***
— Молодой человек, сдайте паспорт для оформления временной прописки, — из-за довольно высокой стойки даже для того, к кому обращались, показалась выкрашенная в оттенок «красное дерево» голова работницы администрации. — А надолго? Мне он нужен, — отозвался собеседник, но все же протянул документ. — Всем паспорт нужен, — исподлобья на него взглянула обладательница роскошных бордовых волос и бус размером с анальные шарики. Взгляд посетителя скользнул по украшению и чуть не выдал смущенную улыбку на несколько лопоухом лице, скрываемым капюшоном легкой худи. — Дней через 10-14, — ответом на вопрос работница отвлекла парня от мыслей. — А что так долго? Я думал пивка себе взять… — последнюю фразу человек без паспорта буркнул уже себе под нос. — Успеете еще спиться, — хмыкнули в ответ, — вот, лучше возьмите временное удостоверение, — в руках молодого человека оказалась бумажка размером с больничный талончик, на которой размашистым, но довольно разборчивым почерком было написано: «Шастун Антон Андреевич, г. Созярск». — Ладно, спасибо, хорошего дня, — с этими словами Антон вышел из небольшого здания администрации на улицу, где лето приближалось к своему закату, а в его жизни, наоборот, только начинался рассвет. «Так, теперь надо оформиться в общаге», — с этими мыслями русоволосый паренек в сиреневой худи зорко осматривался, ища корпус своей будущей общаги. Зацепившись взглядом за светло-зеленое здание в пять этажей, что находилось через дорогу, Антон сообразил, что именно туда ему нужно, поскольку двери постоянно распахивались, показывая мельтешащих студентов, заезжающих со своими баулами. «Интересно, с кем я буду жить…» — задумался будущий студент, ожидая зеленый свет светофора, прокручивая в голове все типажи соседей, которые могут встретиться ему. «Главное, чтобы не наркоман и не араб, остальное — пойдет», — хихикнул он про себя, вспоминая рассказы про соседей-арабов от своего знакомого, что уже год учился в том университете, где предстоит грызть гранит науки и юному Шастуну. За минуту он оказался внутри общежития, которое произвело даже неплохое первое впечатление: железные входные двери внушали доверие; холл при входе был отделан в бежевые оттенки, радуя глаз; будка вахтера не походила на собачью, а представлялась очень даже удобной комнаткой; вдоль стен спускались растения в горшках, что успели за несколько лет стать полноценными обитателями. Расстраивала лишь очередь, тянущаяся с самого входа. — Заселяться? — небрежно бросил парень, что зашел вслед за Антоном. — Да, — пожал плечами тот, оглядывая нового знакомого: средний рост, забавные усики, идущие вразрез с осветленными волосами. Антон еле заметно повел бровями, удивляясь, как такая несуразность складывалась в гармоничность. — Я Саша, — ему протянули руку. — Антон. — Я не очень понял, мы номер своей комнаты сейчас узнаем, как все доки отдадим? — судя по волнующему вопросу, Александр переживал, что ему не достанется комнаты. — А что, с арабами жить не хочешь? — усмехнулся Шастун, тут же смущенно прикрыв рот от осознания тупости сказанного. — А что с ними не так? — собеседник, на удивление, улыбнулся. — Да так, говорят, херню творят… — А мы разве не творим? — Саша явно был не из тех, кто станет просиживать студенческую жизнь в общаге. — Я уже натворил херни, что поступил сюда! — иронично он хмыкнул, одернув при этом свитшот, что сидел на его худосочном теле довольно свободно. — Мне кажется, важно прожить студенческую жизнь, потому что… — не успел договорить Антон, как был окликнут советом общежития, что заселял студентов. — Молодой человек в сиреневом, проходите, — мило улыбнулась девушка, принимавшая студентов. — Давайте все документы… — она указала на стол, куда покорно опустилась целая кипа бумажек. — Та-а-к, а где у вас карточка медосмотра? — она нахмурилась… — О-о-ой… — Шастун расстроенно опустил руки вдоль тела. — Кажется, забыл ее в родном городе, когда делал копии. Копия, кстати, на флешке есть, могу показать… — он засуетился. — Тогда мы сейчас по копии Вас заселим, но в течение недели обязательно донесите оригинал, — согласилась темноволосая студентка, что для удобства собрала волосы в хвостик. — Конечно, попрошу родителей отправить, — заверил Антон. — Тогда отлично, вот Ваш ключ от комнаты 205, — из-под стола досталась коробка с горой ключей, похожий один на другой, но подходящий лишь для одной дверцы. — Настоятельно советую Вам навести порядок в комнате, а то после лета там небольшой бардачок, — слишком доброжелательно улыбнулась девушка, настолько, что будь будущий студент натуралом, обязательно влип бы. — Ну что, какая? — мельком поинтересовался Саша, когда они встретились на выходе. — 205. — Жди гостей, — подмигнул пока что единственный знакомый, будто был друганом парня в сиреневой кофте уже не один год. Такая открытость и беззаботность приятно удивили Антона, который всегда старался продумывать свои действия.***
