Потерянные страницы истории

Гермиона закрыла свою комнату на замок и убрала ключ в самое безопасное место, которое смогла придумать. Она отвернулась от окружающего мира и вошла в свою личную тьму. Был дождливый вечер, и капли барабанили по стеклу, создавая монотонную мелодию, которая не предвещала ничего хорошего. Друзья постоянно пытались достучаться до Гермионы, но она полностью игнорировала их заботу и обеспокоенные лица. Она решила, что единственное, чего она теперь заслуживает — это одиночество. Не успокоится ее душа, пока она не разберется со своими мыслями сама. —Гермиона, открой, пожалуйста, мы хотим поговорить, — прошептала Вал, тихо стуча в дверь комнаты своей подруги. Но Гермиона не двинулась с места. Она испытывала страх открыться перед кем-то, даже перед самой Вальбургой. Вокруг нее стало слишком много тайн, которые она взяла на себя. Болезненные воспоминания возвращались, словно спектры прошлого, и терзали ее душу. —Просто дайте ей время, — сказал Антонин, прикладывая руку к голове в знак отчаяния и беспомощности. Абраксас кивнул, наблюдая за закрытой дверью, проницательно размышляя о том, что происходит внутри Гермионы. Все трое были обеспокоены ее печалью. Они хотели помочь, но она не давала им этого сделать. Гермиона сидела на краю кровати, свернувшись в клубок, и медленно разглядывала книгу, которую не читала уже несколько дней. Ее разум пытался структурировать сложные мысли, пытаясь осознать, что произошло и как она сможет справиться с этой трагедией. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвались ее друзья. Гермиона подняла голову, и ее карие глаза встретились с глазами Антонина. Он был одет в обычную школьную униформу, но на его лице застыло серьезное выражение. —Гермиона, мы должны поговорить, — сказал Тони, подходя ближе к ней, словно преодолевая невидимые преграды. Гермиона отвернулась, словно боялась обидеть его своим молчанием. Она не хотела видеть боль в его глазах, потому что это напоминало ей о своей собственной. —Пожалуйста, Гермиона, просто послушай нас, — мягко призвал ее Бракс, в его голосе звучала тревога. Гермиона, медленно поднявшись с кровати, молча обернулась к друзьям, их глаза ждали от нее каких-то знаков, любых знаков, что она еще где-то внутри, что она будет бороться. Но она не могла найти слов, чтобы выразить свою боль. Тони подошел ближе, легонько прикасаясь к ее руке. —Мы заботимся о тебе, не забывай об этом. И мы здесь, чтобы поддержать тебя, когда ты будешь готова открыться. Одинокая слеза скатилась по щеке Гермионы. Она понимала, что заключила себя в собственную темницу, и теперь друзья пытаются проникнуть в эту черную дыру, чтобы спасти ее. Может быть, ей стоит попробовать. Гермиона подняла глаза и встретилась с взглядом Вал. Слабая улыбка появилась на лице Гермионы, давая надежду на то, что она начинает понимать, что есть люди, которые всегда будут рядом, готовые подержать ее в трудные моменты. —Пожалуй, я готова поговорить, — шепотом произнесла Гермиона. Началось лечение ее разбитой души, вместе они начали возвращать свет в ее мир, который она потеряла. И Гермиона поняла, что друзья — это не просто знакомые, они — ее надежда, ее спасение, ее семья. — Гермиона, мы так рады, что ты решила открыться, — тихо прошептала Вал, сияя от счастья. — Я всегда здесь, чтобы выслушать тебя и поддержать. — Это правда, Гермиона, мы не хотим, чтобы ты чувствовала себя одинокой, — присоединился к ней Антонин, слегка улыбаясь. — Мы готовы помочь тебе восстановиться. Гермиона медленно кивнула, чувствуя, как тепло дружеского внимания наполняет ее сердце. Она глубоко вздохнула и начала рассказывать, раскрывая свои самые темные мысли и глубинные страхи. Ее друзья слушали внимательно, иногда поддерживая ее словами или легким касанием. — Я не знаю, как справиться