл.       Чистокровки прокляты — а у него есть сын. И с этим самым сыном он живет в мире магглов, скрываясь под выдуманным именем. После того, как Грейнджер раскрыла его личность, он отправился прямиком в Мунго, разыскал волшебника, занимавшегося исследованием проклятия — и убил. Все одно к одному. Все против него. Но ведь он этого не делал!.. Вот только он ничем этого не докажет, и никто ему не поверит. Бывший Пожиратель — оступился раз, оступится и второй… Наверняка все единогласно сочтут, что такому, как он, ничего не стоит ни проклясть половину волшебного мира, ни послать Аваду в лоб тому, кто встал на пути…       Стоп. Авада. Волшебная палочка, ну конечно!..       Стараясь держать древко крепко, чтобы оно не выдало дрожь трясущихся пальцев, он протянул Грейнджер свою волшебную палочку.       — Зачем это?.. — нахмурившись, спросила она — но палочку брать не торопилась.       — Проверь, — облизнув пересохшие губы, попросил он. — Проверь последние заклинания. Я никого не убивал.       Она недоверчиво качнула головой и, так и не взяв его палочки, подняла с пола свою. Сердце Драко упало куда-то в желудок. Если даже она не верит…       — Это ничего не даст. Он был убит… не магией.       Ну все. Ему крышка. Если еще и способ убийства маггловский — то кто подходит на роль убийцы лучше, чем он, проживший среди магглов семь долгих лет?..       И все же Грейнджер решила убедиться. Драко обреченно смотрел, как из его палочки вылетают разноцветные вспышки последних заклинаний — а внутренний метроном отсчитывал секунды. Еще не все потеряно. Она пришла одна, а значит, если вновь завладеть палочкой — он сможет трансгрессировать. Заберет Ская, а потом… потом что-нибудь придумает. Нужно постараться забрать с собой сумку — там деньги и документы, без них придется совсем туго… Это несложно, всего два шага, за её спиной...       — Трансфигурация? — вдруг спросила Грейнджер.       — Немного изменил внешность, — механически пояснил он, продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию в поисках выхода. — Не хотел, чтобы меня узнали. Официально меня ведь нет в Британии.       Зачем она вообще задала этот вопрос? Разве это имело значение?..       Пока он размышлял об этом, Грейнджер решительно убрала его палочку в свою сумку, тем самым сведя его шансы на побег практически к нулю — ну не драться ведь с ней, в самом-то деле? Если бы на её месте был кто-то другой — Драко не колебался бы ни секунды, но Грейнджер… Может, и не придется? Одним броском он, в принципе, мог бы сбить её с ног — прихожая небольшая и практически без мебели, удариться тут не обо что, сильно она не пострадает, — и вырвать её палочку, а там уже забрать и свою. Волшебной палочкой Грейнджер он уже пользовался, она ему послушна…       — Если это и в самом деле сделал не ты, ответь на мои вопросы.       Драко перевел расфокусированный взгляд на её руку и только сейчас заметил, что она протягивает ему небольшой фиал с бесцветной прозрачной жидкостью. Сердце кольнуло надеждой.       — Веритасерум?       — Именно, — кивнула она, а палочка в руке угрожающе дернулась.       Она готова его выслушать! Готова дать шанс!.. Опасаясь, что Грейнджер передумает, Драко рывком забрал у неё фиал и в два глотка опустошил. В голове некстати промелькнула мысль, что как-то глупо будет сейчас изливать ей душу, так и стоя в прихожей.       — Может, пройдем в гостиную? — неловко предложил он.       Как ни странно, она согласилась — только нетерпеливым взмахом палочки велела идти впереди. Спину неприятно покалывало ощущением нацеленного на него оружия, но скрутившая живот паника постепенно отступала. Он ни в чем не виноват. Он ничего не сделал. Можно даже не прибегать к окклюменции и не пытаться обойти действие веритасерума — скрывать что-либо нет нужды.       