— Нихуя себе небольшой бардачок… — вздохнул студент, зайдя в свой дом на ближайшие четыре года. В комнате царил хаос — открытое окно на микропроветривании нанесло и в без того желтую комнату охапку опавших листьев, что еле колыхались на подоконнике, желая рассыпаться по линолеуму. Широкий взгляд упал на одну из кроватей, которая, казалось, была занята, но опустошение, что царило в комнатушке, говорило об обратном. Однако первое впечатление оказалось обманчивым — тумба рядом со спальным местом и две навесные полочки были забиты разного рода вещами; в шкафу висело несколько рубашек, одиночные носки лежали по феншую, а две куртки сигнализировали о существовании соседа. «Кажется, это старшекурсник», — заключил Антон, анализируя наличие пыли, что покрывала некоторые вещи хозяина. Только старшак мог бросить половину вещей и укатить в закат, то есть в лето. Именно старшак имел право вернуться в общагу в последних числах августа, ведь ничего перевозить не надо было. И именно старшак мог пропустить первое сентября по причине «да че я там не видел?». Антон легонько кинул телефон и ключ на свободную кровать, что располагалась у правой стены и сам опустился на неё, оценивая комфорт. Кровать, на удивление, оказалась в меру мягкой и длинной, что для нового обитателя комнаты было принципиально важно — с его огроменным ростом 197 см отыскать подходящую постель всегда становилось проблемой. Помимо спального места в его распоряжении была небольшая, высотой с кровать, тумба с дверцей и двумя полочками внутри, находившаяся у изголовья, прямо у стены, где располагалось большое евроокно с полупрозрачным тюлем. Спасибо тому, кто прибил полочки над кроватью не сильно низко, иначе они рисковали быть сбитыми головой Антона. Между кроватями, перед окном, стоял стол, который не пожалело пару по-осеннему желтых листочков с дерева, отлично видневшимся из окна. Жилая зона отделялась кухонным столом, что располагался у левой стены, несколько поодаль от кровати загадочного соседа. Далее, вдоль стены, можно было наблюдать шкафчик для посуды и прочей бытовой мелочи. У противоположной стены возвышался шкаф побольше, который вмещал в себя не только верхнюю одежду, но и предлагал несколько полочек для трусов, постельного белья и секс-игрушек. Последнего, конечно, Шастун, не имел, но мельком вспомнил бусы работницы администрации и вновь фыркнул. Ближе к кровати студента наблюдался холодильник «Бирюса», который несколько пожелтел от времени, но внешне все же выглядел ещё вполне функционирующим. На холодосе стояла микроволновка, относительно свежий вид которой контрастировал с потрепанным «хранителем мороза». — Ка-а-йф, ничего не надо покупать! — заключил обитатель 205 комнаты, но тут же наткнулся на небольшую записку, прикрепленную магнитами к холодильнику, на которой крупными буквами сообщалось о продаже этого старичка. Хозяин просил всего-то две тысячи и уверял в исправности товара. Ниже Антон нашел номер телефона, по которому необходимо было связаться с собственником столь ценной вещи. Шастун вздохнул так, что его плечи демонстративно поднялись, а затем медленно опустились. «Придется платить», — грустно подумал он, забрал телефон с кровати, что была застелена старым покрывалом. — Алло, здравствуйте! — он обратился к человеку, что оставил свой номер на бумажке. — Я по поводу холодильника в 205 комнате, купить хотел. Да, понял, сначала включу и проверю его внутренности, — он кивнул. — Деньги сейчас скину, — он по-деловому разговаривал с незнакомцем, что довольно буднично ему разъяснял технику обхождения с товаром. И только после того, как денежная операция была совершена, студент задумался о том, почему холодильник продается, если