Exiled/Изгнанник

Как только мне удалось успокоиться достаточно, чтобы спуститься вниз по пожарной лестнице, я обнаружила Себастьяна, ожидавшего меня в переулке, в который, как я видела, он входил ранее. На его левом плече висел вещмешок — видимо, он достал его где-то, пока ждал меня. Как только я приблизилась к нему, я поняла, что это, без сомнений, был именно он. Я ничего не сказала, но пошла с ним в ногу, пока мы бок о бок направлялись в сторону Набережной, никем не замечаемые, в неловком молчании. Наша первая прогулка. Всю дорогу я провела словно в тумане. В один момент я вошла в переулок, и вот мы уже почти достигли Набережной. Я бы наверное этого даже не заметила, если бы Себастьян не заговорил. — А вот и он. — Что? — переспросила я, вынырнув из своих мыслей. — Общественный терминал связи. Я посмотрела в сторону, куда он указывал, и увидела там стоящий телефон-автомат. Глубоко уйдя в собственные мысли, я совершенно забыла о Лунге. Телефон выглядел рабочим, даже если был изрисован граффити АПП, а телефонная книга была украдена. Наконец вспомнив, зачем мне вообще был нужен телефон, я бросилась к будке. Быстрая проверка напомнила мне, что в моём костюме не было предусмотрено карманов. Я сунула руку за спину, под панцирную подкладку-броню, образовавшую своеобразный карман между собой и моей спиной. Там тоже не нашлось никакой мелочи. Потом я вспомнила, почему я вообще не позвонила в СКП сразу, как только увидела Лунга. — У тебя есть мелочь? — спросила я, поворачиваясь к Себастьяну. — Ты должен платить, чтобы пользоваться связью? Я почувствовала, как у меня задёргался глаз. Конечно, я забыла мелочь, и чувствовала себя действительно виноватой из-за этого, но я что, была единственной, кого волновал тот факт, что Лунг, возможно, умирает? — Да. Четвертаки? Десятицентовики? Что угодно? Он даже не проверил карманы, прежде чем покачать головой. — Неа. Двадцатки подойдут? — Это телефон-автомат, — подчеркнула я. — Так что, это значит да? Я не считал, но вроде там было много двадцаток. Пока он говорил, он уронил сумку на землю и открыл её. — Ты кого-то ограбил, — я даже не спрашивала, я утверждала это. — Если точнее, то оперативную квартиру АПП, — сказал он как ни в чём не бывало. — У меня была информация о том, что Лунг охотится за Неформалами. Полагал, что большинство его людей будут задействованы в нападении, что оставит его точки в основном без охраны. Я только закончил обчищать одну из них, как увидел, как Лунг запрыгнул на здание, где была ты. — Ты серьёзно говоришь мне, что в этой штуке полно денег? Он опустился на колени, наконец-то открыв сумку достаточно, чтобы там можно было что-то искать. — Здесь не только деньги. Ещё есть несколько пистолетов. Кое-какие украшения, пара кошельков. Переносной терминал. Я не стал полностью обчищать их квартиру. Я был там только из-за сейфа. Остальные вещи прихватил, пока ждал, когда петли замка уничтожались. — Ты серьёзно? Я поняла, что он серьёзно, когда он достал пачку денег. В открытой сумке, лежавшей перед ним, я могла видеть ноутбук, а также чьё-то золотое кольца, поблескивающее в свете уличного фонаря. В его руке были банкноты номиналом в двадцать баксов. В одной пачке было больше, чем несколько сотен долларов. Святое дерьмо. — Аппарат не принимает банкноты… — страдальчески сказала я. — Полагаю, ты не прихватил их телефонов? — с надеждой спросила я, пытаясь игнорировать тот факт, что он ограбил Лунга, прежде чем выбить из него дерьмо. Что-то во всём это просто казалось неправильным. — Не видел никаких портативных средств связи, кроме терминала. Вот чёрт, и как я теперь должна сообщить о произошедшем? Конечно, мне не нравился Лунг, но я не хотела, чтобы он умер. Я посмотрела в конец переулка. Мы были недалеко от Набережной, может быть, всего в четырёх или пяти кварталах. Даже несмотря на то, что сейчас было очень поздно, наверняка там будут люди, которые могли позволить мне воспользоваться их сотовым. Скрежещущий металлический звук заставил меня вынырнуть из собственных мыслей. Я обернулась и увидела Себастьяна, стоящего рядом с телефоном и смотрящего вниз, на слегка кривоватый поддон для сдачи, который он держал в руке. — Кхем. Так сколько тебе нужно? — спросил