с этим… — прошептала Гермиона, ее голос слегка дрожал от эмоций. — Я чувствую себя такой слабой и беспомощной. — Нет, Гермиона, ты сильная. Мы видим это в тебе, — ответила Вал, сияя своими стальными глазами. — И мы будем здесь, рядом с тобой, готовые поддержать тебя в любой момент, — поддержал ее Антонин, тепло улыбаясь. Гермиона ощутила, как проникающий страх и боль постепенно сменяются надеждой и силой. В ее груди зазвучала таинственная мелодия надежды, которая только что пробудилась из долгого сна. — Я благодарна вам, что вы здесь, — прошептала Гермиона, слегка улыбаясь. — Без вас я бы не смогла найти силы справиться с собой. Ее друзья улыбнулись в ответ, счастливые и готовые поддерживать ее на всем пути выздоровления. В это мгновение они поняли, что для них самое важное — это заботиться друг о друге и быть рядом, когда это нужно больше всего. Они просидели в комнате долго, разговаривая, смеясь и порой плача. Время показалось им совершенно незначительным, потому что они знали, что их поддержка никогда не оставит их в эту темную ночь. Вместе они построят дорогу к исцелению и возвратят свет в мир Гермионы, который кажется был утрачен. И вот когда свет луны мелькнул по их улыбкам и глазам, они поняли, что этот опыт сделал их связь крепче. Гермиона поняла, что друзья — это ее семья, поддерживающая и любящая ее во всех ее прелестях и обстоятельствах. Пока капли дождя все еще барабанили по стеклу, Гермиона вновь нашла надежду и силу внутри себя. Но самое главное — она вновь обрела друзей, которые будут сопровождать ее всегда. *** Гермиона была полна растерянности после разговора с друзьями. В ее сердце бушевало неуловимое чувство, которое не позволяло ей спокойно находиться в своей комнате. Она решила, что, возможно, стоит присоединиться к остальным на обеде. При входе в гостиную, Гермиона мгновенно сфокусировала свой взгляд на Томе. Она глубоко вздохнула, стараясь сдержать внутреннее беспокойство. Том поднял глаза, улыбнулся и попытался заговорить с ней. —Привет, Гермиона… Мы могли поговорить, наедине? , — сказал он, но Гермиона пренебрегла его словами. Ее обида еще не утихла, и она не могла так просто забыть о его обещании не создавать черные заклинания. Все внутри нее требовало объяснений и извинений. Не обращая внимания на Тома, Гермиона присоединилась к остальным друзьям, которые уже готовились идти на обед. Том последовал за ними, надеясь найти возможность поговорить с Гермионой. Гермиона, несмотря на свои обиды, всё же села рядом с Томом, на свое привычное место. Однако переживания сказались на ней, и она практически не смогла есть. Внезапно встала со стула и быстро направилась к выходу из зала. Том решил последовать за ней, надеясь, что они смогут поговорить и разрешить все недоразумения. —Гермиона, подожди, — окликнул он ее, догоняя, —Давай поговорим. Мне действительно жаль. Гермиона остановилась, опустив голову. Она чувствовала, что давление исчезает, и ее сердце начинает биться ровнее. Она взглянула на Тома, увидев его выражение лица, полное внутренней боли. —Почему ты не сдержал свое обещание, Том? — спросила она слабым голосом, все еще борясь с чувством обиды, но смягчаясь при виде его раскаяния. —Я не знаю, Гермиона, — ответил он, стараясь найти правильные слова. —Я действительно ошибся. У меня есть надежда, что мы сможем разрешить все проблемы и начать заново. Но Гермиона уже не слышала того, что ей говорил Том, она лишь почувствовала, что начинает терять сознание. Ее ноги не выдержали, и она упала на пол, падая в голодный обморок. Когда она пришла в себя, она обнаружила, что находится в больничном крыле. Рядом сидел Том, выражение лица было полно тревоги и раскаяния. —Ты меня напугала, Гермиона, — сказал он, протягивая руку и легко прикасаясь к ее пальцам, —Я очень беспокоился о