есть человек, что уже живет в этой комнате. Он снова набрал номер с целью хоть что-то разузнать. — Да, здравствуйте, это снова я. Могу задать пару вопросов? — А что вас интересует? — из динамика вновь послышался бархатистый голос обладателя. — Вы же прошлый житель этой комнаты? Это ваши вещи в комнате? — А, да, я оставил кое-какие вещи, но скорее всего как приеду, заберу их — возможно, буду жить в другой комнате, — объяснился тот. — Так что если вам что-то мешает, можете закинуть на мою кровать. — А если на это место другой человек заедет раньше, чем вы съедете? — Антон пока еще не мог въехать в «законы» общаги. — Не заедет, пока я еще тут, — весело хмыкнули. — А когда вас вообще ждать? — Не знаю, дня через три, наверно, — легко послышался ответ. — Я тут пока еще чиллю. — Хорошо, как вас хоть зовут? — поинтересовался новый житель. — Арсений, — легко представился незнакомец. — Не каждый день со мной знакомятся при помощи покупки холодильника! — весело добавил он. — Я не то имел в виду… — начал оправдываться собеседник, но после догнал шутку. — Вообще-то, я только что сделал вас на две тысячи богаче. — Да, за это спасибо… — самодовольный голос стал ещё ниже, выдавая горловые нотки. — Как вас там? — Антон. — До встречи, Антон, меня ждут предпринимательские дела — еще сто холодильников продаю. — До свидания, — приподнял уголки губ новый владелец «Бирюсы», сбрасывая звонок.***
Осмотрев более пристально новое жилище, Шастун направился в ближайший хозяйственный магазин за бытовой химией, которой в комнате почти не имелось то ли за наплевательским отношением нынешнего хозяина, то ли, наоборот, за чересчур пристальным вниманием к чистоте, что не оставило после себя ничего. — Да, мам, получил ключи, сейчас вот пошел за всякой бытовой химией, — общался с семьей Антон, бродя между полочками с порошками и моющими средствами. — Не переживай, эту ночь я ещё проведу в хостеле, а завтра с утра вещи перетащу. — Сыночек, ты такой уже самостоятельный! — из трубки послышался умилительный вздох Оксаны, матери Шастуна. — Оставил меня одну, отец только через пару месяцев вернется… — без доли укоризны, лишь с капелькой грусти продолжала женщина. — Я уже по вам скучаю! — студента улыбнула такая сентиментальная реакция мамы. — Вечером папе позвоню. Ну все, я пошел убираться в этом хаосе. — Давай, целую! После разговора с близким человеком названия хозяйственных товаров сливались в одно, выдавая перед глазами воспоминания о семье. Отец, Андрей, был военным, поэтому его отсутствие дома воспринималось привычно — он обыкновенно по несколько месяцев бывал в разъездах, но затем следующие месяцы мельтешил перед глазами домочадцев. В подростковые годы это сильно раздражало Антона, который только привыкал существовать без него, как появлялся Андрей и нарушал ту идиллию, что успевала сформироваться — контроль усиливался в сто раз в связи со спецификой работы, что приходилось каждый раз отпрашиваться куда-либо. Мама всегда была более мягкой женщиной, бесконечно любящая Андрея и своего сына, поэтому в отсутствие своего мужа позволяла Антону гораздо больше. Но в последние пару лет отец несколько изменил свое отношение к сыну, видя в нем взрослого и самостоятельного человека, поэтому потихоньку отпускал контроль, хотя его сын ощущал на себе глубокое влияние воспитания военного человека. Однако несмотря на все, Шастун уважал и по-настоящему любил свою семью, даже если иногда чувствовал некоторый гнет под родительской крышей. Поступление в другой город и самостоятельная жизнь давали ему надежды на глоток свежего воздуха, который родители все же предоставили единственному сыну. Не то, чтобы Антону был необходим бунт, но юношеская душа требовала чего-то нового и совершенно неизведанного, останавливали лишь установки, заложенные отцом ещё с самого детства. Вернувшись в общагу с охапкой каких-то бутыльков, которые студент наугад схватил с полки, приступил к уборке. Щелкнув изнутри ключом, он снял сиреневую худи, рискующую замараться в первые же секунды, оставшись в черной футболке с названием любимого сериала «Друзья», которая открывала взору худобу и длину конечностей паренька. — Ну что, погнали! — с этими словами он включил на телефоне последний альбом Анны Асти и под песню «Царица» стал драить комнату.***
