3наешь, Мэри,
в моей головe
звери.
Они бы тебя
съели,
если бы я разрешил.
Ho я иx гоню из прерий,
нa ключ закрываю двери.
Сидят нa цепяx звери,
нa ржавыx цепяx души.
A звери мои
ночью,
рвут кожy и плоть
в клочья.
И каждый иx клык заточен.
Играют нa струнax жил.
Ho
вce-таки,
междy прочим,
/пусть я и
обec
точен/,
ты вся,
дo ресниц и точек —
причинa тогo, чтo я жив.
Беги от меня, Мэри,
/прижмись жe кo мнe теснee/.
Спасайся скорей, Мэри,
/ничтo тебя нe спасет/.
Коснувшись тебя, Мэри,
попробовав раз,
звери,
живущиe в моем телe,
хотят ещe и ещe…
Джиo Pocco
Шэдоу никогда не знал, что тепло чьего-то тела может согревать лучше, чем самая жаркая баня, растапливать самый холодный лёд и смягчать душу, будто магический бальзам, предназначенный для таких упрямых камней как он. Каким-то образом, лёжа сейчас на груди Альтаира, уткнувшись в носом в персиковый мех и смотря на лениво облизывающий полено, огонь, бывший агент впервые за много лет с тех пор как погибли его родители, ощутил умиротворение… Что-то незабываемо приятное осторожно касалось его души, проникая в самые потаённые уголки, чтобы растопить лёд даже там. А может быть Шэдоу вообразил это себе, находясь в мечтательной полудрëме, пока нежные пальцы без перчаток почти незаметно прочесывали его иглы, почесывали за ухом и зарывались в мех, распутывая непослушные колтуны там, где Шэдоу никогда не мог достать. Тепло камина мягко окутывало их обоих, пока Альтаир, очевидно, едва осознавал что ласкает тёмный мех, погруженный в блаженное состояние неги, которую не испытывал очень давно. Может быть это было вызвано всплеском адреналина после внезапной драки, но скорее всего, дело было не только в этом… В какой-то момент они оба осознали, что позволили друг другу сломать выстроенную годами оборону их душ и решились впустить непрошенного гостя. Того самого, которого стоило бы убить на месте, потому, что опаснее нет никого, но в то же время единственного, кто способен понять как усмирить внутренних зверей, пожирающих собственный разум изнутри. Глупо? Безусловно. Так же безрассудно как броситься в пропасть, надеясь что сломанные крылья внезапно станут целыми, но… Иногда следует прислушаться к интуиции, верно? Как бы это не было дико для слишком рационального Шэдоу, он не мог отрицать тот факт, что ему ХОЧЕТСЯ, чтобы эта глупая ситуация не стала последней в их скромном списке мирно проведённых дней. Он прекрасно осознавал, что машинальные движения Альтаира скорее принадлежат Эми, но… Было так приятно ощутить себя приласканным, будто ему действительно хотели подарить нерастраченную нежность и любовь, столь глубоко зарытую во тьме собственных ошибок, что Шэдоу сомневался в том, что Альтаир в принципе способен на это, но его действия доказывали, что так или иначе, это не ложь. Так или иначе, каким бы этот наглый ёж не казался грубым и безбашенным, в нём все еще жили добрые эмоции. Именно поэтому он спас Эми. Именно поэтому ему стыдно. Именно поэтому он хочет помочь и терпит многочисленные укусы сорвавшихся с цепи, внутренних зверей Шэдоу. Альтаир сам спустил их с цепи, отдавая себя на растерзание и сейчас, расплачивался за это, но он ни разу не роптал. Не пожаловался. Не захотел свернуть с этого пути, несмотря на то, что Шэдоу повторял ему каждый день: «Я тебя ненавижу. " Что было в ответ? Лишь игривый смешок и согласный кивок головы. «Я знаю.» — говорил он. Я знаю, но я хочу научить тебя избавиться от ненависти. Шэдоу приоткрыл глаза, слегка поворачиваясь, будто просто спал, чтобы убедиться, что Альтаир тоже спит и весь этот философский бред лишь плод его воображения, но изумрудные глаза были открыты, пока их хозяин задумчиво смотрел на огонь, изредка дергая ухом, будто услышал шум. К счастью, это было где-то далеко, так что ничто не мешало им наслаждаться тихим уединением, разгоняющим их общее напряжение. Персиковая ладонь скользнула по полосатым иглам, заставляя Шэдоу слегка вздрогнуть от неожиданно приятного движения, но он сдержал порыв сорваться и убежать как можно дальше, когда пальцы добрались до его спины, как раз в том месте, где Руж недавно вытащила метку. Может быть, Альтаир и заметил это, но виду не подал, продолжая выписывать незамысловатые круги по густому меху, чтобы дать понять Шэдоу, что он не собирается причинять вред. Больше нет. Больше никогда ему не хотелось, чтобы Шэдоу подозревал его в недоверии. Не после стольких пережитых смертей. Не после того, как он пожертвовал собой ради общего задания. Не после того, как он наконец-то обрёл способность отчётливо чувствовать… — Если ты чувствуешь то же, что чувствую я, просто позволь этому продолжаться, пока нас не выгнали отсюда… — прошептал Альтаир, укладываясь поудобнее, чтобы темный ёж не лежал сгорбившись. Камин мерно потрескивал, разряжая странно гнетущую тишину, но когда Альтаир уже думал, что Шэдоу сейчас уйдет, тот выдохнул и протянул руки, обнимая стройную талию и прижимая бывшего врага к себе, чтобы глубже вдохнуть его аромат и едва заметно потереться щекой о пушистый мех, отчего синие уши прижались к голове от неожиданности. Дыхание остановилось, пока Альтаир пытался осознать, что сейчас произошло, но спустя несколько секунд, сердце начало выпрыгивать из груди даже сильнее, чем во время их поцелуев. Шэдоу только что добровольно прижал меня к себе? Воооооуу… Одно дело когда это было по пьяни, на таблетках и совсем другое, когда они оба отчётливо осознавали что делают. Может быть кто-то скажет, что объятия и лёгкие нежные ласки ничего не значат, но для них обоих это было громче любых страстных порывов. Это означало… Доверие… Не то, что ты принимаешь в бою, четко рассчитав выгоду напарника, а что-то тайное, доступное только им обоим. Их маленький секрет, о котором они оба никогда не рассказали бы никому. Они приручили самых голодных волков друг друга и теперь, им не нужно было бояться заходить на чужую территорию, потому, что… Она стала их общей…