тебе. Прости, мои действия причинили тебе боль. Гермиона посмотрела на него, испытывая смесь боли и сожаления. Он был искренен. Медсестра подошла к ним и сообщила, что Гермиона упала в голодный обморок. Затем она ушла осмотреть других пациентов, оставив их наедине. Том и Гермиона замолчали на мгновение, давая эмоциям утихнуть. Затем Гермиона заговорила слабым голосом, полным смущения: —Том, я обижаюсь на тебя, и это было очень больно. Но я понимаю, что люди могут ошибаться. Давай попробуем простить друг друга и начать с чистого листа. Том взял ее руку в свои ладони и встретил ее взгляд. Гермиона улыбнулась слабой улыбкой, пронизанной надеждой. —Да, Гермиона, я хочу начать все заново. Извини, что причинил тебе боль, — ответил он, его голос прозвучал искренне. Том и Гермиона провели еще несколько часов в больничном крыле, обсуждая свои чувства, переживания и надежды. С каждым словом, каждым проявлением прощения, обиды и сомнения исчезали, оставляя место только желанию быть снова вместе. Погрузившись в свои мысли, Гермиона почувствовала, как жизнь возвращается в ее тело и сердце. Она поняла, что простить Тома — значит простить и саму себя. Их история только началась, и теперь, когда преграды были преодолены, они смотрели в будущее с надеждой и решимостью. Может быть, они осознали, что только через ссоры и ошибки можно истинно узнать себя и свои чувства. И только после этого настает время забыть о прошлом и позволить любви расцвести. *** Спустя некоторое время после окончания урока трансфигурации, Альбус Дамблдор и Том Реддл остались наедине. Дамблдор и Том ненавидели друг друга. Было что-то взаимное, уходящее корнями в прошлое, и никто из них не желал примириться или даже поладить. Дамблдор, будучи старым лисом, строил козни против Тома, надеясь оттолкнуть его от Гермионы и завоевать ее для себя. Это был его коварный план — заставить Гермиону перейти на его сторону. И вот, в этот особый день, они оказались лицом к лицу, обсуждая самые глубокие и темные тайны. Дамблдор начал свой остроумный монолог, доказывая, что Том не способен испытывать положительные чувства, особенно любовь. —Твое представление о настоящей любви — не более чем пыльные иллюзии, Том, — прозвучал суровый голос Дамблдора. —Ты, создание бездушное, лишенное способности испытывать нормальные чувства и безусловное сострадание. Не далеко ушел Дамблдор от стола, где он сидел, пристально смотря на Тома. —Я видел только мрак внутри тебя, — проронил он, словно обращаясь к невидимому духу зла. —Ты был рожден от магии амортенции, что прокляло тебя, оскудев эмоциональной сферой. Люди — только средство для достижения твоих корыстных целей, и ты неспособен на сострадание, на истинное человеческое чувство. —Том, твоя мать Меропа Мракс, была чистокровной волшебницей, почти сквиб. Когда-то она влюбилась в твоего отца, но он не ответил на ее чувства. Тогда она решила сварить амортенцию, это ей помогло на некоторое время. Вплоть до того, что когда уже почти подходил срок к родам, она решила, что твой отец и без зелья будет любить ее и тебя, — Дамблдор тяжело вздохнул, —Но она оказалась неправа, твой отец выгнал ее на улицу. Она была в таком отчаянии, что еле дошла до приюта. Там она тебя родила и скончалась. Том лишь стоял и слушал рассказ профессора, сжимал кулаки. Ведь Дамблдор рассказал то, о чем он, Том, и не догадывался. Повествование перешло к Тому, и он, хоть и находился в бешеной ярости от такой оскорбительной цепочки утверждений, сумел сохранить свою хладнокровность и достойно ответить. Глубоко внутри него просыпалась ярость и желание доказать, что любовь — это нечто большее, чем одно лишь происхождение. Таким образом, противостояние между двумя могущественными умами достигло своего пика. У каждого были свои аргументы, свои претензии и