Уборка закончилась только тогда, когда последняя пылинка покинула свое насиженное место. Вспотевший Антон вытер лоб запястьем, встряхнул русыми волосами, которые стали амбассадором фразы «я упала с сеновала, тормозила головой» и устало присел на кровать. После трудового дня было решено поесть в KFC, которого не существовало в его родном городе, а после завалиться в хостел, ставшим пристанищем Антона на два дня. Насладившись великолепным бургером, картошечкой фри и пепси, Антон двинулся в сторону хостела, что находился всего в десяти минутах ходьбы от нового жилья. Продуманный юноша специально нашел пристанище неподалеку, чтобы было удобнее перетаскивать вещи, которых набиралось достаточно много для одного захода. Остаток вечера довольный студент провел за просмотром юмористических передач, обещанным звонком отцу, который наставлял сына как жить в общаге и не связываться с плохой компанией, а также горячим чаем, что находился на кухне в неограниченном количестве. Единственным интересным эпизодом стала сушка носков феном, которые обитатель хостела случайно облил тем самым вкусным черным чаем. Сон нагнал Антона довольно быстро, ведь он практически отработал целую смену в клининге, прогоняя весь мусор и грязь из комнаты 205.***
Новый день готовил новоиспеченному студенту переезд в общагу. Позавтракав самодельными бутербродами, что Антон любил больше жизни, он стал собираться к выезду из уютного, но проходного гнездышка. — Удачи Вам! — дружелюбно махнула администратор на ресепшене хостела, когда провожала парня, что нацепил уже серую худи в сочетании с легкими песочного цвета широкими штанами. — И Вам! — послышалось в ответ вместе с кряхтением, которое сопровождалось «полным обмундированием» в виде рюкзака и двух небольших сумок. Чемодан с большой сумкой Шастун уже доставил в конечный пункт. «Как бы организовать все пространство?» — напряженно думал студент, стоя посреди комнаты уперев руки в боки и приятно оглядывая уже прибранную комнату. На удивление самого Антона, его вещи вместились во все предназначенные для этого места, даже оставив одну из полочек над кроватью полупустой. «Захламится», — подумал он и отвернулся к постели, которую нужно было заправить постельным бельем все с тем же сериалом «Друзья». Парень был еще тем приколистом, поэтому тихонько похихикал себе под нос, предугадывая недоуменную реакцию будущего соседа. Финальным штрихом оказалось украшение комнаты, а именно стены над кроватью. Туда сентиментальный студент прикрепил дорогие ему сердцу фотки — с семьей, уже бывшим 11А классом, друзьями, что поступили в другие города, приправив красивыми видами Балтийского моря, которое впервые увидел год назад. — Супер! — он самодовольно спрыгнул к кровати, отошел на расстояние к месту обитания фантомного соседа и созерцал то великолепие, что создал своими руками за полчаса.***
Погода в конце августа стояла еще великолепная, поэтому к вечеру новенький житель города Хогала вышел на прогулку. Длинные ноги несли по дороге довольно быстро, поэтому их хозяину приходилось периодически притормаживать и напоминать себе, что он никуда не торопится, а лишь гуляет и наслаждается непривычно-изумительными видами. Общежитие располагалось относительно в центре огромного, по меркам Шастуна, города-миллионника, поэтому добраться до исторического центра не составляло труда. Уже знакомые желтые листья потихоньку начинали укрывать обочины, но по-настоящему сильная зеленая листва держалась на ветках без намека на собственное поражение. Широкие дороги создавали ощущение бесконечно открытого пространства, этому даже не мешали высотки, представляющиеся взору то тут, то там. Шаги Антона подстраивались под бит музыки, что бил по ушам, преображая и без того красивый город в цельный монументальный памятник архитектуры. Карты привели Шастуна на главную набережную города, где на воде бликовали закатные лучи солнца. Не в силах противостоять нахлынувшему чувству блаженства, Антон остановился у ограды, доставая телефон. Камера не могла передать того великолепия, что наблюдал в данную минуту студент, но это было и не важно — главное, что он впервые за эти пару дней в Хогале ощутил себя вне общей суеты, забот и переживаний. Был только этот момент и он — «искра, буря, безумие», и первое знакомство с городом случилось как нельзя лучше.