он меня, перекатывая монетки то в одну, то в другую сторону. — Здесь их много. Я хотела крикнуть ему «прекрати нарушать закон!», но не стала. В итоге я просто уставилась на него на мгновение, прежде чем молча подойти и взять с поддона два четвертака. Я пробормотала «спасибо», подняла трубку и использовала четвертаки, прежде чем набрать номер, который запомнила как раз на такой случай. Я изо всех сил старалась не обращать внимания, как монетки после этого упали на пол телефонной будки из проделанного в ней отверстия. Я отказывалась обращать внимание на звуки того, как они перекатываются внутри аппарата, чтобы после рухнуть вниз. — Служба экстренного реагирования СКП. Что у вас случилось? — прозвучал голос оператора, профессиональный и скучающий. Мой взгляд метнулся к Себастьяну и поддону с мелочью у него в руке. Ирония ситуации не ускользнула от меня. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Битва паралюдей. Доки, сразу за углом Йотслин и Калифорнии. Лунг без сознания и не двигается с места. Он сильно избит и нуждается в лечении от токсинов. В частности, от яда насекомых и их укусов. В него несколько раз выстрелили из дробовика, так что возможно у него также сломан позвоночник. В последний раз, когда я осматривала местность, других членов АПП на месте не было, но к настоящему времени это могло измениться. Мне каким-то образом удалось произнести всё это без малейшей запинки. Я бы гордилась собой, если бы не обстоятельства. На мгновение на той стороне трубки воцарилась тишина. — Вы серьёзно? Потому что шутить, когда вы звоните на экстренную линию… — Да, я серьёзно. Вы собираетесь что-нибудь предпринять или оставите его там истекать кровью до смерти? — заявила я, борясь с желанием накричать на собеседника. Я услышала шум клавиатуры, как от набора текста, на заднем плане. — Ваше имя? Я повесила трубку и повернулась к Себастьяну как раз вовремя, чтобы увидеть, как он ссыпает оставшуюся невостребованной мелочь в свою сумку. Мой глаз снова дёрнулся. Себастьян уже застёгивал вещмешок и закидывал его на плечо к тому времени, как я отвернулась, направляясь в сторону Набережной. Как и с четвертаками, я старалась не обращать внимания на выброшенный на землю лоток для сдачи. Самое меньшее, что ты мог сделать, это положить его обратно… Я вздохнула, даже не став заговаривать на эту тему. Просто у меня было и так много всего, что нужно было переварить. Теперь до Набережной оставалось всего четыре или около того кварталов. Мы не прошли и половины этого расстояния, прежде чем он заговорил, снова отвлекая меня от собственных мыслей. — Что я сделал не так? Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Что? — Я сделал что-то, что тебя расстроило. Что именно? — повторил он вопрос. Я моргнула, ошеломлённая, но по совершенно другой причине. Себастьян действительно выглядел смущённым. Его уверенность исчезла, уступив место нерешительности. В течение долгих мгновений я продолжала молчать, всё ещё пытаясь уложить в голове увиденное. — Что? — всё-таки выдавила я из себя. Я остановилась, когда остановился он. — Язык твоего тела кричит о том, что я сделал что-то не так и ты этим расстроена, — его взгляд неловко опустился на мои руки. Именно тогда я поняла, что скрестила их под грудью, пока мы шли. — Если бы ты сказала мне, что тебя расстроило, я бы объяснил, почему я это сделал. Если я был не прав, я признаю это. Это меньшее, что я могу сделать для тебя, в конце концов, это твой город. Какого чёрта? — Почему ты думаешь, что я расстроена из-за тебя? Ты не можешь видеть моё лицо или читать мои мысли, — когда я произнесла это, меня пронзила паническая мысль. — Или можешь? Почему-то я не думала, что была бы этим удивлена. Казалось, он был способен на что угодно. Он покачал головой. — Нет, но ты знаешь, как трудно читать кварианцев? Турианцев тоже чертовски сложно читать, но по крайней мере у них достаточно развита мимика лица, чтобы понимать их язык тела. Но кварианцы? Ты должен знать, что искать, и позволь мне сказать тебе кое-что — за исключением действительно малоизвестных информационных банков Азари и журналов Форнакс, и то на них нельзя полностью полагаться, что я понял, когда начал с ними знакомиться. Было