Ноги вновь подвели его — на этот раз от облегчения; возможно, преждевременного, но чертовски необходимого. Драко плюхнулся на диван, не оставив Грейнджер ничего другого, кроме как сесть в кресло напротив. Она не стала терять времени даром:       — Как тебя зовут?       Его рот открылся сам собой прежде, чем он успел обдумать ответ. Что ж, так даже лучше.       — Имя, присвоенное при рождении — Драко Малфой. В последние годы я живу под именем Дерека Моргана.       — Почему ты сменил имя?       — Не хотел, чтобы меня нашли.       — Кто?       — Кто угодно. Родители. Волшебники. Я хотел разорвать связь с волшебным миром.       — Почему?       Злость легко, будто играючи пробила легкий туман в голове, вызванный зельем. Этого толчка оказалось достаточно, чтобы напомнить, что он умеет владеть своими мыслями — и вернуть утраченный контроль. Однако на заданный вопрос Драко решил ответить честно.       — Потому что мой сын — сквиб, — с ненавистью процедил он — и слишком поздно спохватился, что напрасно дал волю эмоциям. Это было слишком заметно. — Я не хотел, чтобы он чувствовал себя ущербным. Среди магглов он может быть своим. Среди волшебников — никогда.       — Вас разыскивали?       — Не знаю. Не думаю, — вот так будет правильно. Ровный тон, безразличие. Минимальная задержка перед ответами.       — Расскажи о сегодняшнем утре.       — Я проснулся в семь. Принял душ, оделся, приготовил завтрак. Разбудил Ская, накормил его, собрал и отвел в школу. Вернулся домой. Наложил сигнальные и защитные чары. Работал. Потом появилась ты.       — Погоди… — остановила его Грейнджер. — Перечисли все. Не пропускай ничего.       — Хорошо, — Драко едва удержался от наглой ухмылки, вспомнив, чем именно он занимался сегодня утром в душе. И о ком при этом думал. — Я проснулся в семь от звонка будильника. Пошел в ванную. Отлил. Принял душ. В душе подро…       — Да нет же! Я не об этом! — перебила его на полуслове Грейнджер и совершенно очаровательно порозовела. Прежде, чем он успел задуматься о том, будет ли она потом представлять его в душе, обнаженным и доставляющим себе удовольствие, она задала следующий вопрос: — Расскажи о Мунго.       Что ж. Жаль. Лучше бы все-таки о душе.       — После того, как ты ушла позавчера, я испугался, что кто-то еще может решить, что то проклятие наложил я. Хотел сбежать, но сначала решил узнать побольше. На следующее утро я отвел Ская в школу, изменил внешность и отправился в Мунго. Спросил у привет-ведьмы, какой целитель занимается проблемами с беременностью. Она назвала доктора Морланд и сказала, где её найти. Я спустился в отделение, но дверь была заперта, на стук никто не ответил, — тут он на мгновение споткнулся, задумавшись, стоит ли рассказывать о своем флирте с симпатичной Кендрой — и решил, что не стоит. Просто не хотелось, чтобы она узнала. Заминка вышла короткой, и Драко от души понадеялся, что Грейнджер её не заметила. — Я ушел и вернулся домой. Это все.       Но Грейнджер вновь нахмурилась и с сомнением тряхнула головой. Значит, все-таки заметила… Ну вот зачем он соврал?! Глупость, глупость, глупость!..       — Когда ты был в Мунго? — переспросила она зачем-то.       — Вчера утром. Около десяти часов, — честно ответил Драко, пытаясь не выдать свое удивление её вопросом.       — А сегодня?! — взволнованно уточнила она.       — А сегодня не был.       Она шумно выдохнула и откинулась на спинку кресла, о чем-то задумавшись. Драко с тревогой вглядывался в её лицо, стараясь что-то на нем прочесть. Больше всего он хотел бы спросить — но чувствовал, что действие сыворотки еще не закончено, а значит, спрашивать нельзя.       — Ты убил Джона Фэйрфакса? — выпалила она, и будь он проклят, если в её глазах не блеснула … надежда?..       — Нет.       — Ты убил кого-нибудь? — Драко едва не фыркнул. Как будто она не знала, какой из него вышел недоубийца!..       — Нет, никогда.       — Ты наложил проклятие на чистокровных?       — Нет.       — Ты знаешь что-нибудь об этом проклятии?       — Только то, что услышал от тебя.       — Почему ты не сказал мне, кто ты? Почему позволял обманываться?       Это было нечестно — как будто без предупреждения ударили кулаком в живот. И что, скажите пожалуйста, он должен был ей ответить? «Я думал, что ты все прекрасно понимаешь, но не хочешь называть вещи своими именами, чтобы у тебя был повод видеться со мной»? Да она его прибьет на месте!.. И все же соблазн сказать если не правду, то полуправду, был велик — и Драко не удержался.       — Поначалу надеялся, что ты решишь, что ошиблась, и отстанешь от нас. Потом — потому что боялся, что, если ты узнаешь, кто я, то больше не придешь.       — Но ведь ты пытался избавиться от меня! Сам! — изумленно воскликнула она.       — Это было разумно. Правильно. Но… кто из нас поступает всегда только правильно, а, Грейнджер? — он усмехнулся. Пора заканчивать со всем этим — все, что относилось к делу, она уже узнала, а об остальном… Об остальном они будут разговаривать на равных.       — Что в этом правильного?! — вспылила она и возмущенно взмахнула руками — не подозревая, что этим простым жестом выдала себя с головой. Грейнджер не хотела, чтобы он её выставлял. Она считала это неправильным! Разве это не значило, что правильным было бы — остаться? Драко едва не расплылся в глупейшей улыбке, но успел оборвать сам себя. У него ничего нет с Гермионой Грейнджер. Нет и быть не может. И напомнить об этом стоило не только ей, но и самому себе. В который раз?..       — Грейнджер, мой сын — сквиб, — устало вздохнул Драко и отвел взгляд, не желая смотреть на неё. — Ради него я покинул магический мир и вот уже семь лет живу, как обычный маггл. Все эти годы я не доставал палочку — и, если бы не последние события, не достал бы. И все равно я вынужден ему врать — почти каждый день. Я не могу ему рассказать о том, как учился в школе, какие предметы любил, какие у меня были оценки. В какие игры играл. Как отмечал дни рождения и какие подарки получал на Рождество. И до сих пор украдкой лезу в Гугл, потому что порой не знаю, что ответить на его элементарные вопросы. Я лгу ему о прошлом, но, по крайней мере, могу позволить себе роскошь не лгать о настоящем. А ты — волшебница. Что ты можешь привнести в нашу жизнь? Еще больше лжи? Вспомни тот вечер, когда мы ели пиццу, и тебе пришлось отвечать на его вопросы. Вспомни, как тебе было неловко и стыдно врать, глядя в глаза ребенку — я помню, как краснели твои щеки. А теперь представь, что тебе придется делать это постоянно. Каждый день. День за днем. И мне. А потом ты допустишь ошибку — и Скай обо всем узнает. О том, что мир волшебства, который так влечёт его в сказках и фильмах, существует на самом деле. Что он мог бы быть его частью — но ему не повезло. О том, что его отец — настоящий волшебник, который лгал ему с пеленок. И мой счастливый, довольный своим положением и собой ребенок в одно мгновение превратится в отверженного неудачника. Я никогда этого не допущу. Никогда.       — Поэтому ты разорвал все связи с родными?.. — растерянно спросила она.       — Они сами их разорвали, — он позволил себе пожать плечами, не замечая, что их свело от напряжения. — В чистокровных благородных семьях сквибам, знаешь ли, не место. Когда стало ясно, что Скорп не появится на гобелене, его решили отдать на усыновление магглам.       — Скорп?.. — непонимающе переспросила Грейнджер.       — Скорпиус. Его имя при рождении, — Драко улыбнулся — оно ему никогда особо не нравилось. — Не очень подходящее имечко для жизни среди магглов, его пришлось сменить. Ну, в общем… Когда я отказался принять это решение, отец поставил мне ультиматум.       — А Нарцисса?..       — Поддержала, — горько усмехнулся он. Напоминание о матери отозвалось привычной, но от этого не менее острой, режущей болью. — Ведь и в самом деле, зачем нам неправильный ребенок? Можно избавиться от него и родить нового, правильного!.. На самом деле, я думаю, мама не ожидала, что я уйду вместе со Скорпом. Они думали, что мне не хватит духу. Что ж, — он хмыкнул, — если бы я знал, что меня ожидает в мире магглов на самом деле, я бы, скорее всего, и не решился. Но, когда я все понял, возвращаться было поздно.       — Было трудно?.. — робко проговорила она.       — Очень, — коротко бросил он. Тот период его жизни — не то, о чем ему хотелось бы вспоминать, и тем более — рассказывать ей. Почему-то именно ей — не хотелось. И он непринужденно сменил тему: — Ну что, ты убедилась, что я не убийца и не очередной темный волшебник? Или мне еще принести Непреложный обет?..       Грейнджер задумалась — и Драко чертыхнулся про себя. За язык его тянули, что ли? Нет, в принципе, он мог бы, но все же Непреложный обет — не шутки, и предлагать такое в здравом уме никто бы не стал!..       Но Грейнджер этого, кажется, и не хотела.       — Где ты был сегодня утром? — еще раз, будто сомневаясь, спросила она.       — Дома, — терпеливо повторил Драко. — Я же сказал.       — К тебе кто-нибудь заходил? Сможет подтвердить?       О, это называется алиби! Самая необходимая вещь для подозреваемого в убийстве! Вот только, к сожалению, никакого алиби, даже самого хлипкого, у него не было.       — Нет, я был один. Хотя, возможно, кто-то из соседей заметил, как я пришел и больше не выходил из дома, но навряд ли.       — Надеюсь, что твои слова подтвердятся, — вздохнула она и потянулась к сумке. Не веря своим глазам, Драко увидел, что она достает оттуда палочку — его волшебную палочку! — и протягивает ему. — И лучше бы тебе не пытаться сбежать — это только усилит подозрения на твой счет.       — Я не уверен, что для нас со Скаем безопасно оставаться здесь, — рискнул он поделиться сомнениями. Если Грейнджер ему доверяет, то он… может попробовать сделать тоже самое, не так ли?.. — В случае угрозы я не стану сидеть сложа руки.       — Никто не знает, где ты живешь! — мотнула головой она. — Только я — и я никому не скажу!       — Не только ты, Грейнджер, — вздохнул он, и губы искривились в ломкой усмешке. — Или ты уже забыла, что в мой дом кто-то вломился, усыпив Ская?       Судя по тому, как разом вспыхнули её щеки — она забыла. Что ж, Драко не мог её винить — учитывая, что ей довелось пережить всего несколько дней назад… Удивительно, что она до сих пор приходит сюда и возится с ним, как с неразумным малышом — точь-в-точь как с Поттером и Уизли когда-то, вместо того, чтобы махнуть на все рукой и переживать собственное горе.       — Я думаю, что, кто бы это ни был, он не вернется, — смущенно попыталась оправдаться она. — В твоем доме нет ничего, что указывало бы на твое происхождение…       — Кроме моего сына, очень похожего на меня самого, — не смог удержаться от подначки Драко.       — И все равно, — Грейнджер упрямо поджала губы. — Если бы у него сохранился интерес к вам, он бы уже как-нибудь его проявил. Так что убегать нет смысла.       — Значит, мне сидеть и ждать визита Поттера? — с отвращением выплюнул он. При мысли о Поттере к горлу подкатила давно знакомая горечь.       — Возможно, — она легко передернула хрупкими плечами. — Хотя я постараюсь сделать так, чтобы до этого не дошло. Если что — мы придем, как обычные магглы, чтобы не вызывать у Ская вопросов.       Это согрело душу внезапным теплом. И, когда с его губ слетело тихое, неверящее «Спасибо» — Драко не кривил душой ни на кнат. Он был благодарен ей — за все, но за эту чуткость, эту трогательную, такую нежданную заботу — особенно, и впервые в жизни не знал, как выразить то, что он чувствует, словами.