противоречия. Но в час того разговора, они, хоть и находились на разных сторонах баррикад, были все же принуждены признать, что существует что-то большее, чем происхождение — это любовь, которую нельзя измерить или визуализировать магическими силами. И хотя они так и не достигли полного примирения, в их разговоре прозвучали неисчерпаемая сила и стремление, продолжающее влечь читателей в обширный мир магии и мистики. И только время покажет, какие новые рассказы завлекут нас своими историями о любви и ненависти, о вере и предательстве, о том, что лежит за гранью обыденности и рациональности. *** Том ворвался в гостиную, его глаза искрились яростью, отзываясь на недавний разговор с Дамблдором. Профессор уверял его, что тот не способен любить, а это вызывало во мне сомнения. Как человек, полный страстей и эмоций, я не могла поверить в то, что Том не смог бы влюбиться. Внезапно взгляд Тома упал на меня. Он знал, что я жду нашего разговора о встрече с Дамблдором. Том только махнул рукой, предложив мне идти за ним. Мы молча проследовали в его комнату, где я села на кровать, а он, обняв меня, уселся рядом. Я заметила, что взгляд Тома был полон смешанных эмоций: от страха. до страсти. —Гермиона, я хочу рассказать тебе о том, что сказал Дамблдор, — начал он, смотря мне прямо в глаза. —Он утверждает, что я не способен по-настоящему полюбить. Что в моей душе не может быть ничего кроме тьмы. Но я не согласен с ним. Я чувствую, что внутри меня есть что-то большее, что-то глубокое и искреннее. Я улыбнулась, зная, что самый бесстрастный и жестокий человек может раскрывать свою добрую и нежную сторону, когда это нужно. —Том, я знаю, что в тебе есть свет. Я видела его в глазах, когда ты меня обнимал, слышала его в твоем голосе, когда мы говорили о нашем будущем. Ты можешь любить, я верю в это. Он обнял меня крепче и приложил губы к моим губам, начал тихо шептать. —Ты — мой свет, Гермиона. Ты пробуждаешь во мне эмоции, которых я никогда не испытывал раньше. Больше никогда не буду отрицать свою способность любить, потому что я люблю тебя. Эти слова пронзили мое сердце, они были самым красивым подтверждением наших чувств друг к другу. Мы просто сидели в его комнате, обнимая друг друга, не нуждаясь в словах. В нашей объятии была вся теплота и искренность наших взглядов, наших сердец. Дамблдор мог быть прав во многих вещах, но он ошибался, говоря, что Том Реддл не умеет любить. Мысль о том, что он сумел открыть свое сердце и полюбить меня, наполнила меня гордостью и счастьем. Мы были доказательством того, что даже самая темная душа может найти свет в объятиях настоящей любви. Вместе мы проводили часы, наслаждаясь моментами, наполненными любовью и нежностью. Моя рука плавно скользила по его волосам, а его прикосновение доходило до самых глубин моей души. Мы знали, что наша любовь — нечто особенное, мощное и непоколебимое. Наши судьбы связались в тот момент, когда мы впервые встретились. С первого взгляда я увидела в нем что-то большее, что-то, что отличало его от остальных. Он был прекрасен и загадочен, полон жажды власти и темных сил, но я также улавливала его духовные качества, которые были затемнены злом. Теперь, когда я вижу Тома, я вижу его истинное лицо, не только темное и жестокое. Я вижу его душу, которая освещается любовью и страстью. Мы оба понимаем, что прошлое никогда не исчезнет, но теперь мы движемся вперед, держась за свет нашей любви. Мы обрекли на вечность свою любовь, и даже когда все вокруг нас становится темным и мрачным, мы сияем, распространяя свет. Мы знаем, что наша сила — вместе, и ничто не сможет разрушить нашу связь. Так Том Реддл, пришедший в этот мир, чтобы принести зло и трепет, теперь стал источником света и любви для меня. Мы преодолели молнии и бури, и теперь пройдем вместе сквозь все испытания.