очень мало данных, на которые можно было опираться в своих исследованиях. По сравнению с этим, читать людей в костюмах не так уж и сложно, — он указал на мои руки, которые всё ещё были скрещены на животе. — Кроме того, обычно так делала Тали, когда я делал что-то, что ей не нравилось, или когда ей нужно было поговорить о чём-то неудобном. Признаю, я знаю тебя не настолько хорошо, потому что познакомился с тобой всего несколько дней назад, но некоторые сигналы вполне узнаваемы. — Ты узнал меня? — в ужасе переспросила я. — Тей… Я прыгнула вперёд, толкнув его обеими руками к ближайшей стене. Мои действия возымели желаемый эффект, поскольку он немедленно замолк. Я потянулась за своей силой, беря под контроль каждое насекомое в пределах радиуса действия моей силы. Я должна была делать это всё время. Мне хотелось пнуть себя за то, что я была такой рассеянной, но мог ли кто-нибудь винить меня? Молча посмотрев ему в глаза, я начала медленно двигать насекомых по всему радиусу действия моих сил, ища людей, которые могли оказаться поблизости. Себастьян молча стоял, пока я отслеживала ситуацию, и молчал до тех пор, пока я не убедилась, что ближе, чем на расстояние в квартал, никто к нам не подходил. — Не делай этого! — прошипела я. Я видела по его глазам, что он слегка растерян. — Не делать чего? — Не называй моё настоящее имя! Ты не можешь поступать так с кем-то в костюме! Как ты можешь не знать этого, несмотря на то, что, видимо, знаешь, как делать всё остальное, что ты делаешь? Себастьян молча стоял, пока я осознавала, насколько это было глупо. Вот я стою здесь, прижимаю парня к стене, как будто он не может переломать меня как спичку, пару раз взмахнув ресницами. Я сглотнула. Как он сломал Лунга… Когда он заговорил, его слова звучали спокойно и взвешено. — Хорошо. Тогда как я должен тебя называть? Я вздрогнула. Я отпустила его, отступив на шаг, уделив немного внимания своим жучкам, чтобы убедиться, что нас всё ещё не подслушивали. — Я… я не знаю. Я ещё не выбрала имя. Увидев страдальческое выражение на его лице, я не смогла удержаться от отчаянного крика души. — Ты хоть знаешь, как трудно придумать имя, связанное с жуками, и которое не звучало бы как дурацкая шутка или имя отпетого злодея? И что насчёт тебя? — Меня? — Ты кейп, — сказала я таким тоном, будто это всё объясняло. — Нет, я биотик. — У тебя есть силы, — твёрдо сказала я, борясь с желанием заскрежетать зубами. — Это значит, что ты кейп. Неважно, что делают твои способности или как ты их называешь. Себастьян покачал головой. — Возможно, если бы я родился здесь, я бы с тобой согласился. Но я не отсюда. — Ещё раз, что ты сказал? Я перестала сдерживать желание стиснуть зубы, когда его глаза засветились весельем, и сам он заметно прикусил губу. И пусть я осознала, как двусмысленно звучали мои слова, и как по-детски он это воспринял, я всё ещё не могла не восхищаться его сдержанностью. Если бы я думала, что у меня есть хоть малейший шанс выжить после такого, я бы его ударила. — Объясни. Кто ты такой? — Это долгая история. — Расскажи короткую версию. — Всё равно потребовалось бы много времени, чтобы объяснить. Я не удержалась и рыкнула. — Действительно короткую версию. Он слегка наклонил голову, глядя мне в глаза. Я наблюдала за тем, как шутливость медленно сползала с его лица. Мне вдруг стало стыдно за то, что я настаивала на том, чтобы услышать правду, поскольку метаморфозы, происходившие с Себастьяном, выглядели почти что болезненно. Через мгновение он взял себя в руки, выпрямившись в очень твёрдой и очень официальной манере. — Хорошо. Меня зовут Себастьян Шепард. Официально я являюсь коммандером Себастьяном Шепардом из Альянса Систем. Я родился латентным биотиком на планете Мендуар системы Мендуар в 2154 году по стандартному земному времени. Судя по исследованиям, проведённым в местном экстранете, к которому мне удалось получить доступ, я полагаю, что я прибыл из альтернативной реальности, хотя крайне маловероятно, что она параллельна вашей собственной альтернативе. По какой-то причине, которую мне ещё предстоит узнать, я был изгнан сюда и провёл здесь последние шесть месяцев. Чего бы я не ожидала, я ожидала определённо не этого. — Ох. Ну… дерьмо.